Молись!» — и буду я молиться,
И горько плакать буду я,
И сам со мною прослезится
Он, состраданья не тая.
Меня учить он будет звукам
Доступных господу молитв,
И сердце, преданное мукам,
В груди их глухо повторит.
Назначит смертную минуту
Он, грустно голову склоня,
И робко спрашивать я буду:
Господь простит ли там меня?
Вдруг хлад по жилам заструится,
Он скажет шепотом: «Сейчас!»
Святое таинство свершится,
Воскликнут ближние: «Угас!»
Вдруг… он с мольбой закроет очи,
Слезой зажжет пустую грудь
И в вечный свет иль к вечной ночи
Душе укажет тайный путь…
/Отыгрываемся на классике#3/
Сказать, что Невилл был шокирован — не сказать ничего. Он не находил себе места. Теперь на его плечи легла защита Хогвартса, да и всего волшебного мира в целом.
«Well, I refuse, I refuse, I refuse».
Узнав о судьбе Гарри, у юноши серьёзно затряслись колени, и он выглядел, как будто пятилетний малыш, увидевший в углу квартиры паука. Отличий действительно не было: зрачки расширены, пот на лбу, непроходимые мурашки по коже и ноги как у наркомана. Нет, не то, чтобы у Невилла были тёплые дружеские чувства к Гарри, но…
За свою шкуру он действительно боялся. Да, остальные жизни тоже были у него в руке, но они уходили для юноши на второй план. Они имели значение, да, но
во время экстренной ситуации думаешь сначала о себе, потом о других.
«If I’m a bad person, you don’t like me…»
Счёт шёл уже на минуты. Невилл пытался нормализовать дыхание.
Пора. Юноша пошёл в тот самый лес, где недавно «откинулся» Гарри. Страшно — не то слово. Страшно было даже представить, что его настигнет та же участь. «Нет, я не достоин титула избранного» — подумал Невилл.
В лесу.
«Ain’t it fun?»
Казалось, сам лес издавал смешки, потешаясь над юношей. Сильнейший ветер гулял по лесу, ещё сильнее отбивая настрой.
«Oh… Well imagine…» — голос Брендона Ури в голове ещё сильнее пугал.
Серьёзно? Невилл в этом лесу мог умереть, а его мозг упрямо диктовал своё настроение. Да…
Очень смешно. Так смешно, что хотелось плакать горючими слезами.
За одним скромненьким, совсем замёрзшим кустиком виднелась тень. По началу Невилл испугался, но потом по размерам определил, что на земле лежит мальчик. Подойдя ближе, он разглядел в безжизненных чертах лицо Гарри. При виде этой картины у юноши ёкнуло сердце, буквально разрываясь на части.
«Меня ждёт тоже самое. Если он не смог, я уж тем более», — подумал он. «Потом надо будет рассказать о местонахождении Гарри, если «потом» настанет, правда» — мелькнуло у Невилла в голове.
Час пришёл. Он это чувствовал.
— Люмос! — крикнул юноша, и палочка у него в руке зажглась, освещая тёмный лес.
— Вот и вторая жертва, — усмехнулся чей-то голос. Невилл не мог понять, откуда он, и это сбивало его с толку. Юноша обернулся. Оказывается, ему практически дышал в спину Волан-де-Морт.
Забавно.
— Экспеллиармус! — воспользовался ситуацией Невилл, выбив палочку из рук Тёмного Лорда.
«Would you change it if you could?»
— Какие мы боевые! — съязвил Волан де Морт.
Решив не отвечать, Невилл осмотрел лес, надеясь увидеть Хагрида. К счастью, он стоял рядом, готовясь призвать к действию отряд, который с собой привёл, а именно — ребят, немного драконов и самого себя.
Юноша улыбнулся. «Как же они незаметно подкрались!» - мысленно удивился он, но виду не показал.
— Как думаешь, почему Гарри умер? — не отставал Тёмный Лорд.
— И почему же?
— Ему не хватало любви. Это чувство укрепляло его, но когда оно пропало… Думаешь, сможешь избавиться от меня? Твои родители давно под Круциатусом. Неужели же сейчас считаешь себя избранным? Если Гарри не избранный, но я, не так ли? А что, если пророчества — выдумка чокнутой Трелони? — грубо спросил он, будто выплёвывая из себя слова. —
А?
— Может быть, верно, но ты без палочки, а взлететь не удастся.
— Да? Раз так, то у меня есть мои верные союзники. А ты знаешь, что, на самом деле, даже родители Гарри на моей стороне?
— Верно. Но кто тебе помог? Круциатус? Азкабан уже ждёт тебя, Том! — воскликнул он и выпалил палочкой прощальное заклинание «Остолбеней». Лорд Волан де Морт не мог устоять перед Невиллом и отрядом Хогвартса и умер, рассыпаясь на кусочки, не оставляя после себя следа. Теперь Хогвартс мог вздохнуть спокойно, но особо не хотелось. Гарри оплакивали долго, вспоминая как сильного и отважного юношу. Да, он определённо оставил после себя след.
Родители могли бы гордиться им.
Весной победною согрета,
Ликует майская весна,
И гимнастёрочного цвета —
Трава… Земля — жива!
Ты слышишь,
Как поле боя мирно дышит?
Ушла проклятая война.
/Отыгрываемся на классике#4/
***
Официальным днём памяти назначили 3 мая. Тело Гарри принесли с почётом обратно в школу, где и прошли его поминки. Собралась вся школа. Прошло всё не так уж и печально, юношу вспоминали с почётом и благоговением. Никто даже почти и не плакал, хоть и сдерживались многие. Он достоин большего.
Гарри достоин уважения, а не скорби. К удивлению, так думали и Рон с Гермионой, которые действительно желали счастья Гарри. Они знали, что ничем не смогут помочь юноше, поэтому отвернулись. Выручить Гарри не было в их силах, хотя они очень и жалели о своём поступке, но делать было нечего.
/The end of первая концовка/
Гарри пал с почётом, с миром.
Да пусть его память навсегда
Останется в веках
С неподражаемою лирой.
/Надпись с памятника Гарри/
You were my conscience, so solid, now you’re like water
We started drowning, not like we’d sink any further
/'Monster' by Paramore/
