Имбирный пряник

После Рождества Чанель впервые берет выходной. Весь день он не отвечает на телефонные звонки, не пьет кофе и ничего не пишет. И тем не менее, назвать такое времяпровождение отдыхом ему удается с натяжкой. Как только совесть, ответственность и другая абстрактная нечисть берет над ним верх, Пак пулей летит к ноутбуку и открывает первый попавшийся документ, но закончить начатое ему так и не удается. От бессилия он резко захлопывает крышку компьютера и откидывается на стуле. «Устал», — тихо признается он сам себе и идет на кухню, чтобы заварить чай. За последние месяцы Пак почти забыл, как выглядит сбалансированное питание и когда нормальные люди спят. Он горел работой, и горит нею до сих пор, но в данный момент чувствует, что этот огонь почти сжег его самого до пепла. «Это не дело», — громко и отчетливо говорит Чанель сам себе и, оставив чашку с недопитым чаем на кухонном столе, идет в душ. Хоть теплая вода и не способна смыть накопленную усталость, после нее становится чуть лучше. После душа Пак ищет в шкафу первые попавшиеся приличные вещи и наскоро собирается на улицу. Круглосуточный магазин уже работает, поэтому у Чанеля все шансы порадовать себя любимого вкусной и — главное — домашней едой. «Ничто так не отрезвляет прохладным утром, как расстегнутая куртка и отсутствие шапки», — думает он про себя, как только оказывается на улице. Несмотря на холод, Пак идет размеренным шагом и с удовольствием наблюдает за людьми. Вот хихикающие школьницы обмениваются друг с другом фотографиями какого-то корейского айдола, вот дама в летах рассказывает сама себе как у нее прошел день, вот какой-то офисный клерк вовсю жалуется жене на работу и кричит, что больше туда не вернется. В общем, большой город продолжает жить своей шумной жизнью, а у Чанеля появляется ощущение, что он что-то определенно упускает. Он бы еще докатился к тяжким размышлениям о своей роли в жизни и попутно придумал бы еще какой-то душещипательный материал для своего издания, если бы не громкий вскрик. — Только не говорите, что вы решили меня убить, — невысокий паренек растягивается у входа в магазин и потирает ушибленный лоб. До Чанеля доходит, что дверь он открыл сильно резко, да и вообще глубоко ушел в свои мысли. — Что вы, — машинально отвечает он, — только немного покалечить. Несколько секунд Чанель растерянно смотрит на пакет с чужими покупками, из которых выпало три упаковки чего-то съедобного, а затем складывает все обратно и отдает владельцу. Парень поднимает на ноги, смущенно кивает и выдавливает из себя улыбку. — Если вы пытались вспомнить мне мои грехи, то немного опоздали — это лучше было сделать в канун Рождества. — Жертва отряхивает джинсы, и Чанель понимает, что он почему-то кажется ему знакомым. — Да и вообще, ваша месть не соответствует моей невинной шалости. — Если бы я хотел вам отомстить, то сделал бы это более изощренным способом, — отвечает Чанель. — Простите, что ударил. Сильно болит? — Пока не знаю, — отвечает парень, снова растирая ушибленный лоб, — Но то, что мне посреди дня удалось увидеть звезду, я считаю определенным успехом. — Вам нужно приложить лед, — участливо советует Чанель. — Я думаю, что стакан айс американо справится с этим ничуть не хуже, — парень снова улыбается, и Чанель наконец понимает: бариста! — Не составите компанию? Разрешаю даже не прикладывать стакан ко лбу. Мне показалось, что вы любите кофе. — Сегодня я его ненавижу, — резко отвечает Пак. — В другой раз. Еще раз извините. Парень пожимает плечами и выходит из магазина, а Пак понимает, что желание отправиться за покупками куда-то подевалось. Он машинально хватает кимбаб и какие-то снеки, быстро расплачивается и спешит к выходу. Но улыбчивый парень уже ушел, а Чанель совсем не хочется идти на поводу у соблазна и заглядывать в кофейню. Не в этот раз.