Алиса в чужой стране

Ещё несколько долгих секунд я смотрела на Джареда, будто ждала, что он вот-вот улыбнётся, скажет, что пошутил и отвезёт меня в полицейский участок. Но он лишь молча ждал моего ответа на приглашение пойти к нему домой, а я толком и не знала, что ответить. Идти к незнакомому мужчине, которого я вижу в первый раз, да ещё и при условии, что, по его словам, он пьян? Девяносто процентов девушек, наверное, отказались бы, потому что не известно, чем это всё кончится. Но много ли у меня вариантов? Кажется, у меня вообще их нет. Джаред — единственный, кто решился мне помочь. Единственный, кто хотя бы попытался разобраться в сути дела. И должна ли я упускать шанс только из-за того, что я его почти не знаю? Я вообще никого здесь не знаю, так что мне терять нечего. Себя я уже потеряла. — Ладно, — нервно сглотнув, согласилась я. Всё внутри сжалось, а я в ожидании уставилась на мужчину. — Пойдём, — прошептал он, будто бы потянув меня за собой своим взглядом, и повёл к дому, на который не так давно указывал. В подъезде было в разы теплее, чем на улице, и из-за резкого перепада температур у меня перед глазами всё поплыло, но лишь на несколько секунд. Правда, если бы я не прижалась к ближайшей стене, точно бы уже лежала на полу. Это привлекло внимание Джареда, и он с беспокойством на лице что-то спросил, но разобрать я не смогла. Логично предположить, что это было банальное «Всё хорошо?» или «Что случилось?», но я могу лишь догадываться. Я коротко кивнула, даже не услышав вопрос, и Джаред повёл меня дальше — к лифту. Снаружи он был совсем непримечателен, но, когда я зашла внутрь, от удивления приоткрыла рот: большое идеально вымытое зеркало во всю стену лифта, аккуратные кнопки на панели, без единой царапинки. На полу лежит коврик, причём почти не испачканный, хотя погода на улице, мягко говоря, не солнечная. Совсем не так, как в России. Но, казалось бы, откуда мне знать, как в России? Я не помню ничего из своей прошлой жизни, но помню русский язык, русские дома и прочее. Ситуация становится всё более странной чуть ли не каждую минуту. Дверцы бесшумно закрылись, и я взглянула на себя в зеркало. Впервые с момента пробуждения. Сразу захотелось отвернуться, но я, как заворожённая, стояла и смотрела в зеркало, будто бы на незнакомку. Наверное, я и есть для себя незнакомка? Наверное, самое время узнать хоть что-то о себе. Глаза покрасневшие, под ними — синяки. Кожа очень бледная, чуть ли не прозрачная. Но это выглядело не как в каких-либо романтических фильмах про вампиров — я больше напоминала наркоманку. Вдобавок ко всему губы очень сильно обветрились, а светло-русые волосы взлохмачены настолько, что издалека были бы больше похожи на гнездо. Теперь понятно, почему никто не хотел мне помогать. Понятно, почему та женщина чуть ли не бежала от меня. И абсолютно непонятно, почему Джаред вызвался помочь мне, да ещё и домой пригласил. Лифт остановился, и о том, что двери открылись, сказало мне только отражение, ведь никакого звука не было — не то, что там, где я жила раньше. Там лифты гремят так, что по ночам еле удаётся заснуть. А почему я это помню — опять же, неизвестно. Я вспоминала или уже помнила? Рассмотреть подъезд я толком не успела — да и желания как такового не было, — когда Джаред открыл дверь, пропуская меня в свою квартиру. И, если до этого я считала ситуацию некомфортной, то сейчас хотелось провалиться под землю. Я ожидала увидеть обычную недорогую квартирку (хотя не знаю, на что я рассчитывала после такого-то лифта), где мало места, но, в целом, уютно. А увидела огромную квартиру с высокими потолками, картинами и большим количеством дверей в самые разные комнаты. Возможно, интерьер — не самое важное, что сейчас должно волновать меня. Но мысль о том, что я попала в дом какого-то знаменитого или просто богатого мужчины, не давала покоя. Неужели я не смогла обратить внимания на то, как выглядит мой «спаситель», как держится и как разговаривает? Хотя, куда уж там, меня это вообще не заботило. Я так и осталась стоять в прихожей, бесстыдно разглядывая всё, что попадётся на глаза. Джаред, видимо, ждал, когда я пройду внутрь или, бог его знает, что он там ждал, но стоял рядом со мной. Хотелось спросить, кто он вообще такой, но с губ не могли сорваться даже слова на русском, не то что на корявом английском. — Чай, кофе, воду? — нарушил он первым тишину, и я наконец оторвалась от разглядывания квартиры. Так и не ответила, лишь посмотрела на него как-то отстранённо. Он не был из тех, кто настаивал. — Хорошо, чай. — Джаред, — окликнула его я, когда он уже прошёл вдоль коридора куда-то. Главное, попросить чай сама я не смогла, а позвать его сумела. Мне нужна была расчёска. Было безумно стыдно ходить с такими лохматыми прядями, но как переводится это, казалось, лёгкое слово, я не знала. Поэтому просто оттянула один локон, показывая то, насколько спутаны волосы. Джаред сначала наморщил лоб, не поняв, а затем спохватился, будто что-то вспомнив, посмотрел по сторонам и взял с комода расчёску. — Это? Я закивала головой, и он, подойдя ближе, отдал мне её. Благодарно улыбнувшись, я повернулась к зеркалу в коридоре и аккуратно провела расчёской по волосам. Слишком спутаны, больно. Я часто морщилась и сжимала губы в линию. Джаред постоял ещё несколько секунд рядом. Я старалась не смотреть на него, но боковым зрением заметила его взгляд. Жалость. Он смотрел на меня с жалостью, хотя сам не хотел, чтобы я заметила его взгляд. И от этого у меня пылали щёки. Он, наконец, развернулся на пятках и пошёл куда-то, а я облегчённо выдохнула и продолжила терзать волосы, отчего глаза начинали слезиться. Но уж лучше потерпеть. Хотя это, наверное, самая маленькая из моих проблем. Закончив расчёсываться, я медленно отложила расчёску и напоследок взглянула на себя в зеркало. Вид стал не намного лучше, но хотя бы теперь не похожа на сбежавшую из психбольницы. Может, я она и есть? Это многое бы объяснило — потерю памяти, пребывание в чужом городе, чужой стране. Правда, мне кажется, что будь я психопаткой, выглядела бы ещё хуже. Обо мне говорили бы в новостях, одета была бы в какую-нибудь потрёпанную ночнушку, а волосы не были бы такими чистыми. Они хоть и были спутаны, но голова более-менее свежая, будто в душе я была, максимум, дня полтора назад. Хотелось бы мне думать, что это всё лишь сон. Глупый сон, ведь ничего из этого происходить на самом деле не может. Бред? Точно. Такое только в каком-то дурацком фильме могли снять, а рейтинги были бы никакие. Наконец, оторвавшись от зеркала, я не спеша пошла вдоль коридора туда, где не так давно скрылся Джаред. Я ступала совсем тихо, боясь нарушить тишину. А безмолвие здесь было действительно какое-то неуютное, отчего хотелось съёжиться, сжаться, лишь бы стало легче. Коридор казался мне длиннее из прихожей. На самом деле я сделала шагов пять, прежде чем оказалась в гостиной, которая, похоже, была по совместительству и кухней. На ней копался Джаред, гремя чашками. Я не знала, стоит ли мне проходить, да и куда — на кухню или в гостиную? Всё здесь чужое, и я тоже чужая. Не хочу и шагу ступать, пока меня не позовут. Тут же всё, наверное, невероятно дорогое, испорчу ещё случайно. Я и так — ходячая проблема. Пришлось так и стоять на одном месте, продолжая разглядывать гостиную, ведь смотреть на Джареда желания нет. Кто он вообще такой? Если спросить у него об этом, это будет нетактично? Нетактично то, что я сейчас без стыда рассматриваю гостиную незнакомца. Та, кстати, была под стать коридору — картины, высокий потолок, а ещё и несколько больших диванов и плазма в полстены. Много цветов, но, кажется, все искусственные. Хотя, я в этом не разбираюсь даже, может, и настоящие. — Элис, — позвал меня Джаред, оторвав от такого тщательного осмотра помещения. Сердце по какой-то неизвестной причине забилось быстрее, а я прикусила губу. Впрочем, лучше разглядывать квартиру, а не его самого. А он уже отнёс кружки на кофейный столик подле одного из диванов. Я неуверенно подошла ближе и аккуратно опустилась на самый краешек, боясь, что сейчас вот-вот что-то произойдёт, выскочит, что уж точно доведёт меня до инфаркта. Над чаем поднялся дым. Горячий. У меня такое ощущение, будто я никогда не любила горячий чай, только чуть-чуть тёплый. Но откуда я вообще могу знать столько мелких подробностей, если не знаю всю свою жизнь? — Спасибо, — едва слышно прошептала я, почти что одними губами, и взяла кружку в руки. Пить пока не решилась — просто грею руки, которые и так уже почти отогрелись. — Расскажи мне, что случилось с тобой, — с расстановкой попросил Джаред, после каждого слова делая паузу, за что я была ему безумно благодарна. Хотя бы что-то буду понимать. — Я… я просыпаюсь в парке на траве. — Я точно поставила неправильное время, но я без понятия, как будет прошедшее в данном случае. Правильный это глагол или нет? Чувствую себя на уроке английского. — И… я не помню… что-либо. Жалкое зрелище. — Ладно… — глубоко вздохнув, он нахмурил брови, видимо, поняв, что дела у меня совсем плохи. А ещё сейчас он поймёт, что не хочет со мной возиться и быстренько избавится. Так ведь? — Подожди немного. Я только коротко кивнула и проследила за тем, как Джаред достал из кармана телефон и вышел в коридор. Мог не утруждаться — я всё равно его не поняла бы. А его слова, всё же, были слышны из коридора. Он говорил так быстро, из-за чего я стала ещё больше благодарна за то, что со мной он разговаривал медленно, разборчиво. Сейчас же я понимаю только обрывки фраз и какие-то элементарные слова. Интересно, а «Дженс» — это имя или какое-то неизвестное мне английское слово? В руках по-прежнему находилась кружка чая, и я неторопливо сделала глоток. Без сахара. Совсем не такой, какой я люблю. И это звучит совсем глупо, ведь я даже не знаю, какой именно я люблю. Моя память, а точнее будет сказать - ее отсутствие, сбивало меня с толку. Джаред, тем временем, закончил говорить, но из коридора не вернулся. Наверное, прислонился спиной к стене и размышляет о том, что ему со мной делать. А в доме настолько тихо, что я даже слышу его шумное дыхание. И мне стало не по себе. Я создаю проблемы. Я — проблема. Я покрепче стиснула в руках кружку и сжалась. Поскорее бы весь этот кошмар закончился. Хочу обычную жизнь. Ничем непримечательную жизнь — ходить в институт или на работу, вечера проводить дома. У себя дома. А не какого-то незнакомого богатого мужчины. Тихие шаги по паркету. Джаред вернулся из коридора и сел на диван напротив меня. Посмотрел мне в глаза, и я сразу отвела взгляд. И так стыдно, а если буду ещё и смотреть на него — ситуация станет ещё хуже. Хотя, казалось бы, куда хуже? — Сколько тебе лет? — непринуждённо поинтересовался он. И хоть спросил он это быстро, я смогла это разобрать. Этому, наверное, учат в классе пятом, если не раньше. Я замерла, уставившись в одну точку. Мне вот тоже интересно, сколько мне лет. Я об этом ведь даже не задумывалась. Как вообще можно не знать свой возраст? Сколько мне? Может, двадцать, а, может, тридцать. Возможно, мне вообще сорок, и я просто хорошо сохранилась. Или сделала кучу, кучу пластических операций. Очень смешно. — Я не знаю, — ответила я, и голос дрогнул. Мне не хотелось смотреть на Джареда, но было интересно увидеть его реакцию. Я неуверенно подняла взгляд. В его глазах жалость. Как и тогда, в коридоре. Он может просто перестать меня жалеть? Это ещё хуже. — Почему ты помогаешь мне? — озвучила я вопрос, который крутился в голове с того момента, как я взглянула на себя в зеркало. Решиться помочь девушке с таким видом — смело. Только, пожалуйста, не говори, что тебе просто жалко меня. Не озвучивай этого. Прошу. — Не знаю. Отлично. Теперь не я одна что-то да не знаю в этой комнате. Небольшое, но хоть какое-то облегчение. — Кто ты? — внезапно поинтересовалась я, чтобы избавиться от груза с плеч. Атмосфера и так неловкая, терять нечего. А Джаред, видимо, не понял смысл вопроса. Нахмурил лоб, а я, прикусив губу, отчего та засаднила, взглядом пробежалась по комнате, надеясь, что до него дойдёт, что я имею в виду. — А, ты об этом, — усмехнулся с улыбкой. От этой улыбки почему-то сразу стало как-то легче и самой захотелось улыбнуться. — Я актёр. Я резко выпрямила спину, будто рёбра стянуло тугой проволокой. Актёр. Знаменитость. Можно было догадаться, в принципе, но у меня всё равно появилось какое-то щемящее чувство в груди. Актёр, значит. Много поклонников. И каждый из них хотел бы очутиться здесь, поговорить с ним, попить с ним чай. А сижу с ним я. Девушка, потерявшая память. Девушка, которая даже не знала никакого Джареда, пока он не вызвался помочь. Вот жизнь, да? Знаменитость помогла человеку, похожему на наркомана, алкоголика или же больного, сбежавшего из психбольницы. Ситуация стала ещё абсурднее. А я-то думала — куда ещё больше?