***
В свой День рождения Билл требует максимального внимания к себе. Ещё с самого раннего утра ему не надоедает выслушивать поздравления, искренние и формальные, ему всё катит. Он шумно и весело повествует группе о том, что нас ждёт вечером, как будет круто и что чем больше будет людей, тем лучше. Я только с улыбкой качаю головой, глядя на него. Мы сидим в аудитории на перемене перед последней парой. После я с Биллом поеду к нему, как всегда делаем каждый год, и подготовим дом к очередной традиционной пьянке. Это удивительно, что он всё ещё с почти детской радостью ждёт этот праздник и видит в нём что-то особенное, когда для меня это просто ещё один день, который делает тебя на год старше. Старше по факту, но не всегда по мозгам. Эдди заходит в аудиторию, обходит нашу шумную компанию, кидая мне тёплый взгляд. Замечаю его и прикусываю изнутри губу, чтобы не улыбнуться. Сразу пальцы начали покалывать, как только увидел, тут же хочу прикоснуться. Весь этот месяц мы каждый день приходим и уходим вместе, это уже стало привычкой, что я подъезжаю за ним на машине. Когда он занят работой, но всё ещё хочет меня увидеть, я просто прихожу к нему и делаю домашку или читаю разные вещи, потому что он просит побыть с ним. Бывает так, что мне не хочется ехать обратно, и Эдди в который раз уверяет меня, что я могу остаться, что он хочет, чтобы я остался. И я вижу, что это искренне, потому что его глаза загораются, когда я соглашаюсь. Получается так, что чаще всего видимся мы у него. Ко мне он приходит очень нехотя, я вижу, как ему неудобно и неловко, особенно если родители дома. И чтобы лишний раз никого не травмировать, я приезжаю к Эдди, остаюсь у него чаще, чем положено друзьям, и мне кажется, любая мама догадается, в каких отношениях находится её сын. Как-то он засиживается за переводом допоздна, и я засыпаю на его кровати, так и не дождавшись. Такое очень редко бывает, что мы спим вместе. Обычно я или на диване, или еду к себе, но тут меня сморило, и он не потревожил меня, чтобы я перебрался. Мне кажется, моё сердце никогда не стучало быстрее, когда Каспбрак тихонько подлёг ко мне и невесомо целовал в шею, настолько аккуратно водил губами по щеке, боясь разбудить. Он так и уснул, зарывшись носом мне в волосы, не догадываясь о том, что я слышу его хриплое дыхание. В нём столько нежности и заботы, что я не понимаю, как он прячет её с остальными за маской холодности и равнодушия. Только я, только мне позволяет знать это, и мне трудно дышать иногда от понимания того, сколько он значит для меня. Шаг за шагом Эдди привязывается ко мне, всё больше открывается и медленно, но верно отпускает себя, разрешает самому себе проявлять столько эмоций, сколько чувствует, отбрасывая неуверенность и недоверие. Выделяет меня из всех так, что я физически испытываю, настолько особенным становлюсь для него. Эдди ставит свои вещи на нашу парту, не обращая внимания на толпу. Подходит ко мне со спины, кладёт руки на плечи и наклоняется: — Покурить не хочешь? — шепчет на ухо и легонько нежно целует в шею. При всех. И мне это настолько льстит, что застонать хочется. Другим никто ничего не объяснял, кто мы друг для друга, он же просто подходит и делает такие жесты так непринуждённо, будто само собой разумеется мы вместе, и хрен он клал на остальных. И я понимаю, настолько это трудно для него, что ему приходится переступать через собственными руками выстроенные стены, но он это делает. Ради меня. Парни продолжают говорить, будто ничего особенного не происходит, и только Билл умолк на секунду, смотрит на него. Киваю Эдди и беру за руку, позволяю тащить себя в уборную. Моё отсутствие не делает погоды в разговоре, но Билл сто процентов поставит в голове галочку, что его рассказ так быстро игнорируется, стоит Каспбраку подойти ко мне. Ничего не могу поделать, настолько сильно хочу провести с ним лишнюю минутку наедине. Тем более что вечером его не будет на празднике. Билл упёрся рогом и посмотрел на меня так многозначительно, когда я заикнулся о том, чтобы я мог прийти с Эдди. Он тянет за руку к подоконнику, сам забирается на него, расставляя колени. Я достаю из кармана сигарету с зажигалкой, пока он притягивает меня ближе, хочет, чтобы я стал к нему вплотную между ног. Сглатываю и дрожащими пальцами прикуриваю, делаю затяжку. — Дай вдохнуть, — просит и поднимает голову повыше. Смотрит таким затуманенным взглядом, что собираю все свои силы в кулак, чтобы меня сейчас не вытирали по полу. Гладит по груди, трётся об меня и притягивает к лицу. Убираю сигарету и невесомо касаюсь его мягких губ в первый раз. Он приоткрывает рот и втягивает дым, поднимает руки к моим волосам и медленно, так осторожно высовывает кончик языка, горячо проводит по моей нижней губе, словно на пробу. Я не сдерживаю стона и хватаю его за талию, прошу не останавливаться, и он нежно, чертовски неторопливо еле-еле обводит губу, жарко дышит в рот, но более откровенных движений не делает. Меня начинает лихорадить от его тела, вседозволенности и смелости. Позволяю ему проворачивать этот издевательский манёвр, даже если сильнее всего хочу сорваться и впиться в его охуенный рот. Эдди ужасно приятно мучить меня такой сладкой пыткой, хотя я чувствую, как его тело напряжено, как крепко вцепился в меня ногтями, и как быстро стучит его сердце. Отрывается и прячет лицо, утыкаясь в плечо, милосердно даёт нам отдышаться. Я настолько возбуждён сейчас, настолько трудно просто стоять с ним рядом, а он выстанывает и прижимается губами к моей шее. Мокро целует её, пробует языком, прихватывает зубами кожу, и у меня искры появляются перед глазами. Он просто не может оторваться от меня и рисует языком узоры на шее, тихонько стонет мне на ухо. — Эдди... Что ты делаешь, ты просто ебаный мучитель... Вместо того чтобы остановиться, обхватывает ногами и бесстыдно трётся о мой пах, со стоном кусает меня и ставит засос. Горит всё внизу живота, когда он крепче стискивает меня бёдрами и толкается, показывает, насколько сильно хочет меня. — Целую тебя впрок, потому что сегодня не увижу, — жарко выдыхает мне на ухо. Для меня это как холодный душ. Эта фраза будто ножом режет по сердцу, и я, кажется, понимаю. Застываю и поднимаю его подбородок, чтобы заглянуть в глаза. А ведь он ни слова не сказал мне, что его это так задело. Я предлагал несколько раз пойти со мной сегодня вечером, но Эдди лишь улыбался и говорил, что прекрасно знает, что Билл явно не обрадуется его присутствию. Эдди, конечно же, понял, что Денбро отказался его приглашать. Это просто, блять, ужасно некрасиво, что идут почти все, кроме него, но Каспбрак сказал мне, что всё равно будет занят. Он нихуя не будет занят и ответил так, чтобы я не парился лишний раз. Кроме того, я иду туда, где будет куча парней, много выпивки, и иду туда один. Я представляю, на какие мысли это может у него натолкнуть, и как он боится. Да его кидает от ревности, но он ни слова мне не говорит и отпускает, не устраивая ни одной сцены. Я просто, блять, удивляюсь своей тупости, как я раньше не увидел этого. Держу пальцем его за подбородок и внимательно смотрю в глаза. Губы припухли, глаза почти чёрные от возбуждения, рвано дышит и опускает взгляд, понимает, что только что сказал. У меня язык словно онемел. От его терпения и выдержки, какой-то взрослости что ли. Будь у него друг, который настолько по-хамски относился бы ко мне, постоянно убеждал, что ему нужно расстаться со мной, я бы закатил скандал и жутко разозлился бы, но Эдди настолько спокойно и мудро относится к этому, в отличие от Билла не заставляет меня, пусть и негласно, но принять сторону. Понимает, что наши отношения и мои отношения с другими людьми – это совершенно разные вещи, что как бы он ни был мне дорог, лишать меня привычного образа жизни эгоистично и губительно. Это то, что я пытался втолковать Биллу столько раз и то, что Эдди понимает сам, без всяких слов. И мне стало настолько обидно за него, что пропало всякое желание праздновать. — Хочешь, я не пойду на вечеринку? Помогу только с организацией и приеду к тебе? Вместо ответа он прыскает, словно я отколол очень тупую шутку. Переводит на меня взгляд и понимает, что я серьёзно. У него даже улыбка сразу пропадает. — Ты хочешь, чтобы Билл меня подвесил на праздничных шарах? Он ведь поймёт, в чём дело. Обхватываю его лицо и прижимаюсь ко лбу. Шепчу прямо в губы: — Ты можешь на секундочку забыть обо всех остальных и сказать мне честно? Хочешь? Для меня это не проблема. Молчит и кусает губу. Конечно, хочет, по глазам вижу и по тому, как отчаянно цепляется руками в мои плечи. Так мы ничего не решим, чувство вины ему плюсовать не хочу, поэтому нахожу другую идею. — Ты сможешь за мной приехать около восьми? Забрать на моей машине? Эдди смотрит на меня так удивлённо, как будто в жизни не слышал чуши похлеще. — Ричи, ты что такое несёшь? Это же его День рождения, какой забрать? Празднуй хоть до утра, со мной всё нормально, я же сказал. Выдыхаю и с улыбкой носом утыкаюсь ему в щеку. Боже, как можно быть таким идеальным. И ведь столько времени молчал. — В восемь вечера, Эдди. Этого вполне хватит, чтобы поздравить его. — Он ужасно обидится, Рич. Вот увидишь. Неуверенно бормочет мне в шею и обхватывает руками. Крепко сжимаю его в объятии и целую в щеку напоследок. Звенит звонок, и он с сожалением спрыгивает с подоконника и отрывается от меня.***
Только с размахом, только так, чтобы соседи потом вызванивали и жаловались на шум. Это уровень Билла, когда речь заходит о вечеринках. А уж в его День рождения никто не должен уйти трезвым, недовольным или непотраханным. Если кому-то так хочется. Мы всей группой как можно секретнее скинулись ему на гитару, о которой он так долго бредил, но мне кажется, что кто-то да проговорился. В любом случае, неудовлетворённым он не выглядел. Кругом стоял такой запах алкоголя, сигарет и секса, что самое интересное. Похоти уж точно. Здесь были студенты не только из нашего курса, так что народу предостаточно. В какой-то момент все опьянели и перестали стесняться, мигом подружились друг с другом хотя бы на этот вечер. Некоторые, особенно осмелевшие, уже расходились по комнатам, однако были и те, кто не заморачивались так сильно и целовались прямо по углам или занимая все свободные диванчики. Постоянно кто-то так и норовил подойти и потрепаться о совершенной ерунде, как будто они чувствовали неловкость, когда кто-то стоит один и скучает. Но меня развлекать не нужно было, я спокойно потягивал пиво, перекидывался парой фраз с приятелями и совершенно не искал приключений на сегодняшнюю ночь. Но не все это понимали. Был особенно надоедливый паренёк со второго курса, который просто в рот мне заглядывал. И всё бы ничего, но он начал с энтузиазмом что-то рассказывать мне, что я слушал вполуха, и при этом якобы ненавязчиво поглаживать меня по плечу. Я поднял на него глаза и посмотрел в упор. — Это просто замечательно, конечно, очень интересно. Но ты можешь убрать с меня руку? — В этом какая-то проблема? — Никакой, как только ты её уберёшь. — Ты здесь с кем-то, да? Вздыхаю и тянусь за бутылкой воды. Мне уже начинает сжимать горло от этой духоты. Парень скидывает руку и отходит от меня, как от чумного. Достаю телефон, чтобы проверить пропущенные, но Эдди не звонил ни разу за вечер. Боже, ну и выдержка. Я бы точно не удержался и пару раз захотел бы услышать его. Сейчас только половина восьмого, а значит, совсем скоро он приедет. Сжимаю телефон в руке и кладу обратно в карман. Надо было сказать заезжать раньше. Мне становилось жутко некомфортно и, самое главное, скучно. Спустя ещё полчаса я, конечно, не был полностью трезв и выпил ещё пару банок пива, иначе этот балаган выносить было бы невозможно, но даже своим помутневшим сознанием одну вещь я уловил. Слишком много людей, которые ко мне клеятся. Я хоть убей, чувствую вмешательство Билла в это. Он не просто меня знакомил с кем-то, кого я не знаю здесь. Он как будто, блять, сватал меня, и я не понимал, какого хера он творит. Самое смешное, что все парни, так или иначе, чем-то были похожи на Каспбрака. Это было самое забавное. Уж я-то точно не замечу, правда, Билл? Уже к восьми часам он изрядно набрался и неоднократно спрашивал меня, почему я так мало пью. Всё тащил меня танцевать, пытался как-то расшевелить, но даже он чуть сдался и оставил меня в покое ненадолго, уделял внимание и остальным гостям. Я нетерпеливо сжимал в руке телефон и поглядывал на выход. Внутри почему-то было тревожно, и мне очень хотелось просто уже увидеть Эдди и выдохнуть. — Ричи, там не твоя машина подъехала? Сердце забилось быстрее, и я повернул голову к окну. Ну, наконец-то. Билл услышал это и обернулся на меня. — Разве ты не оставил её у своего дома? Кидаю на него быстрый взгляд и иду в другой конец комнаты, чтобы забрать пальто. Без меня тут уж точно уже справятся, всем слишком плевать. Когда возвращаюсь к выходу, то теряю Билла из виду. Он вышел из дома и направился к моей машине. Я быстрее накидываю верхнюю одежду и выхожу за ним. — Что-то я не припомню, что высылал тебе приглашение, Каспбрак. Эдди выходит из машины, окидывает взглядом Билла и понимает, что тот слишком пьян, чтобы сейчас с ним спорить. — Не беспокойся, я только Ричи заберу и уеду. Спокойным, уверенным тоном. Билл подходит к нему ближе и кладёт руки на плечи. Вмиг напрягаюсь и подхожу к ним. — Серьёзно? А тебе не кажется, что хотя бы сегодня ты мог бы и отпустить его, вместо того, чтобы портить праздник всем? Слишком он выпивший, слишком агрессивный, чтобы понимать, что настолько путает берега, но я не сделаю ему скидку на это. Отталкивает Эдди и тот ударяется о дверцу машины. У меня холодеет всё внутри, когда вижу, что он хочет замахнуться на него. Резко одёргиваю руку Билла и отпихиваю от Эдди. Но он слишком пьяный и слишком вцепился в его плечо. У меня сердце подскакивает внутри, и адреналин выбрасывается в тело. Пытается отмахнуться от меня, и когда я отпихиваю его со всей силы, отрывистым движением бьёт, разбивая мне губу. Машинально прикасаюсь к лицу и вижу кровь на пальцах. У меня как будто пропадает весь звук, перед глазами темнеет, не вижу ни то, как к нам подбегают, чтобы разнять, ни испуганного лица Каспбрака. У меня отрезается мысль, что он мой друг. Единственное, что клокочет внутри – это страх за безопасность Эдди. Всё как будто в замедленной съёмке и, совершенно не ожидая от себя, моя рука врезается в лицо Билла и наотмашь бьёт по скуле. — Убери от него свои руки. Говорю, и звук постепенно возвращается. Ощущаю, как крепко держит меня за плечи Эдди и разворачивает к себе, шепчет в лицо: — Успокойся, он слишком пьяный, не трогай его. Пожалуйста, просто поедем отсюда. Я чувствую, как его колотит, а на глаза наворачиваются слёзы. Дрожащей рукой прикасается к моему лицу и взглядом умоляет остыть. Сжимаю его ладонь на своём лице и киваю. Бросаю последний взгляд на Билла, которого двое парней придерживают, несмотря на то, что он уже спокойно стоит, прижимая руку к лицу. Молча сажусь в машину на пассажирское место и стараюсь отдышаться.