Dusk of Summer

"Abyssus abyssum invocat. Бездна вызывает к бездне." Как говаривали римляне

-Нет, Джинни, ты не понимаешь!- Воскликнула Гермиона, наматывая круги по комнате. Заглушающие подвески над дверью зазвенели, когда ее голос ударил по ним, девушка возблагодарила себя за то, что в свое время их сделала. Ее тело дернулось, а сердце забилось сильнее, убежденое собственными словами. -Я хотела ее. Я хотела прикоснуться к ней, поцеловать ее, броситься на нее. Я почувствовала, как мои волосы встают дыбом! Какого черта я должна делать?- Девушка обреченно упала на кровать. -Поцеловать её?- Предложила Джинни, но сдулась, когда Гермиона перевела на нее безнадежный взгляд. -Я не знаю, что сказать тебя, Миона. Каждый проходит через эти вещи,- Гермиона закатила глаза. -Но мне это не нужно! У меня есть вещи, о которых можно побеспокоиться, и этот проклятый турнир не делает ситуацию проще! Почему в нее? Она не пользовалась Зовом. Я проверила. Ей не нужно смотреть на меня, чтобы заставить меня чувствовать себя такой...- Гермиона положила голову на руки,- Она моя подруга... А я ее, и, пожалуй, единственная настоящая. Я не могу вот так запросто выбить её из колеи подобным известием, если она не чувствует того же... Черт, она вообще может чувствовать то же самое? Она может быть с кем пожелает! -Ты ничего не знаешь о Вейлах, и, видимо, она не может рассказать тебе, так что ты не сумеешь так просто определить, что она чувствует. Касательно всего,- сурово сказала Джинни. -Но что мне делать?- Тихо спросила Гермиона, глядя на девушку. Угрюмое поведение Джинни растаяло, и она крепко обняла подругу. -Сосредоточиться на дружбе с ней. Ты счастлива иметь ее. И, ради Бога, не игнорируй эти чувства, не отрицай их, не борись с ними, никогда не выиграешь,-Гермиона пыталась фыркнуть, но это звучало как сопение из-за слез, застилавших ее глаза. Джинни тяжело вздохнула и погладила подругу по спине. -Все хорошо, Гермиона. Все будет хорошо. -Я гей,- прошептала та.- Я - всезнающая грязнокровка из семьи маглов, и я - гей.-Последние слова были сказаны мягко, без сожаления, но так, будто это было еще одним препятствием, которое придется преодолеть и с чем придется научиться жить. Джинни крепче обняла друга. -И это нормально. Это не изменит того, кто ты есть. Ты все тот же упрямый книжный червь, который вошел в эти двери четыре года назад,- Гермиона выдавила из себя улыбку. -Ну, я предполагаю, что это правда. Просто я никогда не думала... -Никто не думает, о подобных вещах, Миона. Никто не размышляет. Хотя я всегда знала о тебе. Как и о Флер. -Как ты могла знать? -Каждый раз, когда ты возвращаешься из библиотеки, или, когда ты видишь ее в большом зале, ты начинаешь светиться, как Рождественская ёлка. -Она - замечательный человек, и с ней весело разговаривать и она очень умная, слишком. Ты должна увидеть некоторые из ее сочинений,- Джинни боролась с желанием закатить глаза. Гермиона шлепнула ее по руке. -Что мне делать?- Докучливый вопрос. Джинни вздохнула и переформулировала прежний ответ. -Делай то, что уже делаешь, Миона. Будь другом для нее. Нет ничего, что вы можете изменить, прямо сейчас. Ложись в кровать. Я знаю, что у тебя есть о чём подумать,- глаза Гермионы вернулись к подруге. -Ты не... ты ведь...- Джинни рассмеялась и покачала головой. -Нет, абсолютно нет. Ты все еще ты, Гермиона. Этого ничто не изменит,- Джинни поцеловала подругу в макушку, прежде чем покинуть комнату, пожелав ей спокойной ночи и тихо прикрыв за собой дверь. Гермиона сидела перед зеркалом за столом и долго смотрела на свое отражение. Она всегда понимала больше, когда мысли становились образными, и, чем больше отражение теряло фокус, тем четче становились образы, принимая большую физическую сторону, но выражение лица в зеркале не теряло фокуса. Ее глаза трепетали, пока она обрабатывала совершенно новую информацию, реагировали, когда она улыбалась, представив себе мир, в котором она может продолжать свободно проводить время с Флер. Те микро-выражения, не пропущенные ее глазами, указывающие на вещи, которые подсознание раньше прятало от разума. Настоящие улыбки, надежда в лазуревых глазах, с трудом пойманная ею. А потом Гермиона заметила, как расширились ее зрачки. Девушка оттолкнулась от стола, запрыгивая на постель, не желая задерживаться на этой мысли.       Напротив кампуса, Вейла, наконец, забралась под одеяло. Она заметила внимание Гермионы, и не удержалась от анализа наблюдения. Девушка не чувствовала, чтобы кое-кто из Гриффиндора изучал - Флер - как все остальные, с безнадежным восхищением, но словно она была статуей. Как великолепное произведение архитектуры, вырезанное из камня, которого человечество раньше не использовало, даже не видело. Во взгляде, который она поймала, оторвавшись от книги, было желание. И желание, насколько ей помнилось, незапятнанное привычным стеклянным блеском Зова. Там было лишь восхищение, будто она - Богиня. Флер усмехнулась при такой мысли. Она, богиня? Но, если Гермиона видела ее в подобном свете, это должно быть правдой, по крайней мере в некоторой степени, в конце концов, интеллект у девушки был беспрецедентным и не разу не подводил Грейджер. Флер глубоко вздохнула. И призналась себе, что изучала брюнетку. Девушка видела, как та читала ее очерки, как нахмуривались брови, когда она пыталась понять грамматические ошибки, и то как снова поднимались, когда ошибка становилась ясной. Как красиво ее щеки были осыпаны веснушками. Какими темными становились карие глаза, пока Флер не присмотрелась, чтобы увидеть зелень и золото. Как необузданно сияли ее глаза, и как она улыбалась. Как, в свете камина, ее кожа казалась такой мягкой и уютной... Самое время ударить по тормозам, Флер. Она вспомнила, как начало покалывать кожу, когда львица произнесла ее имя, низким и немного протяжным голосом, прежде чем признать себя уставшей. Она помнила тепло ее руки, в то время как Флер вела девушку обратно в Башню Гриффиндора. И волоски вдоль ее тела, стояли по стойке смирно ещё долго после того, как она вернулась в карету Шармбатона. Вейла была в восторге и в панике одновременно. Почему она отреагировала на Гриффиндорку таким образом? Они стали друзьями, и потеря этой дружбы совершенно не входила в планы Вейлы. И Флер хотелось с кем-то об этом поговорить. Но Габриэль была слишком молода, чтобы понять, а о Гермионе не было и речи, так как она была непосредственным эпицентром всех мыслей. Ей нужна Вейла, с которой можно поговорить. Вейла, которая сможет ее понять. Девушка перевернулась на спину и уставилась в потолок. Как это странно, ухаживания Вейл....Про себя Флер усмехнулась. Невозможно. Думала она. Даже если бы это было так, я бы знала. Блондинка тяжело вздохнула. Конечно, я бы знала... Она нехотя прогнала эти мысли и отвернулась к стене. Флер решительно закрыла глаза и заставила сон прийти. Это была первая ночь, когда Гермиона Грейнджер, вторглась в ее сны.       На следующий день они встретились в библиотеке после уроков, как и было запланировано. Флер закончила Алису в Стране Чудес предыдущей ночью (после потери кучи сна) и чувствовала себя немного более уверенно в своих способностях в синтаксисе. Гермиона опустилась в кресло рядом с Флер, раскладывая эссе на столе. Вейла выглядела заинтересованной и, кажется, она интуитивно понимала, что и как писать, когда раскладывала пустые страницы. Вейла изо всех сил старалась сосредоточиться на конспектах, в стремлении уберечь реку мыслей от вчерашней бухты. Жаждущие Голубые встретились с острым и умным блеском Карих, в небольшой улыбке приподнялись уголки губ. Гермиона сделала глубокий вдох и тоже улыбнулась. Теперь бык в ее груди напоминал волка в засаде. -Твои преподаватели дали время на новые эссе?- Ее голос соблюдал прежний устойчивый тембр, и Гермиона улыбнулась, поняв, что пока справляется. Блондинка кивнула. -Все они сказали, чтобы я не торопилась, кроме преподавателя зельеварения. Он велел сдать все к пятнице. Гермиона закатила глаза при упоминании Снейпа. -Конечно. Он в своем репертуаре. Ну, тогда давай начнем с зелий,- после короткого, но яростного разбора прошлых работ, правильное эссе было, наконец-таки, написано. Гермиона объяснила основные правила английского синтаксиса и несколько более запутанных правил, например, как и когда использовать "их" или "они", а также почему апострофы до сих пор используются, и как они пришли в письменность из сочинений Шекспира. Большинство из того, что говорила Гермиона, Флер знала из предыдущих уроков английского языка, но тем не менее девушка постоянно кивала, и, возможно, узнала кое-что новое. Француженка даже делала заметки на запасной странице, и вскоре тишина возобновилась, когда блондинка сама переписывала эссе, иногда останавливаясь,прося Гермиону, проверить ее работу. Ну, смысл такие занятия, безусловно, имели; настолько, что ошибки Флер стали случайными, а не постоянные, и последовательно исчезали, с каждым разом, когда Гермиона поправила ее и снова все объяснила. В качестве углубленной практики, Гермиона дала Флер еще одну книгу для чтения. На этот раз сборник коротких рассказов Эдгара Аллана По. Львица снова обратилась в упоенное наблюдение. Теперь не было своего рода агрессивной похоти, которая одолевала ее всю предыдущую ночь и преследовала во сне, но было мягкое счастье, навроде чуда. Она наблюдала, как руки Вейлы переворачивают страницы, как ее глаза бродили по словам, как связки на шее двигались, когда блондинка поворачивала голову так и этак, как элегантно тонкие ключицы обрамляли горло. -Этот человек,- заговорила Флер, не поднимая глаз,- он был болен? -Возможно. У него была очень тяжелая жизнь,-Гермиона вздохнула, и ее разум обратился к новому направлению мысли. -Он потерял родителей еще в детстве, в школе ему приходилось жечь мебель, чтобы согреться, до того он был беден, в восемнадцать он потерял женщину, заменившую ему мать, через год потерял и свою первую жену, она умерла от той же болезни, которая убила его мать, брата и приемную мать. Вейла непроизвольно издала низкий горловой звук. -Бедняга...- В этот момент она подняла глаза, чтобы взглянуть на время, и встретила взгляд Гермионы. Между ними словно прошел разряд электричества, того, что поддерживает и объединяет все сердца планеты. Тихий, непонятный импульс, который Гермиона явно почувствовала, прежде чем, ее глаза расширились. Девушка поспешила отвернуться. Флер взяла себя в руки, отчаянно пытаясь успокоить сердце, с которым раньше никогда не было проблем. К тому же, она всегда была здорова. Всегда. Внезапное изменение в теле испугало ее. Блондинка прочистила горло и поднялась со своего места, спешно упаковывая сумку и бормоча что-то о Габриэль. Нет, это не может быть она! Бредил перепуганный разум. Нет, нет, нет... это не она... Из всех чёртовых людей на свете, это не может оказаться она!!! -Флер, ты в порядке? Ты очень бледная...- голос Гермионы был дрожащим, неуверенным и беспокойным. Флер открыла рот, чтобы заговорить, но слова так и не слетели с бледных губ. Ее рука поднялась к груди и почувствовала странное шумное движение. Легкие отказывались принимать воздух, быстро истощая тело, а кровь бросилась прочь от мозга, стремясь поддержать остальной организм. Голос звал ее, но она больше не могла отчетливо слышать, словно находилась под водой. Перед глазами мельтешило черно-желтое лицо Гермионы, оцепенение охватило Вейлу, когда она упала, ударяясь о каменный пол спиной, а потом и головой, но девушка уже была без сознания...