Надежда для Габриэля

Сэм вскочил от завывания сирен. Свет, который обычно горел и днем, и ночью, выключился, и вместо него теперь мигали красным сигнальные лампочки. Мерцание ядовитого цвета било по уставшим глазам и нервам в разы больше обычного дневного — Сэм даже не сразу сориентировался, куда идти и где это самое «куда». Первым делом надо было вырубить сигналку, ибо, как убедился в свое время Сэм, она скорее скрывала противников друг от друга, чем способствовала их обнаружению. Добравшись до «технички», он дернул за рубильник. С громким треском на бункер опустилась тишина. — Дин? — крикнул Сэм не очень громко наудачу, пробираясь снова ко входу. Дин, как по мановению магии старших братьев, выпал на него, воняя перегаром, из второго же коридора, но особенно сильно Сэм обрадовался, увидев за его спиной Джека. — Нашего Ричи* я не нашел, — отрапортовал Дин, как обычно, не теряя чувства юмора даже в подобных ситуациях. — Оно тоже. — Вероятнее всего проникли через дверь. Даже с ключом это самая уязвимая часть бункера, — предположил Сэм. — Еще есть трубы. — Ага, еще предложи проверить сточные каналы, Большой Билл. — Да я же серьезно говорил!.. Беверли. И все-таки они отправились ко входу, на ходу перебирая всех известных им недоброжелателей. Список был длинный, так что было нелегко. Джек только раз вклинился в их разговор, коротко ответив: — Нет, это не ангелы. Я бы услышал. Бок о бок братья ворвались в простор верхних больших помещений и начали синхронно огибать широкие столы библиотеки. Не договариваясь заранее, они, тем не менее, абсолютно одинаково удержали по одной руке позади себя, запрещая тем самым Джеку забегать вперед них. И вместе же замерли в проеме последней арки, неловко вытянув руки с пистолетами. Джек пролез под локтем Сэма и непонимающе нахмурился, уставившись на лестницу. Дин толкнул Сэма в бок и прошептал ошарашенным тоном: — Как она оказалась в бункере? Сэм! Сэм вздрогнул, с трудом переводя взгляд на брата и обратно. — Я не знаю. Я думал, она приедет только завтра. Джек тоже не удержался от вопроса. — Что они делают? — Эм… — Дин замялся. Сэм ответил за него, выдавливая улыбку, но в его глазах Джек увидел грусть. — Они очень давно не виделись, Джек. Кали стояла на середине лестницы и ее почти полностью скрывала тень от балкона. Впрочем, она была слишком яркой, чтобы не узнать ее с первой же секунды — не только по очертаниям фигуры, по цвету кожи, красному платью восточного покроя, выразительным чертам лица, но и по реакции Габриэля, стоявшего ступенькой ниже. Он оказался совсем беззащитен перед ней, перед ее присутствием; его взгляд был полон нежности и боли, а Винчестеры довольно хорошо запомнили, когда Габриэль выглядел также в последний раз, ведь тогда впервые на их памяти трикстеру проткнул сердце не кто-то из них. Пара не заметила Винчестеров, или предпочла не заметить; их лица уже были столь близко друг к другу, а руки, касающиеся кожи, столь робки и столь жадны в своем желании снова узнать и признать друг друга, что смотреть на них было неловко даже Дину. Габриэль сжал руки на ее талии и подался вперед, Кали запустила свои тонкие пальцы в его спутанные со сна волосы и… Сэм ожидал этого, в его голове за секунду прокрутился в мельчайших деталях этот столь прекрасный сюжет — как эти двое долго-долго, со вкусом и расстановкой, целуются, а потом Габриэль проливает скупую слезу, падает перед Кали на колени и говорит, что все вспомнил благодаря силе великой любви, и тут же берет ее на руки, валит с ней на Мальдивы, праздновать второй или какой там медовый месяц, а Сэм машет им вслед рукой, потому что… Должно же быть хоть у кого-то долго и счастливо? И да, сначала все шло по сценарию. В точности, как он себе и вообразил. Они так идеально подходили друг другу. Их губы так идеально подходили друг другу. Так страстно и горячо, боже. — Сделай что-нибудь, Сэм, у меня стояк, — трагическим голосом прошептал ему на ухо Дин. — Ты в курсе, как это звучит? — фыркнул Сэм, но слова Дина спасли его от падения в какую-то совсем уж отвратительно пахнущую яму у себя в голове. Он уже приготовился громко кашлянуть или как-то еще постараться привлечь к ним чужое внимание, пусть даже и не был уверен, что сможет найти сейчас в себе силы посмотреть Габриэлю в глаза, но тут у Кали в руке что-то блеснуло, и прежде, чем кто-либо из них успел даже ахнуть, она резанула этим чем-то Габриэля по шее. Кали не попала ему по артерии, но все равно воротник рубашки Габриэля уже через секунду залила кровь. Он отшатнулся, зажал ладонью шею и отступил на пару ступенек вниз, растерянно смотря вверх на Кали. О, она вовсе не выглядела больше милой влюбленной. Она выглядела разъяренной. Размахнувшись, она наотмашь ударила Габриэля тыльной стороной измазанной в чужой крови руки. — Кто ты такой? — закричала она, будучи в абсолютном бешенстве. — Ты не тот, кто спас меня от Люцифера. Ты не тот Габриэль, которого я знала! Она ударила его еще раз. Кровь оседала на его коже, на его щетине и волосах, но он молчал, только отступая все дальше, застанный врасплох ее яростью. Сэм не мог больше стоять и ничего не делать. Но Дин, почувствовав все раньше него самого, выбросил кулак вбок, попадая прямо в грудь Джека и таким образом останавливая обоих разом. — Дин! — Сэм не мог иначе выразить свои эмоции, но Дин покачал головой. — Не убьет она его. Зато мы узнаем правду. «Достойна ли правда такой цены?» — подумал Сэм, но замер, напряженный, готовый броситься вперед, стоит только Габриэлю сказать хоть слово. Сказать одно слово. Габриэль хотел бы это сделать. О, да он мог бы устроить целое представление для Винчестеров, которых он заметил почти сразу же, как они появились на пороге. Он мог бы, например, заплакать, — а что? Вполне мог! — и воскликнуть, что все вспомнил, что это он, Габриэль, их Габриэль, а Кали просто нанюхалась в этой своей Индии острых специй, вот и несет всякую чушь. О, он мог бы устроить прекраснейшее представление. Сэм, наверное, так надеялся на это. Габриэль чувствовал его взгляд, и это выбешивало его не меньше, чем Кали, которая собиралась выбить из него желаемое силой. Они хотят правду? Да пусть подавятся, в конце концов, они все своей правдой! — Я не спас тебя! — выкрикнул он Кали в ответ, замеревшей от удивления. — Я опоздал! Я из того мира, где ты умерла, понятно?! Я из того мира, где Люцифер выпотрошил тебя, а Майкл отрезал мои крылья! Он даже не почувствовал, как слезы и впрямь потекли из глаз; тот мир ведь уже казался таким далеким, таким нереальным, но слова оживили его, вытащили на свет темные воспоминания, которые, казалось, совсем уже было отступили перед светом этого мира. Кровь все еще текла по его шее, но Габриэль был уже не в бункере, а в оскверненной церкви, где прогнивший насквозь Майкл, его старший брат, втаптывал в грязь его перья. И еще дальше, раньше, когда умер Люцифер и вместе с ним миллионы других — так много, что не осталось никакого смысла в людских оценках: добро, зло… Все стали плохими, пытаясь выжить. Габриэль же никогда и не пытался. Он не видел в этом никакого смысла, а уж тем более после того, как его сильную, прекрасную Кали размазали по полу тонким слоем, а все его братья превратились в чудовищ, ничуть не хуже рогатых проклятых демонов. Он хотел бы сказать это, но понятия не имел, как выразить это словами. — Прости меня, Кали. Кали растерянно смотрела на него. Но постепенно к ней пришло полное осознание, и тень опустилась на ее лицо. Боги знали кое-что о параллельных мирах. Она больше не тратила слов зря. — Ты не имеешь права быть здесь. Ты никогда им не станешь. Она кинула выразительный взгляд на братьев, развернулась и вышла, и дверь сама собой гулко захлопнулась вслед за ней. "Так все-таки не сточные воды", — тупо подумал Сэм. — Он пришел из той щели. Как мы сразу не догадались, — задумчиво произнес Дин, скрещивая руки на груди и нарушая гнетущую тишину. Руки он убрал зря — освобожденный от твердой хватки Дина, Джек первым подбежал к тяжело опершемуся на перила Габриэлю. Сэм сделал несколько шагов вперед, но он не мог чувствовать такой же уверенности, как столь прямой и честный Джек, и остановился на полпути. — Принести воды? — заботливо спросил Джек. Он уже выучил из фильмов, что надо делать в таких ситуациях. Габриэль через силу улыбнулся. — Не надо, ребенок. Сам дойду. Он не мог не посмотреть на Сэма. Тот возвышался теперь рядом, как сторожевая башня, но был и столь же неподвижен. Габриэль думал, что увидит в его глазах настороженность. Опасение. Но увидел лишь неуверенность. И сожаление. Почему он все еще смотрит на него так?! Он оттолкнулся от перил и широким шагом прошел мимо Сэма, не дав ему возможности успеть собраться с мыслями. Зато Дин успел за двоих. Он остановил его, ухватив за руку. — Помедленней, парень, мы еще не договорили. — И не будем. С меня хватит! И выплюнув это прямо Дину в лицо, Габриэль выбросил другую руку вперед, разбивая Дину и так довольно многострадальный, что со всей ответственностью мог бы подтвердить его брат, нос. Если бы Дин этого ожидал, Габриэлю никогда не удалось бы застать его врасплох. Да и сейчас шансы были не на его стороне. Только вот Габриэль умел быстро бегать. Дин очнулся, когда уже почти содрал костяшки о дверь Габриэля, который в этот раз заперся изнутри сам. — Да ты издеваешься надо мной! — не выдержал он. Оглянулся на Джека и Сэма. Они бежали вслед за ним, но теперь стояли, молча наблюдая за его попытками, и черт побери, один взгляд Сэма он еще мог вынести, но два абсолютно идентичных совестливо-осуждающих лица? Это уже слишком! — Джек, ты же теперь у нас супермен, ты же можешь открыть эту дверь, да? — спросил он с надеждой в голосе, постаравшись скрыть свою кровожадность. Получилось, правда, не особо. Джек переглянулся с Сэмом. — Я еще очень, очень мало тренировался, — с чувством произнес он, явно переигрывая. Но, тем не менее, отмазался. Сэм, предатель, даже довольную ухмылку сдержать не потрудился. — Он же вам не друг. Он никто! — Дин не оставлял попыток до них достучаться. — Он мой друг, — уверенно сказал Джек. Его лицо посветлело. — Я так рад, что мое рождение помогло кому-то. Ему там было очень плохо, так ведь? — Нам здесь тоже невесело, — буркнул Дин и перевел взгляд на Сэма. Тот пожал плечами. — Мы хотели узнать, не монстр ли он. Мы узнали, так? — Он врал нам! — Не врал он, — Сэм потер начинающие болеть виски. — Он недоговаривал. Ты бы не стал? — Он разбил мне нос, — наконец простонал Дин, пытаясь надавить брату на жалость. Получилось, но не совсем. — Я могу помочь, хочешь? — сочувственно предложил Сэм. — Сам справлюсь, — проворчал наконец Дин, признавая очередное поражение, но все-таки в последний раз стукнул для острастки по двери. — Твоя взяла, но это последний раз, ясно тебе? Скажи спасибо Кали, она и так тебя отделала! Из-за двери не донеслось ни единого звука.

***

Сэм больше демонстрировал уверенность, чем чувствовал ее. Нет, разумеется, Дину он все сказал честно. Он вообще давненько завязал врать брату. Но… Он тоже хотел бы поговорить с Габриэлем. Просто явно не в том ключе, в котором собирался Дин. Чуть позже он прокрался к этой двери уже один, снова с аптечкой, только уже не с домашней, а с охотничьей из машины, где было все, чем они обычно с Дином справлялись с ранами на охоте. И еще с едой. Он уже начинал чувствовать себя официантом, но куда деваться — он отлично понимал, почему Габриэль не выходит из комнаты. Он положил пакеты на пол и тихонько постучался. Прислушался. В ответ только тишина. Вздохнул. — Если ты слушаешь, я принес тебе кое-что. Ты можешь потом выйти и забрать, Дин тебя не тронет. Тебя никто не тронет, Габриэль, я обещаю. Если ты слышишь… Он закусил губу. — Когда будешь готов, выйди и поговори с нами, Габриэль. Это тяжело, я знаю. Но иначе нельзя. Он хотел бы прибавить еще что-нибудь, но и так сказал достаточно. Он просунул в узкую щель записку на случай, если Габриэль все-таки спал. Габриэль не спал. Он подождал, пока шаги удалятся, и поднял записку с пола. Смял ее и бросил в мусорное ведро. Он не был бесчувственным эгоистом, вовсе наоборот, что бы там ни думал Сэм. Он сбежал с небес как раз потому, что был слишком, черт побери, чувствительным. И чтение дневника Винчестеров, честно говоря, не очень помогло ему с этим. Он бесполезное, отвратительное дерьмо, которое и близко не похоже на того героя, что описывал в дневнике Сэм, или кем считала его здешняя Кали. Он не хотел возвращаться в свой мир, но и здесь оставаться больше не собирался. Сэм чувствовал себя озабоченным идиотом, когда через час снова обнаружил себя под дверью у Габриэля. Он просто хотел проверить, забрал ли тот лекарства, вот и все. Пакетов не было. Сэм собрался было уже уходить, но черт дернул его наугад нажать ручку. Это делало его еще более навязчивым, чем он думал ранее, но самобичевание тут же вылетело из головы, когда он не нашел в комнате Габриэля. И вообще его не нашел — ни на кухне, ни в читальной, ни у Джека. И только на втором круге до него дошло. Они не заперли после Кали чертову дверь. Дин успел заметить его мельтешение и спросить, в чем дело. Но Сэму было совсем уже не до него. Куртка упорно не хотела застегиваться, и он в итоге просто бросил это дело. На улице было холодно, но его уже аж трясло от беспокойства, и он надеялся, что это и так довольно хорошо разгонит кровь. — Сдался он тебе? Сбежит и сбежит. — Заткнись. Сэм выбежал на улицу, не помня времени, но на самом деле, ему повезло — уже занимался рассвет. И все же минут двадцать он метался абсолютно бессистемно. Бункер был довольно далеко от широкой автомагистрали, если идти пешком, вокруг была чертова природа, одна грунтовая дорога да заброшенный поселок, и Сэм понятия не имел, в какую сторону в итоге потащит расстроенного Габриэля, которому просто неоткуда было быть в курсе карты окрестности. И все же в какой-то момент ему наконец удалось совладать с собой. «Что бы ты сделал, будучи на охоте?» — подумал он. Это сразу же помогло включить мозги. Он давно уже не охотился на природе. Но уроки Бобби всплыли в голове как-то сами собой. Он вернулся ко входу и поискал следы Габриэля. Да, надежды было мало, но… Он не поверил своим глазам. Но только один из них всех хотя бы теоретически мог пройти здесь без обуви. Габриэль ушел что, в одних носках?! Вот тут у Сэма беспокойство начало мешаться с раздражением. Ну что за глупость? В итоге на чистом праведном возмущении он догнал Габриэля даже быстрей, чем ожидал. — Ты идиот, — Габриэль молчал, кажется, просто из-за того, что зуб на зуб не попадал, а вовсе не из-за того, что ему не было что сказать. Сэм снял куртку и накинул ее на Габриэля, шапка тоже сменила владельца. — Ты идиот, на улице ноль! — От-откуда я з-знал, — буркнул Габриэль, борясь с дрожащими губами. — Ты идиот, — Сэм просто не знал, что еще сказать. Но вообще это был не лучший способ завязать разговор, что Сэм и понял, заметив, как Габриэль продолжает отводить от него взгляд. Вместо этого он послушно влез в куртку и попытался ее застегнуть. Сэм наклонился и сам застегнул собачку, невольно зацепившись взглядом за бинты, которыми Габриэль замотал свою шею. — Я бы одолжил тебе ботинки, но не уверен, что ты в них сможешь идти. — Не надо, — Габриэль сложил рукава куртки вместе, согревая руки. Он наконец перестал дрожать, но голос все еще оставался неровным. — Тогда пойдем? — спросил Сэм скорей для проформы. — Отпусти меня, Сэм. И в этом голосе не было ужимок, не было злости. Он смотрел на Сэма наконец-то прямо и абсолютно серьезно, пусть и переступал с ноги на ногу в попытках согреться. Сэм покачал головой. — Я не держу тебя. Но куда ты пойдешь? Ты человек, у тебя ничего нет. Нет денег, нет жилья. Тут никто не знает тебя. И не помнит. — Вы тоже не знаете меня, Сэм. Прекрати даже сейчас притворяться, что в курсе, кто я такой. — Я в курсе, кто ты такой, — Сэм предпочел бы завести этот разговор позже, когда и в его голове четче сформулируется эта мысль. Но ему придется объяснить это сейчас, если Габриэлю это важно. — Ты Габриэль, четвертый из архангелов. Ты не смог выдержать ссор братьев после ухода отца и сбежал от них на землю. Ты притворялся разнообразными трикстерами и у тебя был роман с богиней Кали, закончившийся, когда она узнала, что ты ангел. Ты развлекался, убивая людей, используя свое довольно оригинальное чувство юмора, но руководствуясь некоторым чувством справедливости. Чувство привязанности и любви не дало тебе бросить Кали в беде, пусть она больше и не хотела тебя видеть, а ваши страстные чувства, все-таки, несколько остыли. И я практически уверен, что попал к Майклу ты не по глупости или неосторожности, а либо спасая кого-то, либо надеясь с братом поговорить. Я не знаю точно, правда. Но если я неправ, скажи мне. Габриэль молчал, широко раскрытыми глазами глядя на него. — Если же я прав, то я понятия не имею, почему тебе нельзя остаться. Ты потерпел неудачу с Люцифером и Майклом, потому что у тебя никого не было. Но ты больше не один, поверь же мне наконец. Пожалуйста. — Дин… — У Дина… у нас у всех сейчас не самый хороший период. Впрочем, вряд ли когда-то было сильно лучше. Но это не значит, что ты не можешь остаться. У Габриэля явно закончились аргументы, но он не мог просто взять и согласиться, так что продолжал страдающе смотреть на Сэма. Наконец за него все решил его шмыгающий нос. Он вытер его о рукав куртки и буркнул: — Веди тогда.

***

Обратный путь они провели в тишине. Сэм сначала оглядывался на Габриэля, но, кажется, тому тоже не терпелось наконец снова оказаться в тепле. Общую неловкость, как ни странно, разрядил Дин. Он ждал их на входе, и отбиваться от его язвительных комментариев пришлось уже вместе. Сэм с удивлением наблюдал, как перевоплощается Габриэль. Перед Дином он не хотел показывать свою слабость. — Ворчишь как распоследний старикашка, Винчестер, у вас что, в округе всех вампиров перебили, что тебе заняться нечем? Почитай книжку, что ли. Если умеешь. Или приложи наконец холодное к своему пятачку. — Самое холодное в бункере сейчас это ты, Санта Клаус, мне оторвать от тебя кусочек? — Дин самодовольно ухмыльнулся в ответ на красное от злости лицо Габриэля. Удивительно, но все же потом Дин от них отстал. Просто растворился где-то по дороге в комнаты. Сэма было кольнула совесть: кажется, он на самом деле задолжал Дину за всю эту нервотрепку. Но ненадолго — сейчас он слишком переживал о том, что Габриэль может заболеть.

***

— У тебя снова температура. Не могу поверить, — Сэм пялился на градусник, как будто силой мысли мог заставить цифры трансформироваться во что-то более его удовлетворяющее. — Давай еще раз? — В третий, что ли? Отстань от меня, ради всего святого, — простонал Габриэль сквозь подушку. — Дай мне умереть достойно. — Это обыкновенная простуда. Наверное, — с легким сомнением в голове сказал Сэм. Вообще-то, сам он последний раз простужался еще в далеком девяносто третьем. Потом им с Дином было как-то не с руки разлеживаться. Обычно, если начинало подозрительно что-то побаливать в области носоглотки, они просто съедали пару пачек терафлю, и всегда как-то обходилось. Впрочем, они обычно все-таки не додумывались выходить на холод в носках и без курток. — Почему ты не заболел? Ты же отдал мне свою одежду, — обиженно ворчал Габриэль, пока Сэм гуглил, что нынче эффективного продают от соплей и горла. Ему чертовски не нравились эти странные хрипы, которые у Габриэля остались с самого начала, а сейчас смешались с обновленным сильным кашлем. — Потому что я ем здоровую еду и делаю зарядку по утрам, — поучительно ответил Сэм, убирая телефон в карман. Габриэль даже потрудился показать лицо из-за подушки, выражая им все, что он по этому поводу думал. Но потом снова зашелся в кашле и опять уткнулся лицом вниз. — Мне так херово, Сэ-э-эм, — простонал он. Сэм встал и добросовестно укрыл Габриэля получше. Ему нужно было идти за лекарствами, он знал, что это поможет лучше, чем его жалость. И все же не удержался, чтобы не потрепать Габриэля по волосам. — Все будет нормально, мы тебя вылечим. Скажу Джеку, он с тобой посидит. Габриэль только вымученно вздохнул. Джек показал себя хорошей няней. И все же несколько рассеянной и не особо разбирающейся в людских болячках. Так что последующие два дня Сэм почти не отходил от Габриэля. Он и читал ему — когда Габриэлю хватало сил на слова, он только и причитал, что без телевизора, от которого теперь у него сразу начинала болеть голова, жизнь человеческая совсем не мила — и давал лекарства. И, наверное, переживал больше, чем нужно, но когда Габриэлю не стало лучше и на третий день, Сэм начал немного паниковать. Неожиданно ему помог Дин. На четвертый день Сэм обнаружил брата на кухне, доваривающего какое-то непонятное варево в кастрюле, оказавшееся позже настоящим супом. Не из пакетика. — Корми его жидким. С таким горлом сложно глотать, — буркнул он, всучивая Сэму тарелку. — Его кашель на весь бункер слышно, вызови ему уже врача. — Врача? — Сэм явно чего-то не понимал. — Ты серьезно? — Вполне. У Джоди вроде какая-то знакомая появилась. Она в курсе… всей это сверхъестественной фигни. — Ты это специально узнавал? — Ну мало ли что снова случится, — Дин пожал плечами, как будто это не было чертовски предусмотрительно с его стороны. Сэм улыбнулся. Давно он не видел Дина не в роли раздражающе-орущего-брата, а заботливого-старшего-брата. Все же второго он любил больше. — Позвони тогда сам, — сказал он. — С чего бы? — возмутился Дин. — Ты предложил, ты и разговаривай. Я ее даже не знаю. Ты вот, оказывается, и так в курсе всех симптомов. И вообще, у меня суп. И Дин позвонил, и Сэм на самом деле чертовски гордился им за то, что тот смог через себя переступить. Это дорогого стоило для них обоих. Врачом оказалась абсолютно ничему не удивлявшаяся худая женщина с утонченно-тонкими чертами лица, спокойно вытерпевшая внимание аж с трех сторон — раздраженного Дина, переживающего Сэма и любопытного Джека. В итоге оказалось, что интересовалась она сугубо только больными. По крайней мере, при виде Габриэля у нее глаза прямо-таки засветились от интереса. Габриэль попытался сбежать, но далеко уползти после трехдневной температуры ему не удалось. В общем, зря боялся, ничего неприятного она не сделала — с нездоровым любопытством рассмотрела шрамы на лопатках да прослушала грудину совершенно обычным стетоскопом. — Ну то что бронхит, это понятно, — она освободила уши и спросила у Габриэля: — А хрипы когда появились? — Когда я еще у Майкла на крючках висел. Но я не особо обращал внимания, пока в этом мире не оказался. Сэм кашлянул. — Я, пожалуй, объясню. Внимательно выслушав Сэма, женщина похлопала Габриэля по груди. — У вас, пациент, пониженный иммунитет. Как последствие травмирующих событий. И по всей видимости, вы заработали в нашем мире кислородное отравление. — Кислородное что? — не понял Сэм. — Вы, — ткнула вместо прямого ответа она в живот пальцем ойкнувшему Сэму, — заглушили проблему дешевыми лекарствами, но вместе с новой болезнью это оказывает довольно болезненный эффект. Так что на этот раз следуйте моим инструкциям. Она быстро написала несколько строк в своем блокноте, оторвала листок и сунула в руки Сэму. Тот внимательно прочитал и удивленно спросил: — Разве его не запретили из-за наркотического эффекта? — А у вас что, есть лицензия на ношение оружия? Сэм честно ответил: — Нет. — Ну тогда к чему эти глупые вопросы. — А вы мне нравитесь, — сказал Дин, который до этого бесшумно отсвечивал в проходе. — А вы мне нет. Ну, разве что пока снова не подхватите что-то вроде метки Каина. Лицо Дина вытянулось. Он выдавил: — Ну раз так, то я вас, пожалуй, провожу. Джек ужом выполз следом за ними, явно не намереваясь отпускать новый объект наблюдения просто так. К тому же, последнее время он тратил чертовски большое время на тренировки. Сэм даже в какой-то момент запереживал, что уделяет ему мало внимания. Но Джек заверил его, что все в порядке и лучше пусть Сэм заботится о том, кому нужнее. Габриэль прыснул, как только они с Сэмом остались одни. Сэм удивленно смотрел на него. — С вами всегда так смешно? О господи, ты видел его лицо?! — Угу, особенно разбитый нос. Очень смешно. Это типа мой брат. — Ну не обижайся. Габриэль выбросил руку вперед, хватая Сэма за рукав и удерживая его на месте. Тот вздохнул. — Не обижаюсь я. Пусти, мне в аптеку надо. Опять. Ты в курсе, что она ни фига не близко? — Подожди, мне надо тебе сказать. — Что? — Сэм смутно забеспокоился. Габриэль выглядел очень серьезным, притягивая его к себе поближе с лихорадочно горячими щеками. — Купишь мне гематогенку?** Сэм закатил глаза и уже через пять секунд дверь за ним захлопнулась. Габриэль откинулся на кровать и подумал, что это, наверное, было чересчур. Черт. Когда он вообще об этом начал беспокоиться. «Наверное, когда Винчестер продолжил нянчиться с тобой, неблагодарная ты сарделька» — подсказал ему внутренний голос, явно подогретый его температурой. Но черт, он просто хотел пошутить. Посмеяться. Он просто устал уже от всего этого напряга. «А Сэм не устал, да?». Черт побери, его настигло проклятие охотников — обостренное чувство совести. Какой ужас, надо будет сброситься в ближайшую же бездонную пропасть как только представится удобная возможность. Но, на самом деле, сейчас меньше всего Габриэль хотел бы покинуть Сэма. Даже если бы был полностью здоров.

***

Лекарства, кажется, уже начали действовать, по крайней мере, соображал он максимально туго, пока смотрел на то, что именно Сэм выкладывал на тумбочку поверх горки с лекарствами. — Ты купил мне гематогенки. — Там половина Джеку, я потом отнесу. Не смей их все сожрать. Габриэль глубоко вздохнул и резко обнял Сэма, опасно близко подошедшего к его кровати, за талию. — Ты мне нравишься, Сэм. — За тебя говорят эти наркотические колеса, — Сэм от смущения не знал, куда девать руки. — Кто-то должен был мне с этим помочь, — философски заключил Габриэль. Потом добавил. — Просто обними в ответ, не тупи, Сэмми. — Я Сэм, — на автомате ответил тот. Потом осторожно обнял Габриэля, все еще, черт побери, горячего, как печка. Он автоматически сильней сжал руки. Не так часто ему хотелось кого-то обнять и не так часто он считал, что достоин объятий. От Габриэля он их определенно заслужил. — Значит, больше сбегать не будешь? — Не буду, — просто ответил Габриэль. — Если не прогонишь. — Ты без театральности совсем не можешь, да? Оставайся столько, сколько потребуется. Габриэль поднял голову, заглядывая в глаза Сэму. — И навсегда можно? Сэм неловко похлопал его по плечу, размыкая объятия и отводя взгляд в сторону. — Не думаю, что разумно разбрасываться такими словами, когда имеешь дело с охотниками. — Почему ты так серьезно относишься к словам? — Почему ты — нет? Габриэль вполне серьезно задумался. Сдержал приступ кашля. — Потому что порой приятно услышать что-то хорошее, даже если ты и не можешь быть уверен, что это останется правдой спустя время. Но это все равно останется хорошим воспоминанием. Габриэль откинулся обратно на кровать и взял один батончик в руки. Шелушение разрываемой упаковки почему-то ударило Сэма прямо в сердце. — Хорошо, — решился вдруг Сэм. — Хорошо. Ты можешь остаться тут навсегда. И хоть он точно, абсолютно уверен был, что Габриэль здесь не останется — уйдет, сбежит, умрет, какая разница, в жизни Винчестеров не было ничего постоянного, кроме них самих и непрекращающихся проблем, произнести это вслух и вправду оказалось неожиданно приятно. «Навсегда». Даже Джессике он не успел предложить «навсегда». — Я постараюсь, — серьезно кивнул Габриэль и подал ему половинку батончика. В торжественном молчании они съели каждый свое, как будто ставя этим точку в каком-то давнем споре. Потом Габриэль закрыл глаза. Впервые за время болезни он показался Сэму… умиротворенным. — Глаза слипаются. — Скорей всего, это все из-за наркотического эффекта. Ты станешь трикстером-наркоманом, какой ужас, — не поленился трагическим голосом напророчить Сэм, выключая свет. — Спокойной ночи, зануда Сэм! ------------------------------------------------------------------------------------------------------ * Здесь и далее в диалоге Винчестеры делают отсылки к книге Стивена Кинга и одноименным фильмам «Оно», в котором герои объединяются для борьбы с монстром-клоуном, использующим канализацию для перемещения по городу. Большой Билл был лидером, Ричи имел специфическое чувство юмора, а Беверли была единственной девушкой в компании. ** Да, я знаю, что гематогенок в Америке нет. Но точно есть какие-то аналоги в виде батончиков. Я решила, что все же так читателям будет понятнее.