Не тот улов

Батя, ну очень хотел прослыть прогрессивным правителем! И когда, лет этак десять назад, побывал на континенте, вернулся оттуда, по словам матушки, с бредовыми идеями. Решил батя учредить… парламент, устраивать регулярные заседания и даже принимать… резолюции. Насчет последнего — он не совсем понял, что это такое, но слово ему уж больно понравилось!       А заседали в парламенте вместе с батей… исключительно друзья его собутыльники. И… как пьянку не назови, результат всегда один. Потому каждое заседание заканчивалось одинаково. Когда батя и парламентарии его от винных возлияний становились чересчур шумными, заявлялась матушка со скалкой, дверь запертую в парламентскую палату плечом вышибала и разгоняла заседателей всех к демонам. Понятное дело, что протрезвев, ни батя, ни парламентарии его ни о каких резолюциях вспомнить не могли. А матушка грозилась за пьяный дебош всех запереть в подвал и устроить переворот. Батя, дабы гнева ее праведного избежать, быстренько снаряжался в море рыбачить и долго-долго там пропадал… Иногда по нескольку дней. Ждал, пока она поутихнет. Возвращался, ну почти всегда с хорошим уловом и королева его прощала. И так до следующего парламентского заседания.       Участь моя решалась аккурат в день, когда батя надумал парламент созвать. А потому в предвкушении был, но еще трезвый совсем, да и матушка разозлиться на него не успела. — Ну не патриот ты, сынок! — в который раз заорал венценосный мой батюшка, да так, что витражи в оконных рамах задрожали. — Казна у нас пустая!!! Вон, даже скипетр у меня — и тот позолоченный! — Золотой-то за долги заложили, — скорбно вздохнула матушка и глаза к потолку закатила. Ну, прям, как лицедейка какая театральная.       Мда, участь моя предрешена. И будь эта принцесса Лорилейн только страшной — полбеды. Но слухи о ее злобном нраве достигли даже нашего, богами и демонами давно позабытого острова. А о ее глупости на материке давно анекдоты рассказывают. — Батюшка, — последняя попытка. — Но в ней красивого — одно лишь имя! Надежда искоркой загорелась… да погасла. Успел заметить в лице бати нечто, отдаленно на сочувствие похожее, прежде, чем матушка его хорошенько локтем по ребрам двинула. И батюшка… сник. Не заступится. — Ниче сынок! Стерпится, слюбится! — затараторила наша практичная королева. — Потому и приданное! Кто ж ее, злую, страшную, да еще и глупую без приданного-то возьмет?! — Решено, — обреченно озвучил батя мой приговор, на супругу опасливо покосившись. — Женишься! И не позднее этого месяца! — А то другого жениха ей сыщут! А мы с пустой казной останемся! — подытожила матушка и снова глаза к потолку закатила. Одно знал точно: пустая казна, али нет, а свадьбе этой не бывать...       Я почти счастлив, мой Вэлиант. Живу… только нашими встречами и существую от одной из них до другой. Просто прикасаться к твоей ладони, ощущать огрубевшую от работы кожу, сладко замирать, когда сжимаешь мою руку. По меркам двуногих - сильный. Конечно, если бы захотел — с легкостью бы расправился с тобой… Но, теперь больше всего боюсь навредить.       И потому молчу. Магия моего народа безотказно действует на всех двуногих и ты, милый, увы не исключение. Мой голос может убить тебя, Вэлиант. И потому незачем тебе его слышать.       Да, глупо с таким нетерпением ждать наших встреч. Ведь это все временно. Быстро тебе прискучу, а твой меркантильный папаша, наверняка, скоро найдет тебе жену из богатой семьи. И ты не посмеешь его ослушаться. Не знаю, что я тогда сделаю. Но, наверное, что-то ужасное. Нет, не с тобой, милый… Тебя тронуть не смогу. Но… и жить дальше, без тебя, без наших встреч… тоже не смогу.       Приходится общаться с родными, присутствовать на приемах отца, делать вид, что все прекрасно. Иначе он заподозрит…       И сегодня мне все же удалось улизнуть от всех этих знатных надоед. Спрятался среди затонувших кораблей. Здесь опасно — в любой момент может придавить обломками разрушившегося остова — гниющее дерево очень непрочно, и потому подводный народ этого места избегает. То, что мне надо. А от обломков могу защититься и магией.       И вот, я в очередной раз сбежал, чтобы помечтать о тебе, мой Вэлиант, но увы… Некоторые надоеды очень упрямы и просто неспособны понять, что не все вокруг жаждут их дурацкого общества. — Мариаль и я устраиваем эксперимент, дорогой братишка, — заговорил снисходительным тоном мой кузен Итариэль. Его полное имя очень красивое, но произнести — и дня не хватит, потому мы все зовем его кратко. — Не интересно, — пусть и грубо, но честно. До медуз мне их эксперименты! Один ты, Вэлиант, в мыслях. Удрать бы от них, да подальше.       Итариэль взмахнул длинным хвостом и его чешуя сменила цвет с бирюзового на темно-зеленый. Я этому трюку так и не научился — бесполезен. Вот штормы — другое дело. — Дэмиан, — Мариаль подплыла близко, преданно заглянула в глаза, — разве не хочешь поучаствовать? Ты стал таким отшельником… Ее хвост тоже поменял цвет с алого на оранжевый. Увы, вместо мечтаний, буду вынужден потратить на них… не менее часа. — Что затеяли? — всем своим видом показывая скуку, но они отказываются понимать мои намеки. — Хотим отправиться в порт двуногих, — заговорщически подмигнул Итариэль. — Испробуем новое заклятие по изменению облика! — восторженно завопила Мариаль. Блеск ее глаз мне не понравился. Еще не хватало, чтобы эти двое тупиц попались в плен к двуногим! И мне ничего не остается, как присоединиться к ним! Эти бестолочи все равно полезут на берег — не отговорить! До острова добрались быстро — произнес сокращающее расстояние заклятие. Быстрее бы покончить со всем этим.       На берег лучше всего выбираться в заброшенных доках — там мало двуногих. И видел нас один только пьяный вдрызг бродяга и даже Итару не составило труда наслать на него сон. Проснется — ничего не вспомнит.       Раньше точно утопил бы его в грязно-мутной, прибрежной воде. Не стал бы рисковать. Но… теперь не хочу убивать соплеменников Вэлианта. Да, похоже, сделался сентиментальным.       Изменяющее облик заклятие Мариаль удалось только с третьего раза. Вот неучи! Да, надеюсь, оно не перестанет действовать, когда окажемся в порту, окруженные двуногими!       Дурное у меня предчувствие и чешуя на хвосте зудела, когда плыли к докам. Может, конечно от грязной воды… Нет! Ну кого пытаюсь обмануть?! Этот их эксперимент изначально обречен на катастрофу!       Ненавижу превращать хвост в ноги! Делал это только один раз, когда на берег выходил. Не столько больно, сколько противно. И… есть еще одна проблема, о которой мои дражайшие родственнички, из-за своей тупости ничего не знают. Превращение ослабляет нашу водную магию - еще одна причина, почему не стоит лишний раз этого делать.       Из воды вышли. Эх, и непривычно двигать ногами! Обоняние на суше всегда обостряется, а воздух здесь мерзкий. Воняет тухлой рыбой и грязными двуногими. Конечно же, мои пустоголовые кузены забыли и очищающее, и высушивающее заклятия. А без них, хоть и одетые в дурацкие тряпки двуногих, дальше заброшенных доков мы не уйдем. Хотя здесь-то и вполне сойдем за своих.       Мелькнула у меня здравая мысль — сделать вид, что тоже забыл. Тогда эти пустоголовые точно не пойдут в порт. Но… Гордость победила: не хочу прослыть глупцом. И очищающее, и высушивающие заклятия произнес безупречно. Вот, теперь можно и в порт. Родственнички в тот момент смотрели на меня с обожанием и восторгом. И… я, пусть и на несколько минут, но перестал их ненавидеть.       Мариаль, в темном, бархатном платье, со слегка растрепанными рыжими волосами, очень похожа на одну из местных дворянок. А вот Итар… уж больно нетипичное у него лицо: черты заостренные. Двуногие точно что-нибудь заподозрят. Пришлось повторно произнести изменяющее облик заклятие.       Ну, зато теперь и камзолы, и бриджи на нас обоих сидели получше. И сапоги выглядели старыми и изношенными, что и требовалось — большинство местных донашивают наряды и обувь, пока не развалятся.       В порту в тот день было оживленно: разгружали трюмы только что причаливших кораблей. Вокруг сновали грузчики, торговцы, матросы, воришки. От их громких голосов начала болеть голова. Мы неспешно прогуливались, изображая праздных бездельников.       Мариаль, вот барахольщица! Купила у местной торговки пестрые стеклянные бусы, абсолютно безвкусные. И это она-то, каждый день меняющая драгоценные ожерелья!       А потом Итариэлю пришла в голову очередная безумная идея — пойти в кабак. Двуногие любят пить перебродивший виноградный сок. Пробовал только однажды и расстался с содержимым желудка. Гадость редкостная! Но моего дражайшего кузена уже было не остановить!       Внутри кабака темно, воздух наполнен вонью от потных, немытых двуногих. Ко мне начала клеиться какая-то страшная местная девица. Пришлось прошептать заклятие забвения. Вышла из кабака, тщетно пытаясь понять, зачем вообще туда ходила. Мои родственнички решили распробовать местное дрянное вино. Да, похоже, сегодня еще и от отравления их лечить.       Тоска острыми когтями заскреблась в сердце. Вэлиант… Если бы… Я решился показаться ему в таком, привычном для него обличии. Если бы вышел к нему на берег… Нет! Глупо, но хочу, чтобы он полюбил меня именно такого, какой есть, без всякой магии, без заклятий.       Вокруг пьяный смех, ругань. Матросы с разных кораблей устроили драку. И никто не спешит их разнимать. Закашлялся от табачного дыма — мои легкие непривычны к нему. Так, Итар и Мариаль бледные и вымученно улыбаются — местное винишко им по вкусу не пришлось.       Рассеяно смотрю по сторонам и мысли мои не здесь. Вэлиант… Сегодня смогу сбежать к нему. Отцу не до меня: принимает послов из соседнего королевства, так что вряд ли заметит мое отсутствие. Сегодня… обязательно коснусь его волос… Золотых, блестящих… Мне очень хочется почувствовать их под своими пальцами. Узнать, какие они на суше. Боялся, что если сделаю это — не удержусь и вновь утащу его под воду… Или заговорю с ним еще раз и тогда подействует магия, он не сможет ей сопротивляться и погибнет…       Слышу любимое имя, произнесенное пьяным, грубым голосом. Внутри все обрывается от мерзкого, холодного предчувствия, и оно меня не обманывает… — Фрэд Окаянный своему младшому невесту сыскал с материка, — один из матросов громко ударяет о стол огромной кружкой и из нее расплескивается вонючее дешевое пиво. В нос бьет запах кислятины, внутренности скручиваются в тугой узел… — Богачка! Хоть и страшнее морской ведьмы, и дура, да еще и злючая! А родня ее на радостях свадебку хочет закатить! — Брешешь! — Ведьмой морской клянусь! Всем островом гулять будем! Вэлиант… Мой Вэлиант… Нет! Ты никогда не был моим!..       Вино, пиво выстреливают в воздух из кружек и бокалов. Вдребезги разлетаются неоткупоренные бутылки. Магии моего народа подвластна любая жидкость. — Нечисть!       Забавно, как быстро они трезвеют. Что ж, пусть побегают, побоятся, раз принесли мне дурную весть. Итар лезет под стол, его выворачивает. Да, теперь подумает, прежде чем устраивать свои дурацкие эксперименты!       Случилось именно то, чего опасался - изменяющее заклятие перестало действовать на моих родственничков. Очевидно, виной тому — хмель.       Судорожно прошептал его вновь, ошибся. Местные увидели… рыбьи хвосты. Закричал заклятие забвения — его сумел вспомнить правильно. Слабое, на несколько минут. Повторил изменяющее облик — сработало. Из кабака сбежать успели, хвала морской ведьме. Создал высокие волны рядом с берегом и выкинул из трюмов рыбу. — Нечисть! Нечисть! Изменяющей облик магии надолго не хватило и Итара мы с Мариаль поволокли. Сумел нагнать в порт тумана.       Прыгнули в грязную воду. Кто-то все же догадался бросить гарпун. Хвала морской ведьме и всем ее сыновьям — промахнулся. Никогда еще не плавали мы так быстро…       Тошнило от прибрежной, грязной воды. Сам не заметил, когда мерзкие ноги превратились в хвост и исчезли наколдованные одежды двуногих. Боли не почувствовал. Вэлиант! Не знаю, что из этого выйдет, но должен увидеть его еще раз! Возможно… Это будет последний раз…