Как нам выдержать друг друга?

      В общежитие Вера пришла рано — еще пяти не было, и поэтому на кухне она не рассчитывала кого-либо встретить. Тем неожиданней было застать там сразу четверых человек.       За столом сидела Таша — высокая, почти на голову выше Веры, девчонка с копной длинных светло-русых волос и когда-то давно сломанным и неправильно сросшимся носом. Таша иногда ходила на тренировки вместе с Никой, с ней же увлеченно обсуждала диеты и столь же увлеченно их соблюдала. Но Вера знала, что интересы Таши отнюдь не ограничивались спортзалом — куда чаще после пар она ходила на курсы немецкого и испанского языков, а на парах читала Курта Воннегута и Рея Брэдбери в оригинале.       Напротив Таши сидела Ника, и, если судить по ее взмыленному виду, с тренировки она вернулась совсем недавно.       Третьей, то ли боязливо, то ли брезгливо отодвинувшись от девушек и зябко сжимая горячую кружку в руках, на табуретке расположилась Аня — необщительная, очень маленькая, очкастая девушка-девочка. Такие обычно до глубокой зрелости выглядят детьми, а потом в один миг превращаются в маленьких старушек. Об Ане Вера почти ничего не знала, только регулярно слышала об её успехах в учебе да видела фотографию на доске получателей повышенной стипендии.       А спиной к двери и Вере перед тремя внимающими ему девушками соловьем разливался Игорь.       — А потом он такой ка-ак сдаст влево! Я еле увернулся, — Вера застала как раз кульминацию рассказа. Игорь ездил на мотоцикле, лет с пятнадцати участвовал в уличных гонках, сперва нелегально и без прав, потом всё еще нелегально, но уже с правами. Конечно, ничуть этого не стеснялся и охотно пересказывал друзьям самые интересные с его точки зрения моменты, так что об игоревых гонках невольно знало пол института.       В общежитии Игорь не жил. Кто-то говорил, что он снимает квартиру, кто-то — что живет у родителей, кто-то слышал, что Игорь вписался на место «мертвой души» в общежитие какого-то техникума. Вере казалось, что имели место все три варианта, просто в разное время. Но в их общежитии Игорь бывал часто, чуть ли не каждый день. Зачем он приезжал, никто особо не интересовался — скучно человеку, вот он и развлекается, как может, попутно развлекая девчонок.       Развлекал, надо сказать, он довольно успешно. Ника, Таша и Аня явно увлеклись и не сразу обратили на Веру внимание.       Сперва Вера постояла в дверях, раздумывая, стоит ли идти. Игорь ей не слишком нравился своей нарочитой, словно гипертрофированной дружелюбностью, не менее раздутым эго и откровенной беспардонностью. Он был весьма привлекательным молодым человеком, темноволосым, кареглазым, прямо-таки пропитанным мужественностью, он умел производить впечатление на девчонок и со многими ладил. Но Вера не могла отделаться от ощущения, что это всё наносное и насквозь фальшивое.       Наверное, Веру еще долго никто бы не замечал, если бы она сама вдруг не увидела, что Таша вовсе не просто сидит и слушает Игоря. Таша медленно, тщательно пережевывая каждый кусочек и подолгу мусоля вилку, ела помидорный салат с майонезом. А того самого большого красного помидора, который Вера в обед забыла на кухне и на который втайне надеялась сейчас, на положенном месте уже не оказалось.       Прозевала…       В голове неприятно хохотнули. От этого стало вдвойне обидно, Вера негромко, но тяжело вздохнула, и на нее наконец обратили внимание.       — О, привет, — вилкой помахала ей вполне довольная Таша. — Ты откуда такая продрогшая?       Заранее Вера ответ не заготовила, но нашлась быстро:       — Из магазина, — достала из кармана пару месяцев назад купленную да так и завалявшуюся жевательную резинку, продемонстрировала девчонкам. — А на улице холодрыга и сыро.       — Что-то я не заметила, — задумчиво протянула Ника, — пока из зала шла.       — Ты с тренировки, — фыркнула Вера. — Еще бы ты заметила. Не простудись хоть.       Это мигом сорвало Нику за чаем, а Игорь, понявший, что как ни в чем не бывало продолжить рассказ не выйдет, тоже перевел тему на более общую.       Иногда Вере казалось, что Игорь ее тоже недолюбливает. Стоило Вере появиться, как он либо начинал откровенно отмалчиваться, либо, если что-нибудь рассказывал, старался поскорее прерваться и ждал, пока она уйдет. Возможно, дело было в том, что Вера никак не могла заставить себя полностью поверить в игоревы россказни или достоверно сделать вид, что поверила. А Игорь вполне мог чувствовать ее скепсис. Ну какое удовольствие разговаривать с человеком, который всё равно тебе не верит?..       Тем не менее, взаимная неприязнь не помешала Игорю вполне участливо спросить:       — Ты как? Ничего после вчерашнего?       Вера только плечами неопределенно дернула. Ну да, «ничего». Знать бы еще, что теперь с этим «ничего» делать. И что именно Игорь имеет в виду.       По-своему истолковав ее жест, Игорь как-то странно посмотрел и уже неувереннее буркнул:       — Ты это… извини за салют. Честно, я понятия не имел, откуда он вылетит. Я не собирался в тебя его запускать. Извини, в общем.       Вера мигом почувствовала себя неловко. Теперь на нее смотрел не только Игорь, но и все три девчонки, Ника даже от чая оторвалась. Причем взгляды эти были не сочувственные, а словно бы выжидающие. И чуточку даже укоризненные. Будто бы говорили: не контуженная, вон, до магазина даже сходить сумела, а парня извиняться заставляет.       — Ты откуда вообще этот салют взял? — только чтобы избавиться от неловкости, спросила Вера. В голове ругнулись и намекнули, что «сидеть тихо» это не значит «выведывать информацию у кого ни попадя». Впрочем, затыкать Веру было уже поздно — ляпнутого не воротишь. Да и не видела она ничего такого в своем вопросе. В самом деле, это же просто Игорь. Что он, злодей какой — своих же приятелей абы кому закладывать?       Игорь тем временем ненадолго задумался, словно вспоминая.       — Да в магазине просто, — наконец пожал плечами. — Помните, на углу третьего дома была маленькая такая булочная? Там теперь магазин фейерверков открыли. Ну мы с пацанами зашли. Ничего такой магазинчик, выбор большой.       Разговор сам собой переполз на приготовления к праздникам и новогодние планы. Вера, забывшись, ухитрилась выпить Никин чай, подруга надулась, но не всерьез. Ее вообще интересовал уже не чай, а грядущая Ташина поездка в горы на лыжный курорт. Сама Ника, как и Вера, собиралась встречать праздник в общежитии, и впечатлений ей, определенно, не хватало. Планируемая же новогодняя вечеринка в клубе давно уже переместилась из категории «впечатление» в категорию «обычное дело».       С кухни Вера ушла только минут через сорок, еще более голодная, чем пришла. С тоской глянула на остатки своего помидора. Таша как раз положила в рот предпоследнюю дольку и теперь примеривалась к последней.

***

      — В смысле, написать письмо? — Вера очень надеялась, что ее шепот на грани слышимости не заметит никто кроме адресата.       Хотя кому тут замечать такие мелочи? В столовой на первом этаже общежития было тихо и безлюдно. Обслужив припозднившегося клиента, даже буфетчица с кассиршей скрылись из-за прилавка, и Вера осталась совсем одна во всем зале.       Она не слишком любила тут обедать, ходила только если с кем-то за компанию. В общежитской столовой подавали стабильно пересоленный суп, котлеты не первой свежести и картофельное пюре, отчетливо отдающее синтетикой. В прошлом году тут кто-то отравился, и после этого случая еда стала чуть лучше, но не настолько, чтобы ходить сюда больше пары раз в неделю.       — Письмо напишу я на японском, — отозвались в голове. — Это нужно сделать завтра. Есть здесь поблизости магазин, где можно найти плотный конверт?       Вера только слабо кивнула, без энтузиазма жуя слипшиеся макароны. Ладно, черт с ним, если хочет писать письмо, пусть пишет, хоть на японском, хоть на китайском. Может, это у него такой оригинальный способ предупредить милицию, которая, похоже, не в курсе взорванной детской площадки практически посреди Москвы.       — А торговый центр?       Вера снова кивнула, начиная подозревать, что конверт будет не единственной нужной вещью.       — Завтра с утра ты должна будешь дойти до торгового центра и сделать вид, что пришла туда за новогодними подарками, — в голове вещали таким тоном, словно давали инструкции. Не самое приятное ощущение, но, в конце концов, ко всему можно привыкнуть и начать что-то пропускать мимо ушей, раз другого выхода все равно не имеется. — Я не уверен, что за тобой будут очень пристально следить, но подстраховаться не помешает. Купишь пару безделушек. Мне будут нужны только конверт и кольцо.       Кольцо?..       Это несколько удивило, Вера даже засомневалась, правильно ли она поняла, поэтому решила переспросить:       — Какое кольцо? — и украдкой огляделась, не появилось ли кого-нибудь поблизости. Но нет, услышать ее разговоры с собой было по-прежнему некому.       — Самое обычное кольцо из ювелирного магазина, — отмахнулись в голове. — Возможно, тебе придется обойти не один магазин, и это может занять не один час, так что чем раньше начнем, тем раньше закончим. Выбирать кольцо буду я, но оно может быть как женское, так и мужское. В общем, пока не думай об этом, это не твоя забота.       Вера раздраженно поджала губы. Отчего-то ей казалось, что сегодняшняя «не ее забота» завтра превратится в ее. В конце концов, это ей завтра по всем ювелирным в районе ходить, и кто знает, сколько это продлится?.. Да и недешевое это удовольствие — ювелирные украшения.       — У меня есть кольца, ни одно из них не подойдет? — уткнувшись в тарелку, Вера постаралась спросить это так, чтобы даже губы почти не шевелились.       — Это очень маловероятно, но все равно будет хорошо посмотреть их сегодня, — отозвался сосед по голове. — Когда у меня будет подходящее кольцо, и я напишу письмо, тебе будет нужно отнести письмо туда, куда я скажу. Но это будет уже не завтра. Если ты слишком зачастишь с выходами отсюда, это может вызвать подозрения.       И замолчал. Вера тщетно ждала продолжения, доедая последнюю треть пресной и холодной котлеты, которая за монологом из головы казалась несколько менее пресной. Не дождалась и, не выдержав, отодвинула тарелку с недоеденным куском.       В голове вдохнули, выдохнули. И сказали:       — А еще зайди завтра в магазин за едой. Я много всякого за свою жизнь ел, но вот это есть совершенно невозможно.       И в этом Вера в кои-то веки была с ним согласна.

***

      Ника вернулась в комнату, когда Вера заканчивала с кольцами.       Впрочем, заканчивать там было особо не с чем — колец у Веры нашлось меньше десятка, и почти все не вызвали интереса у соседа по голове. Надеть он попросил всего два — одно из них, серебряное с зеленоватым фианитом, Вера купила несколько лет назад, когда жила во Владимире с родителями, а второе, золотое с натуральным рубином, ей на пятнадцатилетие подарили дедушка с бабушкой. Подарок, правда, был чуть маловат, и надеть его Вера могла только на мизинец, так что хранила исключительно как память о доме.       После примерки подарок не подошел и соседу по голове, поэтому полетел в общую кучу, зато серебряное кольцо получило чуть больше его внимания.       — Сама выбирала? — прозвучало почти сразу, стоило Вере его надеть.       Вера кивнула. Это было первое украшение, которое она купила себе сама, без родителей. Ей нравилось это кольцо, раньше она часто его носила.       — Мне оно тоже не подходит, но тебе не стоит отдавать его кому-то или выбрасывать, — туманно посоветовал голос. И тут же, словно поняв, что сейчас Вера будет задавать много вопросов, закончил: — Не спрашивай меня об этом. Просто прими как небольшой совет.       Вопросов у Веры действительно было много — начиная от странного интереса к кольцам и заканчивая методами их подбора. Только задать их не было ни шанса — несколькими мгновениями ранее в комнату зашла Ника.       Ее взгляд долю секунды задержался на Вериной кровати и ювелирном беспорядке, а затем Ника спросила:       — Собираешься куда-то?       — Смотрю, что надеть на Новый год, — ответ Вера заготовила заранее, зная, что наверняка застанет в комнате соседку, а то и целую компанию. — Хочу завтра в Караван сходить и купить что-нибудь новое. И подарки надо будет посмотреть.       Некстати вспомнилось, что мать с месяц назад просила найти в Москве хороший термометр для духовки. Ее старый быстро сломался, а магазины Владимира предлагали не больше пары моделей не самого высокого качества. Вера собиралась ехать домой только в феврале, поэтому раньше постоянно ленилась и откладывала поход в магазин, а потом и вовсе об этом забыла.       — О, отличная идея, там как раз распродажи идут, — одобрила Ника, сразу заулыбавшись. — Я тоже хочу платье купить. Может, с тобой завтра схожу.       — Только ее мне не хватало, — буркнули в голове, но отвечать ему, конечно, никто не собирался, как и брать его мнение в расчет.       — Пойдем, — кивнула Вера. Впрочем, она знала, что планы Ники имели особенность меняться по три раза в час, поэтому не слишком верила в совместный шопинг.       Ника в это время села на свою кровать и закопалась куда-то вглубь тумбочки. Вера молча наблюдала краем глаза, убирая кольца. На Никину кровать первой легла расческа, потом пудреница, зеркальце, тушь для ресниц.       — Ты снова уходишь? — Вера глазам своим не поверила. Обычно после тренировки Ника редко куда-то выбиралась, особенно зимой, когда панически боялась простудиться.       — Макс позвал на концерт, — коротко ответила Ника, наскоро расчесываясь.       «Значит, нового парня зовут Макс», — сделала себе зарубку Вера. Потом вспомнила о ночных дворах и подворотнях, обгорелом грибке посреди песочницы…       — Он обратно тебя проводит?       — Да, наверное, — Ника только плечами коротко дернула, скидывая футболку. — Что тут идти, полчаса всего.       За футболкой последовали джинсы.       А Вера вдруг вспомнила, что в голове у нее находится, вроде как, мужчина, который смотрит, вроде как, ее глазами. Взгляд сам собой метнулся в сторону от переодевающейся Ники. И не возвращался на прежнее место, пока не хлопнула дверь душа.