Скандал как искусство

      В целом, в детстве мало кто вообще задумывался, как и по какому принципу родители выбирали им имена. Калисса не была исключением, да и никто, наверное, не был.       Хотя иногда случалось, что знакомый, которого звали Джон, недолюбливал своё имя, потому что оно неоригинально и кроме него Джонов вокруг пруд пруди… А кто-то, наоборот, удивлялся, почему он один-единственный с каким-нибудь очень странным или необычным именем. «Калисса» особой экзотикой не блистало, но и встречалось не так уж-то и часто… Хотя в те моменты, когда мать скрещивала руки на груди и, покачивая головой, отчеканивала полное порицания «Калисса бинт Синан аль-Джилани», ей всегда хотелось, чтобы её звали как-нибудь по-другому.       В детстве друзья и одногодки часто называли её просто Лисс. Не сказать чтобы ей нравилось это сокращение, но зато оно было приятно безликим. И почти никогда не звучало с порицанием — иногда, конечно, звучало с обидой, но там уж она сама была виновата… Хотя вины за собой всё равно не чувствовала, потому что считала, что на правду о себе вообще не должны обижаться.       — Не стоит так отчаянно соответствовать своему имени, — иногда с улыбкой говорил отец, и Калисса обычно на то лишь пожимала плечами, не совсем понимая, что именно подразумевалось под соответствием.       А когда наконец спросила — не у отца, а у матери, отец не очень-то умел объяснять — долго смеялась. Потому что это было действительно забавное совпадение, ну или по крайней мере ей так казалось.       Вплоть до начала работы репортёром Калисса любила своё имя. Вернее, в начале работы Калисса даже считала его самым подходящим из всех возможных: она задавала может не всегда корректно поставленные, но верные вопросы, ответы на которые должны были открыть людям истину или хотя бы подтолкнуть людей к поиску таковой.       Но потом её имя неожиданно стало звучать слишком часто и слишком громко. И ей снова, как когда-то в детстве, будучи порицаемой матерью, захотелось, чтобы её звали как-нибудь по-другому.       «Калисса бинт Синан аль-Джилани» — синоним скандала, и за этим как-то теряется то самое соответствие, которое ей так полюбилось. Но с другой стороны…       Как в детстве друзья и знакомые не любили слышать о себе правду, так и взрослые, вроде бы серьёзные люди… обижались на неё почти идентично. Разве что в ответ уже не дулись и показательно отказывались с ней разговаривать, а могли опуститься до серьёзных угроз. Пару раз даже до рукоприкладства, но тут уже помогали отцовские уроки самозащиты — не всегда, конечно, но и поднимать руку на репортёра, тем самым очерняя свою репутацию ещё сильнее, вообще рисковали единицы.       Так почему бы на фоне всего этого — пусть даже со стороны в том будет видна одна лишь большая ирония — таким подходящим ситуации и делу именем Калиссе по-настоящему не гордиться?