что-то, что я хотел бы знать

Мишу разбудил далекий звук открывающейся двери — кто-то не без усилий ковырял ключами в дверном проеме. Пока его сонный мозг реагировал на это, с замком разобрались. Через минуту в гостиную вошли родители, стараясь быть потише, очевидно, ожидая, что сын спит. Только когда родители вопросительно уставились на него, он понял, что спал на диване не один — рядом лежал Даня и это выглядело довольно неоднозначно. Чтобы не разбудить и его, Миша повел родителей на кухню, где быстро обнял их, затем вынужденный отвечать на вопрос относительно незнакомца, лежащего в гостиной. Лежавшего рядом с ним. — Это мой, э, одноклассник, да. Он попросил приютить его на ночь, — сумбурно рассказывал он, когда его прервал отец недоверчивым голосом. — Я надеюсь, он не сбежал из дома или вроде того? И что мог ответить на это Миша? Он и сам не знал, а врать маме с папой не хотелось. — Честно говоря, без понятия. Он просто попросил, а я помог. Тем более, я не думал, что это может быть неудобно, ведь вы не говорили, что приедете. — Уже и в собственную квартиру без предупреждений возвращаться нельзя, — деланно возмутился отец, заставляя Мишу улыбнуться. — Ладно, два ночи, надо бы поспать, — вмешалась мама, ласково притягивая Мишу в свои объятия. — Сладких снов, мы с папой очень устали. Но, честно говоря, даже после их ухода, весь остаток ночи он не спал. Было, наверное, очень стремно со стороны — то, как он несколько часов подряд просидел, поглядывая на Даню. Определенно стремно, черт возьми. Но подрагивание его век и дрожание ресниц было произведением искусства. Сидя там, пока лунный свет освещал помещение, Миша чувствовал себя как один из тех влюбленных, которых описывают в сопливых книжках и плаксивых мелодрамах. Ближе к утру, когда солнечный свет заменял лунный, он, наконец, встрепенулся. Стараясь не разбудить никого из спящих, делая шаги бесшумными и касаясь носочками холодного пола, он направился на кухню, заварил себе чай и стал пить его, проделывая взглядом дыру в стене. Он увлекся мыслями, зашедшими очень далеко. Увлекся действительно сильно, потому что когда Даня зашел на кухню, он все так же, не шевелясь, сидел спиной к нему и глядел в одну точку с задумчивым видом. Понаблюдав за этой картиной пару секунд, Даня решил все-таки дать знать о своем присутствии. — Доброе утро, — его сонный голос с хрипотцой прозвучал медленно и тягуче. Миша, кажется, даже вздрогнул от неожиданности. — Доброе, — быстро произнес он, выглядя так, будто потерялся в пространстве. Не успел Кашин ничего сказать, как Миша уведомил его о приезде родителей, из-за чего он начал чувствовать себя максимально неловко. — Ну, я, пожалуй, тогда пойду, — замешкался он. — Да-да, иди, так будет лучше, — поддержал сразу Миша, до сих пор выглядя потерянно, удивляя Даню. Через несколько минут Кашина в квартире будто никогда и не было.

***

Дни в школе становились все скучнее и скучнее. Не происходило ничего нового, а о драке, абсолютно тупой и беспричинной, Миша забыл. Кто знает, что было на уме у этих парней, когда они все это затеяли. Все те же учителя, те же кучки, те же парты — все казалось таким однообразным. Прошло не так много времени, но он словно никогда не был «тем самым новеньким». Слегка раскачивала застой школьной жизни Лера, вдруг начавшая обращать на Мишу слишком много своего внимания. «Ой, Миш, тут свободно? Я сяду?», «Какая у тебя красивая тетрадь», «Ручка не найдется лишняя?» И все бы ничего, но свободных мест в классе было около десяти, тетрадь была самой обычной, а ее ручка лежала на ее столе, и Миша был уверен, что она писала. Это не казалось милым, скорее, бесило. Так что вывод был таков: она к нему клеится. Определенно. Он не мог себе все это навыдумывать. Лера была милой, но слегка надоедливой, навязчивой и просто не нравилась ему ничуть. От нее слишком сильно пахнуло парфюмом, наверное, дорогим, когда она подбегала на переменах, пока он стоял в коридоре. И если Миша не заметил как она расстегнула первые две пуговички на блузке, он точно заметил взгляд Дани, брошенный с другого конца коридора. Потом он сразу скрылся из виду, будто сбегал, когда его уже поймали. Был самый обыкновенный четверг. Начинался урок химии. Учительница еще не зашла, но все уже садились на свои места. Миша заметил, как Лера, уже вполне ожидаемо, направлялась к нему. Когда их разделяло расстояние в несколько шагов, слева появился из ниоткуда Даня, без всяких вопросов занимая место рядом. Лицо его было таким, каким оно обычно бывает у людей, когда они встречают кого-то, кто их очень сильно раздражает. Миша внутренне улыбался себе, сам не до конца понимая почему. Сидеть с Даней хотелось намного больше, чем с Лерой. — Привет, — негромко поздоровался он, чуть повернувшись к Кашину. Тот совершил то же действие, но сделал это сильнее — теперь Даня был полностью к нему лицом и, казалось, разглядывал его. — Могу уйти, если предпочитаешь сидеть с этой, — не поздоровавшись в ответ, кивнул он в сторону парты, за которую села хмурящаяся Лера. Миша улыбнулся. — Нет, с тобой лучше, — его голос стал мягче. Даня тоже не сдерживаясь, показал свою улыбку. Она была широкой, почти дурацкой, да и вообще, вся ситуация была дурацкой, было дурацким и то, что они сидели и улыбались, глядя друг на друга. Но все это было дурацким в хорошем смысле. Все то, о чем Миша задумывался после ухода Дани из его квартиры — о том, что он, Миша, столько просидел, разглядывая парня, то, что он впустил его в свою квартиру и оставил на ночь так просто, мысли, посещавшие его и до этого о Дане, то, как он защитил его, заставил чувствовать себя в безопасности в такой момент — вывод, к которому он медленно, но верно шел, подтвердился в ту секунду, когда эти до боли банальные, но до этого не знакомые ему самому бабочки запорхали в животе при взгляде на эту улыбку — не дурацкую, а великолепную, прекрасную, восхитительную улыбку. Он, черт возьми, влюбился. — Все хорошо? — обеспокоенно спросил Даня. Конечно, он заметил этот расплывчатый взгляд и застывшее выражение лица. Заметил то, что улыбка, украшавшая лицо парня, сползла. Голос Кашина будто разбудил Мишу. — Да, прости, все нормально, — ответил он, мешкая, и ровно в тот же момент зашла в кабинет учительница. — Извините, ребята, задержалась немного. — Могли бы еще дольше, — крикнул кто-то с последних парт, и это была та фраза, которую мог, как обычно, выдать Даня, но он сидел, задумчиво глядя на Мишу, делавшего вид, что ничего не замечает. В классе послышались смешки, кто-то цокнул. — Я тоже вас обожаю, — кинула классу учительница, открывая учебник. Урок начался. Новая тема, нелегкий предмет. Миша старался слушать преподавателя, но получалось совсем плохо. Он был полностью погружен внутрь себя и плохо восприимчив к внешнему миру. Рядом сидящий парень теперь вызывал некоторую дрожь, стало немного страшно, будто его мысли могли быть прочитаны. Он влюбился — впервые, быстро, неожиданно. Он влюбился и понятия не имел что теперь с этим делать. Хотелось скорее уйти домой, запереться в комнате и начать все тщательно анализировать.