Психотерапевт теперь четыре раза в неделю, с десяти до двенадцати дня, совместно с опекуном. Тайлер сменяет Джордана, Джордан — Тайлера и так по кругу. Вечные, полные страха глаза, следящие за ним, куда бы он не пошёл, открытые настежь двери и ночные стражи около кровати. В странную неразбериху превращается жизнь Джоша, отчего он начинает думать, что следовало убить себя где-то в другом месте. Горькая правда, что посещает его мысли каждую ночь.
— Пригласите пожалуйста мистера Джозефа, — врач устало снимает очки с носа, потирая переносицу. — Джош, ты должен начать говорить не только со мной. Попытайся рассказать другу то же самое, что и мне.
Джош смотрит на доктора Мелиссу, протестующе мотая головой. В это же время, в помещение заходит Тайлер, тут же садясь около друга, смотря на доктора Вилсон.
— Давай, Джош, — подбадривающе кивает она, вынуждая того начать говорить.
— Я чувствую тревогу всё время, — тихо начинает он, отказываясь смотреть другу в глаза. — Сначала это были незначительные колебания в груди перед выступлениями, которые я списывал на волнения…оно и понятно, мы начали собирать значительно большие залы фанатов и это казалось чем-то пугающим и одновременно прекрасным, — Тайлер осторожно берёт его за руку, когда замечает как сильно дрожат его руки. Джош тут же вскидывает на него полные страха глаза, но вновь тушуется, опуская взгляд вниз, упираясь в сомкнутые руки. — Чем больше людей становилось в зале, тем сильнее я чувствовал ответственность, растущую на моих плечах. Мысли о том, что я могу подвести тебя, вызывала во мне панику, и простая красная подводка никак не могла справиться с этой тревогой. Я видел эти оценивающие взгляды сквозь чужие руки, и лишь сильнее сжимал барабанные палочки, позволяя панике колотить по барабанам вместо меня. Иногда, после выступления я терял сознание в душевой кабинке, от того, что слишком долго находился на нервах.
Джош тяжело сглатывает, чувствуя как все тревожные мысли выходят наружу, заполняя комнату непроглядной темнотой.
— Из-за постоянно натянутых нервов, еда совершенно не лезла в горло, а стоило мне съесть хоть кусочек, тут же оказывалось на дне унитаза. Однажды Марк застал меня свернувшимся около унитаза со слезами на глазах. Всё удалось списать на переутомление и стресс, но после произошедшего я стал тщательнее следить за своим внешним видом, скрывая любую мелочь за улыбкой. Мысль о том, что ты можешь увидеть меня в таком состоянии вызывала у меня страх. Я вновь начал курить, надеясь успокоить и так расшатанные нервы, но после это стало каким-то странным способом наказывать себя за ошибки во время выступлений, — рука Джоша непроизвольно тянется к отметке на коже, проводя по ней лёгким касанием пальцев. — А потом появились все эти статьи, посвящённые тому, что тебе пора заменить барабанщика, дополненные этими тупыми снимками меня с концерта, где меня накрыла паническая атака, — ему не удаётся сдержать, вырвавшийся сквозь стиснутые зубы, всхлип. Тайлер тут же притягивает его в объятия, что-то успокаивающе шепча на ухо. Мысли его витали вокруг, каждая щипая за сердце больнее другой, вызывая непреодолимую горечь и боль. Каким слепым он был, не замечая очевидного. — Люди писали, что меня давно пора заменить и что я слишком нестабильный для такой работы, и всё что мне оставалось — верить и мысленно убивать себя, пока я действительно не решил сделать это.
Сердце Тайлера разбивается на миллионы частиц, отказываясь вновь становиться единым целым. Наконец, спустя столько времени отчаянных попыток вывести Джоша на разговор, разочаровывающе провальных, он наконец говорит.
— Тайлер, вы хотите что-то сказать по этому поводу? — мягко спрашивает Мелисса, тут же утвердительно кивая, дав ему знак начать.
— Джоши, — Тайлер поднимает лицо друга, вынуждая смотреть в глаза, чтобы тот видел всю искренность его следующих слов. — Я не могу передать словами, как сожалею о том, что допустил такое, закрыл глаза, отвлечённый нашим успехом, что совершенно не заметил как тяжело тебе было всё это время. И даже когда наш тур подошёл к концу, не обратил должного внимания, твоим изменениям, посчитав, что ты просто устал от долгого нахождения в туре. Ты должен знать, какой важной частью моей жизни являешься, и что я никогда не допускал себе мысли о том, чтобы заменить тебя. Ты мой лучший друг, мой брат, мой соулмейт. Разве могу я отказаться от части себя? Ты заставил меня поверить в себя, благодаря тебе наша группа имеет сейчас то, что имеет. Ты стал якорем моего существования, и тот ужасный день навсегда останется в моей памяти, как моя самая фатальная ошибка. Ты любим многими, прежде всего своей семьёй, друзьями, фанатами и… мной.
Джош плачет навзрыд, уже не стараясь остановить стекающие по щекам слёзы. Он сжимает в своих руках футболку Тайлера, прижимая того к себе, всеми силами стараясь утонуть в нём.
— Всё будет хорошо, Джоши, — шепчет Тайлер, дрожащим от слёз голосом. — Мы справимся… Вместе.
*****
Джордан уезжает во вторник, кидая на Джоша предупреждающий взгляд и крепко обнимая, умоляя не причинять себе больше боли. Как бы сильно он не мечтал остаться подольше с братом, наблюдая как тот медленно оживает, он не мог. Что-то подозревающие родители звонили почти каждый день, выпытывая у него, почему он резко сорвался к брату и в порядке ли тот. Джош умолял молчать.
Проходит больше месяца с его попытки самоубийства и Джордан всячески намекает ему, что нужно сообщить родителям об этом, потому что он будет страшно неправ если скроет это от них. В тот день Джош плачет, продолжая умолять Джордана не делать этого, убеждая, что он разобьёт им сердце.
— Ты разобьёшь их сердце, если скроешь! — кричит тогда Джордан, опускаясь перед братом на колени, обнимая дрожащее тело. Слезы Джоша слишком быстро просачиваются через его футболку, отчего Джордан понимает какие они должно быть горькие, наполненные страхом и болью.
Он соглашается молчать.
*****
Терапия становится реже, иногда даже можно отказаться от дня посещения. Тайлер ловит улыбающееся лицо Джоша, впервые за долгое время понимая, что это действительно яркая искренняя улыбка, отражающаяся в его глазах. Он смеётся над каким-то моментом из фильма, разбрасывая попкорн во все стороны, громко хохоча, спрашивая у Тайлера:
— Не могу поверить, ты видел это?! — и вновь заливается смехом.
Тайлер наконец чувствует маленькое чувство спокойствия, греющее его душу. Джош в порядке. Сидит здесь, рядом с ним, критикуя комедию, кидая в телевизор попкорн, словно помидоры в средневековье. Живой, наполняющийся энергией. Месяцы восстановления и разговоров хорошо влияют, хоть и не до конца исцеляют.
Иногда, в те случаи, когда Джош видит или слышит, что-то тревожащее его, он вновь становится тем напуганным мальчиком, что не видит смысла в своём существовании. Иногда он слишком долго зависает в ванной, всматриваясь в своё отражение, критически осматривая тело, щипая заметно набирающие жир бока. Иногда, он слишком долго держит бритву в руках, осматривая её со всех сторон.
Тайлер видит. Тайлер боится. Но так же Тайлер доверяет, празднуя с Джошем его маленькие победы, когда тот съедает больше обычного или же когда спокойно режет овощи, не зацикливая внимания на остром конце ножа.
Вечерами они сидят на полу гостинной, наигрывая какие-то незамысловатые мелодии под стук барабанных палочек и струн укулеле. Тайлер считает это самыми лучшими песнями о спасении.
— Нас приглашают выступить на billboard, — в один вечер говорит Тайлер, смотря на реакцию друга.
— Надеюсь ты согласился? — легко отвечает Джош, внутренне напрягаясь.
— Я ничего не решаю без тебя, дружище, — Тайлер садиться рядом с ним, подавая банку энергетика.
— Мы должны сделать это, — кивает Дан, делая большой глоток, пряча за банкой свой пугливый взгляд.
— Ты уверен, что чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы сделать это?
— Нет, но в конечном итоге, мне всё равно когда-нибудь придётся сделать это, — Джош пожимает плечами, смотря куда угодно, лишь бы не на Тайлера.
— Давай спросим у твоего врача, — предлагает Тай, доставая телефон с заднего кармана джинс.
Джош лишь кивает, делая вид, что ему совершенно не интересно.
Вердикт оказался прост: Это нужно сделать. Доктор Мелисса убеждает Тайлера, что это послужит отличной проверкой терапии, на что Джош слабо улыбается, тут же срываясь репетировать, садясь за, так долго не тронутые, барабаны.
— Давай порвём эту сцену, — произносит Джош, смотря горящими глазами на Тайлера.
