Виновен!

С того дня начались их совместные тренировки. Порядком отвыкший от серьезных и длительных физических нагрузок Драко иногда думал, что Поттер затеял все это исключительно для того, чтобы таким экзотическим способом его извести. Но все равно, каждый божий день, при любой погоде, ровно в двенадцать часов выходил во двор, туда, где его встречал дружелюбный кивок лохматой поттеровской башки, и быстрый, оценивающий взгляд из-под челки. На этих занятиях Поттер не использовал никакой магии. Впрочем, он вообще старался не колдовать. Как-то не утерпев, Драко поинтересовался: — А почему ты не колдуешь? — Жду, пока восстановлюсь. Не хочу мешать естественному процессу, — спокойно ответил Поттер. Со временем Поттер добавил к своим занятиям еще и пробежки, и Драко, чтобы не отставать от него, присоединился. Занятия проходили в основном в молчании, впрочем, Поттер оказался вообще не самым разговорчивым человеком на свете. Пожалуй, только играя с сыном, он болтал не умолкая. Гермиона утверждала, что это вполне нормально для него, и примерно так он себя и вел до Азкабана. Нелюдимостью это не было, просто... если было нечего сказать — Поттер молчал, если его о чем-то спрашивали — отвечал спокойно, развернуто и вполне дружелюбно. С каждым днем Драко все глубже понимал — этот Гарри Поттер не то, что разительно отличается от известного ему, нет. Он просто не имеет с ним ничего общего, ну разве что имя и некоторые элементы внешнего вида. Малфою импонировало спокойствие и уверенность, которыми обладал этот знакомый незнакомец. Иногда Поттер запирался в своей спальне и часами не вылезал оттуда. Чем он там занимался — никто не знал. Гермионе было любопытно, но она не спрашивала, ожидая, пока муж сам расскажет, а Драко периодически старался подсмотреть, но ничего не получалось. Таким образом, в тишине и спокойствии прошло три месяца с момента их поспешного бегства из Ньюпорта, и переселения в Колорадо. Их никто не беспокоил, Гермиона передала друзьям, что с ней и Драко все в порядке, и чтобы они ни в коем случае не искали их. В середине мая в в “Ежедневном Пророке” появилась небольшая статья, повествующая о смерти Гарри Джеймса Поттера в Азкабане. В статье рассказывалось, что заключенный скончался после длительной болезни. Болезнь описывалась длинно и путано, из расчета, что средний обыватель убоится множества специфичных терминов и предпочтет просто поверить репортеру. Гарри первым увидел эту статью и ржал над ней до икоты. — Для покойника ты неплохо выглядишь, — прокомментировала заметку Гермиона. — Вот и замечательно, — сказал Поттер. — Пусть я считаюсь умершим. Так даже лучше, но меня очень напрягает, что эта статья появилась в прессе только сейчас. Возможно, она появилась на свет только потому, что меня отчаялись найти и таким образом пытаются спровоцировать меня или моих помощников к активным действиям. Впрочем, это можно только проверить. — Как? — поинтересовалась Гермиона. — Хороший вопрос, — сказал Поттер, и пристально посмотрел на Драко. — Драко, ты ведь владеешь оклюменцией? — Ну, да, — ответил тот, настораживаясь. — И веритасерум тебе, как я понял, при определенных условиях, не страшен, верно? — Допустим, — согласился Драко. — Очень хорошо. А скажи мне, ты случаем не думаешь вернуться из своего, хм, отпуска к работе? У тебя ведь в Бостоне дело... а? — Я верно понял твою идею? Ты предлагаешь мне устроить своеобразную разведку боем? — спросил Малфой, вопросительно изогнув бровь. — Ага, только это может быть действительно опасно. Поэтому важно действовать осторожно, не нарываясь, и соблюдая конспирацию. Переместишься через несколько точек в дом в Ньюпорте, поглядишь, что там творится, оттуда в офис. Проконтролируешь, как идут дела, сообщишь сотрудникам, что ты вернулся из странствий и... Ну, в общем, ты понимаешь? Драко задумался. Риск в поттеровском предложении наличествовал, но вполне оправданный. Проверка действительно была необходима и кроме него ее, по сути, никто выполнить не мог. — Ладно. Когда? — Да хоть завтра поутру. Только... Гермионе нужно будет поколдовать над тобой, прежде чем ты отправишься. — Что ты задумал? — Видишь ли, если вдруг тебя опять похитят, то не исключено, что допросом с веритасерумом дело не кончится. Ты, помнится, ссылался на то, что был у тебя перед Гермионой долг жизни, и твое свидание со мной в Азкабане было ею засчитано за отдачу этого долга. Так вот, закрытый долг жизни оставляет на маге очень специфичный и четкий отпечаток. И именно его Гермионе предстоит подделать. — А это можно подделать? — удивленно спросила Гермиона. — Подделка не обманет обязательства по настоящему долгу, но того, кто будет искать след этого долга — вполне. Еще, тебе нужно придумать, где ты был ночью с 15 на 16 февраля и поверить в это настолько, чтобы быть готовым предъявить эти воспоминания, если к тебе применят легилименцию. Я не знаю, что тебя ждет, но предпочитаю перестраховываться. — Помимо дома в Ньюпорте и офиса мне нужно где-нибудь появиться? — Пока нет. А скажи мне еще, ты умеешь чувствовать магическую слежку? — Ну, если на меня наложат следящие чары, я их почувствую. — А если они наложены на дом, куда ты направляешься? Или если их наложат на какой-то предмет твоей одежды? — Не знаю, если сильные чары – то, скорее всего да. Слабые — не уверен. — Плохо. — Гарри, а тебе не кажется, что у тебя приступ паранойи? — спросила Гермиона. — Ну и что? Это мне никогда не мешало, согласись? Это, любимая, не паранойя, это желание жить, при том жить долго, и по возможности счастливо. Думаю, Драко хочет того же. Поэтому моя обязанность — по-максимуму предусмотреть все неприятности, которые могут его поджидать, и по возможности подстраховаться, — мягко ответил Гарри, и задумчиво продолжил: — Так вот, слежка... Он уставился в потолок и некоторое время сидел молча. Драко взглянул на Гермиону, та в ответ пожала плечами. — Кажется, я придумал, вопрос — получится или нет... Но попытаться стоит. Сейчас вернусь, — вдруг сказал Поттер и поднялся из кресла, куда-то направляясь. Вернулся он быстро, и в руках у него была волшебная палочка. — Мне нужен какой-нибудь предмет, который ты наденешь, Драко. Цепочка, браслет, кольцо, что-то такое. Я наложу на него чары, которые будут отслеживать следящие заклинания и если они будут замечены, то предмет будет немного нагреваться. — Но если у меня обнаружится такой предмет, это будет подозрительно? — спросил Драко. Поттер согласно кивнул и сказал: — При попытке снять с тебя этот предмет кем-то чужим, даже другом, те чары, которые я наложу на него, бесследно исчезнут, так что это будет просто вещь. А понять, что это не простая, а заколдованная вещь, пока она будет на тебе, будет практически невозможно. Магии там чуть и твоя собственная магия замаскирует ее. Единственное “но”: исходно предмет должен быть свободен от магии, то есть, например, родовой перстень, который ты носишь — не подойдет. — А это колдовство не повредит твоему здоровью? — спросила Гермиона. — Нет, я еще не до конца восстановился, но вполне достаточно не только для такого колдовства, но даже для небольшого боя. Для него и расход силы-то минимален, просто нужно тщание и умение. — Часы подойдут? — спросил Драко. — Если они не волшебные, то вполне, — ответил Поттер и Драко сходил в свою комнату за часами, которые обычно носил. Принеся, он положил их на журнальный столик рядом с Поттером. Тот поглядел на них и, задумчиво почесав нос, принялся колдовать. В процессе колдовства он не произнес не звука, поэтому любопытная Гермиона могла только догадываться, что именно за чары он использует. — Все, надень их, — велел Поттер, закончив. Драко застегнул браслет на руке и выжидающе посмотрел на Поттера, тот взмахнул палочкой и браслет нагрелся. — Нагрелся, — сообщил Драко. Поттер кивнул и еще раз взмахнул палочкой — браслет стал ледяным. — А теперь стал очень холодным, — сказал Драко. — Значит, получилось, — радостно сказал Поттер. — Когда греется – значит, на тебя или на твою одежду вешают следящие чары. Когда холодным становится, значит, в помещении, где ты находишься, есть такие чары. Также он будет реагировать на твое приближение к уже висящим следящим чарам самых распространенных типов. Еще, ты правша, поэтому берешь вещи обычно правой рукой и часы носишь на ней же. Если ты поднесешь руку к предмету, который является порт-ключом — то почувствуешь нечто типа слабого удара током. Драко кивнул, а Поттер встал и подошел к нему. — Протяни, пожалуйста, руку, я сделаю, чтобы предмет работал только на тебе. Малфой протянул руку и Поттер коснулся браслета часов своей волшебной палочкой. Часы на мгновение вспыхнули, и Драко почувствовал, что браслет от них будто бы чуть сжал запястье. — Все, готово, — сообщил бывший аврор, усаживаясь обратно в кресло и откладывая волшебную палочку. — Ты очень... предусмотрителен, — сказал слизеринец вполне искренне. — Жизнь заставила, и не люблю незапланированные перемещения, — отмахнулся Поттер и спросил: — Веритасерум на тебя не действует после пьянки, или после насильственного отрезвления? — После пьянки, — с улыбкой ответил Драко. — Значит, устроим пьянку, — совершенно серьезно сказал Поттер. — Гермиона, выпьешь с нами? — Прямо сейчас? — спросила женщина. — Нет, ближе к вечеру, — улыбнулся в ответ Поттер. — Сейчас, если Драко не будет против, я бы прогулялся и поглядел, чего он ныне стоит в деле. Что скажешь, Малфой? Драко пожал плечами и прищурился. — Ты предлагаешь дуэль? — ехидно поинтересовался он. — Ну, типа, — спокойно согласился Поттер. — Без непростительных и сильно калечащих, ага? — Хорошо, — ответил Драко. — О, я хочу это видеть! — заявила Гермиона. — Ну, пойдем, посмотришь, — предложил Драко, а Поттер согласно кивнул. Они втроем вышли на улицу, Гермиона устроилась на ступеньках крыльца, а Драко и Гарри заняли позиции друг напротив друга во дворе. Противники поклонились друг другу и Гарри первым, едва завершив поклон, запустил в Драко первой серией атакующих заклинаний. Они были не сложными, но все до одного относились к разным типам и требовали для отражения применения разных щитов, либо ловкости и быстроты, чтобы вовремя убраться с линии удара. Часть заклинаний Драко успешно отбил, от части увернулся и, не медля, послал свою серию заклинаний. Так они не спеша перекидывались слабенькими заклятьями некоторое время, проверяя реакцию друг друга и приноравливаясь к манере ведения боя. Драко стало скучно и, в следующую атакующую серию он вплел чары посильнее, Поттер спокойно отбился и запустил свою серию чар, тоже чуть сильнее. Пока бой шел совершенно на равных и был больше всего похож на вполне безобидное перекидывание мячика туда сюда. Наконец Поттеру это надоело, и он резко изменил рисунок боя, запуская в Драко длинную серию разномастных невербальных чар, часть из которых считалась “темными”, и с этой минуты дуэль утратила черты лени и расслабленности, оба соперника начали выкладываться, стремясь победить. В ход шло все: скорость передвижения, арсенал используемых заклятий и контрзаклятий, неожиданные связки из разнотипных чар, где могли соседствовать безобидные веселящие чары и какая-нибудь тяжелая темная пакость. Наконец Гарри понял, что начал уставать и сделал жест, предлагающий окончание дуэли. Драко по инерции выпустил в него заготовленную серию заклятий, но они разбились об мощные поттеровские щиты. — Спасибо за поединок, — подал голос Поттер, слегка склоняя голову в поклоне, и убирая волшебную палочку в чехол. — Ты достойный соперник. Драко ответил на поклон и подошел к противнику. — Петрификус Тоталус! — с мстительной улыбкой на губах сказал он. — Протего! Экспеллиармус Виолентис! — спокойно отреагировал Поттер, ловко ловя волшебную палочку оглушенного Драко. — Фините! — Без палочки? — удивленно спросил Драко, тряхнув головой. — Ага, должны же у меня быть какие-нибудь козыри в рукаве, на случай вероломного нападения? – улыбаясь, спросил Поттер. — Ты ждал нападения после окончания дуэли? — спросил Драко. — Конечно. Я всегда жду нападения, ты забыл? Я ведь параноик и псих, ты ведь сам сказал, — ответил Гарри, пожимая плечами, и хитро поглядывая на удивленного соперника. — Да и то, что ты нападешь, было очевидно. Ты когда подходил — явно примеривался и держал палочку в позиции, из которой можно атаковать. Драко смерил соперника оценивающим взглядом и протянул руку за своей волшебной палочкой и Поттер совершенно спокойно отдал ее владельцу. — Гермиона, с тебя 10 кнатов за представление, — широко улыбаясь, сказал он, подходя к женщине, все еще сидевшей на ступеньках. — А? — непонимающе переспросила она. — Не, ничего, — улыбаясь, ответил Поттер и повернулся к Драко. — Ты хорошо держался, но отсутствие боевой практики видно. Малфой раздраженно пожал плечами. — А чего ты ершишься? Я не пытался тебя оскорбить, и если обидел, то прости, пожалуйста. Просто в реальном бою ты бы, скорее всего, был мертв, впрочем, как и я. Так что, если вдруг запахнет жареным, тебе пока не стоит вступать в драку. Лучше убежать и вернуться сюда, чем быть убитым. Драко, в силу своего устройства, не собирался ввязываться в открытое противостояние ни с кем, но поттеровские слова его задели. Не то чтобы он был не согласен с оценкой своих способностей в бою, оценка была вполне справедлива и умом Драко это понимал. Просто... откуда-то изнутри поднималось глухое раздражение на Поттера, который вел себя так, будто все знает, все умеет, все способен предусмотреть. В какой-то момент Драко поймал себя на мысли, что в предстоящей разведке хотел бы попасть в гущу драки, и ни за что не отступил бы с поля боя. Это было глупо и неосторожно, и Малфой прекрасно это понимал, но внезапно проснувшийся дух противоречия громко заявлял о себе. Таких ощущений слизеринец не испытывал, пожалуй, чуть ли не со школьных времен и был крайне удивлен своему порыву. Гарри, словно уловив раздражение Драко, заинтересованно наблюдал за бывшим врагом, словно бы пытаясь понять, что с ним происходит. Тот, расправив плечи и выпрямив спину, первым ушел в дом и, закрыв за собой дверь, быстро прошел в свою комнату. Ему нестерпимо хотелось побыть одному. Гермиона и Гарри остались на крыльце и переглянулись. — Чего это он? — спросил Гарри, кивнув на закрывшуюся за Малфоем дверь. — Ты похож на заботливую мамочку, собирающую свое ненаглядное чадо в Хогвартс в первый раз: с мальчишками не дерись, профессоров слушай, помни о том, что лестницы меняют направление, не попадайся Пивзу под руки, мы будем писать тебе сто раз на дню. Естественно он бесится. Я б тоже бесилась, честно скажу, — ответила Гермиона, усмехнувшись. — Да? Не думал, что это так выглядит, — задумчиво сказал Гарри, усаживаясь рядом с супругой. — Я просто беспокоюсь о нем и не хочу, чтобы он пострадал. — Ты беспокоишься о нем? Или о своем расследовании, о котором, кстати, ты мне так до сих пор ничего не рассказал? — поинтересовалась Гермиона. Гарри задумался. — И о том, и о том, — ответил он. — О расследовании я тебе обязательно расскажу. Просто для этого должно прийти подходящее время. — Интересно, и давно ты начал беспокоиться о Драко? — ехидно спросила Гермиона. — По-моему, вполне нормально беспокоиться о благополучии могущественного союзника, ты не находишь? — ответил вопросом на вопрос Гарри. — Ну да, ну да, — чуть улыбаясь, сказала Гермиона, поднимаясь со ступенек. — Пойдем в дом, думаю, Бен уже проснулся. *** Гермиона поднялась из кресла, слегка пошатываясь. — Мальчики, я безобразно пьяна и пойду спать, ладно? “Мальчики” переглянулись, кивнули, и молодая женщина неровной походкой удалилась, сказав напоследок: — Только не ссорьтесь. Дверь за ней закрылась, и двое мужчин оставшись в гостиной одни, вновь переглянулись и, похожим жестом отсалютовав друг другу стаканами с янтарной жидкостью, выпили. Драко смерил оценивающим взглядом собутыльника и неожиданно спросил: — Поттер, а почему ты стал аврором? — в голосе слизеринца сквозило искреннее любопытство. — В смысле? — переспросил Поттер. — Ну, в прямом. Почему ты не пошел в профессиональный квиддич, или еще куда-нибудь? Почему именно аврорат? — Может быть, я адреналиновый наркоман? — вопросом на вопрос ответил Поттер. — Может быть. Но не думаю, что это было основным мотивом. Гарри задумчиво посмотрел на собеседника и сделал глоток коньяка. — Курить хочу, — жалостливо сказал он, обхватывая стакан обеими руками. – Думал, не буду прикасаться к этой пакости больше никогда... А вот на тебе. Выпил и дико хочется... Малфой, у тебя сигарет нету? — Сигарет? Сделаем! Драко решительно поднялся из своего кресла и куда-то вышел из гостиной. Через несколько минут он вернулся с пачкой сигарет и, протянув ее обрадовавшемуся Поттеру, умостился обратно. — Вот. Травись на здоровье, — ухмыльнулся Драко. — Но ты так и не ответил на мой вопрос. — Да отвечать-то особо нечего. Просто... мне хотелось делать что-то действительно значимое, а служба аврора казалась мне именно таковой, — ответил Поттер, затягиваясь и щурясь от удовольствия. — А сейчас кажется? — Сейчас? Знаешь, наверное, если бы мне пришлось жить по новой, но с нынешним опытом, я бы не пошел в авроры. Я бы путешествовал, рисовал, бездельничал, а потом, когда решил бы остепениться — открыл бы в тихом маггловском районе антикварную лавку. Но при этом я не жалею о том, что стал аврором, ну, разве что иногда. Редко. И когда крепко выпью. — Антикварную лавку? — удивленно спросил Драко. — Ага, а что? — Нет, ничего. Просто... последние несколько лет одно из направлений моей деятельности — антиквариат. Поттер весело рассмеялся. — Чего ты ржешь? — Ой! Не могу! Малфой, занимающийся маггловским антиквариатом! — заливался смехом Поттер. — И ничего смешного, — проворчал Драко. — Я не только маггловским антиквариатом занимаюсь, но и вполне магическими артефактами. В общем — мне нравится, а остальное не важно. — Согласен, — перестав смеяться, сказал Поттер. — Если бы не это занятие я, может быть, и спился бы вовсе после того, как родители погибли. Мне было так хреново... А потом я влюбился, и чуть было не женился. — А отчего не женился? — Знаешь, это забавная история. За пару дней до свадьбы я вернулся вечером домой и нашел только записку от нее. Она написала, что слушать мой храп по ночам — это совсем не то, о чем она всю жизнь мечтала, и ушла. Нет, ты представляешь?! От МЕНЯ ушла женщина?! — Бывает... — Наверное, — согласился Драко. — В общем, потом я тоже попил немало, но и на этот раз работа меня выручила. А потом случился ты со своими неприятностями. А как жил ты? — Ну, после той памятной ночи в Хогвартсе, я заперся у себя и, возможно ты удивишься, но пил. Хреново мне было, знаешь, тоска такая, что хоть на стену лезь и кажется, что все, жизнь кончилась и, что самое обидное: кончилась неудачно. Пил много, правда, недолго. Пришла Гермиона, запустила в меня отрезвляющим заклятием, напоила антипохмельным и пинками заставила сдать ТРИТОНы вместе со всеми, а после них я, недолго думая, написал заявление в Академию. Меня приняли без проблем. А дальше... Да все как обычно в таких случаях: сначала первая учебная база, полгода там, потом вторая. Наш поток обучался по программе военного времени, поэтому уже летом 2000 я закончил обучение и после недельного отпуска вышел на работу. Потом было много-много работы, рейды, курсы повышения квалификации, опять рейды. Тяжело было, но я выжил. А потом все как-то пошло на спад, более-менее устаканилось. Я было расслабился, но тут начались странные вещи. Стали погибать люди из Ордена Феникса. Ничего противоестественного, но я насторожился, а следом пришла Джин со своим рассказом про маггла, отдавшего концы в Мунго, и я начал свое расследование. Ну, все дальнейшее тебе известно. Мрачно усмехнувшись, Поттер допил содержимое своего стакана и протянул его собутыльнику, чтоб тот налил еще. — Слушай, — спросил Поттер, наблюдая, как в стакан льется прозрачная темно-янтарная жидкость, — а почему ты меня все время Поттером называешь? — А как тебя называть? — удивленно изогнув бровь, спросил Драко. — У меня вообще-то имя есть, если ты забыл. — Правда? — ехидно спросил Драко. — Может, мне нравится твоя фамилия? Поттер фыркнул и пожал плечами. — А может, я просто привык... — тихо сказал Драко. — Вот это ближе к сути, — поддразнил его Поттер. — Предлагаю выпить на брудершафт и … — На брудершафт пьют при переходе с обращения на “вы” к обращению на “ты”. А на “вы“ мы с тобой никогда и не общались. — Ну, а мы выпьем брудершафт и перейдем к обращению по имени, — упрямо гнул свое Поттер, подымаясь из кресла. — Вставай, Малфой, выпей со мной. — Черт с тобой, Поттер, выпью, — сказал Драко, подымаясь и вставая напротив, — Но целоваться не буду! Они переплели руки и выпили. — Будешь, куда ты денешься? В конце концов — это традиция! — фыркнул Гарри, привлекая к себе Драко и прижимаясь губами к его губам. То, что этот поцелуй не является формальным продолжением ритуала пития на брудершафт, стало очевидно с первой секунды. Драко был несколько смущен такой прямолинейностью и решительностью своего собутыльника, но поцелуй был не грубым, словно бы просящим, и Малфой решил ответить. Двое стояли, слегка покачиваясь посередь гостиной, и самозабвенно целовались, пристально глядя в глаза друг другу. В какой-то момент Гарри резко отстранился, высвободил руку, отошел к камину и отвернулся, уставившись на пламя. Драко спокойно уселся обратно в свое кресло и с любопытством воззрился на бывшего врага, ожидая дальнейшего развития событий, но ничего не происходило. Гарри стоял у камина, глубоко засунув в карманы штанов руки и слегка сгорбившись. В какой-то момент Драко не выдержал и решил прервать затянувшееся молчание: — И что это было... Гарри? — поинтересовался он. — А как ты думаешь? — буркнул в ответ Гарри. — В данный момент я предпочитаю не думать, а спрашивать, — спокойно сказал Драко. — И что ты хочешь услышать в ответ? — Хм, туше! — фыркнул Драко. Гарри вдруг развернулся, быстрым движением сгреб со столика, стоящего между креслами, свой стакан и пачку сигарет, и уселся на ковер спиной к огню и лицом к Драко. В полутьме гостиной рассмотреть выражение его лица против света было невозможно, и Драко несколько жалел об этом. — Допустим, это было поцелуй, полагающийся по ритуалу брудершафта, — сказал Гарри, прикуривая и затягиваясь. — Ага, а я наивный хаффлпафец, — ехидно отозвался Малфой, отпивая немного коньяка. — А что, вполне себе. Или, может быть, тебе хочется, чтобы это было чем-то... большим? — поинтересовался Гарри, слегка исподлобья смотря на собеседника. — Надо подумать, — растягивая слова, изрек Драко и потянулся всем телом. — Что мы имеем? Я хоть и наивен, но не настолько, чтобы не отличить формальный поцелуй от чего-то другого. Может быть, это было любопытство? — спросил он сам себя, и сам же дал ответ: — Может. Или, возможно, это была попытка смутить меня? Надо сказать, странная и не слишком удачная. А, может быть, всенародному герою просто хотелось меня поцеловать? И может быть, хотелось этого давно? А? Что скажешь, герой? — Может, и хотелось, — пожав плечами, ответил Гарри. — Насколько я успел увидеть, ты не был особо против. Может быть, тебе этого тоже хотелось? — Хороший вопрос, но ответа на него я, увы, не знаю. — Ага, — просто согласился Гарри, наблюдая за выражением лица собеседника. Под вполне обычной для Драко маской спокойствия было видно, что его обуревают какие-то не слишком понятные для Гарри чувства. Ему было очень интересно наблюдать за собеседником, и он специально уселся так, чтобы видеть его лицо, при этом оставаясь в тени и теперь наслаждался открывшимся зрелищем. А посмотреть, определенно, было на что: Драко чуть хмурился и крутил в руках стакан, в котором плескались остатки коньяка, явным образом ведя внутренний спор сам с собой. — Слушай, хм, Гарри, ты не находишь, что эта беседа какая-то … двусмысленная, что ли? — Действительно, дурацкий разговор, — ответил Гарри, поднимаясь с пола и подходя к креслу, в котором сидел Драко. Подойдя вплотную, он наклонился над ним и, запустив руку в его волосы, легко поцеловал. — Иногда мне больше нравится действовать, чем разговаривать, — сказал он, выпрямляясь, отходя и усаживаясь на прежнее место. Драко задумчиво посмотрел на него и, поднявшись из кресла, устроился рядом. — Мне тоже, — сказал Драко, снимая с Гарри очки и опрокидывая его на ковер. Они целовались, нетерпеливо раздевая друг друга и борясь за доминирование. Внезапно остановившись и отстранившись, Драко, который в этот момент практически лежал на Гарри, спросил: — Ты убежден, что происходящее сейчас... правильно? — А не все ли равно — правильно это, или нет? — спросил в ответ Гарри. — Ведь тебе нравится? Драко кивнул. — Мне тоже, и я не намерен останавливаться, или ты струсил? — Вот еще! — сказал ухмыльнувшись Драко, и продолжил прерванное занятие. Слова стихли, и комнату наполнили судорожные вздохи, стоны, звуки торопливых движений. Двое мужчин сплелись в объятиях, словно стремились стать одним целым, наслаждаясь близостью и страстью. Проснувшаяся ранним утром Гермиона спустилась вниз и направилась на кухню. Чтобы попасть туда, необходимо было пересечь гостиную, и женщина без задней мысли распахнула двери и вошла в комнату. Она чуть не вскрикнула от удивления увидев открывшуюся ей картину: на ковре перед камином, тесно обнявшись, мирно спали обнаженные Гарри и Драко и благостно улыбались во сне. Немного полюбовавшись на них, Гермиона призвала плед, укрыла им любовников и тихо прошла в кухню, улыбаясь сама себе. Ей было очень интересно, как они поведут себя, проснувшись в объятиях друг друга. Ведь не всегда то, что кажется нормальным и естественным на пьяную голову, кажется таким же на трезвую, а вчерашнее произошло явно не без участия алкоголя. Несмотря на то, что Гермиона двигалась очень тихо, Гарри услышал ее шаги и проснулся. Проснувшись, он не сразу понял — где он находится и кто лежит рядом, тесно прижавшись. Женщина скрылась за кухонной дверью и Гарри приоткрыл глаза. Первое, что он увидел — светловолосую голову, примостившуюся на его плече. После секундного замешательства вспомнился вчерашний вечер и сердце пропустило удар. “Мерлин мой! — подумал Гарри. — Я... и Малфой... Драко. Это ж сколько мы вчера выпили? Хотя, не важно. Но чем все это кончится — непонятно.” Гарри лежал и рассматривал спящего любовника: с возрастом Драко стал даже краше, чем был в юности, черты обрели законченность и утратили угловатость. Кожа оставалась бледной, но ее покрывал легкий чуть золотистый загар. Поттер честно признался сам себе — Драко ему нравится, и ему было бы очень неприятно увидеть в его глазах неприязнь или презрение, когда тот проснется. Рассматривая Драко, Гарри глубоко погрузился в свои мысли и пропустил момент, когда тот проснулся. — Поттер, — сонным голосом сказал Драко. — А? — переспросил Гарри. — Давно не спишь? — Не-а. Драко потянулся всем телом. — Мы так и уснули на ковре в гостиной. Надо же, страсти какие! Как мальчишки, — приподнимаясь, сказал он. — Выспался? — поинтересовался Гарри. — Пожалуй, — согласился Драко. — Есть хочу! Гарри с радостью понял, что рефлексии по поводу случившегося не будет, и улыбнулся. — Так кто мешает? Гермиона, полагаю, сварганила что-нибудь... — О... Она нас видела? — спросил Драко. — Ага. — Ладно. Итого — сейчас завтрак, душ, и я отправляюсь в Бостон, так? — А может, ну его? — предложил Гарри. — Да нет, это и вправду нужно сделать. И мы оба это понимаем. Кстати, у тебя какие линзы в очках? — Пять с половиной диоптрий, а что? — Ты контактные линзы когда-нибудь носил? — Да. — Ну вот, значит, еще проще — напишешь какие, а я зайду где-нибудь в оптику и куплю тебе. Ты со своими дурацкими очками очень приметен. А рано или поздно тебе надо будет выбираться отсюда. Гарри кивнул и благодарно поцеловал Драко в уголок рта. — Спасибо, — шепнул он, отстраняясь. — Да не за что, чучело, — фыркнул Драко, поднимаясь с ковра. — Давненько я у камина не просыпался, однако... Малфой утопал в душ, а Поттер, натянув на себя штаны, отправился на кухню. — Доброе утро, Гермиона, — поздоровался он. — Привет! — отозвалась она. — Завтрак? — С удовольствием, — улыбнулся ей Гарри. — Вы с Драко весьма живописно смотрелись, — сказала Гермиона наливая ему кофе. — Ага, черное с белым смотрится дивно, — ухмыльнулся Гарри, делая глоток кофе. — А я, между прочим, не шучу. — А я тоже. В кухню ввалился Драко. — Тут кофе наливают? — спросил он с порога. — Ага, но не всем, а только отличившимся, — подколол его Гарри. — И кто считается отличившимся? — Ты, определенно, считаешься, — утешила Драко Гермиона и протянула полную чашку. Гарри сидел за столом, задумчиво ковыряя омлет вилкой. — Ты чего такой смурной? — спросила его Гермиона. — Я не смурной, я задумчивый, — ответил он, придвигая к себе стопку “Ежедневных пророков”. Он рассеяно пробежал глазами статью, сообщавшую о его смерти, пролистал номер с этой статьей от корки до корки, потом проглядел предыдущий, и еще один. — Что ты пытаешься в них вычитать? — поинтересовался Драко. — Не знаю. Знал бы — вычитал бы уже. Просто мне как-то неспокойно. Гермиона посмотрела на него долгим взглядом и вздохнула. — Не нравится мне это твое “неспокойно”, — сказала она. — Обычно это ничем хорошим не заканчивается. Гарри пожал плечами и продолжил изучение газет. — Знаешь что, Драко, — сказал он через некоторое время. — Пожалуй, не ходил бы ты сегодня никуда. И завтра. Мне кажется, стоит выждать некоторое время. — Чего выждать? — Без понятия. Может быть, у меня обострение паранойи, а может быть, и нет... Но вообще, по наблюдениям, “Пророк” — это голос министерства. Схематично дальше все может выглядеть так: публикуем в газете статью о смерти Гарри Поттера, а потом внимательно следим за реакцией. — Чьей? — спросил Драко. — Ну, в частности, твоей. А на самом деле — всех, кто был хоть как-то связан с рекомым Поттером. — Зачем? — спросила Гермиона. — Ну, министерству, думаю, хорошо известно, что я не умер, а умудрился сбежать. Сбежав, я должен был бы обратиться за помощью к кому-нибудь. Логично? Гермиона кивнула. — И я думаю, что вполне логично. А раз так — то по действиям моих знакомых можно пытаться определить — связывался я с ними или нет. А Драко сейчас однозначно находится под подозрением, как организатор этого побега. — Тогда мне тем более надо идти, — сказал Драко. — Это может быть опаснее, чем нам тут кажется, — сказал Гарри. — Мое долгое отсутствие должно выглядеть подозрительно. Все-таки задвинуть дела так надолго для меня очень не свойственно. И чем дольше я не появляюсь, тем подозрительнее это выглядит. — Тоже логично, — согласился Гарри. — Риск, безусловно, наличествует, но в любом случае, мне нужно показаться на людях. И еще мне нужно по-новой связаться с человеком, который сделает для тебя маггловские документы. В конце концов, мы что, зря пьянку вчера устроили? Гарри закатил глаза. — Мое дело — изложить мои сомнения, а решение идти или нет — принимать только тебе. Это ты своей задницей рискуешь в этом походе, а не я, — мрачно сказал Гарри. — Я в курсе, но спасибо за предупреждение, — ответил Драко. — Я иду. Сейчас доем, приведу себя в божеский вид и отправляюсь. Ты пока напиши параметры для линз. — Ладно, — согласился Гарри. Через полчаса Драко собрался и аппарировал кружным путем в свой бостонский офис.