Через пару мгновений после того, как я обошёл всю площадь завода по второму кругу, меня окликнул Бэтмен, который, в отличии от меня, не терял времени зря. Звук в этом строении отталкивался от стен, и появлялся эффект «пещеры». Не знаю почему, но мне это показалось очень жутким.
Я подошёл к Брюсу неторопливо, так как мне, признаться, не хотелось идти куда-нибудь ещё, потому что было ясно, что тут никого нет, а вот в других местах кто-то мог бы и оказаться, что было бы не слишком безопасно для тела Дэмиена и моего собственного сознания. Наверное, Бэтмен что-то заподозрил, ибо посмотрел он на меня тогда как-то не так, а, может, мне просто показалось это из-за перенесённого.
— Что-то есть? — всё тем же мрачным тоном спросил я и снова удивился, насколько же неприятный голос у этого мальчишки, в которого судьба решила забросить меня.
— Ничего, — в том же духе отозвался Бэтмен, после чего направился в сторону выхода (опять без предупреждения).
Меня очень раздражала эта его манера, которую я прозвал «синдром бэтманства». Проявлялся этот недуг в таких вещах, как диалог, юмор, действия и так далее по списку. И не я один не восторгался этой его причудой. Альфред, Дик и все остальные нередко подшучивали над ним по поводу «Я Бэтмен! Я сама но-о-о-очь!». Но не будем забегать вперёд и раскрывать все местные штучки разом. Итак, я снова направился за ним.
Выйдя из этого жутковатого и всё ещё внушающего мне страх места, я оказался на свежем воздухе. Ветра почти не было, но деревья вдалеке всё равно чуть-чуть качались, облака выгнали с неба ночную королеву или, по крайней мере, заслонили её на время, поэтому повисло некое подобие тьмы. Из воспоминаний я уже знал, что такая погода для Готэма не редкость, так что удивляться мне не пришлось. Что же касается машины, то её не было. Нет, вы не ошиблись, когда прочли это предложение. Машины просто не было. Суть проблемы доходила до меня медленно, таща за собой рой предположений. Почему он уехал? Почему оставил меня? Догадался? Я не был достаточно убедителен? Я в чём-то ошибся, но в чём? Почему он ни слова не сказал? Такое уже было раньше? Пока всякая бессмыслица продолжала лезти в голову, память подкинула хорошую идею. У всех членов маленького бэт-кружка были передатчики, с помощью которых можно было связаться с любым из тех, кто в городе. Прекрасная вещица, а в тот момент я осознал всё её великолепие. Чёрт, да я даже был готов поклясться, что возлюблю все технологии всех миров!
Передатчик оказался до жути простым в использовании, поэтому уже через минуту я злобно говорил в пустоту, делая после каждого слова паузы, пронизанные всем моим недовольством:
— Что это было?
Ответ прозвучал только через пару секунд:
— Дик скоро приедет за тобой. Мне нужно кое-что проверить.
И конец связи. Мой здравый смысл зашёлся в гомерическом хохоте. Какого чёрта? Что ему там надо проверить? И тут до меня дошло (опять же очень медленно). Воспоминания закружились и завертелись перед глазами. Так было уже не в первый раз. Если дело было связано с Джокером, то Бэтмен не подпускал абсолютно никого. Наверное, он верил, что его этот безумец не убьёт, потому что веселье на этом закончится, а вот прикончить нас всех — это запросто.
Меня не радовала перспектива новой встречи с Диком Грейсоном. Я уже один раз прокололся в его обществе и не хотел допустить ещё и второго раза, поэтому, ещё стоя перед заводом, я решил, что говорить буду как можно меньше. Из воспоминаний я уже знал, что Дик может болтать без умолку часами, а иногда ему для этого даже не нужны хоть какие-то ответы от собеседника. Этот факт меня радовал, потому что в таком случае моё молчание не будет казаться странным или неуместным.
Что же касается моего отношения к тому, что чёртов Бэтмен меня просто взял и оставил на каком-то там заводе, без какого-либо предупреждения… Признаться, ничего кроме облегчения я не испытывал. Может, сейчас я покажусь вам ещё большим трусом и эгоистом, чем раньше, но мне не хотелось в первый же день рисковать своей шкурой, ища какого-то клоуна. Нет уж, увольте, это пока что без меня. Также следует упомянуть о том, что я был уверен в том, что всё самое опасное Бэтмен стопроцентно заберёт себе, потому что он же Бэтмен. Так что опасность быть убитым скатывалась всё ближе к пятидесяти-шестидесяти процентам.
Дик не заставил меня прождать слишком долго, а его мотоцикл я услышал ещё издалека. Тогда мне стало интересно, есть ли там хоть какая-то система глушения для бесшумных миссий, или же Дик слишком Дик для этого? Транспорт Найтвинга впечатлил меня не так сильно, как до этого Бэтмобиль. Конечно, без всякого сомнения, это был великолепный мотоцикл и так далее, но что может быть круче машины Бэтмена?
Сейчас я удивляюсь тому, насколько быстро смог вникнуть во всю систему этого мира и в воспоминания Дэмиена. Также меня поражает то, что я не поддался панике. Никогда до этого я даже не мог представить себя в такой ситуации, а тогда я вёл себя так, будто это что-то обычное, не выходящее из ряда вон.
— Запрыгивай, молокосос, подвезу, — весело сказал Дик и пригласительно взмахнул рукой.
Я фыркнул и пробурчал что-то неразборчивое и злое, садясь позади него, но мой спутник отреагировал лишь очередной улыбкой.
Мотор загудел, и мы помчались. Лес мелькал, а завод остался далеко позади. Не знаю, через сколько именно мы заехали в сам город, но уши у меня немного заложило от такого шума. Помню, что даже поклялся себе никогда не садиться на этот драндулет снова. Дик молчал, но это странным не было, так как, даже если он бы и сказал что-то, то я бы всё равно не услышал.
Тихонечко начали появляться пятиэтажки, а уже совсем скоро мы были прямо в центре города. Сердце Готэма разительно отличалось от того, что было на окраинах. Может, вы скажете, что это обычное дело, но здесь нечто другое. Вы бы сами убедились в этом, увидев сначала старенькие домишки с обычными людьми, а затем — разноцветный хоровод из всяких сверкающих вывесок и зданий под этажей двадцать. Пока мы ехали, я всё больше погружался в недра памяти Дэмиена. Я хотел узнать, что этот город значит для него, любит он его или ненавидит, почитает или проклинает. Как это всегда бывает, правда оказалась где-то по середине. Мальчик испытывал отвращение к самой сущности Готэма, к душе этого города. Я согласен с ним в том, что мёртвое воскресить нельзя, но я всё ещё не верю в то, что Готэм умер. Возможно, он болен какой-нибудь затяжной простудой. Но не мёртв. В нём чувствуется жизнь.
Меня мучило любопытство по поводу того, куда мы едем. Я думал о разных заброшенных заводах, пещерах и домах из фильмов ужасов. Вот только мне никак не могло прийти в голову, что всего этого в центре Готэма нет.
Подъехали мы, к моему удивлению, к роскошному клубу. И я не вру. Айсберг Лаунж был огромным, а вывеска сверкала так ярко, что затмевала собой всё вокруг. Я невольно поёжился, вспоминая, как я совсем недавно выпивал в своём любимом баре. В тот момент я нуждался в рюмочке коньяка, как никогда ранее, но я сомневался, что четырнадцатилетнему налили бы хотя бы пива. И я говорю правду. Выпить чего-то алкогольного хотелось жутко. Не думайте, что я полный алкоголик, но в такой ситуации это бы точно не помещало. Хотя, в последний раз, когда я думал, что это не помешает, а именно после развода с моей женой, когда она ушла от меня, прихватив из сейфа всё самое ценное и оставив лишь сотню долларов и записочку, в которой просила не звонить ей больше никогда, я проснулся на даче моего брата с козлом в обнимку. Как же хорошо, что я абсолютно ничего не помню из той ночи.
Я неторопливо слез с драндулета Найтвинга и поёжился. Было немного не по себе, так как обычно я в такого рода местах бывал редко. Не люблю всю эту ерунду с «высшим обществом». Порадовало, что хотя бы дождя не было. Не успел я об этом подумать, как в ту же секунду посыпалась маленькая морось, как в самых примитивных комедиях.
Дик немного приподнял уголки губ и выдал:
— Ну, надеюсь, что ты не забыл последний визит к уважаемому мистеру Кобблпоту.
Я чуть не поперхнулся. Дэмиен, может, это и помнил, а вот я сам ничего про это вообще не знал. Даже намёка никакого не было. И этот самый Освальд вообще не всплывал в моей памяти ни разу.
— Конечно, — хмуровато ответил я, отворачиваясь обратно к зданию.
Надеялся я лишь на то, что это воспоминание не такое уж и важное, а Кобблпот, если это была не слишком приятная сцена, забыл об этом так же благополучно, как и я.
— Как предпочитаешь появиться? По парадному или же как обычно? — всё также весело сказал Найтвинг за моей спиной.
— Как обычно, — буркнул я в ответ.
— Вы все такие скучные. И Бэтмен, и Красный Робин, и даже иногда Бэтгёрл, — театрально вздохнул Дик.
— Нет. Просто мы умные, — пожал я плечами и позволили себе полуусмешку, которую мой напарник всё равно бы не увидел.
Послышался очередной вздох.
***
Тэри никогда не думала, что может произойти что-то настолько чудное и странное. Хотя они и исследовали возможность перемещения в другую реальность, она никогда толком-то и не верила в это. Просто предложили хорошую работу с хорошей зарплатой, а обязательным условием вера в успех не являлась.
Профессор клялся в том, что вообще не понял ничего, что произошло в тот день. Большой сгусток непонятной энергии вырвался из консоли и вселился в Филиппа. Кто же в такое поверит? Уж точно не комитет по контролю лабораторных экспериментов. Файкрая сразу же забрали для допроса.
— Вы опять к нам? — медсестра пытается улыбнуться, но выходит это у неё не особо.
— Вы всё ещё на смене, Мэдисон?
Немного помятая и совсем не немного уставшая женщина лет сорока. Тэри ловит себя на мысли, что никогда бы не согласилась работать медсестрой. Это так сложно, так утомительно. И вообще ужасно. Вечно находиться в белых стенах, врать родственникам, что «всё будет хорошо».
— Осталось два часа, — рассеянно произносит женщина и поправляет выбившуюся прядь.
Синяки под глазами. Нет, Тэри определённо не нравится профессия медсестры.
— Всё без изменений? — спрашивает девушка, хотя и знает ответ на этот вопрос.
— К сожалению, — вздыхает Мэдисон и трёт виски.
— Причину уже выяснили?
— Признаться, мы даже не можем понять, что именно с ним случилось.
— Я приду завтра, — кивает Тэри. — Надеюсь, что вы сумеете выспаться.
Мэдисон снова улыбается и кивает, зевая.
Больницы — самые угнетающие места в мире. Тэри и раньше знала это, а теперь уверена на сто процентов.
***
— Да что сегодня с тобой такое? — прошипел Найтвинг прямо мне в ухо. — Ты еле как плёлся по этой чёртовой трубе.
— Она узкая, — в свою очередь прошипел я.
Забраться в Айсберг Лаунж оказалось очень и очень трудно. Почти на всех выходах и входах стояла многочисленная охрана, которая всяко не дала бы костюмированным мстителям войти в клуб. Но, благодаря подсказкам Альфреда, мы кое-как нашли какую-то непонятную лазейку. Дальше было хуже.
Я сразу знал, что управляться с новым телом будет трудно, но, что я даже нормально ползать не смогу, в голову ко мне не приходило. Со временем я, конечно, приспособился ко всему, но та труба всё ещё осталась для меня кошмаром.
Вылезли мы в каком-то подсобном помещении, где стояли неровными рядами картонные коробки, а пыль витала в воздухе. Скорее всего, к тому времени клуб ещё не действовал в полную силу, поэтому вот такие вот помещения ещё были в неубранном и довольно жалком состоянии.
— Что теперь? — недовольно спросил я, всё ещё чувствуя неприятное покалывание в ногах.
— Нужно пробраться к Пингвину, — заключил Дик.
— Гениально. И как нам это сделать? — после нашего небольшого совместного приключения в трубе я перестал сторониться разговоров с Найтвингом.
— По вентиляции.
Я проклял тех людей, которые придумали эти адовы туннели. Но выбора у меня не было.
Пришлось проследовать за Диком, который уже начал откручивать болты, дабы снять вентиляционную крышку. Пока он занимался этим делом, я попытался окунуться в воспоминания и найти ту самую встречу с Пингвином, о которой мы до этого говорили. Но ничего не было. Даже намёка. Я начинал волноваться. Может, это была проверка? Или я просто не могу найти эту информацию? Я надеялся на второй вариант.
— Готово. Эта шахта должна привести нас прямиком в главный кабинет Пингвина, — сказал Найтвинг, тихонечко ставя крышку на пол и залезая в эту самую шахту.
Я тяжело вздохнул и полез за ним. Поначалу чувствовалась всё та же боль в коленях, а ощущение того, что тело мне мало, вернулось. Но уже через пару минут оно прошло, будто его и не было вовсе. Я даже смог нагнать Грейсона.
Закончился наш путь довольно быстро. Дик недовольно что-то пробурчал и с трудом развернулся ко мне лицом.
— Что-то не так, — прошептал он, — там кто-то есть. Кроме Пингвина.
— Охрана? — тоже шёпотом.
Дик покачал головой.
— Нужно быть осторожнее.
Я кивнул. В ту же минуту мы вылезли на своеобразный подвес под потолком, который обычно есть лишь в концертных залах. Сверху открывался прекраснейший вид на поистине огромный кабинет. Оказалось, что мы находимся почти что на самой крыше клуба, так как из панорамного окна в другой части зала было видно практически весь Готэм. И, признаться, с такого ракурса он выглядел прекрасно. Сразу же я заметил и людей внизу. Нас с Диком они могли увидеть только, если бы подняли головы кверху, так что нам ничего не грозило.
— Мы согласны с вами, мистер Кобблпот, но это ни к чему не приведёт, — послышался голос снизу.
Говорил небольшого роста человек в чёрном костюме и с чуть седыми волосами. В его интонации не было ни страха, ни чего-либо ещё. Помимо него внизу были несколько телохранителей, которые ясно выделялись своими размерами. За столом, напротив окна, сидел, как я понял сразу, сам Пингвин. Довольно уродливый человек с крючковатым носом, пухлым лицом и жестоким оскалом.
— Мы бы пришли к большему, если Роман сам соизволили бы прийти сюда, — раздражённо сказал Кобблпот.
Голос полностью соответствовал его внешности. Грубый, неприятный.
— В таком случае нам лучше перенести переговоры на более удачное время, — устало заключил мужчина и добавил: — Я в точности передам ваши условия мистеру Сионису.
— Не забудь сказать ему, что бы он больше не присылал ко мне мелких пешек, подобных тебе, — злорадно бросил Кобблпот и развернулся к окну.
— Обязательно, — всё также устало сказал мужчина и направился к выходу.
Когда хлопнула дверь, Пингвин подозвал к себе одного из его телохранителей.
— Проследите за ним.
Бугай глуповато кивнул.
— Только проследите, — уточнил Пингвин и получил в ответ ещё один кивок.
После этого все, кроме самого Кобблпота, вышли. Спустя пару секунд он громко произнёс:
— Можете спускаться.
Я недоверчиво покосился на Найтвинга, но тот лишь усмехнулся, а затем спрыгнул, мягко приземлившись на пол. Я медлил и боялся, что вывихну себе ногу. Расстояние были приличное, а я всё ещё плохо управлялся со своим новым телом. Через минуту я всё-таки решился и спрыгнул вслед за Диком. Не знаю, как это произошло, но я смог приземлиться и ничего себе не сломать, что меня очень даже порадовало.
— Опять проблемы, мистер Кобблпот? — весело спросил Найтвинг, а я вообще не понимал, что происходит.
— Очень трудно отделаться от старых знакомых, — вздохнул Пингивн и, развернувшись к нам, добавил: — Я ничего не знаю.
— Значит, ты уже слышал, — Дик сделал шаг к огромному дубовому столу.
— Он вернулся. Об это все говорят, — пожал плечами Кобблпот.
— Что-нибудь точно известно?
— Я уже давно перестал интересовать такими вещами, — хмыкнул Пингвин. — Сейчас меня больше волнует то, что хорошее вино всё дорожает и дорожает, а мой шеф-повар хочет уволиться.
Дик криво усмехнулся и посмотрел на меня. Что он хотел сказать этим взглядом, я не понял.
— Тогда мы уходим.
— Передавайте привет Бэтмену, — сказал Кобблпот и снова развернулся к окну.
Пока мы выбирались из клуба теми же путями, что и пришли, я размышлял. Пингвин произвёл на меня впечатление. Он был умён и, наверное, даже честен с нами. Не знаю почему, но что-то меня отталкивало от него. Кобблпот казался мне слишком расчётливым и слишком уж похожим на злодея, чтобы ему можно было доверять хоть на каплю. Тем не менее Бэтмен направил нас именно к нему, а это что-то да значило. Также удивило меня и то, что он смог нас заметить, хотя я на сто процентов был уверен, что это практически невозможно. Осталось для меня загадкой и то воспоминание, что никак не могло найтись в памяти Дэмиена.
Мне казалось, что наше расследование в полном тупике, а продвинуться дальше мы уже никак не сможем. На меня резко напали хандра и скука. Я стал скучать по своему родному миру и проклинать Файкрая за его идиотские идеи и за то, что он втянул меня во всё это. Таким образом, когда мы покидали Айсберг Лаунж, я был в прескверном настроении и игнорировал болтовню Дика, только иногда разбавляя своё молчание кивками.
