Не тот улов

— Их Величество на рыбалку собрались и вас, ваше высочество на борт требуют и сию же минуту, — шепелявя, отрапортовала Лина, пока у нее клыки и когти исчезали. Вроде, опять на человека более-менее похожа стала. Оглядел разгромленную комнату. Эх, вот ничего от Дэма не осталось, будто и не было его здесь! А боялся, что удерет! Ан вот чего вышло-то! И все из-за сюрприза моего треклятого!!! Пусто и больно… Не сам ушел гад мой морской — уволокли, а чувствую себя… брошенным любовником! — Вы бы поторопились, — демоница за дверью скрылась. Объятья, поцелуи на коже огнем горят. Будто вновь слышу… Стоны… когда подо мной извивался, упругий, жаркий. И до чего же красивый! Нет! Не бывает на берегу таких! Покорился и грубость мою простил… Неужто мне теперь одни воспоминания остались?! Кое-как одежду натянул и меч с собой прихватил. В море, так в море! Может, к стихии ближе, быстрее придумаю, как Дэма из плена вызволить. А я придумаю… По доброй воле или нет, а исчез! И мне теперь… Ну вот совсем нельзя без него! Да, некогда горевать-то!       Батя, от похмелья выздоровевший, хмуро на всех исподлобья глядел. Штормы стихли и еще до бала — матушка королева его кольцо то зачарованное надеть заставила. Ну, методы ее всем известны. Наверняка, руки выкручивала и пригрозила все пальцы переломать, если еще раз драгоценность волшебную в море выкинет.        Едва от пристани отплыли и началась ерунда какая-то. Полный штиль и пришлось на весла налегать. Жрец по палубе наш по обыкновению по палубе ритуальные танцы выплясывал и богов морских за бурю благодарил. В буре той корабль затонул из недружественного нам клана пиратского. Вот здорово-то! И ведь сами-то никаких усилий не приложили, ну вот совсем! А когда понял, за какую бурю он благодарствует, тоска сердце сжала… Дэм! Вот перед кем ему, дурман-травою обкуренному плясать-то надо!       Когда ветер сильный ни с того ни с сего в паруса подул — обрадовались все и особенно жрец, веривший, что это он плясками да завываниями своими накликал. Один только я озноб почувствовал, да такой же, что и утром. Да, без русальей магии не обошлось! И точно! На горизонте остров показался! И ведь от него плыли-то! Батя выматерился и, в очередной раз пригрозил жреца за борт выкинуть. Но я-то вот знал, что не в нем, полоумном дело. И, похоже, не только я.  — Ты, величайший, это… сына своего с борта убери, — Кнут Лисий Хвост, голос подал, прозвали его так по молодости бурной и за рыжую шевелюру. — Он… того, с нечистью морской… — подхватил жрец и чудом от батиного меча увернуться успел. — Побратался. И морю теперь неугоден. А точнее — владыке морскому. Побагровел батя, зло прищуренными глазами на жреца зыркнул, а потом на меня. А корабль на всех парусах к берегу идет. — Сынок, — рявкнул правитель наш. — До земли рукой подать, а потому — давай вплавь! Спорить не стал и за борт прыгнул без чьей-либо помощи. К берегу погреб и от тоски опять сердце защемило, ведь только день назад в бухте с Дэмом плавал. До рези в глазах в волны вглядывался — вдруг хвост русалий мелькнет?! Но ничего… ДЭМ!!! Да, один-одинешенек здесь остался, с двуногими! С двуногими?! А сам-то кто?! Ишь, куда замахнулся! Морского принца ему подавай! Да разве мог Дэм влюбиться в такого?! Ни умом, ни рожей, ни кожей! Что умею?! Рыбачить и мечом махать! Ну, еще грамоте немного обучен! А Дэм?! Может бури вызывать и вихри! Эх, наверное, уж и забыл меня! Уж другого или другую себе нашел! Ровню… И горько так сделалось от раздумий невеселых, что… решил грести перестать. Пусть море забирает! Но под воду не ушел… Ох уж эта русалья ворожба! Волны к берегу сами понесли, а самая большая… Вот ниоткуда поднялась! И с головой меня окатила! Да, и морю не надобен! На берег выбрался и не успел и нескольких шагов сделать, а одежда уже сухая! И соли морской на коже нет. Вот тогда-то и понял — Дэм мне помогает! Ну, или кто другой по его просьбе.       В замок возвращаться не хотел, а потому пошел, куда ноги понесли. А понесли они, конечно же на скалы, где с любимым виделся. Встретил на пути несколько рыбаков, но все они от меня отворачивались боязливо, да начинали заклятия охранные шептать. И что им сделал-то?! Или… правда чего во мне после ночи с Дэмом изменилось?! Русалий его хвост!!! К самой воде спустился и не споткнулся. Привычно на камень взгромоздился и стал ждать. И ведь знал — не приплывет гад мой морской! Наверняка, тот, кто чудищ послал, в темницу его какую упрятал, чтоб снова ко мне не удрал. Но надеялся — вдруг знак какой увижу и пойму, как вернуть его… — Мастер Вэлиант! Ну вот! Совсем не удивился, когда Лину на вершине скалы увидал! Ушлая демоница! А явилась она под благовидным предлогом принца голодного, страдающего подкормить и сплетни последние пересказать. И пока расправлялся с куском вяленой рыбы и краюхой вчерашнего хлеба жесткой, трещала без умолку. — Лорилейн, мастер, невеста ваша, — притворно скорбным голосом. — Ох не приедет! Аж винищем кислым подавился и чуть кувшин с ним с обрыва не уронил. А она, еле смех сдерживает, а сама давай дальше причитать: — Сманил ее, простодушную, граф де Боссе, охальник, картежник и плут! Вот в пляс пуститься захотелось, да на скале места мало. — Капитан того корабля, на котором она к вам плыла, их и повенчал! А граф-то состояние свое все промотал и за дуэли на материке его посадить хочут! А тут она! Наивная и богатая! Ну и страшная! Вот значит, не обманули домашние духи, и кровушка моя им по вкусу пришлась! — Матушка ваша мебель крушит и отца вашего августейшего с рыбалки ждет, чтоб в святилище его заслать. Хочет духов молить их поссорить! А то казна… — Пустая, — пробубнил с набитым ртом, а самого на смех разбирало. Только вино допил — Лина кувшин выхватила и была такова. Ох, забыл, как быстро демонята двигаться могут!       Надолго мне в скалах пропасть не удалось. Опять Лина заявилась и часа не прошло. За руку ухватила и не вырваться. — Матушка королева вас, ваше высочество, к себе ожидает. Грустно на море оглянулся. Волны будто шептали что. Еще немного, точно догадаюсь… Но нет! — Духи батюшку вашего августейшего из святилища выкинули, сквернословят и дверь захлопнули! Со скалы по воздуху спускались! Ох уж эта демоница! — А громче всех вопит прадед ваш! Мол, сами не знают, чего хочут! Ну, можно не спрашивать, как она узнала — наверняка у многих наших слуг резко нашлись дела рядом со святилищем, когда батя в него направился. Эх, Дэм, как же мне до тебя добраться?!       Благодаря Лине вернулись мы быстро, даже слишком. Матушка, с прическою растрепанной и в платье помятом у входа в подвал дожидалась. — Иди! Поганцев кровищей задобри! — будто зверь прорычала, даже за духов боязно сделалось. — А то совсем сдурели окаянные! Ответом ей была, понятное дело, громкая брань. И не успел опомниться, в подвал меня втолкнула и дверь за спиной захлопнула. Знал бы! А то и кинжала с собой не прихватил. Ну ничего, меч ведь есть. Ладонь порезал и даже боли не почувствовал. Алтарный камень кровью покропил. — Благодарствую, родные вы мои, — зашептал и чуть слышно: матушка, наверняка, под дверью осталась. — Не для тебя одного стараемся! — вот не показалось, опасливый у прадеда голос! — А потому давай, вытаскивай своего русала, да побыстрее! А то еще одну невесту тебе мать найдет! И тогда на нас не рассчитывай!       Кровушка в алтарный камень впиталась и все шорохи и бормотания в темноте за ним стихли. Постоял еще немного, думал, может подскажет чего прадед-то. Но от него дождешься! — ВЭЛИАНТ!!! — завопила родительница моя. Ключ в замке повернулся. Ох, Дэм, придется заради тебя родным врать, да еще и девицу благородную… оговорить. — Ну чё?! — матушка проем дверной загородила, да руки в боки уперла. — Духи заявили… нечиста девица и в семье ее нашей видеть не хотят. — А чё с казной пустой делать — не заявили?! Чиста-нечиста, денег-то у нее от этого меньше не стало! Так, королева наша разозлилась и сильно. — Вот я им сейчас! Но в подвал зайти не смогла — духи наши не дураки и за чарами от нее попрятались, не в первой им, духам-то. Вышел и дверь за мной наглухо захлопнулась. Вокруг опять шуршание — это наши слуги демонические улепетывают, прежде, чем королева их заметит. Сейчас о воплях ее известно станет и всем, сначала в замке, а потом и в его окрестностях. Придворные, тоже не дураки, и по покоям от гнева матушкиного разбежались, даже дышат через раз. Да, мне тоже пора, а то сейчас поручение какое дурацкое придумает, чтоб не одной ей плохо-то было. Переживает, что духи наши так ее и не приняли. — Дозвольте, ваше величество, в одиночестве погоревать о потере… моего блестящего будущего, — выпалил и быстро, чтоб слова родительница вставить не успела. — Ладно! Иди уж! — и рукой в сердцах махнула. — А я папашу твоего сейчас поищу. Мысленно бате посочувствовал — голос королевы ничего хорошего не предвещает. Но… сам разберется.       Вернулся на скалы и опять к самой воде спустился. Волны и вправду что-то шептали, вот только что — не мог разобрать. Дэм, конечно же, не приплыл. Вот не мог уже просто так сидеть, нырнул и сам не понял, как вновь на камне, на котором обычно Дэма ждал, оказался. Одежда, понятное дело, сухая. Эх, вот загадка! Как же до русала моего добраться, если море не принимает?! Вот и сидел на камне в три погибели согнувшись, тоской сожранный и в море вглядывался — вдруг хвост знакомый мелькнет?! Но вместо хвоста, увидал на горизонте корабль. Так, судя по флагу с красной змеюкой, пираты и матушкина родня, хоть и дальняя. И чего им здесь надобно-то?! Матушка в позапрошлое Солнцестояние разругалась с ними по нетрезвости в пух и прах. — ВЭЛИАНТ!!! А ну иди сюда и сестрицу свою, девку гулящую, вразуми!!! — ох и горазда королева наша орать, а уж если разозлится… попробуй только не услышь.       Добрался до честной компании быстро. Матушка, рядом с ней батя, а перед ними… Энаис все еще в бальном патье, к морю пятящаяся и в руку бледнющего месье танцора вцепившаяся. Ох, быть беде! Вот знал, не одобрит матушка ее выбор! — Не дочь ты мне больше! — Да и не больно-то и надо! И на свадьбу не позову!!! — Да какая тебе, порченной свадьба-то?! Так, Энаис с матушкой ругаются и видно, серьезно все, раз не заботит обоих, что услышат их. Да, опять люд простой на берегу соберется и будет ждать, когда остров, за грехи королевские под воду уйдет. Эх, однажды дождутся… От корабля к берегу шлюпка поплыла. Месье танцор все-таки решился голос подать: — Душа моя! Не бранись с ее величеством… Энаис его, уж больно знакомым движением, локтем по ребрам двинула и не менее знакомым голосом рыкнула: — Молчи уж! Не выдержал батя столь ужасных неурядиц семейных и… зарыдал. Редко с ним такое бывает. Начал звуки, подобные вою и рычанию издавать и от переизбытку чуйств в мантию трубно высморкался. Матушка его за такие грубые нарушения этикета поколачивает, но сейчас предпочла не заметить. — Доченька моя младшая, заблудшая!!! — завопил монарх наш многострадальный. Но Энаис только нос свой здоровенный гордо вздернула. Вот если б не страдал так по Дэму, наверное, даже б ревность почувствовал, любовью родительской обделенный! Да, батюшке она все равно младшая дочка, хоть и на голову выше и в плечах шире! — ВЭЛИАНТ!!! — вспомнила все-таки родительница о моем существовании. — Энаис… ты это… Не это и не то… — вот не умею говорить убедительно, особенно, когда сильно надо. Дэм бы точно знал, что сказать… Или бы промолчал и просто бурю устроил… — Счастливо оставаться! — рыкнула сестрица моя голосом знакомым, опешившего месье танцора на плечо взвалила и решительно к воде двинулась. — Еще на пузе ко мне за прощением приползешь, неблагодарная! — вслед ей матушка завопила, но останавливать не стала. — Душа моя, одумайся… Эх, зря месье танцор принцессу нашу к рассудку взывает: думать — не ее это. Мда, порчена, али нет, но свадьбе быть — не отвертится он от нее теперь. А сбежит — матушка его разыщет и сама за честь дочкину поруганную убьет, и медленно. А не она, так родня поможет. И дорога ему теперь либо к алтарю, либо за черту. Стояли мы на берегу, да смотрели, как дочка королевская, с горе женихом своим на плече в воду полезла. За подол рукой свободной ухватилась, без стеснения его задрала и к шлюпке двинулась. — Ты платьЁ-то береги! — матушка ей в спину завопила злорадно. — Другого-то нет!!! — Дочка!!! — взвыл батя и опять сморкаться в мантию начал, а потом заявил обреченно, — объявлю сегодня внеурочное парламентское заседание! — Вот только и можешь, горький ты пьяница!!! Вот дочка-то!!! А все твое пагубное влияние!!! Ну, стыдно матушке признать, что Энаис вся в нее уродилась: и статью, и лицом, и нравом. Шлюпка беспрепятственно к кораблю подплыла, и Энаис вместе с пиратами женихом на борт перебралась. — Буду сегодня с вами заседать, — заявила матушка безапелляционно. Монарх наш только вздохнул скорбно. Не иначе, Энаис к тете Луизе на материк собралась. Луиза эта, правда, родней нам кровной не приходится, но в сестрице моей участие принимает. И вот почему.       Когда матушка, в пример батюшке, просвещенной в глазах подданных казаться хотела, Луиза у нее на должности чтицы пребывала. Сама матушка скверно читает и вообще, не королевское это по ее мнению занятие. Ну, немного они тогда с этой Луизой прочитали, а стонала она из-за закрытых дверей громко. И удрала обратно на материк, когда батя тоже с ней… роман почитать надумал. А сестрицу мою королева в честь героини того романа назвала. И когда Энаис родилась, тетя Лу с материка приехала, чтоб в святилище ее внести и духам нашим показать — матушка к ним не вхожа и со дня своей свадьбы.       Вот просто раздирало желание… сделать что-нибудь! Ну хоть что… Чтоб Дэма вернуть… Объяснить бы не смог откуда, но знал — плохо ему сейчас и точно хуже, чем мне. Но вот что делать-то?!       Пока родители не передумали, удрал на скалы и опять к воде спустился. Уж и не надеялся ни на что, но к морю ближе, а значит и к Дэму… Энаис хоть есть, куда сбежать. А мне… От себя-то никуда не денешься! ДЭМ… Русалий твой хвост!!!