Я уйду, а ты останешься

«Зелье Люциуса действовало дольше всего – около восьми часов. Зелье Нарциссы – чуть дольше часа, – размышляла Ника, вертя в руках бутыльки. – Если следовать законам этой абсурдной комедии, последняя порция должна обращать меня только на несколько минут». Она решила уйти. Да. Вот, что она решила, когда вечером легла с Драко на узкую, одноместную кровать в его комнате. Этот выбор стоил ей беззвучных ночных слез, но уже утром ответ был очевиден: она слишком хорошо знала нрав Малфоя. Слишком хорошо, чтобы надеяться на безоблачную вечность с ним. Ника понимала, что, получив свое, Драко быстро насытится, и его удовлетворение перерастет в скуку, которой здесь и так пропитан каждый кубический сантиметр пространства. Она знала, что ее энергии не хватит надолго, и, даже если мальчик не сможет вытянуть из нее все запасы, это дело за него закончит отец. Последнего не хотелось больше всего. Едва начало светать, Ника вернулась к себе, отыскала пузырьки и сняла с простыни короткий белый волос, который оставил мальчик. Одежду на этот раз достать оказалось проще простого. Сколько раз зелья вели девушку к ожидаемым проблемам… На этот раз у нее была четкая причина использовать последнюю порцию, и она надеялась, что хотя бы на прощание у нее получится показаться этому миру неглупой. Все же стыдно – покидать любимую вселенную, не зарекомендовав себя в лучшем свете. «Я знаю, чего я хочу, и на этот раз он не сможет раскусить меня», – думала Ника, застегивая пуговицы прозрачной рубашки. Признаться, она собиралась сбежать. Разузнать у Люциуса, как действует вся эта магия с исчезательными шкафами, и вернуться в свою реальность, пока не начались настоящие неприятности. Книжный мир был прекрасен – с этим нельзя поспорить – но и здесь для Ники не оказалось подходящего места, поэтому не оставалось ничего, кроме как уйти, оставив все, как было, и забыть этот странный и красивый сон. «Эта мечта слишком долго приносила мне счастье, чтобы вот так стать источником боли и сожаления. Я не хочу видеть, как она рушится, не хочу». Девушка откупорила последний бутылек и бросила внутрь волос Драко. Жидкость зашипела и стала мутной, как клей, но запаха не появилось. Ника даже поднесла ее к носу, чтобы лучше прислушаться, но не почувствовала ровно ничего. Зелье Малфоя-младшего не имело запаха, а на вид походило на разведенный в воде крахмал. Осталось только узнать, каково оно на вкус. «С этим позже», – подумала Ника и отправилась в восточное крыло. Сколько раз она уже бывала там, и сколько разнообразных воспоминаний теперь связано с этим коридором! Почему-то именно серебряная змейка на ручке двери, ведущей в известный кабинет, более всего врезалась в память и теперь мелькала в утренних сумерках, как маяк, говорящий о приближении опасности. Она стала деталью, которая яснее всего говорит о доме Малфоев. Обхватить змею пальцами и повернуть, чтобы войти, но для начала – постучать. Ника глотнула зелье. Кисловатое… нет, горьковатое. Что-то среднее между подобием вина(Люциус) и минеральной водой(Нарцисса), но все же совершенно своеобразное, с тяжелым послевкусием и тонким оттенком каких-то приправ. Привычный приступ конвульсий, и Ника перестала быть Никой, приняв обличие своего любимого мальчика. — Не спится? – Люциус лениво поднял брови. Частый гребень в его руке больше напоминал широкое лезвие ножа. Полукруг приглушенного света, который бросала настольная лампа, касался колен мужчины. — Тот же вопрос, отец, – Драко сел на край массивного стола и, по-ребячески схватив первый попавшийся на глаза предмет, – кольцо – принялся вертеть его среди бумаг. – Я хотел поговорить о той девушке. — Хм. Она явно понравилась тебе. Мальчик с готовностью фыркнул. Он предусмотрел этот вопрос, но как по-другому ответить, видимо, не придумал. Люциус сонно усмехнулся. Он был заперт в этой покрывшейся инеем ухмылке и, кажется, использовал ее чаще, чем простые слова. — Я хочу вернуть ее обратно, – сказал Драко после долгой-долгой паузы. Он будто собирался духом, чтобы сказать это «вернуть», и, снова замолчав, поморщился, как от головной боли. Ночь все еще не собиралась уходить, густая, как никогда. Ни луны, ни звездочки, лишь безмолвно за тканью штор с неба падали крупные хлопья снега. — Все серьезнее, чем я предполагал. Эта девчушка неожиданно на тебя повлияла, – Люциус дотронулся до запекшейся раны на виске. – Значит, та драка была не просто представлением? — Не хочу говорить об этом. Почему я должен терпеть, когда ты обращаешься с ней, как с вещью? – Драко «прихлопнул» ладонью кольцо. Бумаги на столе испуганно шевельнулись. — Ах, значит, ты обращаешься с ней, не как с вещью? – Люци заинтересованно посмотрел на сына, но решил не злить его дальше – слишком уж болела голова. – В любом случае, то, что случилось, выглядело по-дурацки и… Ника? Да, кажется, так ее зовут… не слишком оценила твои старания. Мальчик наморщил переносицу. — Мне нужно вернуть ее обратно. Я чувствую, что и мне, и ей будет только хуже, если она останется здесь, – проговорил он, встал, и, подойдя к окну, раздвинул шторы. Тьма. Драко вернулся к столу и, сунув руки в карманы, безразлично посмотрел на отца. – Я хочу взять твою палочку, чтобы снова открыть портал. — У тебя есть своя. — Я не могу найти ее. Кажется, оставил в одной из прошлых книг. Люциус устало вздохнул. — Ты же знаешь, что чужая палочка может тебя не послушаться, – сказал он. Кажется, подобное ему приходилось повторять не раз и не два. – Это опасно, во-первых. Во-вторых, конечно же, я не дам тебе свою палочку. — Почему? – резко спросил Драко. — Тебе нужны какие-то объяснения? — Но, отец, у меня достаточно опыта, – мальчик сдвинул брови, наблюдая за тем, как Люциус раздраженно прикусывает губу. – По правде говоря, мы с тобой прожили в этом мире одинаковое количество времени, поэтому строить из себя благонравного папочку – тебе и послушного сына – мне, как минимум, глупо. Дай мне палочку. — Шляпа Мерлина… – мужчина достал из мрака, клубившегося у стен, трость и, вытащив палочку, протянул ее Драко. – Бери все, что хочешь, только отстань. Ника ощутила, как ее тело приняло прежнее состояние. Подслушивать – нехорошо, а подглядывать – еще хуже, но она ничего не могла с собой поделать. Дар видеть через стены преследовал ее с тех пор, как она появилась в особняке Малфоев, а теперь буквально вырывал ее из жизни, заставляя узнавать то, чего ей знать не положено. Или наоборот? Дверь открылась. Драко уставился на девушку в его собственной белой рубашке и обтягивающих женские бедра брюках и едва не выронил отцовскую палочку. Змеиная голова заскользила у него в ладони. — Ты… что… – он заметил бутылек с зельем у нее в руке. – Зачем? — Уже незачем, – Ника глупо улыбнулась. Повернулась и быстрым шагом направилась прочь. — Эй, постой-ка! Ты подслушивала! – крикнул ей вслед мальчик. — Как ты мог такое подумать, Драко?! – возмутилась девушка, уже спускаясь. – В вашем мире я предназначена только для того, чтобы швырять меня туда-сюда, как подопытного кролика, и использовать так, как вам хочется! Женская обида – как она иногда уместна! Без нее Ника сейчас выглядела бы гораздо глупее, а с ней она прикрыла свое неуместное появление в восточном крыле. Как все просто оказалось! Даже не пригодилось зелье, хотя о брюках такого не скажешь – в них бегать по лестницам было гораздо удобнее, чем в халате, платье или ночной сорочке.