Гарри Поттер и омут памяти.

      Путь оказался приятным, Гарри еще никогда так далеко не летал на метле, но это было его самое любимое из магических и самое магическое из любимых занятие. Они проносились со скоростью ветра над прекрасной природой Англии, конечно, немного жалея, что уже темно и почти ничего не видно. Хотя, иногда вдалеке появлялся какой-нибудь маленький огонек, который, будто замечая путников, начинал расти-расти и, наконец, превращался в деревню или даже небольшой город — над ними было особенно приятно пролетать, ловя теплый желтоватый свет множества уличных фонарей и домашних ламп.       И даже во мраке, пока летели, они оба замечали, как меняется ландшафт: деревень-маяков становилось все меньше, леса прерывались все реже, только иногда их разрезали тонкими нитями реки, а вся земля становилась выше, с все более частыми каменными узорами.       Луна уже сияла вовсю, даря им холодный бледный свет, отражающийся в нередких озерцах и речках, а небо усыпали звезды, как веснушки на загорелом лице Рона после летних каникул. Гарри улыбнулся, вспомнив своего друга, интересно, где он сейчас? Наверное, уже спит в своей постели. Ни разу Гарри еще не приезжал в Хогвартс без своего лучшего друга — это было странное ощущение.       Гарри вырвался вперед, так что Сириус немного удивился, а потом закружил по спирали вокруг своего крестного, громко хохоча — луна сильно раскачивалась и делала вокруг него обороты, как же Гарри был в тот момент счастлив. Но от того, что он испытывал особенно сильное счастье, его резкая потеря в мгновение стала ощущаться очень неожиданно и остро. Несмотря на июньское тепло, его пробрал мороз, а разум немного затуманился.       — Сириус! — Выкрикнул Гарри, потеряв крестного из вида.       — Гарри, сюда! — Крикнул откуда-то сверху мужчина и Гарри, наконец, его заметил в лунном свете.       — Что здесь делает дементор? — Испуганно закричал юный волшебник, он помнил — последний раз, когда он на метле встречался с этими тварями, он упал с высоты в тридцать футов и, если бы Дамблдор его не спас, то наверняка бы погиб.       Но теперь Гарри забыл волноваться за себя, ведь рядом был Сириус, а одна из важнейших задач дементоров, поставленных министерством, если они вдруг по счастливой случайности, в которой теперь участвовал Гарри, встретят опасного преступника Сириуса Блэка — немедленно подвергнуть его «поцелую».       — Их здесь много! — Выкрикнул Сириус, явно уже подвергшись нападению, но его голос почему-то был бесстрашно-игривым.       Гарри недолго думая выхватил палочку, одной рукой вцепившись в темный черенок «Молнии».       — Экспекто Патронум! — Резко выкрикнул он, но в этот момент метла будто споткнулась о невидимое препятствие и он, потеряв всякую концентрацию, перекувырнувшись вперед головой несколько раз, полетел вниз.       Метла замерла в вертикальном положении, как и сам Гарри, вися на одной руке. Ловко, пока метла с неимоверной скоростью приближалась к бренной земле он раскачнулся — все благодаря частым тренировкам по квидичу — и снова перекинул ногу, поставив ее на подставку. Тогда он выровнялся, вернее, повернул свой транспорт в противоположное положение и рванул вверх. Никогда, ни на одном чемпионате или состязании, даже в прошлом году от дракона Гарри не летал так быстро. Теперь все зависело лишь от него, еще раз вскинув палочку, хоть под угрозой разбиться, но Гарри выкрикнул снова:       — Экспекто Патронум! — Ему даже не нужно было вспоминать, что-то счастливое, он был счастлив несколько минут назад.       Сумрак ночи взорвался голубыми волнами, в которых Гарри сразу увидел крестного и, по крайней мере, пятерых дементоров удирающих в страхе. Все расплывалось вокруг, расходясь яркими волнами в разные стороны, даже луна немного подернулась, окатываемая силой высшей магии.       — И снова ты меня спас от ужасной участи. — Улыбнулся Сириус, подлетая к крестнику совсем вплотную.       — Почему их так много? — Удивленно спросил Гарри, когда из его палочки все еще вырывались голубые волны, но счастье снова вошло в свои права.       — Не знаю, Гарри, не знаю, мы думали — будет только один. — Пожал плечами мужчина. — Но, видимо, министерство боится, что Крауч может сбежать.       Гарри сразу вспомнил, как Сириус бежал из Хогвартса перед самым «поцелуем» дементора, но это было совсем другое дело, хотя для министерства, очевидно, все казалось очень похожим.       Но дементоры не просто напали на волшебников, они защищали границы, потому что уже совсем близко на фоне иссиня-черного неба виднелись стройные громады, увенчанные башнями, в окошках, которых горел приятный, желтовато-родной свет.       — Наконец-то, я захожу сюда собой. — Выговорил Сириус, поднимаясь по широким ступеням, парадной лестницы, здесь он был в безопасности, хотя все равно начеку — здесь много глаз и лишние вопросы Дамблдору ни к чему, так что несколько раз вдохнув сыроватый плотный воздух замка, пропитанный запахом пергамента и старины, он снова обратился в пса.       — Скоро ты станешь свободен. — Пообещал ему Гарри. — И этого больше не потребуется.       Бродяга с благодарностью ткнулся головой ему в руку, и они стали подниматься по широким ступеням, перемещающихся туда-сюда лестниц. А, развешанные во всех холлах, портреты очень сильно удивлялись их появлению: не часто им приходилось видеть учеников в замке летом. Вокруг было непривычно пусто и тихо так, что шаги эхом отражались от стен и пробегали по всему замку.       Они могли бы подлететь на метлах на одну из башен и не идти через весь замок, но так приятно было вновь проходить по этим коридорам, особенно Сириусу.       — Здравствуйте. — Неуверенно выговорил Гарри, глядя на портрет полной дамы, охраняющий вход в его гостиную. — А если я назову Вам старый пароль, Вы меня пропустите?       Полная дама, разглаживая складки на своем белом платье, прищурилась, будто плохо разглядев пришельца, пока Сириус стыдливо прятался за его спиной.       — А, Гарри Поттер. — Расплылась Дама в широкой улыбке. — Ну, попробуйте.       — Капут Драконис. — Выговорил Гарри, поднимая брови.       — Конечно, это не правильный пароль. — Улыбнулась Полная Дама, погрозив Гарри пальцем. — Но профессор Дамблдор предупредил меня, что Вы появитесь, так что…       Она неторопливо отодвинулась, пропуская пришедших внутрь, а Гарри пока недоуменно пожимал плечами: зачем же она тогда пароль ждала? Наверное, ей слишком сильно не хватает внимания, пока учеников здесь нет.       Гарри и Сириус устроились на диване, выдохнув, обоих уже немного клонило в сон. А один с портретов, увидев их, довольно закивал и куда-то исчез, очевидно, вскоре директор должен был узнать об их прибытии, а пока можно было немного отдохнуть.       Утро выдалось пасмурное. Гарри спал на своей постели, а Сириус расположился на соседней, принадлежащей Рону. Гарри открыл глаза и с упоением осознал, что проснулся не от очередного кошмара или стука кулачищи дяди Вернона, а от того, что свет, сообщающий о начале нового дня, пробивался через плотные бардовые шторы. Но разлеживаться было некогда, Гарри хотелось поскорее увидеть профессора Дамблдора. Он поднялся и огляделся вокруг, и внутри у него что-то неприятно сжалось — крестного нигде не было, но на постели Рона лежала записка.       Дорогой Гарри, прости, что не прощаюсь, но ты слишком сладко спишь, чтобы тебя будить. Я проводил тебя до Хогвартса и оставил в безопасности, но теперь мне лучше удалиться — слишком поблизости много дементоров. Надеюсь, скоро увидимся. Бродяга.       Гарри печально выдохнул — ему хотелось больше провести времени с крестным, хотя, конечно, его безопасность — превыше всего.       Скоро Гарри уже пробегал по лестницам и коридорам, норовя скорее попасть в директорскую башню, но для этого ему нужно было преодолеть главный холл и, оказавшись там, Гарри вдруг замер. С другой стороны — от входа — в замок направлялись две фигуры, очень близко прижимаясь друг к другу. Сначала Гарри не разобрал кто это, выглядывая из-за угла, но, когда они неторопливыми шагами подошли немного ближе, Гарри увидел белоснежную голову Люциуса Малфоя и его длинные костлявые пальцы, впившиеся в плечо молодой женщины — очень взволнованной и печальной. Взгляд у нее был какой-то потерянный, глаза светлые, смотрящие куда-то сквозь все, что находится вокруг нее.       Гарри в изумлении замер. Девушка, кажется, не была довольна, что ее сюда привели, но в тоже время не сопротивлялась и не кричала, лишь покорно шла туда, куда направляли ее сильные руки. Гарри был готов выхватить палочку и напасть на ненавистного пожирателя смерти, но вовремя остановил сам себя: сначала дело Дамблдора, а затем все остальное. И мальчик поспешил дальше, снова поднимаясь по лестницам и проходя по холлам, но все еще думая о Люциусе Малфое.       Через десять минут Гарри, быстрыми шагами преодолев коридор, почти уткнулся носом в каменную горгулью, охранявшую проход к винтовой лестнице. Не дожидаясь вопроса, он прошептал пароль, и статуя медленно, будто нехотя, стала поворачиваться, открывая проход к кабинету директора. Вскоре он уже оказался на площадке перед широкой деревянной дверью и, не медля постучал в нее. Он торопился, хоть Сириус ему все объяснил, но Гарри чувствовал, что это не самое важное: записка профессора Дамблдора была очень тревожной и важной, но он не мог все объяснить, тем более это было не в духе профессора — записки писать.       — Гарри! — Протянул профессор, привычно разводя руки в широких рукавах в стороны. — Я тебя уже давно жду, ты заспался.       — Извините, профессор. — Опустил глаза мальчик.       — Тебя что-то расстроило, ты выглядишь печальным? — Участливо спросил профессор, подходя ближе. — Хочешь лакричную конфетку? — Он указал на небольшое блюдо с кусачими сладостями.       — Я немного озадачен, профессор. — Покачал головой Гарри, отказываясь. — Да и Сириус уехал не попрощавшись.       — Да, я знаю. — Кивнул Дамблдор, переходя от состояния доброго старика к могущественнейшему волшебнику всех времен и народов: его взгляд стал прохладным, а голос серьезным. — Это я посоветовал ему, так спокойнее. А теперь к делу, Гарри.       Он уже сделал несколько шагов к юному волшебнику, чтобы скорее объяснить все сначала, но Гарри не позволил.       — Подождите, директор. — Прервал он мужчину. — Могу я сначала задать вопрос?       Дамблдор выжидающе замер, ласково поглядывая на мальчика.       — Та девушка, что привез Люциус Малфой, кто она? — Спокойно спросил он.       — Любопытство не грех, Гарри, но надо быть немного терпеливее, — даже немного укоризненно произнес профессор.       — Я увидел их сегодня сутра, кажется, она была расстроена. — Печально поведал он.       — Конечно, расстроена, это сестра Барти Крауча-Младшего. — Кивнул профессор, предвосхищая все дальнейшие расспросы. — А теперь к самому Краучу. Сириус, полагаю, рассказал тебе, зачем я тебя пригласил.       — Да, сэр, он сказал, что Крауча собираются казнить.       — Все верно. — Заинтересованно посмотрел на Гарри директор, будто ожидая от него чего-то еще.       — Но я думаю, это не единственная вещь, для которой Вы меня сюда позвали. — Высказал Гарри закравшееся в его голову подозрение.       — Очень, очень хорошо, Гарри, — заулыбался профессор, — я в тебе не ошибся. Действительно, есть кое-что еще, о чем я хотел тебя попросить. — Он провел рукой по воздуху, свет в кабинете померк, а из открывшейся дверки в стене показалась большая чаша, вода в ней разных цветов: голубого, белого, синего — завихрялась, но не перемешивалась. — Полагаю, ты помнишь что это.       — Омут памяти. — Тихо проговорил Гарри, как завороженный глядя на узоры в воде.       — Верно, и я хочу тебе кое-что показать. — Он поднял палочку, коснувшись ей своего седого виска, аккуратно выудил тонкую белую нить воспоминаний и опустил в воду, та еще усиленнее завертелась, и Гарри без лишних вопросов опустил туда лицо.       Вокруг закружились тени сначала неровно, но потом все отчетливее вырисовывая силуэты предметов и людей. Вернее пока только одного человека — профессора Дамблдора, более молодого, но все с тем же мудрым и добрым взглядом.       Он по своему обыкновению вышагивал по кабинету, что-то обдумывая, и даже бормотал себе под нос. В кабинете горел камин и из окна падал такой свет, будто только начало светлеть, но профессор еще не собирался ложиться.       Вдруг, нарушая покой и тишину ночи в кабинет, с ужасным звоном разбив окно и разметав по всему помещению мелкие разноцветные осколки, ворвался черный дым. Гарри по инерции прикрыл лицо рукой, но конечно все осколки пролетели сквозь него. Профессор удивленно выпрямился, хотя по своему обыкновению сохранял выражение человека, который повидал в этой жизни уже все. За несколько мгновений дым собрался в более плотную массу, а затем схлопнулся до вытянутого силуэта, который прокатился по полу и врезался в стену — необычно жесткое приземление для пожирателя смерти. Наконец, человек выпрямился и Гарри увидел: растрепанные волосы, худощавое лицо с длинным тонким носом и янтарные, скругленные, будто от удивления, глаза.       — Нет, оставь меня! — Просипел он, вскакивая на ноги, но, все еще сутуля плечи, и оглянулся, будто не понимая, где оказался.       Наконец, он встретился с пристальным свинцовым взглядом профессора, который терпеливо ожидал объяснений, от чего Крауч-Младший вздрогнул, явно, ожидая увидеть кого-то другого. Он попытался принять непринужденный вид, но это ему не удалось, даже наоборот: спина его, помимо его воли, изогнулась, руки согнулись так, как у нормальных людей не выгибаются.       Дамблдор заглянул в его глаза, которые вдруг стали отливать голубым.       — Он придет на закате! — Прошипел мужчина из последних сил, подходя вплотную к директору, будто стараясь утопить его в своем взгляде. Но в то же мгновение его язык вновь по-змеиному вырвался сквозь стиснутые зубы, прежняя мысль померкла в глазах, а сам Крауч отпрыгнул от профессора, будто тот его ужалил.       — Нет! — Вдруг взревел он, начиная вертеться и больше не замечая ничего рядом с собой. — Уйди, сволочь! — Он налетел на письменный стол директора, но тот даже не шелохнулся, обеспокоенно глядя лишь на молодого человека. — Я не предатель!       Гарри изумленно моргал, потеряв дар речи.       — Барти. — Магким голосом выговорил Дамблдор, протягивая к сумасшедшему тонкую морщинистую руку.       Пожиратель на мгновение остановился, снова вглядываясь в добрые глаза директора, казалось он вот-вот придет в себя. Но в этот момент в янтаре, будто что-то вспыхнуло, он снова вжал голову в плечи, коснувшись языком уголка рта и с ехидной ухмылкой победителя в схватке с незримым противником, снова обратившись в непроницаемый поток тьмы, выкинулся из окна.       Силуэты снова поплыли. Гарри оторвался от омута, возвращаясь в полумрак кабинета, пытаясь проморгаться и собрать мысли, но это ему удавалось с трудом.       — Ты озадачен, Гарри? — Спросил профессор мягко, опираясь спиной на трюмо в котором стоял омут. — И это не удивительно. — Он широкими шагами рассек кабинет, отворачиваясь от мальчика. — Должен тебе признаться, — он резко обернулся, — я тоже. Все то время, что он здесь, я пытаюсь понять, кто же он такой, но мне это нелегко дается.       — Но, профессор, — протянул Гарри, отвлекая Дамблдора от размышлений, — я не понимаю, он предупредил Вас?       — Да, Гарри. А самое удивительное, что это была правда и тем самым он спас много жизней. — Пожал худыми плечами старик.       — Но… — Мальчик развел руками, встретив такой же удивленный взгляд серых глаз.       — Он один из самых преданных пожирателей Волан-де-Морта… — Протянул задумчиво Дамблдор. — И он всех спас…       Гарри хотел сказать что-то еще, но покинул кабинет, потому что директор так глубоко погрузился в свои мысли, что все вокруг для него исчезло, и он перестал обращать на Гарри хоть какое-то внимание.       «Он, просто, безумец, — думал Гарри, и это его немного успокаивало, — он делал это ради развлечения». Он пытался себя убедить, и какая-то его частичка даже верила в это, но в действительности он понимал: что-то глубже и серьезнее скрывается за этим непрошеным порывом сострадания.       Но его мысли, пока он проходил по длинному коридору с гобеленами и портретами, вдруг прервали шепчущиеся голоса.       — Что ты пытаешься сделать? — Строго, но тихо проговорил Снегг.       — Не задавай вопросов, просто, отдай зелье. — Сквозь зубы ответил Люциус Малфой, и в этот момент перед Гарри открылась дверь в маленькую коморку с запасами профессора Зельеварения.       Сжав кулаки и выставив вперед челюсть, Снегг вытянул вперед фляжку. От чего у Гарри зачесались ладони от желания прикончить обоих на месте. Тогда Люциус довольно хмыкнул и вылетел из кабинета, чуть не сбив Гарри с ног.       — Поттер! — Только заметил его Снегг, почти взрываясь, что случалось с ним чрезвычайно редко. — Что ты здесь делаешь, снова подслушивал?!       — Я лишь шел к своей комнате. — Процедил сквозь зубы Гарри, борясь с неимоверным желанием выхватить палочку и если не заколдовать профессора, то хотя бы ткнуть в один из его бесчестных глаз. «Как Дамблдор хоть на мгновение может ему доверять»?       — Так идите. — Так же еле сдерживая низкий поток отвращения, ответил ему профессор.       Гарри вернулся в гостиную Гриффиндора там, как и во всем замке было невыносимо пусто. Вот если бы Рон с Гермионой смогли приехать, тогда Гарри был бы счастлив. Но с друзьями ему предстояло увидеться еще не скоро.       Он был неприхотлив и нередко оставался у Дурслей без еды по несколько дней, так что теперь отсутствие завтрака его не очень расстраивало, хоть желудок нетерпеливо урчал. Но стоило только Гарри об этом подумать, как перед ним на газетном столике появились горячие вафли с джемом, тост с яичницей и горячий кофе.       Гарри удивленно уставился на еду, а затем огляделся вокруг, рядом что-то щелкнуло, и перед волшебником появился его дорогой друг — домашний эльф Добби.       — Гарри Поттер не пришел на завтрак. — Хлопая ресницами на огромных зеленых глазах, выговорил он. — Добби решил принести еду сюда.       Он довольно раскачивался, переваливаясь с пятки на носок и размахивая взад-вперед длинными не очень чистыми ручками.       — Добби! — Довольно выговорил Гарри, и его губы растянулись в широкой улыбке.       — Добби был удивлен, что Гарри Поттер в Хогвартсе летом.       — Дамблдор позвал меня. — Улыбнулся мальчик, приступая к тосту.       — Все вверх дном из-за этого опасного человека. — Покачал головой домовик.       — Ты знаешь Крауча? — Удивился Гарри не переставая жевать.       — Да, Добби знает, Добби встречал его, когда еще служил у хозяина Люциуса. — Эльф прохаживался вдоль камина.       — Малфой. — Процедил сквозь зубы Гарри. — Не понимаю, зачем он здесь.       — Хозяин Люциус? Он привез госпожу Сицилию. — Довольно ответил Добби. — Попрощаться с братом.       — Я не знал, что у Крауча есть сестра. — Неуверенно свел брови мальчик, надеясь, что эльф расскажет побольше.       — Это мало кто знает, господин Крауч-Старший не любил о ней говорить. — Поднял редкие брови эльф. — Не знаю, заметил ли Гарри Поттер, но она немного не в себе.       Гарри невесело качнул головой.       — А она из всей семьи больше всех брата любила всегда, даже когда он это… — эльф замялся, будто ему стало неудобно говорить. — Говорят, — зашептал он так, что Гарри пришлось наклониться вперед, некоторые портреты тоже обратились в слух, но эльф говорил очень быстро и тихо, — он обижал ее в детстве, вот она и… — он скруглил и так огромные глаза, но продолжать не смог. — Ну что же, Гарри Поттер, Добби теперь должен идти обратно на кухню, но, надеюсь, мы скоро еще встретимся.       Перед тем как Гарри успел попрощаться или хотя бы поблагодарить домовика, тот щелкнул пальцами и исчез.       Гарри довольно расправился со своим завтраком и хотел уже пойти прогуляться, но в голове столько было мыслей, что он не смог даже подняться с дивана. Но вдруг Гарри решил, что ему срочно нужно навестить Хагрида, как он еще не сделал этого? Он, конечно, помнил, что Дамблдор поручил профессору важное дело, о котором великан не смог рассказать в конце учебного года, но теперь, возможно, он вернулся, и все расскажет.       Гарри преисполнился сил, вскочил с дивана, выбежал из гостиной, от чего полная дама негромко хмыкнула, и почти полетел вниз по ступеням — вон из замка.