His

      Ким Соёну его пост достался кровью: ценой жизни любимого человека, холодности сына и почти постоянного одиночества. Его руки были по локоть в чужой крови. Он управлял центральным районом Кореи; контролировал поставки наркоты в остальные части страны; давал крышу наркопритонам и борделям, если те соглашались на оплату защиты; являлся главой «Феникса»; имел неоспоримое влияние на другие районы и мог смело смотреть в глаза лидерам мафиози других стран. Соёну подчинялся весь криминал Сеула и его пригородов. По его приказу лучшие головорезы могли прикончить кого угодно. Хоть президента. И хотя эти дела и свое богатство Ким прикрывал автомобильным бизнесом, весь город знал, кто настоящий король.       Так почему же властителю приходится терять свое время и, между прочим, деньги, разбираясь с непослушанием подчиненных. Причем даже не лучших. Разбираться с низами.       Лидер «Феникса» давно думал о новом пути в Японию в обход территории Пусана. Ему нужно всего лишь зачистить нейтральные земли между Пусаном и Сеулом и взять их под свое влияние. Все осложнялось тем, что старый глава «Тигра» — Чон Дживон отдавать землю союзнику и одновременно врагу не горел желанием. Старик понимал, что тогда он лишится львиной доли дохода и на все предложения Кима отвечал отказом.       Соён долго думал. Начинать новую войну он не хотел. Страна еще до конца не оправилась от предыдущей. Только-только удалось навести порядки. А новой крови не желал никто.       Тогда, альфе пришла мысль повлиять на старика через его сына. Про Чон Хосока известно было мало. По донесениям разведки мальчишки долгое время не было в городе. Куда Дживон засунул наследника — неизвестно. Всплыл парень, как ни странно, в Тэгу.       По тем же донесениям разведчиков, парень там жил и учился по фальшивым документам. Участвовал в уличных боях и зарекомендовал себя как человек, всегда исполняющий обещания. Будь то угроза сломать все пальцы на руках или голову отрезать. Мальчик развлекался как мог вдали от папочки. А потом Дживона черт дернул вернуть сына назад, чем он порушил все планы Кима.       И в этом крахе был виноват сейчас человек, стоящий перед ним.       Бета головы от пола не отрывал, руки постоянно мял, да с ноги на ногу перешагивал. Он чувствовал тяжелый прожигающий его насквозь взгляд главы. Бен сейчас лишь об одном мечтал — слиться с этим черным ковром, лежащим под ногами, превратиться в один из его завитков и исчезнуть из-под обстрела. Он знал, что крупно накосячил. Крупно, если не смертельно.       Два дня назад, получая приказ от заявившегося в мастерскую наемника, он не думал, что все окажется таким опасным для его жизни. Ему требовалось всего-то оставить машину на окраине Сеула. Там бы он передал указания доверенному человеку и вернулся в ателье. Делов — не перетрудись. Но даже здесь парень умудрился обрести проблемы.       В клубе, где была оговорена встреча, его ждали. К несчастью — не те люди.       Когда бету с двух сторон зажали типы явно преступной наружности, он был готов им душу отдать, лишь бы живым отпустили. Все мысли и приказы из головы в момент вылетели, стоило крепким рукам его на месте удержать, а горячему шепоту по коже пройтись. Это бы возбуждало, не чувствуй он лезвия у брюха. Сил только на писк и хватило, а потом — бежать.       Вернуться домой, сталкиваясь с прохожими, запереться в квартире и забиться в угол. Бен себе иллюзий не строил. Просто так такого состояния, как у Кимов, не нажить. Он лишь надеялся, что его не коснется, пронесет. Не пронесло.       — Я понять не могу, — молчание нарушил сам Ким, — ты действительно настолько туп, что не справился с элементарным заданием? Что сложного в том, чтобы перегнать машину на окраину и ключи передать человеку?       Каждое слово — гвоздь в крышке гроба и горсть земли сверху. Каждая фраза — обжигающий огонь в камере кремирования. Он с каждым звуком все отчетливее себя со вспоротым горлом видел. Ощущал, как сердце заходится, в горле пересыхает, руки трясутся. Взгляд оторвать не мог от созерцания ковра. Потому что на столе перед главой лежали и ехидно так поблескивали ключи от злополучного авто. Бен так быстро бежал подальше от неблагополучного района, что ключи в куртке оставил. И сейчас они сверкали в свете камина, являясь олицетворением его трусости и скорой кончины.       — Не слышу ответа.       Ким голоса не повышал, даже интонации не поменял, а бета перед ним будто скукожился, сжался в комок, пытаясь не разреветься от страха.       — И что мне с тобой делать? Ты мне планы сорвал. Машину с товаром угнали. Нужные рекомендации человек не получил. Доверие ко мне с той стороны утеряно. Время мое сейчас теряешь. Мне с тобой делать что?       Соён был в бешенстве. Он бы этого парня собственноручно головы лишил. Сорвал бы эту саблю со стены и одним ударом труса бы препарировал. Застрелил бы за бездарно проебанный шанс наладить контакт с Чоном. И кому он только доверил это? Машину перегнать — и то не смог! Кроме своих тряпок ничего не знает. Зря только сын его с собой притащил.       О том, что Тэхен и не подозревает, что бету использовали в махинациях, Ким даже думать не хотел. Сообщать — тем более. Мальчишка обозлится и вообще с отцом общаться не будет.       Так что убивать парня было нельзя. Пусть Тэхен остается пока в неведении о бизнесе отца. Мальчик свято верит, что альфа занимается автомобилями, а телохранителей предоставляет чисто из любви отеческой. Он уже привык к постоянному персоналу вокруг. И вопросов не задает.       Ким вновь посмотрел на бету. Попытался переварить провал своих планов и закурил, откидываясь на спинку кресла.       — Иди и не появляйся больше на глазах моих. Ты жив только потому, что я не хочу расстраивать своего сына. Сгинь.       Бете два раза повторять не пришлось. Того как ветром сдуло из кабинета, а затем и из офиса главы. Бен зарекся больше из ателье не выходить. А если и придется, то только для того, чтобы Тэхену его заказ передать. Хватит. У него не настолько здоровое сердце и нервы.       Соён докурил сигарету, долго думал, пытаясь в голове цепочку выстроить. Не сходилось. Кто мог додуматься его машину угнать? Явно непростой сброд. Тогда бы авто уже нашли и назад вернули вместе с угонщиками. Но нет. Едва стало известно, что доверенные люди Чона ни машины, ни, тем более, водителя не видели — Соён приказал автомобиль отследить. В результате — ноль. Ни машины, ни товара. Будто и не было. На камерах слежения засечь не получилось, чип вскрыли и отключили, датчики не сработали. Где теперь искать ее — не понятно.       Это был провал.       — Найти свидетелей встречи. Допросить всех. Найти этих двоих и ко мне.       Слуга в углу кабинета кивнул и вышел. Ким хотел убивать. И начнет с этих двоих.

***

      — Шуга…       — Что?       Омега выглянул из-под капота только угнанного серо-стального HYUNDAI GENESIS.       — Тут какая-то хрень в бардачке. Это куда?       Чонгук кивнул залезшему в салон парню на папку с документами. Шуга задумчиво почесал нос грязными руками и ушел позвонить, приказав ничего не трогать. Датчики и чип он снял еще у клуба, поэтому торопиться и перегонять машину с нового места не было смысла. Быстрым набором вызвал Джина.       Информатор явно не хотел общаться, долго не отвечал, чем гарантировал себе, как минимум, сломанные пальцы. После третьего набора, когда Шуга уже был готов плюнуть на все и позвонить боссу, Джин соизволил взять.       — Если начнешь разговор с мата, то я отключаюсь, — только собравшийся проораться парень закрыл рот. Открыл снова. — Если ты снова кому-то что-то сломал, то я тебя больше не прикрываю. Отчитываться сам будешь, — Шуга вновь закрыл рот. Потом опомнился и собрался уже сказать хоть что-то, как Джин его снова перебил. — Если вы не справились, то, я не знаю как, но найду тебя и самолично четвертую…       — Какого хера?!       Шуга не выдержал.       — Ну вот, — на том конце вздохнули, — придется попрощаться.       — Э, стой! Я случайно, — трубка молчала, поэтому парень решил попытать счастья. — А вообще, ты охерел, Джин. Для меня мат как воздух. Знаешь же.       — Я знаю только то, что твой похабный рот с мылом бы вымыть. Слушать противно.       — Ну, извини, что я не ебаная принцесска. Как жизнь крутит, так и выживаю. И насчет мыла — ты там ходи аккуратнее. Я ведь не посмотрю, что ты альфа, — омега улыбнулся, прекрасно зная, как бесят Джина тонкие намеки на пошлость. Этого высокомерного изнеженного аристократа.       Джин на удивление стойко проигнорировал выпад омеги. Шуга не успел задуматься, почему в ответ не слышит заумных с издевкой слов. Он просто замер с открытым ртом, когда в ответ раздалось вежливое:       — Добрый вечер, Юнги.       Душа сорвалась в пятки, прихватила сердце и устроилась там жить, явно не собираясь возвращаться на место. Омега задышал редко. Глубоко втянул воздух, подавился и закашлялся. Сморгнул выступившие слезы, кивая Чонгуку, что все в порядке. Пацан кивнул и скрылся в машине.       — Ты в порядке?       От одного только голоса омегу шатало. Он чувствовал себя в центре девятибалльного землетрясения. Возведенные стеклянные стены рушились, оседая вокруг пылью, забиваясь в нос и не давая дышать. Мир вокруг сначала резко посерел, чтобы затем вспыхнуть тысячей новых оттенков. Этот мурчащий вкрадчивый голос с мягкими нотками подкашивал крепкие ноги омеги, окрашивал щеки в лихорадочный румянец и отключал мозги. Основательно так. Шуга не мог даже слова произнести.       — Юнги? С тобой все хорошо?       Голос заволновался. Совсем чуть-чуть, но омеге этого хватило, чтобы умереть повторно. И только осознание того, что босс спрашивает уже в третий раз, привело парня в чувства.       — Да, — потребовалось еще немного времени, чтобы привести мысли в порядок. — У нас тут, — он закусил губу, плавно обходя слово «проблемы», — затруднения. С машиной.       — Какие?       Шуга перевел дух, едва голос босса стал деловым. Так было проще. Поэтому дальше омега включил уже привычного Шугу — матершинника, грубияна и омегу без тормозов.       — Да в бардачке у Хонды какие-то бумаги. Я вообще не вкуриваю, что за хрень. На титульнике печать «Феникса». Может, договор какой. Мне с этим что делать? Товара в машине не было. Так что Джин че-то там косанул. Я чисто сработал.       Альфа едва сдержал смешок, но ответил также сурово:       — Документы не трогай. Перегоните машину сюда. Лично мне занесешь. А то я тебя уже полгода жду с отчетом, — мужчина все-таки тихо рассмеялся. — Удачи, Юнги.       — Угу, — мрачно буркнул омега, уже собираясь отключаться.       — Будь осторожен.       Ответить парень не успел. Раздались гудки.       Шуга с тоской посмотрел на телефон, где все еще светился номер Джина, и с досады пнул стену, костеря информатора на все лады.       — Что сказали?       Вытирая руки от сажи и смазки, подошел Чонгук, заглядывая омеге через плечо.       — Все хреново. Как минимум — для меня.       — Что так? Мы же чисто сработали, — парень запрыгнул на капот старого авто и закурил, продолжая мерить старшего взглядом. Омега был немного взвинчен. А румянец на щеках и того смотрелся дико.       — Да потому что это лощеная задница Джин вместо того, чтобы дать нормальные указания, отдал телефон боссу. А босс…       — Такой страшный?       — Да нет, — омега не заметил, как закусил губу и мечтательно посмотрел вдаль, выдавая себя с потрохами. — Босс нормальный. Просто…       — Хен, говори нормально, а не как влюбленная омега, — Чон еле сдерживал улыбку. Чисто из целей самосохранения.       — Иди ты нахер, Гук, — огрызнулся старший, мгновенно переходя в режим ненависти ко всему. — Просто лично у меня намечается бессонная ночка. Мне нужно эту колымагу, — хен кивнул на дорогущую тачку, — перегнать в Кванджу, пока тут всех на уши не подняли. И я без понятия, как это сделать незаметно.       Омега запустил все еще грязную руку в голубые волосы, задумчиво почесал и нахмурился, снова набирая кого-то в телефоне.       Дальше Чон не слушал. Если машину нужно было угнать из города, то его обязанности на этом заканчивались. Он вернулся к авто. Отстегнул перевязь с пистолетом, выложил запасные патроны и скинул все под заднее сиденье. В сумке нашел чистую одежду, переоделся и скинул грязную в мусорный бак. Задумался. И поджег весь мусор. Если зачищать следы, то основательно.       — Молодец, малыш, — по плечу массивно хлопнули. Чон поморщился.       Хоть Шуга и был омегой, но дури у него не занимать.       — Шуга-хен, — альфа решил, либо сейчас, либо никогда уже. Он не знал, когда омега вернется из Кванджу и вернется ли вообще. — Я хотел спросить.       Старший продолжил копаться в машине и лишь согласно промычал.       — Тогда на складе, — Чон замялся, не зная, как аккуратнее спросить. Вся заготовленная речь вылетела, стоило альфе увидеть напряженную спину и выпирающие под мокрой футболкой лопатки.       — Ну? Хватит жаться, как девственница. Говори резче.       Омега словно чувствовал, что хотел спросить мальчишка, и торопился поскорее с этим разобраться. Специально говорил грубо, пытаясь морально подготовиться к неудобным вопросам.       Чон вдохнул поглубже и на одном дыхании выпалил:       — Почему ты тогда помог мне? И почему назвал Кима шлюхой? Что он тебе сделал?       Воздух кончился одновременно со смелостью. Чон осторожно посмотрел на опустившиеся лопатки омеги.       Шуга оторвался от схем, уперся локтями в капот и положил подбородок на ладони, окончательно пачкая лицо. Задумался.       Уже ведь и не болит. Почти. Там, где-то за грудиной, чуть глубже сердца иногда отдается теплом и быстро сменяется холодом. Почти не болит. Да.       — Тогда, — облизал пересохшие губы, сглатывая, — я видел их. Сидел на крыше, ждал звонка от Джина. А этот придурок всегда опаздывает, когда нужен. И я видел, как ты бежал на склад. Вообще, — омега все же повернулся, упираясь лопатками в авто, — я тебя заметил давно. Почти как ты туда устроился. Все думал, предложить со мной поработать или нет.       У Чона челюсть отвисла от услышанного. Он и подозревать не мог, что за ним следили.       Лисьи глаза смотрели на него чуть устало, с какой-то тоской. Неосознанно Чонгук остерегался этих эмоций в старшем. Не понимал еще.       — Ты же из семьи добропорядочных. Не халтурил на работе. Деньги не просаживал, хотя сам за них горбатился. Домой таскал. Видно было, что с финансами туго, — старший губу нижнюю вновь закусил, отводя взгляд. — Я же не дерьмо какое. Видел, что проблемы. Да не думал, что ты согласишься. Мы же с парнями, как эта тварь выражается, мусор. Ничего более.       Чонгук от знакомого слова дернулся как от пощечины. Интонации были те же, а вот горечь — Шуги. Но перебивать омегу не посмел.       — А потом я тебя у школы замечать начал. Как тебя эти отморозки гоняли. Ты уж извини, — тонкие губы в плотную линию сошлись, — вмешаться не мог.       Повисло недолгое молчание.       — Я ведь хотел вмешаться, когда тебя били. Но, пойми меня правильно, мне тоже бывает страшно. Этот выродок уже отобрал самое ценное, что у меня было. И рисковать своей жизнью… Нет уж, парень. Ты мне не настолько тогда нравился, — омега вдруг резко Чонгуку в глаза посмотрел. Искал что-то в черни напротив. Что только — сам понять не мог. Продолжил уже напряженно. — Не думай, что буду тебе душу изливать и рассказывать, как докатился до жизни такой. Ты мне все еще никто, хотя верность и доказал. Со мной редко кто дольше недели выдерживает. Ты вот — месяц уже держишься.       — И все же, я не уверен, что это мое.       Куки смотреть на замолчавшего хена опасался. Его молчание было уже зловещим, давящим на нервы. Но и оно кончилось.       — Если бы я тогда оказался прав, и ты бы отказался от моей помощи, то да, не твое. Но ты, Гук, согласился. Ты не морщишься, когда с ребятами ходишь на стрелки. Не бежишь после первого выстрела. Отлично подчищаешь за собой следы. Черт, — Шуга отлип от авто и подошел к альфе. Остановился совсем близко, неприятно подмечая, что пацан был уже чуть выше него. Посмотрел прямо в черноту глаз и выдохнул, — да ты даже не вздрогнул, когда я парню ногу сломал, и у него был открытый перелом. Всех вывернуло. А ты стоял за моей спиной и спокойно мне салфетки протянул. Ты вообще адекватный, Гук?!       Шугу эмоции переполняли. Он не знал, как их выплеснуть. Накладывался стресс и долгое воздержание. А хладнокровное, еще детское лицо его телохранителя, только масла в огонь подливало. Распаляло кровь и трепало нервы. Шуга не считал себя растлителем малолетних, но сейчас его конкретно так крыло. От недавнего разговора с боссом, от предстоящей бессонной ночи, от темных глаз напротив. В конце концов от того, что омега впервые за неполный год кому-то свою спину доверил. И его не подвели.       Предохранители сорвало, а мозг отключило. Иным Юнги объяснить это не мог.       Он старался быть нежным. Старался не торопиться и не впиваться, разрывая тонкую кожу. Старался унять тактильный голод малой кровью. Но проснувшаяся и вопившая сущность требовала своего. Требовала альфу. Чтобы сильного и большого. Чтобы закрыл собой и морду любой твари бы набил. Чтобы за поясом всегда пистолет, а любому дернувшемуся в сторону омеги — пулю в лоб. Чтобы мог крепкими руками в талию вцепиться, заставляя ногами обхватить, а руки на шею забросить. Чтобы от одного только взгляда эти самые ноги подкашивались. Чтобы просто греться в кольце рук и не думать.       Он старался нежно, а получалось… как всегда.       Шуга не умел быть нежным. Не умел ластиться к рукам, будто кошка. Не мог расслабиться и отдать контроль над собой в чужие руки. Не мог доверить кому-то свое болезненное, непонятно как еще живущее сердце.       Омега был грубым. Немного неуклюжим, если дело не касалось оружия. В остальном же Юнги чувствовал себя кретином. Он мог только кусаться, остервенело рвать чужие губы, впиваться в них, терзать зубами. Врываться в чужой рот, пытаться руководить. Он не мог быть слабым.       Чонгука, сперва замершего от неожиданного порыва старшего, закачало. Он ответил осторожно, мягко подхватывая жилистое тело, подставляя губы под кусачие поцелуи. Позволял пальцам с силой в волосы вцепиться. Отвечал жадным губам осторожно и неумело. Чувствовал во рту металлический привкус, но от губ хена не отрывался. Смотрел в лицо омеги, отчаянно зажмурившегося, и не понимал. Почему не цепляет. Почему он не чувствует адреналина в крови, острого наслаждения, хотя бы гордости от того, что его целует омега явно старше. Ничего не было. Лишь противное ощущение, что он — дружеская жилетка.       Чонгук не чувствовал запаха Шуги. Едва-едва ощущался тонкий привкус на губах, слабо напоминающий яблоко. И больше ничего. Чон не знал, правильно ли это. Не должен ли он ощущать запаха омеги. Не должен ли он ощущать… ничего?       Шуга оторвался сам. Просто замер в руках Чонгука, прижался к груди, пряча лицо и тихо затрясся. Чон омегу не трогал. Лишь осторожно руки с талии на спину сместил и крепче в себя вжал, давая ему успокоиться.       Парень не истерил, не вырывался. Старался переждать нервную вспышку и не поднимал глаз на альфу.       Юнги не было стыдно. Он кончиками пальцев изучал швы на рубашке Гука, мял собственные губы зубами и думал.       Он ничего не почувствовал. Ничего, кроме голода по теплу. И срыв этот только отсрочку подарил. Устроился там, на задворках сознания, и ручкой помахал. Мол, я вернусь совсем скоро и сожру тебя полностью. Поглощу, топя в холоде.       Юнги было страшно. Впервые за последний год.       — Хорошо, — старший оттолкнулся от груди альфы, — отпусти меня уже. Чонгук на омегу смотрел с осторожностью. Провел на прощание по руке и кивнул. Прошел мимо, подхватил сумку и вышел из переулка, куда они загнали авто.       — До встречи, хен!       — Вали уже, — огрызнулся Шуга, краем глаза поймав обеспокоенный взгляд младшего. — Не нужна мне твоя жалость…       Чтобы лишние мысли из головы выбить, было решено отправляться в путь сейчас. Шуга от мыслей бежал. Отгонял их. Боялся, будто те собаки голодные только и ждут удачного случая. Загрызут.       Шуга потушил горящий мусорный бак, закинул остатки вещей в багажник, сел за руль и выехал в сторону Кванджу. Впереди его ждала ехидная морда Джина, теплая постель в старой комнате и босс. И последнего Юнги боялся больше всего. ***       Если бы у Чонгука спросили: что изменилось в его гребаной жизни с появлением банды, то он бы ответил, что ничего. Ведь ничего и вправду не изменилось. Он все также учился в одной школе с Ким Тэхеном. Все также терпел его нападки и издевательства. Все также мысленно обещал, что когда-нибудь убьет эту омегу. В остальном же — стабильность.       Наверное, в Чоне только одно и изменилось. Он стал только терпеливее. Все силы уходили на учебу и банду. Времени, да и желания выяснять отношения с этим психом не было. Поэтому Чонгук на очередное приветствие Кима: «Утра тебе, мусор. Ты не сдох еще?» отвечал средним пальцем и равнодушным взглядом. Ему на Кима было плевать. Тем более, что последнее время омега много времени проводил с другим. Омег вокруг короля всегда было достаточно, но один от Кима не отходил никогда.       Чон по слухам знал, что русого парня рядом с Тэхеном зовут Пак Чимин. Еще знал, что у этих двоих не совсем дружеские отношения. От этого альфу кривило, будто он съел пуд лимонов. Мало того, что тварь та еще, так и связан неправильными отношениями. Все-таки то, что Чонгук вырос в семье военного, наложило свой отпечаток на его мировосприятие. И подобные связи он считал омерзительными.       Поэтому, когда рядом со своей партой парень увидел остановившегося Чимина, виду не подал. Отвернулся к окну, игнорируя омегу. Кима и его шавок на горизонте видно не было, что уже напрягало. Пак без Кима не ходил.       Чонгук бы продолжил изображать бревно и дальше. Да только омега внезапно к нему непозволительно близко нагнулся и воздух у шеи втянул. Чона как ветром от него сдуло. Он шарахнулся в сторону от парня, чуть не свалился со стула и отошел от парты на метр.       — Ты чего творишь? В морду захотел?       Русоволосый словно из прострации вынырнул и на альфу ясными глазами посмотрел. Улыбнулся извиняюще:       — Ты не бьешь омег, Чон Чонгук. И можно на «ты»?       Омега Чона напрягал. Неправильный. Именно это вопило подсознание, требуя держаться от него подальше.       — Угу. Что надо? Кима здесь нет, — Чонгук еще раз полупустой класс взглядом обвел, дабы в верности слов убедиться. Одноклассники на них не реагировали. Они вообще на Чона не реагировали. Никогда.       — Вижу.       Омега продолжал улыбаться. Коснулся пальцами носа и губ. Вновь на альфу посмотрел.       — От тебя яблоками пахнет. Очень сильно.       Чонгука как оглушило. Он замер, неверяще распахнув глаза и на Пака уставившись. От него не могло пахнуть Шугой. Они виделись последний раз два дня назад. И за это время и так слабый запах отбился, смешался с посторонними. Выветрился. В конце концов, Чон мылся вчера, а от его геля пахло апельсинами. Но никак не яблоками.       — Люблю яблоки, — Чимин продолжал смотреть и отстраненно улыбаться. — Я ведь еще от порога школы почувствовал, когда ты только вошел. От тебя несет ими.       Внезапно взгляд парня потемнел. Он сделал пару шагов вокруг парты. Чонгук тоже обошел препятствие так, чтобы оно оставалось между ними.       — Где он?       Пак изменился мгновенно и до неузнаваемости. Весь подобрался, глаза лихорадочно заблестели, язык то и дело по пухлым губам проходился. Тонкие пальцы в парту вцепились. Казалось, еще мгновение и омега парту перевернет и на Чонгука бросится.       Чон напрягся. Поведение омеги было странным. Он точно знал, что от Шуги пахло яблоками невероятно слабо. Он его почувствовать смог только потому, что старший его поцеловал. Так от хена всегда пахло тяжелым мускусом и немного кровью с железом. И он точно знал, что запаха ни на коже, ни на одежде быть не могло. Папа бы, всегда тонко чувствующий любые изменения в сыне, точно заметил. Так что омега явно блефовал. Вот только зачем?       Чонгук мог только догадываться, что это очередная проделка Кима. Но в голове не укладывалось. Это не походило на обычные подначки омеги. Если только он не решил перейти на новый уровень издевательств и заставить Чона ударить омегу. Не дождется.       Пак снова шагнул навстречу. Чонгук зеркально повторил. Напряжение скользило между ними, закручивая в стальной канат нервы. Вот-вот сталь не выдержит и лопнет. Чимин был готов броситься на альфу. Сам не понимал — почему. Мало ли омег в мире с таким запахом. Но Чимин был почему-то уверен, что он не ошибся. Пахло домом. Пахло Юнги.       Наверное, это был единственный раз, когда Чонгук был рад появлению Ким Тэхена.       Тот вошел в класс как царь и бог, окатывая окружающих презрением. Осмотрел аудиторию и споткнулся взглядом о Чимина и Чонгука. Непонимающе замер, прожигая парней взглядом. Внутри вскипело от одной только картины.       Мусор стоит рядом с его солнцем! Непозволительно близко. Падаль посмела посягнуть на святая святых! Этот никчемный альфа посмел к Чимину свои грязные руки протянуть. Тэхен их укоротит мгновенно.       — Наверное, я непонятно выразился тогда, — Ким шел через класс и смотрел Чонгуку прямо в глаза. Испепелял своей ненавистью, — ты, мусор, не усвоил, что…       — Убери свою истеричку от меня, Ким, — Чонгук Тэхена перебил нагло, все взгляда с Пака не сводя.       — Да как ты смеешь…       В следующее мгновение Чимин набросился на Чонгука, сжимая в ладони стащенный у Тэхена стилет.