Несси

      Драко появился в классе, когда уже все расселись по местам и начали доставать пергаменты и учебники. Слизеринец был не таким жизнерадостным в отличие от своих сокурсников, находящихся в ожидании нового преподавателя. Хоть Пэнси и поманила Драко рукой к себе, парень предпочел место рядом с Забини, о чем уже через минуту пожалел.       — Непривычно видеть тебя таким тихим, — с хитрой улыбкой проговорил Блейз. — О чём задумался?       — Не понимаю, о чём ты, — не глядя на собеседника, Драко доставал из сумки здоровой рукой учебник и пергамент с пером. — Тебе показалось.       — Возможно, — парень усмехнулся. — Просто во время обеда ты в одно мгновение притих.       — Если даже оно и так, то только из-за руки. Я почти неделю провалялся в больничном крыле из-за тупоголового лесничего, — Драко недовольно взглянул на Забини. — А вот ты вдруг начал проявлять слишком много интереса к моему настроению… тоже подозрительно. Не припомню, что бы ты раньше так интересовался моей жизнью. Или тебя Паркинсон заразила?       — Твое странное поведение в поезде, разговоры с самим собой про какую-то девчонку и непонятная реакция на новость о разрушенном магловском приюте просто вынуждают меня задуматься: точно ли ты Драко Малфой, а не кто-то другой.       — Похоже, у тебя какая-то паранойя, Блейз. Ещё скажи, что думаешь, не Сириус Блэк ли обратился в меня с помощью зелья, — с издевкой усмехнулся Драко.       — Интересная версия, но думаю её можно сразу отмести, — Забини засмеялся и снова одарил Драко хитрой улыбкой. — Слишком уж ты хорошо отыгрываешь своё стандартное поведение в перерывах между странностями.       — Знаешь, что…       Драко не успел договорить: двери класса наконец распахнулись и внутрь зашёл профессор. Одежда его была все также потрепана, а портфель, казалось, пережил не одно поколение. Но на лице его сияла добрая и мягкая улыбка.       — Добрый день, — Люпин остановился возле стола и секундным взглядом окинул класс. — Учебники можете убрать. Сегодня у нас практическое занятие, оставьте только палочки.       Драко с Блейзом удивленно переглянулись, как и остальные ученики. Занятия по ЗОТИ с Локонсом оставили неизгладимое впечатление в плохом смысле слова, поэтому слова профессора о практическом занятии все восприняли с интересом и беспокойством одновременно.       — Тут начинается что-то интересное, поэтому договорим позже про твои тайны, — усмехнулся Забини, запихивая вещи в портфель.       — Если бы не рука, я бы уже швырнул в тебя учебник, Блейз, — Малфой недовольно зыркнул на сокурсника.       — Ага, если бы только в процессе броска опять не задумался о чем-то.       — Ах, ты… — Драко замахнулся здоровой рукой, но Забини с усмешкой на лице уже покидал класс.       В коридоре до Драко в толпе добралась Пэнси и что-то защебетала под ухом про Люпина. Верные болванчики Крэбб и Гойл молча шли за спиной с каким-то хитрым и самодовольным видом, точно действительно почувствовали себя крутыми телохранителями. Все ученики, сгорая от любопытства, шагали за Люпином, не отставая ни на шаг. Драко почувствовал зарождающееся в нем предвкушение чего-то действительно интересного. Почти такое же, как во время злополучного занятия по Уходу за магическими существами.       За поворотом Люпин застал Пивза, что с довольным лицом замазывал замочную скважину жевательной резинкой.       — Глупый Люпин, глупый Люпин, глупый Люпин…       По толпе учеников прошелся тихий смех. Малфой ухмыльнулся, а спиной почувствовал, как еле сдерживаются от хохота верные болванчики. Но на удивление многих Люпина совершенно не задели слова проказливого полтергейста, и он продолжал по-доброму улыбаться.       — Я бы на твоем месте отлепил жвачку с замочной скважины, Пивз, — мягким голосом как-то по-дружески проговорил Люпин. — Мистер Филч весьма огорчится, ведь там его щетки.       Все ученики молча наблюдали за происходящим, ожидая, что же выкинет призрак. Несмотря на свой скверный характер Пивз с преподавателями обычно не связывался из-за страха, но перед Люпином он вдруг почему-то был совсем другим и явно показывал своё неуважение. И подтвердил это, издав непристойный звук своим полупрозрачным ртом в ответ.       — Что ж… — Люпин слегка разочарованно вздохнул и достал волшебную палочку. — На этот случай есть одно полезное заклинание. Смотрите внимательно.       Люпин сделал аккуратный взмах волшебной палочкой и направил её в сторону Пивза, произнеся:       — Ваддивази!       Жвачка вдруг вылетала из скважины, угодив прямо в нос призраку. Ученики дружно рассмеялись, провожая радостными взглядами убегающего прочь Пивза. Гриффиндорцы в мгновение оживились и стали смотреть на Люпина с каким-то диким обожанием, от чего у Драко перекосило лицо.       — Как же он выпендривается перед учениками, — с недовольством проговорил Малфой. — Не удивлюсь, если этот профессор так же учился на Гриффиндоре.       — Ловко он его, да, Драко? — послышался над ухом голос Крэбба. Драко грозно посмотрел за спину на довольные лица своих подопечных. Заметив недовольство, Крэбб и Гойл сразу стёрли дурацкие улыбки с лиц и с некоторой опаской опустили виновато глаза.       Пройдя еще немного, они оказались возле учительской и всей толпой ввалились внутрь. Взор сразу зацепился за красивый камин, окруженный всевозможными разнообразными креслами, в одном из которых с книгой в руках восседал Снейп. Зельевар недовольно оглядел учеников, а потом остановил свой взгляд на Люпине.       — Я, пожалуй, пойду. Зрелище предстоит не из приятных, — проговорил привычным холодным тоном Снейп после нескольких секунд тишины, продолжая пристально глядеть на коллегу. Северус медленно поднялся на ноги и широкими шагами преодолел расстояние до двери, оставляя за собой легкое дуновение ветра от развивающейся черной мантии.       Остановившись перед выходом, профессор зелий вдруг резко обернулся и с самодовольным тоном проговорил:       — Хочу вас предупредить, Люпин, среди этих учеников есть Невилл Долгопупс, — Снейп зыркнул на дрожащего от страха Невилла, сверкнув своими темными холодными глазами, от чего парнишка втянул голову в плечи, словно черепаха, пытающаяся спрятаться от опасности под панцирем. — Так вот, советую ничего ответственного ему не поручать, он не справится, если только мисс Грейнджер не нашепчет ему на ухо, что и как делать.       Лицо Долгопупса за секунду вспыхнуло, заставив одну половину студентов сдерживать хохот, а вторую — с сочувствием опустить взгляд. Поттер с негодованием глядел на декана Слизерина, и в этот момент Драко почувствовал, как внутри заиграл маленький огонёк гордости.       Снейп в сравнении с Люпином держался гордо, величественно и строго. Он всегда наводил ужас среди учеников Гриффиндора, Пуффендуя и Когтеврана своим внешним видом и им же вызывал уважение в рядах своего факультета. И хоть они с Люпином и были коллегами, Северус смотрел на него свысока, а Римус отвечал своей лучезарной, немного утомленной улыбкой.       В голову Драко закралась мысль, что нового профессора с его внешним видом можно было бы сравнить с потрепанной жизнью дворнягой, которую прогоняют и шпыняют все вокруг, а она продолжает вилять хвостом. А вот Снейп своей высокомерностью напомнил ему…       «Гиппогриф…» — шепнуло подсознание Драко, заставив вспомнить взгляд ярко-оранжевых глаз животного. От этого Малфой слегка вздрогнул и дернул плечом, будто так он мог стряхнуть с себя недоступное взору напряжение.       А в это время Люпин удивленно взглянул на зельевара и мягко, но вместе с этим уверенно проговорил:       — А я надеялся, что именно Невилл мне сегодня поможет. Уверен, он превосходно справится с заданием.       Лицо Снейпа перекосило от недовольства. В этой небольшой словесной дуэли Люпин одержал победу, и дабы не потерять лицо, Северус показательно развернулся на каблуках и вышел из преподавательской, громко хлопнув дверью. От довольного и восхищенного лица Поттера, направленного в сторону Люпина, тот самый маленький огонёк гордости внутри Драко вдруг потух. А точнее сменился раздражением.       — Поглядите на гардероб, — Люпин жестом указал на большой старый шкаф стоящий в глубине комнаты. Как только профессор к нему приблизился, гардероб будто ожил: внутри что-то зашуршало, и он качнулся на месте. Инстинктивно все ученики, включая Драко, сделали маленький шажок назад и испуганно уставились на предмет мебели.       — Боятся нечего. Там внутри самый обычный боггарт, — несмотря на внушающее доверие доброе лицо профессора, ученики не спешили подойти ближе и жались к стене рядом с выходом. — Боггарты любят темноту. И чаще всего прячутся в гардеробе, под кроватью, в ящике под умывальником, одного я нашел в футляре напольных часов. Этот появился здесь только вчера. Я попросил директора оставить его для нашего сегодняшнего урока. Кто ответит, что такое боггарт?       Над головами учеников показалась одна единственная рука.       — Ну конечно, кто еще, как не заучка Грейнджер, — тихонько прошептала Пэнси, косясь на Малфоя, видимо, с целью узнать, как он отреагировал на её колкость в сторону грязнокровки. Уголки губ Драко слегка дрогнули, создав на лице некоторое подобие почти невидимой усмешки, но даже такой скупой реакции для Паркинсон было достаточно.       — Боггарт — это привидение, которое меняет свой вид, — звонкий и уверенный голос Гермионы в очередной раз звучал так, будто она ходячий заколдованный учебник, умеющий разговаривать. — Он превращается в то, чего человек больше всего боится.       — Замечательно, даже я не ответил бы точнее, — бодро ответил Люпин, на что Драко недовольно выдохнул:       «Теперь заучка наверняка носом будет потолок царапать, раз её так захвалили…»       — Так вот, боггарт в гардеробе еще ни на что не похож. Он не знает, кого и чем станет пугать. Как он выглядит, неизвестно, но стоит его выпустить, он тут же станет тем, чего мы боимся больше всего на свете. А это значит что у нас перед боггартом огромное преимущество. Можешь сказать, Гарри, какое?       «Святой Поттер…»       — Ну-у… нас здесь много.       Несмотря на то, что Гарри дал правильный ответ, что, естественно, немного подбешивало Драко, слизеринец продолжал увлеченно слушать, как профессор рассказывал о таком интереснейшем существе, как боггарт, периодически реагируя на шутки однокурсников. Краем глаза Драко видел, что Блейз изредка поглядывает на него: похоже, Забини решил устроить серьёзную слежку, будто других дел у парня не было. Но сейчас Малфой вел себя вполне естественно, никакие странные мысли не заботили его голову.       Он слушал учителя, не забывая про подколы Гриффиндора и его особенных представителей, посмеивался над Невиллом и его описанием собственной бабули, а затем не сдержался от эмоций, когда боггарт в облике профессора Снейпа сменил темную длинную мантию профессора на зеленое платье, огромную шляпу с чучелом грифа и яркую красную дамскую сумку.       — Долгопупс этого никогда не забудет, — проговорил с ноткой хитрости кто-то за спиной Малфоя, но Драко не обратил на это внимание.       Толпа учеников потоком подалась вперед и выстроилась в очередь перед гардеробом. Шепот звучал со всех сторон: ученики проговаривали свои страхи, придумывали, как с ними справиться, и упорно повторяли заклинание, чтобы от страха не запнуться в нужный момент.       Расстояние между Малфоем и гардеробом, перед которым ученики боролись с боггартом, постепенно сокращалось. Парень становился на шаг ближе к своему главному страху каждый раз, когда в преподавательской раздавались звонкие голоса, кричащие «Ридикулус».       «Чего я боюсь больше всего на свете?» — Драко смотрел вперед, наблюдая, как боггарт принимает образ мумии в окровавленных бинтах.       — Ридикулус!       «Мой самый главный страх», — мумия обратилась банши и оглушила всех своим голосом.       — Ридикулус!       «В кого боггарт обратится, увидев меня?» — перед учениками возвышалась огромная гремучая змея.       — Ридикулус!       «Больше всего…»       — Ридикулус!       «Я боюсь…»       — Ридикулус!       «Я боюсь…»       Мысль ворвалась в голову Драко так неожиданно и стремительно, что он даже пошатнулся на месте, будто его на самом деле чем-то ударили по голове. Образ, что принял страх в его голове, застыл перед глазами.       Малфой тряхнул головой, стараясь отогнать эти заполонившие разум мысли, и ему в этом помогли визги девушек из первых рядов очереди, к которым словно мячик катилось безногое тело паука.       — Похоже, мы не успеем сразиться с боггартом, — потянула стоящая рядом Пэнси. — Этот профессор отдавал предпочтение Гриффиндору, а из наших почти никто не поучаствовал.       — Видать, он и вправду выпускник Гриффиндора, раз они у него сразу в любимчиках оказались, — из-за спины Малфоя показался Теодор Нотт со своей хитрой дежурной улыбкой. Теперь Драко понял, кто тогда за его спиной говорил про Долгопупса.       Ученики наблюдали, как Люпин справляется с боггартом, который почему-то обратился серебристым хрустальным шаром, парящем в воздухе, когда оказался перед профессором. Затем в бой вновь вступил Невилл, окрыленный своим первым успехом, и снова нарядил профессора Снейпа в одежду своей бабушки.       Преподавательскую наполнил хохот, такой оглушительный, что Драко, еще не пришедшему в себя, хотелось зажать уши как можно сильнее. Но вскоре это закончилось: боггарт лопнул, оставив в воздухе только несколько клочков дыма, что быстро рассеялись.       — Я же говорила, что не успеем, — недовольно проговорила Паркинсон.       — Ну и что, — вдруг резко сказал Драко, с недовольством и даже раздражением наблюдая, как Люпин нахваливает студентов, что успели побороться с боггартом, а также Поттера и Грейнджер. — Бороться с приведением из шкафа с помощью смеха… чушь какая-то. И это урок по Защите от темных искусств?..       Малфой понял: этот новый профессор его раздражает. Но совершенно не хотел принимать причины. Во-первых, с лицом побитой собаки, с лучезарной измученной и добродушной улыбкой, в старых заплатанных не один раз обносках и выпустившийся, похоже, с ненавистного Гриффиндора — одним словом, какой-то бедолага-оборванец — Люпин начинал казаться очень даже хорошим преподавателем, который легко завоевал сердца учеников всего за одно занятие, которое превратил в аттракцион веселья.       А во-вторых — профессор заставил страх в голове Драко обрести истинный облик. Облик его собственного отца — Люциуса Малфоя.

***

      Вечером, склонившись над учебником по ЗОТИ, в гостиной Слизерина ученики не прекращали обсуждать Люпина. В основном в сторону преподавателя летели не самые лестные комментарии: одно лишь обсуждение внешнего вида профессора начинало уже надоедать, поэтому переключились на то, как он захваливал Гриффиндор.       — Я выяснил, что Люпин и вправду учился на Гриффиндоре, — Теодор плюхнулся на темно-зеленый кожаный диван рядом с Забини, который без особого интереса глядел в книгу, делая редкие заметки на пергаменте. — Все сходится!       — Получается, в этом году Дамблдор назначил учителями только тех, кто любит гриффиндорцев? — недовольно взвизгнула Пэнси из-за стола неподалёку. — Сначала этот идиот-лесничий, который подверг нас всех смертельной опасности, а теперь — этот оборванец, который, похоже, души ни чает в учениках родного факультета! Где справедливость? Или директор хочет снова отдать кубок Хогвартса Гриффиндору третий год подряд?       — Слизерин шесть лет подряд завоевывал кубок ранее… — начал говорить Блейз, но визг Пэнси раздался снова:       — Вот именно! А теперь когда там появился Поттер, все учителя его холят и лелеют, будто он какая-то важная особа! И похоже, главным поклонником Гарри является именно Дамблдор, раз делает такой выбор учителей.       — Могли бы взять Снейпа для проведения ЗОТИ, — усмехнулся Тео, растягиваясь с довольным лицом на диване. — Я бы посмотрел на такие занятия.       — Гриффиндорцы тогда бы завыли, как малые дети, — загоготал Крэбб, который свой пергамент с парой законспектированных предложений про боггарта уже использовал, как салфетку под какое-то пирожное, стащенное с ужина в Большом Зале.       — А Поттер бы завалился в обморок, прямо как тогда в поезде, — поддержал друга Гойл, и пока смеялся, не заметил, как несколько раз брызнул чернилами с пера на кривоватый выцарапанный на листе почерк. — Да, Драко?       Малфой оторвал свой еле заметный взгляд от стола, что стоял между диванами, на одном из которых он расположился, вернувшись к красиво выведенным буквам на странице учебника, который повествовал читателю о боггартах. Переведя взгляд на свой лист пергамента, Драко вспомнил, что уже успел закончить домашнее задание по ЗОТИ, и последние минут десять лишь делает вид, что читает учебник и оставляет заметки. Но несмотря на это написание конспекта давалось ему не просто: его взгляд постоянно соскальзывал со страниц учебника на то, что лежало на стеклянной поверхности перед ним. Сегодняшний выпуск «Ежедневного пророка».       Он почти сразу заметил живую фотографию разрушенного приюта, когда начал выполнять задание, хоть газету и слегка закрывали наваленные на стол учебники, тетради и другие школьные принадлежности. Заметив её в первый раз, Малфой даже подумал, что эта фотография его преследует, иначе как могло получиться, что она оказалась перед ним здесь и сейчас.       — Конечно, — устало усмехнулся Драко, не поднимая взгляда. — Сначала вместе с Уизли они построят грозные лица, но после первого же урока со Снейпом будут рыдать, как тупоголовые первокурсницы с Пуффендуя.       По гостиной волной пробежал смешок. Хоть главными соперниками Слизерина всегда был Гриффиндор, про добродушный и вечно проигрывающий во всем Пуффендуй колкости так же имелись в наличии. Только Когтевран был Слизерину по большей части безразличен, за исключением парочки персон — Полоумной Лавгуд с её чудаковатым характером и Падмы Патил, являющейся сестрой-близнецом Парвати Патил с Гриффиндора.       — Не смотря на твоё веселое настроение сейчас, — вдруг проговорил Нотт, — в течение дня ты иногда казался потерянным.       Блейз, не отрывая взгляда от книги, тихо усмехнулся, но не проронил ни слова.       — Ну конечно же, Тео, — с деловым видом вмешалась Пэнси. — Драко почти неделю пролежал в больничном крыле. В этом, кстати, получается виноват директор: он же назначил непонятного кого на роль преподавателя.       «Дамболдор на посту директора занимается самодурством, выставляя идиота-увольня лесничего учителем, — вспомнил Драко слова из письма, написанного Люциусом Снейпу. — Под его руководством скоро в школу можно будет набирать сброд всех уровней и сортов!»       — Как, кстати, рука, Драко? — поинтересовался Теодор. — Уверен, Флинт переживает, сможешь ли ты оклематься к началу матчей по квиддичу.       — Первый матч должен быть с Гриффиндором, — подхватила Паркинсон. — Их капитан грезит о кубке и, похоже, делает все ставки на Поттера.       — Послезавтра я еду в Лондон в больницу Святого Мунго, — Драко пытался придать этой новости важности своим голосом и взглядом, и это отчасти сработало. — Не хотелось бы пропускать матч и давать Поттеру поблажки, но все зависит от того, что скажет мне знакомый целитель отца.       На последнем слове голос парня дрогнул, когда он вспомнил, как образ Люциуса ворвался в его голову во время урока по ЗОТИ, что лишь усилило эффект, придав фразе толику трагичности.       — Тебе нельзя перенапрягаться, Драко, — Пэнси жалостливо смотрела на Малфоя. — Чтобы не сказал целитель — в ближайшее время тренировки тебе точно будут противопоказаны.       — В конце концов, ты сегодня первый день на ногах после такого длительного пребывая в больничном крыле, — Тео потянулся и довольно выдохнул. — Как не крути, без тебя на уроках было немного скучновато.       — Зато стоило Драко вернуться, сразу множество событий, — вдруг подал голос Блейз, слегка усмехнувшись. — И Долгопупсу с Грейнджер досталось от Снейпа, и нового учителя увидели, и «Ежедневный пророк» начал скандировать новости, отличные от прежних.       — Это ты про магловский приют вспомнил? — Нотт принял нормальное положение и протянул руку за газетой, которую заметил на столе.       — Ага, — Забини хитро сверкнул глазами, бросив очередной издевательский взгляд на Драко. — Хоть что-то новенькое, а не очередные слухи про Блэка.       Малфой никак не отреагировал на выходки сокурсника, что несколько удивило и одновременно заинтересовало Блейза. В конце концов, не зря же он лично положил газету, раскрытую на нужной странице, прямо под нос Драко. Но тот, вместо того, чтобы снова выдать какую-нибудь странную реакцию, просто слушал Теодора и периодически поглядывал в написанный на пергаменте конспект, внося исправления и дополняя его.       — Я почти полдня пытался вспомнить, где я видел подобную тварь, — Нотт задумчиво смотрел на фотографию в газете, разглядывая темное облако, окутавшее здание приюта.       — Ты знаешь, что это такое? — Пэнси слегка подпрыгнула на месте от удивления.       — Неа, — Тео провёл рукой по волосам и почесал затылок. — Но я точно уже читал, как подобный монстр-облако разрушил часть города и поубивал людей… в книжке в нашей библиотеке…       — И с каких пор ты в книжного червя превратился? — усмехнулся Малфой, наблюдая за мучениями Нотта, пытающегося активировать собственную память. — Ходишь в библиотеку, читаешь… да еще и такую странную литературу.       — Да я готовил реферат по Истории магии, чтобы повысить оценку, — Тео откинул газету обратно на стол и расползся на кожаном диване, словно после долгой тренировки. — Из-за профессора Бинса пришлось половину исторического сектора перечитать.       — Надеюсь, ты не превратился после этого в слизеринскую версию Грейнджер, — засмеялся Драко, за что Нотт в ответ кинул в него скомканным бумажным клочком.       Постепенно гостиная Слизерина опустела: ученики спешили улечься спать. И Драко вместе с сокурсниками последовали этому примеру. Несмотря на тусклый холодный свет спальня казалась невероятно комфортной в сравнении с больничным крылом, и Малфой с радостью плюхнулся в свою теплую мягкую кровать, даже позабыв о поврежденной руке. Боль охватила предплечье и напомнила парню о еще незажившей ране, заставив его поморщиться и слегка испортив настроение перед сном. Но день был слишком насыщенным, поэтому Морфей вскоре затянул Драко в свои объятия, заставив копошившиеся мысли в голове замолкнуть хотя бы на несколько часов.

***

      От скрежета металлических дверей вагона сердце на мгновение замерло. Драко аккуратно спустился по небольшой лестнице и ступил на каменную платформу. В нос ударил запах городской суеты Лондона, а кожу обдало легкой прохладой. Эти приятные ощущения заставили на мгновение замолчать все мысли в голове.       Малфой был рад, что приехал на выходные в город. Хотя бы на пару дней он избавился от насмешек Забини с его вечной слежкой и от навязчивости Паркинсон, которая после возвращения Драко с больничного крыла старалась ни на шаг не отходить. И если Пэнси всегда была привязана к парню, то Блейз впервые проявлял подобный интерес к его персоне. В иной ситуации Малфою это бы льстило, но не в этот раз.       Блейз был прав — Драко вел себя странно. Но та же Паркинсон не замечала этого сквозь свою влюбленность, Крэбб и Гойл в принципе мало что замечают, а остальные сокурсники — тот же Теодор Нотт — не следили досконально за каждым чихом парня. Забини прекрасно умел скрывать свои мысли и намерения. Поэтому его заинтересованность и проницательность пугала.       Людей на платформе было немного, поэтому Драко сразу заметил Люциуса, ожидающего сына. Вид у Малфоя старшего был недовольным и сосредоточенным, он внимательно осмотрел сына и задержал взгляд на перевязанной руке.       — Драко, — Люциус поднял взгляд и слегка приобнял сына на несколько секунд. — Как твоя рука?       — Болит, но уже лучше, — парню было несколько неловко от жеста отца, особенно после того, как Драко увидел его в виде своего самого главного страха.       — Об этом нам лучше расскажут в больнице, — Малфой старший выпрямился во весь рост. — Пойдём скорее, у нас мало времени.       День в Лондоне постепенно сменялся вечером. Людей на улицах, спешащих домой было еще немного, хотя они шли по самому центру города. Драко молча следовал за отцом, что целеустремленно шел вперёд, рассекая поток людей, как раскаленный нож масло. Вскоре перед ними появилось старое кирпичное здание. Сломанная вывеска сообщала, что это бывший универмаг «Чист и Лозоход лимитед». На входе висела покосившаяся надпись «Закрыто на ремонт».       Никто из маглов не обращал внимание на невзрачный дом, рядом с котором остановились Драко с отцом. Люциус подошел поближе к стеклянной пыльной вывеске, за которой стоял пугающего вида сломанный манекен, точно вышедший из фильма ужасов. По спине у Драко побежали мурашки, когда он услышал, что отец что-то прошептал этому пластиковому подобию человека, и его искусственные глаза слегка дрогнули, а суставчатый палец поманил к себе.       Как чистокровному волшебнику, Драко надо было бы уже привыкнуть к подобным спрятанным волшебным проходам, и так и было. Но этот манекен заставлял внутри все сжаться. Хотя, возможно, парнем просто немного овладевал страх от приближающейся встречи с целителем.       Когда Драко прошёл сквозь стекло вслед за отцом, его взгляду открылся холл больницы, увешанный плакатами и баннерами, рассказывающими о магических болезнях и травмах. Рядом на деревянных стульях сидели волшебники, ожидая своей очереди. Вид одного из пациентов заставил Драко поморщиться: мужчина держал двумя руками газету, а третья, торчащая из груди, сжимала стакан воды, из которого тот периодически пил.       — Мистер Малфой, не так ли? — рядом появился высокий худощавый молодой человек, одетый в лимонный халат с эмблемой, на которой красовались скрещенные палочка и кость. — Мистер Абаси уже ожидает вас в своем кабинете на втором этаже. Я вас провожу.       Омар Абаси оказался высоким и статным мужчиной с аккуратной темной бородой с едва пробивающейся сединой и полностью выбритой головой. У него был приятный низкий спокойный голос, располагающий к себе. Парень, который ждал Малфоев на входе, оказался стажером, который внимательно наблюдал за действиями Абаси в процессе осмотра раненой руки Драко.       От вида позеленевшей от мази разорванной кожи лицо Люциуса скривилось, и он даже не пытался стесняться в выражениях, высказывая свое мнение касательно Дамблдора и его решений. Когда взгляд отца пересекался с взглядом Драко, тот так же высказывал свое недовольство, но по большей части парень старался молчать: отец был зол из-за сложившейся ситуации, и его не стоило прерывать.       И хоть Люциус хотел так же обвинить в медленном восстановлении сына и медработников Хогвартса, Абаси попытался его успокоить, подтвердив, что лечение идет в правильном направлении и нет причин беспокоиться. Правда по лицу отца Драко показалось, что это даже больше расстроило Малфоя старшего, чем обрадовало.       Оказавшись на улице после осмотра, Драко глубоко и облегченно вздохнул. Вечерняя прохлада приятно щекотала легкие и ласкала лицо. История с гиппогрифом еще не окончилась, но хоть один этап был пройден: Омар Абаси согласился давать показания, если дело дойдет до суда. А Люциус собирался довести всё до суда. И участие в этом Абаси давало хорошее преимущество, в конце концов он заработал себе хорошую репутацию в области лечения травм, нанесенных магическими существами, когда занимался лечением Гордона Хортона — вратаря квиддичной команды «Пушки Педдл» — после нападения на того гиппогрифа.       — Драко, мне нужно зайти в Министерство магии, — проговорил Люциус. — Ты хочешь пойти со мной или отправиться домой?       Драко несколько секунд молчал, глядя в серые холодные глаза. Люциус всегда был примером для парнишки, но всё чаще он чувствовал, что побаивается отца. Урок по ЗОТИ это только подтвердил. И даже сейчас Драко не сразу решился ответить на вопрос, но взял себя в руки.       — Я могу прогуляться по Косой аллее, пока ты занят?       — Что? — на лице Люциуса застыло удивление. — Зачем?       — Ну, раз я в Лондоне, то хотелось бы забежать в «Шугарплама» и закупиться вкусностями, — усмехнулся Драко. — И немного развеяться. А то я сначала полдня в поезде провёл, потом в больнице.       — Что ж… — Люциус глянул на часы, висевшие на столбе. — Еще не очень поздно. Я напишу маме, что всё в порядке и мы немного задержимся.       Малфой старший некоторое время молча смотрел на сына, будто собираясь что-то сказать. Но в итоге просто положил руку на плечо, слегка приобняв, как и тогда на платформе. Люциус не умел проявлять свои эмоции по отношению к сыну, и такие жесты помогали Драко понять, что всё-таки отец переживает за него, а не только за статус семьи, хоть и плохо это показывает.       От этих неловких объятий становилось немного теплее, но все ещё недостаточно.

***

      На месте, где раньше возвышалось серое, наводящее уныние здание, теперь остались лишь булыжники. Территория была загорожена лентой, но вокруг в такое время никого не было. Среди каменных развалин можно было разглядеть деревянные щепки, что некогда были мебелью, поломанные игрушки, покрытые пылью и грязью, и постепенно превращающие в труху книги.       Драко аккуратно ступал на землю между обломками стен, стараясь не споткнуться о криво торчащий камень или железный прут. Сердце сжалось, когда на земле под огромным куском стены он заметил темное пятно. Волоски на коже стали дыбом, а по спине пробежали мурашки, когда в голове возникло лишь одно слово:       «Кровь».       Парень не знал, чего он добивался, придя сюда и обманув отца о месте своей прогулки. Что он хотел увидеть?       Хоть Малфой этого и не признавал, но в голове все еще тлела надежда, что он что-то перепутал, когда увидел фотографию в «Пророке». В конце концов — в Лондоне это не единственный приют, и все они выглядят примерно одинаково.       Но, к сожалению, он не ошибся.       Драко прошел к месту, где раньше был задний дворик приюта. Именно там он нашел Несси, когда навещал её в последний раз. Тогда в слезах она сидела на земле в своем старом поношенном платье-мешке, обнимая колени. Щека горела и пульсировала после удара, а потрескавшиеся искусанные губы дрожали от каждого всхлипа. А потом вечером на этом же самом месте она лучезарно улыбалась, купаясь в лучах закатного солнца. Волосы переливались, точно золотые нити, а глаза сверкали изумрудами.       «Спасибо, что сегодня ты сбежал вместе со мной».       — Почему этот день так въелся в память? — прошептал Драко, продолжая глядеть на обломки стены и валяющуюся на земле оконную решётку карцера.       За спиной послышалось какое-то шуршание. Малфой собирался обернуться, но какая-то фигура в темных одеждах с капюшоном напрыгнула на него, снеся с ног. Нападавший прижал парня к земле своим телом.       — Ах ты! — сопротивляясь, рыкнул Драко. Боль от удара спиной отдавала в руку, пульсировала и не давала возможности оттолкнуть противника. — Ты хоть знаешь на кого нападаешь?!       — На волшебника, который снова вместо того, чтобы колдовать, лишь болтает языком, — раздался ехидный звонкий голос из-под капюшона.       Драко вдруг замер. Тело будто остолбенело. Зрачки расширились. Парень лежал почти не дыша и смотрел на фигуру, прижимавшую его к земле, лицо которой все еще было скрыто.       — Не думала, что ты такой пугливый, — снова раздался звонкий голос, и губы сложились в хитрой улыбке. Потрескавшиеся искусанные губы.       «Этот голос… эта улыбка…»       Сердце бешено заколотилось.       Щеки Драко коснулась выбившаяся из капюшона длинная слегка вьющаяся прядь рыжих волос.