Имбирный пряник

– Да Пак, мать твою, неужели так сложно написать связной текст про помещение со столами и стульями, где можно выпить кофе в любое время суток? Как я еще должен тебе напомнить, что только ради этого держу тебя в штате и плачу зарплату? – Не трогай мать мою, – бурчит Чанель в ответ, отхлебывая кофе из бумажного стаканчика Старбакса. Бывают дни, когда Пак пинками запихивает себя в офис, предвкушая что-то неприятное. Сегодня как раз такой день, но он все равно пришел на «летучку» в редакцию. Само совещание еще не началось, но Сэхун уже умудрился собрать всех журналистов в одном месте. Десять пар глаз смотрят, как шеф отчитывает одного Чанеля, который в обычное время звезда коллектива. – Неужели ты только это из моей тирады услышал? – продолжает горланить Сэхун. Остальные журналисты поглядывают с Пака на Ву и наоборот. Они понимают, что разговор их не касается, но кто когда отказывался посмотреть на скандал? – Я сходил на выставку говнохудожника в галерее современного искусства – раз, – спокойно объясняет Пак. – Она открылась час назад, но обзор уже у тебя на почте. Опубликуй его для разнообразия, не только же о кофе мне рассуждать. Я узнал, когда откроется тот ресторан, который вызвал у тебя столько удивления ремонтными работами – два. С этим местом не все так просто – три. И когда-то я просто прибъю тебя – четыре. Журналисты аплодируют, Сэхун злится и жестом показывает им знак, чтобы расходились по рабочим местам. – И теперь считаем «пять», Чанель трудится опять, – хлопает Сэхун и подходит к Чанелю вплотную, чтобы разговор стал приватным, а не публичным. Затем тихо продолжает: – Крутая считалочка, мне нравится. Я проверю обзор о выставке, но мы блин вернемся к этому разговору. Приготовь еще аргументы. – Новый год через гребанные два дня. – Спокойно констатирует Пак. – Сойдет за аргумент? – Да, – соглашается Сэхун. – Вот статью мне на праздник и подаришь. – Угу, перемотаю бечевкой, чтобы потом тебя нею и придушить, крысятина бесячая. – ЧТО? ‐ кричит Сэхун на Чанеля. Журналисты снова пристально смотрят на этих двоих, предвкушая повторный большой скандал. – Прости, друг, последнее было перебором, – спешить исправиться Чанель и кланяется (ведь незачем напоминать коллегам, что он на особом счету). – Мне правда невероятно жаль за то, что я позволил себе такое высказвание. Приношу свои искренние извинения, шеф Ву. – Ладно, замяли, – говорит Сэхун и уходит в свой кабинет, закрывая дверь за собой. За все годы работы Пак ни разу не позволял себе подобные грубости. Поэтому у Сэхуна есть две версии причин происходящего: или он очень устал, и выходного дня было ой как недостаточно, или у Пака творческий кризис, который невероятно бесит его самого. В целом, обе версии похожи между собой, но от этого проще не становится. Хотя есть и третья причина – с этим местом не все так просто, потому что Пак по какой-то невероятной причине стал к нему субъективным. Сэхун думает, что давить на Чанеля – это хреновый сценарий действий. Как мудрый шеф, он собирается подождать 2 дня, и, если не будет никакого результата, то поручить статью другому автору, отправив Чанеля в отпуск. Но уже через час он видит в своей электронной почте письмо от Пака с темой «тот самый обзор». Конечно, он с нетерпением его открывает и впивается глазами в текст: «В кофейню ходят, чтобы учиться, встречаться, делать фото для соцсетей или работать. Это то место, где можно как сделать предложение руки и сердца, так и навсегда попрощаться. Мы настолько встроили визит в кофейню в свою жизнь, что забыли, зачем она изначально был задумана. Я напомню: кофейня – это место, где варят и подают кофе. Мой обзор посвящен месту, которое первым в Сеуле вспомнило: в кофейню хотят не ради интересного концепта и инстаграмного интерьера. Главная цель визита в *** – собственно, выпить кофе. Спойлер: кофе действительно хорош. Начнем с обстановки...» А уже через час этот же текст читает и Бэкхен, сидя за стойкой в своей кофейне. Сэхун не изменил в обзоре ни слова.