***
У Дина не было сложностей с тем, чтобы сразу понять, что с Сэмом что-то не так — «не так» в значении «хуже, чем обычно» — как только тот зашел на кухню. Для него было проблемой, как поступить дальше. Он имел отточенные годами тренировок планы действий на все случаи жизни, но так и не смог найти одного-единственного ключа для собственного брата. Так и таскал с собой целую связку дубликатов, в итоге никогда не пригождавшихся дважды. Но сейчас у него не было сил вновь перебирать старую связку. К тому же, он был абсолютно уверен, что пока сам он переживает о Сэме, сам Сэм небось хватается за миражи, пытаясь найти оправдание произошедшему с Джеком. Он не хотел ему потакать, так что решил не то что не спрашивать — даже не заговаривать с ним сейчас. Так что он просто молчал, надеясь на то, что Сэм поймет намек. Сэм присоединился к нему за столом и некоторое время робко листал страницы очередной древности, намек, очевидно, поняв. Но это был Сэм, так что… — Так эти желтоглазые все продолжают вылазить, да? — Угу, — промычал, не открывая рта, Дин. Потом подрасслабился, решив, что эта тема все же более-менее безопасная, и все же поддержал разговор. Это была ошибка. Он понял это по надежде, мгновенно проявившейся во взгляде Сэма. Перекинувшись с ним еще парой фраз, он постарался ретироваться без потерь, но… — Постой, Дин. Ну конечно же. Джек, Джек, Джек. Дин отрубал один за другим все доводы, все попытки убедить себя. Им нельзя доверять этому парню. Им надо прервать эту проклятую линию смертей, тянущуюся за ними, а этот парень обещал в будущем много, много смертей. Да разумеется, ему нельзя доверять, это было очевидно всем, кроме его чертового брата! — Может, когда он чихнет в следующий раз, он убьет нас, — припечатал наконец он и отвел взгляд, не в силах больше смотреть на брата. Он не винил его. Но не мог позволить ему опять завести их в неверную сторону. — И Габриэля это тоже касается, — посчитал нужным добавить он и поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть панику в глазах Сэма. А. Так это был не сын сатаны. — Что он тебе сделал? — спросил он, и когда у Сэма забегали глаза, припечатал ладонью по столу, чтобы Сэм не вздумал сейчас начинать врать. — Что он тебе сказал, мать твою?! — Ничего! Ничего такого! Просто он… Он так похож на него, я уверен, что это он, но то, как он говорит… — Как он говорит? Конкретнее! — Он говорит, как эгоист. Дин потер пальцами переносицу, пытаясь успокоится. — Сэм. Это чертов трикстер. Он был эгоистом, жил эгоистом и умер эгоистом. Он убивал меня ради собственного удовольствия, помнишь? — Это не так! — робости, с которой Сэм разговаривал о Джеке, как ни бывало. Он был сейчас уверен на все сто в том, что говорил. — Он не был лишен эмпатии, не был лишен любви. Он любил Кали, и бескорыстно пытался ей помочь. Он убивал тебя, пытаясь помочь мне. И выпустил нас из петли, потому что… Сэм замялся. Дин совсем уже забыл о своем желании уйти. Сэм так никогда и не рассказал ему, как трикстер пришел к желанию разорвать заколдованный круг. Так, общие слова, размытые отмазки, Дин видел все это насквозь, но ни о чем не спрашивал — так уж у них повелось. Но времена все-таки менялись. Сэм без тени смущения, почти с вызовом, сказал: — Я зарыдал. Плакал, как трехлетний. Просил тебя вернуть и обещал сделать все, что он захочет. И тогда он нас отпустил. Вот так просто. И как ты знаешь, ничего взамен он не взял. Дин абсолютно не знал, что на это ответить. Пусть это и было сто лет назад, но… Сэм продолжил уже спокойнее, видя, что Дин продолжает молчать. — Не очень-то приятно это осознавать, но тогда он меня пожалел. Вот и отпустил. Все это человеческое, Дин. А эта маска трикстера — всего лишь напускное, и всегда было, и ты и сам это знаешь. Этот же… никто не может так точно скопировать живое существо, и я абсолютно не вижу мотива это делать. Как много людей вообще знали про ту историю с Габриэлем? Кто знал про нашу связь с ним? Но это и не совсем тот Габриэль. Я не понимаю, Дин. Это путает. Еще… — Что еще? — Дин не хотел, чтобы Сэм что-то утаил. — Он сказал мне сегодня, что он — не Габриэль. Не горячись, эй, стой, дослушай. Подумай. Зачем ему говорить это? Специально, чтобы я его пристрелил? Во всем этом нет никакого смысла, верно? Так что верить его словам тоже не стоит. — Ты успел это все надумать, укладывая его в кровать? — постарался расставить точки над i Дин. — И не ври, я видел, как ты тащил чистое белье. Сэм недовольно взглянул на него, но не дал сбить себя с мысли. — Вообще-то, я просто хотел предложить тебе план насчет Габриэля. Хоть на счет этого ты сможешь согласиться со мной сегодня? — Смотря что за план, — ответил вполне заинтригованный Дин. После всего лишь пары слов Сэма он закатил глаза. — Я так и знал, что она не сама сбежала. — Все-то ты всегда знаешь, — проворчал беззлобно Сэм. — Как и положено старшему брату. Ладно. Хорошо, я согласен. Но не сейчас. Нам всем нужен отдых, а не встреча с богиней-каннибалкой. Может, он и без нее расколется, в конце-то концов. Дадим ему время. — Спасибо, — искренне поблагодарил Сэм. Но он не мог дать Дину уйти спать со спокойной душой и кинул ему в спину. — Рано или поздно нам придется обсудить Джека еще раз, Дин. В этот раз Дин предпочел не отвечать.***
Дин уехал на охоту, презрительно кинув Сэму что-то вроде «если хочешь их нянчить, делай это без меня». Сэм проглотил это не подавившись. Ему нужно было немного личного пространства без давящего влияния брата. Ему нужно было подумать. А Дину, в общем, только на пользу будет скинуть накопившийся груз. Габриэль еще не собирался просыпаться, но его дыхание наконец-то пришло в норму, и он явно шел на поправку. Сэм, не испытывая ни малейших угрызений совести, оставил ему немного комиксов из коллекции Дина, чтобы тому было чем заняться, когда проснется. Тем не менее, его больше заботил Джек, при абсолютно полном (и даже более) здоровье и при открытой двери (в любом случае ему, в отличие от Габриэля, она бы не помешала) не выходивший из своей комнаты. Сэм думал, это было хорошей идеей — помочь ему научиться управлять собственными силами. Он все еще помнил, как хорошо это чувствовалось, когда Руби учила его самого. Конечно, он не собирался заходить так далеко, как Руби. Джеку просто нужно было немного контроля. Но он, кажется, каким-то не тем местом читал книгу про воспитание одаренных детей, потому что Джек от его попыток помочь только явно закрывался все больше. Правда, потом оказалось, что виноват тут был вовсе не Сэм, а Дин. Если бы брат оказался в этот момент рядом, Сэм ему точно что-нибудь бы сломал. Но Дин был далеко, а парень был здесь, напуганный, запутавшийся, и Сэм не мог позволить себе сейчас столь бесполезные эмоции. Он разберется с братом потом. А им с Джеком нужен был перерыв. И Сэм почти сразу понял, что в этот раз принял правильное решение. Джек наконец отмер и отправился изучать бункер, отвлекшись на время от своих проблем. Сэм не знал, следовать ли за ним, или, как и раньше, просто подстраховать его по камерам, но Джек был не против компании, и внимательно выслушивал все, что Сэм рассказывал ему про это место, ставшее им с Дином домом. — Что это шумит? — спросил Джек, когда спустя время они снова вернулись в жилые коридоры. — О, — Сэм помнил, что было написано в книжке. Никогда не врать ребенку. Но все же он чувствовал нутром, что добром это не кончится. — Это, наверное, Габриэль проснулся. Джек посветлел лицом и кинулся к закрытой двери. Сэм попытался было его остановить: — Подожди, Джек, постой, там… Джек открыл дверь и громко крикнул: — Доброе утро! — …заперто, — пробормотал себе под нос Сэм окончание фразы. Джек его не услышал и ничего не заметил, смущенно улыбаясь в ответ на приветственную улыбку Гейба. После всего пары уговаривающих фраз он с готовностью запрыгнул на кровать рядом с Габриэлем и почти сразу же залип в детский канал, идущий по телевизору. Сэм не успел подобрать подходящих слов, чтобы его увести, а момент уже был упущен. Он кинул предупреждающий взгляд поверх головы Джека на Габриэля, мол, смотри тут. Габриэль в ответ оттянул пальцем веко и показал ему язык. Сэм растерянно потоптался у порога. Дин бы точно сотрясал тут все, если бы узнал, как брат позволяет проводить время их-вроде-как-пленникам. Да и Сэм тоже не мог, положа руку на сердце, признаться в абсолютном доверии к новому Габриэлю, пусть он и выглядел сейчас вполне дружелюбным. И старый-то Габриэль не был божьим одуванчиком, что бы там ни говорил Сэм Дину ранее. Слишком много противоречивых желаний боролось в архангеле, прежде чем одна победила. И он умер. — Прекращай там стоять истуканом и пялиться, — бесцеремонно прервал его раздумья Габриэль. — Влюбился что ли? — Заткнись, — но Сэм и вправду не мог все два часа, что идут послеобеденные мультики (он знал это из-за Дина!), стоять, как выразился Габриэль, «истуканом». Так что он, оглянувшись, взял опустошенный уже поднос с завтраком и унес его на кухню. Он старался быть достаточно честным с самим собой, чтобы суметь признаться, что ему нравится видеть Габриэля живым. Пусть и со стертой памятью или что там с ним произошло. Да, он все еще верил в это больше, чем в слова Габриэля. И он был рад, что у Джека есть компания. Он был рад. Вплоть до ужина. Габриэль ужом выполз из комнаты вслед за Джеком, и Сэм промолчал, пусть и ощутимо напрягся. Все равно Габриэль явственно сник, рассмотрев поближе внушительную дверь бункера. Но, осознав свою тяжелую долю, он только с удвоенной силой стал обхаживать Джека, правда, тот половину слов и намеков Габриэля вообще не понимал. Когда они сели есть, Джек спросил: — Почему про тебя говорят «трикстер»? Я вычитал в книге, что ты архангел. — Это в той же, в которой нефилимы названы ангельским отродьем? — Там не совсем так было написано, — тихо опроверг его Джек. — Но верить этому не рекомендую. Там много чего не так написано. Только люди и могут верить в эти сказочки. Например, в некоторых частях написано, что ваше рождение несет великие бедствия, так что рекомендуется приканчивать вас в утробе матери. Так что тебе еще повезло, другие охотники попытались бы тебя прикончить еще тогда. Он кинул взгляд на окаменевшего Сэма. — Или все же пытались? Они поплатились за это? — попытался наугад попасть он, но Сэм хлопнул ладонью по столу и встал. — На пару слов, Габриэль. Он старался ради Джека, чтобы в его голосе не было прямой угрозы, но получилось довольно плохо. Габриэль пожал плечами и встал вслед за ним. Сэм вышел в коридор и закрыл за ними дверь. — Меня сейчас что, в угол поставят? — нарушил молчание Габриэль, но сделал он это ох как зря. Сэм взял его за отвороты рубашки — между прочим, диновой рубашки, потому что одежда Габриэля не годилась уже даже для вытирания полов, — и вдавил его в стену. Габриэль охнул и испуганно вытаращился на него, но Сэм больше не собирался покупаться на его игру. — Значит так. Еще раз я услышу, что ты не следишь за собственным языком при Джеке, я лично запихаю тебя в подвал. Ты меня понял? — Правда глаза колет? Сэм прижал его сильнее. — Нет, Габриэль, мне, в отличие от тебя, скрывать нечего. Но Джек и так отлично помнит, сколько людей пытались убить его. Он знает, потому что знала его мать. Мать, которая в итоге умерла. Ты понимаешь меня? Габриэль кивнул. Дыхание со всхлипами покидало его грудь, и Сэм понял, что тоже тяжело дышит, как будто уже собирается ударить. Он с усилием оторвал свои руки от Габриэля. — Ты вообще не понимаешь, что тут происходит. Что происходит с Джеком. Да и откуда тебе знать, ты даже в лучшие времена не был альтруистом. Но если ты не понимаешь сам, то я объясню тебе по-другому. Я не позволю ни тебе, ни кому-либо еще им манипулировать и затягивать в воронку бесконечной ненависти. Габриэль с усилием откашлялся. Сэм отвернулся, не желая дать жалости себя увлечь. — Откуда я знал, что он помнит утробу матери? — Ниоткуда. Как и не мог знать, что я не спал практически трое суток до того, как мы сюда прибыли, прежде чем вчера попросил, чтобы я тебя еще немного пообслуживал. Но ты мог подумать прежде, чем говорить. Габриэль озадаченно нахмурился. Сэм покачал головой. — Может, Дин прав, и я принимаю желаемое за действительное. Тебе плевать на нас, это видно, ты просто хочешь сбежать. Что же, твое право. Я и Дин держим тебя взаперти. Но не Джек. Он здесь ни при чем. Не смей впутывать его в свои интриги или сильно об этом пожалеешь. Габриэль уже открыл рот, чтобы ответить что-то очень резкое, и кто знает, чем бы все это закончилось, если бы не зазвонил мобильный и Сэм поспешно отвернулся, отвечая. Габриэль видел, как в какой-то момент его спина напряглась, и Сэм окаменел, молча слушая охотницу по другую сторону телефона. Его рука сжалась в кулак. Охоты редко заканчивались для охотников без жертв. Габриэль, рассерженный, накрученный, смотрел на него и мстительно твердил про себя: «Ну давай, заплачь. Заплачь, заплачь, заплачь!». Что-то злое, что-то внутренне пограничное, особенно ярко проявившее себя после апокалипсиса, все еще хотело столкнуть Сэма с этой тонкой линии внутреннего страдания, по которой тот ходил. Но даже сейчас, после угроз, криков и плохих новостей, Сэм все равно контролировал себя. Он с усилием разжал кулак и оперся о стену, как будто ноги его не держали. Потом сказал в трубку все тем же ровным тоном: — Да, я здесь. Ты и остальные точно в порядке? Хорошо. Хорошо, спасибо. Он развернулся, и по его лицу нельзя было прочитать ровным счетом ничего. — Иди доедай. Дин скоро приедет. И как бы Габриэлю не хотелось оставить за собой последнее слово, Дин абсолютно точно не выглядел как тот, кому безопасно попадаться на глаза. Особенно после неудачной охоты. Так что он последовал совету и, долопав остывшую порцию полуфабрикатов в одиночестве, свалил вглубь бункера подальше от жилых коридоров. Ладно, он свалил не так далеко, чтобы не услышать зычный голос Сэма со входа. Понятно, почему ранее от Джека Сэм специально отгородился дверью — знал, что акустика коридоров здесь прекрасная. Габриэль успел услышать много любопытного, особенно когда подошел поближе. А потом они стали орать так, что, если бы в бункере были окна, они бы наверняка зазвенели от напряжения. Габриэль сделал еще один шаг вперед и увидел Джека. В первый момент он подумал, что его спалили, и нужно сматываться, но потом понял, что Джек тоже невольно стал свидетелем подслушанного разговора. А учитывая его содержание… Джек поднял на него голову, и Габриэль увидел сияющие золотом глаза. — Джек? — шепнул он. Парень моргнул, и сияние его глаз угасло. Он смотрел на Габриэля, растерянный, с налитыми слезами глазами, и Габриэль подумал, что ему не должно быть никакого дела до этого. Джек до этого момента казался ему милым и забавным, но только как одна из собачек, которых он любил подбирать, пока в его мире они не вымерли вовсе. Может, немного опасным, но в этом сытом мире Габриэлю сложно было воспринимать его всерьез. Он вспомнил слова Сэма и подумал, что конечно, парень был «при чем». Если верить Дину, из-за него погибла куча людей, а если поверить Сэму, то потом погибнет еще больше. Но сейчас от взгляда Джека что-то шевельнулось в нем, что-то новое. Он увидел его, как его видел Сэм, защищавший его сегодня, как родной отец. И сдался. В конце концов, от него не убудет. Он взял Джека за руку. Лицо нефилима сморщилось, как у младенца, готового зарыдать в голос, и Габриэль, уже не размышляя сильно ни о чем, почти на автомате зашептал невесть откуда взявшимся словами: — Пошли отсюда, малыш. Пойдем. Не нужно тебе этого слышать. Пошли, пока они не заметили, ладно? Пойдем. И Джек, на самом деле здоровенный парень, выше и шире его уже сейчас, послушно пошел за ним, и Габриэль никогда ранее не чувствовал большей ответственности за чью-то добровольно вверенную ему жизнь. Ранее он мог почувствовать разве что ответственность за чью-то смерть, правда, раньше и это его особо не беспокоило. — Пойдем, малыш, — ласково и уже намного уверенней повторил он.***
Следующие два дня для всех прошли не очень весело. Ссора братьев, от которых так сильно зависели сейчас и Габриэль, и Джек, не очень-то хорошо помогла разрядить обстановку. Да еще было ясней ясного, что к единому мнению Винчестеры так и не пришли. После того, как Джек немного успокоился, Габриэль, внезапно ощутив муки совести, все же спросил про дверь между мирами. Джек все выдал ему, как на духу, и наконец Габриэль смог выдохнуть спокойно. Никто не придет из другого мира, чтобы вернуть его, и никто не сможет доказать, что он не отсюда. Правда, вчера он узнал, что Сэм лелеял надежду снова открыть ящик Пандоры. Впрочем, думал Габриэль, если он отсюда смоется, это будут уже не его проблемы. Пусть его и пробирала дрожь при воспоминании, что может поджидать Сэма по ту сторону. Охотники совсем не понимали, что их ждет. В этом мире бичом был Люцифер, а вовсе не Майкл, да и масштабы апокалипсиса особо не впечатляли. В прошлый раз же братьям повезло — насколько понял Габриэль по пересказу Джека, Майкл им так и не встретился. И тем не менее. Не его проблемы, повторял он себе. К тому же его личные проблемы так никуда и не делись. Дин потом силком вытащил его из постели сонного, со все еще заплаканными глазами, Джека. Протащил по всему коридору, кинул в его комнату и закрыл дверь. Не в обещанный подвал, но Габриэлю этого хватило, чтобы в этот раз по-настоящему разозлиться. Дин припер спиною дверью, пока в нее долбились со всей яростью почти выздоровевшего человека, которого все еще не выпускают из дома, и закричал еще раз: — Сэм! Ключи, мать твою! Потом развернулся и закричал уже Габриэлю, с силой ударив ладонью в дверь: — Сиди тихо! — Чтоб тебя черти в зад отодрали! — заорали из-за нее с не меньшей силой, так что Дин даже на секунду отпрянул от звучавшей в ней ярости. Боковым зрением он заметил Сэма, который уже стоял, привалившись боком к стене. На пальцах у него висела связка ключей от жилых комнат. В глазах ни тени улыбки, но на сегодня, Дин знал, тот уже растерял весь свой запас энергии на споры, и теперь небось просто мечтал запереться в своей комнате, чтобы в своей гиковской норе поднабрать сил на новый заход. Его брат всегда был интровертом. — Дин, что ты сейчас вообще делаешь? Ты помнишь, что он может был именно тем человеком, кто спас нас от апокалипсиса как минимум дважды? Какая разница, что он сам об этом думает, — совсем уже устало сказал Сэм. — Прекрати читать нотации и дай уже чертовы ключи! Сэм молча кинул по дуге связку, намеренно промахнувшись, но Дин все равно ее поймал. Вставил в замочную скважину он ключ только со второго раза. После охоты, ссоры и так до конца и не вымещенной злости и горя это было не так уж и удивительно. — И прекрати пялиться! — Чтоб тебя черти в зад отодрали, Дин, — сказал Сэм раздельно и четко, и, пока Дин ошарашенно глотал ртом воздух, уже уводил Джека, до этого молча смотревшего на все это, за собой по коридору. — Пошли, я покажу тебе, что такое нетфликс. Джек опасливо кинул взгляд на Дина, но послушно пошел за Сэмом. Дин остался один.***
Габриэль, пусть уже и выздоровел, и совсем забросил лекарства, потратив всю энергию на битье в запертую дверь, проспал все равно почти до полудня. Вообще для него человеческое существование было похоже на анабиоз с редкими урывками для реальности, и он окончательно убедился, что папа был совсем того, придумав для людей такой странный способ восстанавливать энергию. А уж собственное бессилие вчера на самом деле его взбесило. Будь он архангелом, давно уже разметал бы этот надоевший бункер, а так нет же — сиди, слушай ополоумевшего Винчестера. "А еще голодай". — подумал он спустя полчаса бегания кругами по комнате и лежания на кровати. В этот грустный момент шебуршание в замочной скважине не могло его не обрадовать. — Джек? — спросил он с надеждой. — Сэм, — глухо ответили из-за двери. Габриэль удивленно поднял брови, когда дверь с тихим щелчком открылась, и Сэм предстал перед ним со шпильками в руках. — Ключи все еще у Дина. Он отлично знает, что мне это не помеха, но в этот раз я категорически не рекомендую попадаться ему на глаза. Понял? — Понял, — покладисто ответил Габриэль. Есть хотелось невыносимо, но Сэм все еще мялся в проеме, а потом и вовсе закрыл за собой дверь. — Я видел порно, которое начиналось точно также. Что-то с кинком на размеры, — не удержался Габриэль от комментария и ничуть не пожалел — Сэма на самом деле удалось смутить, и это было очаровательно, пусть тот и быстро взял себя в руки. — Я просто хотел сказать спасибо. За то, что вчера помог Джеку, — пояснил Сэм, укоризненно глядя на него. Габриэль неловко пожал плечами. В таких ситуациях он оказывался намного реже, чем в похожих на порно. — Он хороший пацан. Он не собирается держать меня взаперти или орать на меня. В отличие от некоторых других. Сэм шумно вздохнул и скрестил руки на груди. — Тебе не надоело еще? — Что? — вполне искренне переспросил Габриэль. — Вот это вот… все, — обрисовал Сэм в воздухе замысловатое большое нечто, но все же нехотя пояснил. — Твое молчание. — Не понимаю, о чем ты, здесь снизу плохо слышно. Длинные пальцы крепко охватили плечи Габриэля и прежде чем он сумел выдохнуть, Сэм наклонился так низко, что почти дотронулся до его носа своим. — Так достаточно хорошо слышно? — спросил он абсолютно серьезно. — Теперь даже в моих штанах тебя хорошо слышно. Сэм застонал, закрыл глаза и несколько секунд так и простоял, опустив голову, наверное, считая до десяти или что там обычно делали нормальные люди, чтобы вынести рядом Габриэля — обычно он этим не сильно интересовался. Но стоит признать, Сэму явно принадлежал рекорд, учитывая, что у охотника всегда был в прямой досягаемости заряженный пистолет. Он из уважения даже милостиво дождался, пока Сэм отдышится. Вовсе не из желания чувствовать его руки на своих плечах или вдыхать и дальше запах его волос, конечно же. Сэм поднял голову, мужественно снова встретил взгляд Габриэля и предпринял еще одну попытку. — Габриэль. Серьезно. Ты любишь шутить, я знаю, но ты бы давным-давно мог делать это, не рискуя получить за это от Дина и не будучи запертым в бункере. Просто скажи нам… скажи мне, кто ты или кем ты себя считаешь. Расскажи, что ты помнишь. Габриэль предпринял было попытку увернуться, но Сэм все еще держал его — мягко, но крепко, и на лице его отразилась мольба. — Пожалуйста, Габриэль. Хотел бы Габриэль хотя бы иметь силы отвести взгляд, но лицо Сэма просто заворожило его. Он заколебался и позволил себе на секунду серьезно обдумать условия капитуляции. Дверь между мирами закрыта — по крайней мере, пока. Даже если охотники решат, что беглеца надо вернуть в его мир, они не смогут этого сделать. Убить его у них вряд ли поднимется рука — как бы Дин ни грозился, а что он, что его брат явно были должны его местному двойнику. Он не монстр, не призрак, даже не ангел уже — а эти охотники явно имели довольно любопытный кодекс чести, раз позволили родиться нефилиму. Он уже было открыл рот, чтобы покаяться, но как часто такое и бывает, они заговорили одновременно. Сэм подумал, что он снова откажется, и спешил заранее его переубедить. — Если ты ничего не помнишь, будет достаточно и этого. Мы поможем тебе вспомнить. Он одобряюще улыбнулся. И Габриэль взорвался. Он как дурак повелся на красивые глазки, но этот мудак все еще видит перед собой абсолютно другого человека! — Я все отлично помню! И я уже говорил тебе, что ты ошибаешься! Так что не пошел бы ты нахрен со своими великодушными предложениями! Он с легкостью стряхнул с себя руки Сэма, которого явно застала врасплох его внезапная вспышка. — Вы отлично знаете, что я человек. У вас нет никаких оснований меня здесь держать, кроме ваших идиотских предположений, что я, может быть, вероятно, ну вдруг, какой-то монстр и коварно втираюсь в ваше никому ни всратое доверие для того, чтобы, не знаю… иметь возможность ссать в ваш суперзащищенный от остального мира унитаз? — Габриэль… — Что — Габриэль? — рявкнул Габриэль, которого было уже просто не остановить. И Сэм понял это по его взгляду. — Ничего, — выдавил он и поднял руки вверх в защитном жесте. — Ничего! — Молодец, возьми с полки пирожок, — Габриэль обошел его, толкнув плечом и вышел из комнаты. Сэм сначала было рванулся за ним, но Габриэль развернулся и наставил на него палец. — Не смей. И Сэм позволил ему уйти.