«Раны от любви если не всегда убивают, но никогда не заживают», — Д. Байрон.
— Мальчики, как я выгляжу? — Отпад, мам, — комментирую я, не отрываясь от тарелки с завтраком. Мама закатывает глаза и в очередной раз крутится перед зеркалом. — А если серьёзно? — Акира, ты прекрасна даже в джинсах и рубашке, успокойся, — вмешивается папа. — Остановись на черном платье. Самое то для благотворительного вечера. — Почему именно черное? — Потому что поминки по деньгам, — отвечает ей папа. — И потом, это школьный благотворительный вечер, а не твоё очередное выступление. — Тогда изумрудное, — «решает» мама, стаскивая с плечиков неброское платье в пол цвета изумруда. — Идеально. Благотворительный вечер, устраиваемый Роксанной, ещё не начался, но уже стоит мне поперек горла. До него осталось пара дней, а мама уже перевернула весь гардероб в поисках «идеального» платья и откровенно достала нас [меня и папу] с этим. Но кто же знал, что это только начало. В школе ко мне с решительным видом направляется Эмма. Её светлые волосы аккуратными волнами спадают по плечам и струятся по спине, переливаясь в солнечном свете, заливавшем окна. — Аллен, стоять! — она «отрезает» попытки к бегству. Я изгибаю бровь и жду, пока она подойдет ко мне. — Да он и не пытался сбежать, — пытается пошутить стоящий рядом со мной Нейтан. Она фыркает и берет меня за руку со своей самой обаятельной улыбкой. — Аллен, а ты уже решил, с кем пойдешь на вечер? Я горестно вздыхаю. Соревнование «Девушка Аллена Ягами на вечер» принимает опасный оборот, особенно тогда, когда в столовой из-за меня подрались две ровесницы Эммы, причем одна умудрилась сломать нос другой. «Осторожнее, желание провести вечер с Алленом чревато сломанным носом», — Эрику было смешно, а вот мне не очень. Чертовы родительские гены. — Я… А почему ты так туда рвешься? — Потому что на вечер допускаются только старшеклассники и их родители, а я учусь не в старших классах, — она грустно вздыхает. — Пойти с кем-то из вас — мой единственный шанс туда попасть, — Эмма переключает свое внимание с меня на Нейтана и кокетливо ему улыбается. Картер смущенно чешет затылок. — Слушай, Эми, ты клевая и прикольная, но я уже иду на вечер с Брук. Извини… — Ничего, я так и думала, — Кель-младшая снова смотрит на меня. — Я… — Он идет со мной. Будь добра, Эмма, убери руки от моего партнера, — раздается голос Аделии за моей спиной. Я стараюсь скрыть свое облегчение и отпускаю руку Эммы. — Он мне ещё нужен для танцев. — Ладно, тогда потрясу кого-нибудь ещё, — Эмма не отчаивается и отправляется на поиски очередной «жертвы». Нейтан с благодарностью смотрит на Адель. — Адель, спасибо, я… — Расслабься, Ягами, не пойду я с тобой. И не потому, что не хочу, а потому, что меня уже пригласили, — Лоулайт прищуривается и откидывает лезущую в глаза челку. — Нет, я не скажу, кто это. Сами увидите, — она предупреждает мой вопрос о своем партнере. — Чувствую, что будет весело на вечере, — Нейт смотрит вслед удаляющейся Аделии и вздыхает. — Это плохое предчувствие, да? — Да, — честно отвечает мне он. Я хмыкаю и открываю свой шкафчик. — Да куда уж хуже. И, знаете, нет предела совершенству.Благотворительный вечер.
— Как здесь красиво, — мама восхищена колоссальной работой по украшению спортивного зала, которую нам пришлось проделать под руководством Роксанны и Кэтрин. Я невольно касаюсь рукой шишки на затылке — упал с лестницы, запутавшись в мишуре. — Они хорошо поют, — папа указывает на поющих на сцене Роксанну и Аделию. Я готов поспорить, что только Роксанна поет с удовольствием, потому что по Лоулайт видно, что она не очень выступать публично. Спеть для друзей — пожалуйста, Адель умеет петь, но для публики…All through the night Всю ночь напролёт I’ll be awake and I’ll be with you Я не сомкну глаз и буду с тобой All through the night Всю ночь напролёт. This precious time when time is new Это драгоценное время, когда время — новое. Oh, all through the night today О, всю ночь напролёт сегодня, Knowing that we feel the same without saying Зная без слов, что мы чувствуем одно и то же…
Я поворачиваю голову и вижу светловолосую макушку Эммы. Эмма «перещеголяла» всех девушек, даже тех, кто очень пытался пойти со мной: пошла со старшим братом Кэтрин. Кристофер, заметив мой взгляд, кивнул мне и указал пальцем на фотоаппарат, висящий на его шее. Ага, значит, школьный фотограф. — Что? — папа замечает мою ухмылку. — Кэти всё-таки затащила сюда брата и его камеру. Не знаю, что она ему пообещала за вечер в окружении малолеток и родителей. — Как оказалось, мой брат очень любит собак, даже больше, чем меня, — я вздрагиваю от внезапного появления Кэтрин. Мама тут же бросается обнимать и целовать Кэти, а я внезапно ловлю себя на мысли, что Кэтрин Уолкер — девушка. На ней красивое развевающееся платье нежно-голубого цвета с V-образным вырезом. Цвет платья красиво подчеркивает цвет её глаз, делая их ещё ярче. Её ключицы украшены россыпью родинок. За всё время нашего знакомства Кэти впервые настолько… Обнажена. Я знаю, что Кэтрин не любит оголяться и предпочитает закрытые вещи, но в этот вечер она превзошла саму себя. Она обаятельно улыбается моим маме и папе, а я продолжаю рассматривать её, её нежный макияж и волосы, рассыпавшиеся по плечам. — Добро пожаловать на наш благотворительный вечер. Вам здесь обязательно понравится. — Спасибо, Кэти, — папа обаятельно ей улыбается. Кэтрин, к моему счастью, в обморок от его улыбки не падает. И то хорошо.We have no past we won’t reach back У нас нет прошлого, мы не пойдём назад. Keep with me forward all through the night Иди со мной только вперёд всю ночь напролёт. And once we start the meter clicks И как только мы начинаем, щёлкает счётчик And it goes running all through the night И крутится всю ночь напролёт. Until it ends there is no end Пока это не закончится, нет конца.
Затем на сцене появляется Эмма и вместе с Адель (которая, кажется, наконец-то вошла во вкус) исполняет «I Think We’re Alone Now», а появившаяся рядом со мной Роксанна утаскивает меня танцевать. Я и не против — от мамы мне досталась гибкость и пластичность, да и танцами я занимался с детства. Роксанна, насколько я знаю, тоже. Рядом с нами я вижу то, что отплясывает моя мама очень даже лихо. Что поделать, балерина и на любом мероприятии балерина. Даже на школьном вечере. Когда я уже готов был пригласить Роксанну на следующий танец, к нам подходит Гарри. Роксанна при виде своего бывшего изгибает бровь, но молчит — ждет, что он первым начнет разговор. И Гарри начинает. — Слушай, Ягами, не хочу прерывать ваш прекрасный и энергичный танец, но там на Келя вешается пятая девица, я уже задолбался их с него снимать. Ты вообще должен быть мне за это благода… — Погоди, что ты сказал? — я поворачиваюсь к нему и выпускаю Андерсон из своих объятий. — Эрик нарасхват. В самом прямом смысле этого слова, — Гарри закатывает глаза и медленно произносит каждое слово, словно я — двухлетний ребёнок. — Ему очень не терпится… — Хорошо, мы поняли, — прерывает его Роксанна. — Аллен, я найду Кэти, а ты приведи Эрика в чувство. — Где там Эрик? — я киваю ей и обращаюсь к Гарри. — Возле столика с закусками, — впервые в жизни Уотсон ведёт себя как нормальный и адекватный человек: отказывается от образа богатого придурка. Ему, к удивлению, это идёт. — О, Аллен, привет. Не видел тебя раньше. Я игнорирую взгляд обожания девушки, направленный уже на меня, а не на Келя, и грубо хватаю его за ворот рубашки. Девушка взвизгивает, но мне всё равно. Нужно поставить его на место, пока Кэтрин не увидела. — Чувак, ты чего… — Нет, Эрик, это ты что творишь, — я перебиваю его, толкая к столу. — Ты что делаешь, у тебя же есть девушка… — Ага, девушка, тоже мне, девушка… Не нужно вести себя, как недоступная девица… — Кэти нигде нет, — рядом со мной встала Рокси, кладя ладонь мне на плечо. — Посторонись, Аллен, теперь это уже моя забота, — Кристофер мягко разжимает мои пальцы и отодвигает меня в сторону, нависая над Эриком словно коршун. Андерсон разгоняет зрителей и родителей, а я направляюсь на поиски Кэтрин. Эпичную драку на телефоны и планшеты обязательно заснимут, потом посмотрю. Крис давно ждал момента поставить на место Эрика, теперь этот чудесный момент настал. Кэтрин обнаруживается на крыльце. Она сидит на ступеньках, обхватив себя руками за плечи. Я присаживаюсь рядом и набрасываю ей на плечи свой пиджак. — Видел, да? — Да, — честно отвечаю я, не сводя с неё взгляда. Кэти вздыхает и шмыгает носом. — Спасибо, Аллен, спасибо, — несколько раз повторяет она, смотря куда-то вперёд. — Очень здорово знать, что настоящие джентльмены не исчезли. — «Настоящий джентльмен»? — я не удерживаюсь от смешка. — Серьёзно? Кэти, я разбил сердца многим девушкам. И продолжаю разбивать. Я пользуюсь своей внешностью, чтобы добывать нужную мне информацию. Я циничен, не верю в настоящую любовь и ненавижу блондинок, вешающихся на всех парней подряд… — Блондинок? — она прерывает мою пламенную речь. — Ты это серьёзно? — Ты — исключение из правил, — Эмму я не беру в расчёт — ей всего четырнадцать лет, какие отношения. Она ещё ребёнок. — Когда Эрик нас только познакомил, то не скрою, что я был настроен скептически по отношению к тебе. Мне казалось, что у Эрика ты надолго не задержишься, — я решаю израсходовать сегодня все запасы своей честности, — но сегодняшний случай доказал, что я ошибался в тебе. И в себе. Впервые моя «прекрасная интуиция», как выражается моя бабушка, меня подвела. — Выглядишь разочарованным, — Кэти снова шмыгает носом и теперь смотрит на меня. — Но не в этом, — я качаю головой. — Я разочарован в Эрике и его подходе к отношениям, а ещё в том, что недооценил тебя. — Ну, Ягами, даже величайшие детективы ошибаются, — Кэти слабо улыбается и кладёт ладонь мне на плечо. Я перевожу взгляд с её лица на ладонь, а затем вновь возвращаюсь к её лицу. — Ничего-ничего, бывает. — Насмехаешься? — Ничуть, — она прикрывает глаза, продолжая улыбаться. Её рука всё ещё на моём плече, а я всё ещё продолжаю рассматривать её лицо, покусанные губы и «глубокие голубые глаза» (извини, Нейт, за заимствование строчки, просто я не могу сказать иначе). Это Нейт пишет стихи, а не я. — Кэти, я… — я непроизвольно облизываю губы. — Да, Аллен? — Кэти прекращает улыбаться, но всё так же смотрит мне в глаза. Я серьёзно смотрю ей в глаза, а затем сокращаю расстояние между нами и целую, протяжно и как-то требовательно, потому что она перемещает ладонь ко мне на затылок и сжимает пряди моих волос. Она задевает мой многострадальный затылок с шишкой, и я издаю стон. Мы прекращаем целоваться и отстраняемся друг от друга. Я пытаюсь прийти в себя, облизываю губы и стараюсь выровнять дыхание. — Господи, я… — я хочу извиниться (за такое вообще положено извиняться? За такое вообще можно извиниться?), но Кэти не даёт мне этого сделать. Она подается вперёд и целует меня. Её действие снова даёт мне зеленый свет. Я притягиваю её к себе и углубляю поцелуй. Пиджак соскальзывает с её плеч. — Вот теперь ты точно циник, Аллен, — шепчет она, обхватив моё лицо ладонями. Знаете, а я и не против. Вы можете осуждать меня и Кэти, но мы просто дали друг другу то, в чём нуждались — поддержку. Своеобразная поддержка, но она такая, да. Нейтан же говорил, что будет весело.