A Dangerous Game To Play

В Лос-Анджелес мы вернулись в 4 часа утра, всего лишь за несколько часов до отлёта Шеннона на первый концерт в Вест-Палм Бич, что во Флориде, моя поездка туда всё ещё под вопросом, поскольку билеты не куплены и не факт, что они будут. Если честно, проблема с билетами волновала меня меньше всего, не хотелось забивать голову этой ерундой после такого прекрасного, но слишком короткого отдыха. Поездка оказалась не просто невероятной, она — незабываема. Спустя уже полгода или больше (я совершенно потеряла счёт времени, мне кажется, что я всю жизнь знаю Марсов), после всего шума, вечного движения в Лос-Анджелесе, я наконец-то смогла найти временные спокойствие и тишину в совершенно другом городе, далёком от Голливудского блеска и гламура. Боссьер Сити зачаровывает своей простотой, тишиной и необычностью, он приветствует тебя, поражает своими высотками, которые ты совсем не ожидаешь увидеть в таком городе, в нём присутствует своя особенная изысканность, теплота и уют, в нём есть то, чего мне иногда не хватает в ЛА. Только здесь я смогла отключиться от всех преследующих меня проблем: начиная пожаром и заканчивая неудачами с туром Марсов — всё это будто исчезло, испарилось, остались только мои отношения с Шенноном, даже все наши недопонимания, утренняя ссора — всё это отошло на второй план, забылось, потому что мы по-настоящему отдались этому моменту. Мы жили этим днём и той ночью, наслаждались друг другом столько, сколько могли себе позволить, делали то, что хотели, наплевав на весь окружающий мир, он не существовал, были только он и я и маленький городок Боссьер Сити. — Шенн, о чём ты думаешь? — О том, чтобы эта ночь не заканчивалась. Лёгкий ветер, шум реки прибавлял необычности этом вечеру. Положив голову на грудь Шеннона, я пальцами водила по его торсу, выводила странные узоры, слушала биение его сердца, ловила каждый вдох и выдох, мне казалось, что мы впервые с ним настолько близки. По-настоящему близки. Шенн пальцами перебирал мои спутавшиеся влажные волосы, пропускал их через пальцы, накручивал на указательный палец, потом отпускал или же собирал все волосы в ладонь и наматывал на руку. — Ты безумна, детка. Моё безумие. Затерявшись в темноте, поддавшись страсти и похоти, в тот вечер мы занялись любовью на берегу реки (это был самый безумный поступок в моей жизни), это может показаться какой-то дичью, но это совершенно нас не волновало. Я тогда даже не подозревала, что это всего лишь небольшое затишье перед страшной бурей, которая снесёт на своём пути всё, не жалея ничего и никого. Всё началось с того, что мы с Ше едва не опоздали в аэропорт, Джаред в очередной раз напомнил, что мы с его братом безответственные, Эмма успела прочитать мне длинную нотацию о том, что после того, как я начала встречаться со старшим Лето, я превратилась в такого же раздолбая, как он. Сдерживая в себе ураган, который норовил вырваться наружу и отправить этих умников на часовой отдых, я сжала руки в кулак, глубоко вдохнула, вытащила из сумки паспорт и пошла на кассу. К счастью, освободилось одно место в нужном мне самолёте (какое счастье, какая удача), я проплатила билет и вернулась к ребятам, рядом с которыми стоял полицейский и я невольно напряглась — этого нам только не хватало для полного счастья. — Мисс Робертсон, Вы-то мне и нужны, — серьёзно проговорил коп и бросил быстрый взгляд на меня, а потом на Джея. — Это касается пожара в вашем доме. — У вас есть новости? — полицейский утвердительно кивнул головой. — Здорово, но это может немного подождать, у меня самолёт через несколько минут и… — К сожалению, Вы никуда не летите. Пройдём. Я ничего не успела сказать, даже сообразить не успела, как коп взял меня за локоть и повёл на выход. Я видела, как Шеннон уже собрался пойти за мной, но его остановили Томо и Джаред, Эмма стояла в стороне и смотрела на происходящее, будучи не менее шокированной чем все остальные, а я отдалялась от них, чувствуя себя преступницей. Приехав в участок, меня завели в кабинет следователя, сковав мои руки наручниками, рядом стоял молодой коп, наблюдал за мной, будто я — опасный преступник, которого нельзя и на минуту оставить без присмотра. Мужчина в костюме вошёл в кабинет, кивнул полицейскому и тот вышел, оставив нас со следователем наедине. Он снял с меня наручники, сел за стол, открыл папку с бумагами, быстро прошёлся глазами по всем документам и посмотрел на меня. — Тина Джей Робертсон — офицер британской полиции, сотрудник Полиции Северной Ирландии, там Вы были на должности инспектора, ушли в отставку полтора года назад после гибели при исполнении Вашего коллеги Томми Джексона. Я всё верно говорю? — Так точно, сэр, — отчеканила я, как когда-то перед начальством, офицерскую привычку нельзя выбросить, как что-то старое и ненужное. Коп однажды — коп навсегда. — Я могу узнать, что происходит? Почему меня задержали? — Здесь вопросы задаю я, а не Вы. Зачем вы подожгли собственный дом? — Что?! — мои глаза округлились и едва не выпали из орбит: такого я вообще не ожидала. — Это бред какой-то! Зачем мне сжигать собственный дом? — Вот Вы мне это и расскажите. Я уставилась на офицера, хлопала ресницами, мысли роились в голове и никак не могли встать в ряд, чтобы я могла их озвучить. Что за херню нёс этот мудак? Тут, в штатах, всё копы такие тупые или как? Потерев виски, я вздохнула, успокоилась и хоть как-то привела свои мысли в порядок. — Слушайте, я не поджигала свой дом, мне это незачем! Это какая-то нелепая ошибка, недоразумение. — Не хотите сотрудничать, как хотите. Мы передаём дело со всеми уликами в прокуратуру, там пусть разбираются, а Вы — пока что задержаны в подозрении в умышленном поджоге. На этом мой разговор со следователем закончился, меня отвели в камеру, а через час забрали в следственный изолятор, при этом мне не позволили сделать один законный звонок, не предоставили адвоката, ничего, ноль, да ещё и забрали все мои вещи! Никогда бы не подумала, что окажусь в такой ситуации, хотя это всё больше походило на какой-то кошмар, от которого я совсем скоро проснусь, спущусь на кухню и выпью кофе или же просто прижмусь к Шеннону, найду в его объятиях спокойствие и умиротворение, но ничего не происходило, я не просыпалась.

***

— Робертсон, на выход. К тебе посетитель, — поднявшись с неудобной койки, я вышла из камеры. — Лицом к стене, руки за спину, — теперь я знаю, что чувствовали все заключенные. Через минуту меня провели в комнату для посещений. За эту неделю ко мне никто не приходил, разве что государственный адвокат два раза и всё. Теперь, как только открылась дверь, я увидела спину мужчины в футболке, которая больше походила на тряпку. Он стоял, сложив руки за спиной, на руке было знакомое тату — Шеннон. — У вас десять минут, — отчеканил смотритель и вышел. — Шенн, — шепнула я совсем тихо, села на стул за столом и всё так же смотрела в спину Лето. — Шеннон. — Это правда, Тина? — Что? — этот вопрос меня удивил. — Ты действительно думаешь, что я вот так взяла и взорвала свой дом? Ты рехнулся? — Знаешь, — он повернулся ко мне лицом, спиной подпер стену, будто она упадёт, если он этого не сделает, скрестил руки на груди и смотрел на меня пустым, отсутствующим взглядом. — Я уже ничему не удивлюсь. Оказывается, ты была инспектором в Северной Ирландии, а мне ничего не рассказала. У тебя убили коллегу, который был твоим парнем, а ты и об этом решила промолчать. Что ты ещё скрываешь от меня? — Тебе Джей рассказал? — Не важно. Главное, ты не отрицаешь всё это. Уже хорошо, хоть сейчас ты со мной честна. Скажи, я был для тебя всего лишь хорошим способом забыть свою любовь? Отвлечься, развлечься? Может, засветиться где-то, м? — Во-первых, я думала, Эмма тебе рассказала кто я, кем работала и прочее, она всё это знала. Удивительно, что она вам этого не рассказывала, ведь вым надо было знать, кого вы берёте на работу. Ладно, не важно. Джею я рассказала это, потому что только ему тогда и могла открыться. Во-вторых, я всегда была честна с тобой. Что касается «засветиться», как ты выражаешься — иди ты на хер, Лето! Мне не нужна слава, деньги или ещё что-то там. Я была с тобой, потому что хотела, потому что люблю тебя, а не потому, что хотела забыть Томми. И уж тем более не потому, что жажду блистать на страницах таблоидов в качестве твоего очередного развлечения. Может, это я была прекрасным вариантом для тебя? Всегда под боком, налево не хожу, можно трахнуть, когда тебе хочется или унизить, если настроение паршивое, можно согнать всю злость, поорав на меня. Знаешь, Шеннон, я даже представить не могла, что ты такого мнения обо мне, что именно ты вонзишь мне нож в спину. Молодец, выждал момент, когда я не смогу за себя постоять, не смогу защититься, попросить кого-то о помощи и нанёс подлый удар. Какая же я дура. Зря я послушала Джареда, открылась тебе, поверила в эту чёртову любовь, которой, на самом-то деле, никогда и не было, в которую ты красиво играл, а я повелась, как наивный, слепой ребёнок, который нуждался в защите, ласке, нежности, которому была необходима эта гребаная забота. Я ненавижу тебя, Шеннон Кристофер Лето! Катись ты к дьяволу. — Мне нечего тебе сказать. Ты настолько упрямая, что убедить тебя в чем-то другом я не смогу. Даже если буду говорить правду. Ты слишком многое скрывала, что и поверить тебе тоже сложно. — Я не хочу тебя слушать и не буду. Охрана! Уведите меня. Мы закончили, — охранник вошёл в комнату, надел на меня наручники и повёл к двери. — Прощай, Шеннон. Оказавшись у себя в камере, я легла на койку, лицом уткнулась в подушку и разревелась. Внутри меня бушевал настоящий смерч, который уничтожал во мне всё живое, всё то, что я так долго и медленно выстраивала, кирпич за кирпичом, он уничтожил все мои чувства, опустошил меня и оставил в душе огромную рану, чёрную дыру, которая будет поглощать всё, что в неё попадёт и пропадёт там навсегда, а сама дыра никогда не исчезнет. Спустя несколько дней ко мне пришёл Джаред, он едва со стула не упал когда увидел меня. — Боже, Тина, на тебе лица нет! — Да? А я думала, что это единственное, что у меня осталось, — я криво улыбнулась, держа руки на коленях. — Язвишь, это хорошо. Но… На тебе одна кожа да кости. Когда я увидел тебя тогда в Марс Лаб, за два дня до вылета — не узнал. Худая, бледная, а сейчас — всё ещё хуже. — Спасибо, ты поднял моё настроение до небес, как всегда. — Я вытащу тебя отсюда, обещаю. Это какая-то нездоровая хрень творится. — Спасибо, но не стоит. У меня уже есть адвокат, да и я сама бывший коп, разберусь. Джаред, я знаю, специально прилетел сюда, ты столько времени заботился обо мне и… Спасибо тебе за всё это, но не приходи сюда больше, не надо. Ты… Мне просто больно. Забудь обо мне, вычеркни из жизни и выброси, как это многие делают с ненужными, старыми вещами. Это сложно, но так будет лучше для всех. Я пальцами прикоснулась к тыльной стороне ладони Джея, посмотрела ему в глаза, попыталась запомнить взгляд его грустных голубых глаз, встала со стула, чтобы пойти к двери, но Джей заключил меня в крепкие объятия, поцеловал в голову и отпустил. Я вернулась в камеру.