Игра на выживание

После того случая Мэйбл почти не была дома. Работала в кафе, подменяла коллег, гуляла с подругами, ездила в клуб, задерживалась после занятий в библиотеке — что угодно, лишь бы не возвращаться в то место, которое она уже не могла с уверенностью называть своим домом — в нём практически поселился одержимый псих, считавший нормальным рыться в её вещах и время от времени уносить с собой какую-нибудь часть её одежды или других личных вещей. А однажды — Мэйбл могла клясться, что ей не показалось — он был с ней в доме в одно время. Она мылась в душе, когда сквозь шум воды услышала щелчок, напоминавший вспышку фотоаппарата. К сожалению, она запуталась в шторке и чуть не упала, поэтому, когда она всё же вылезла и завернулась в полотенце, чтобы обойти с проверкой все комнаты, того психа уже и след простыл. Но преследователь всегда был с ней, даже если она возвращалась домой лишь на несколько часов, чтобы поспать. Он по-прежнему стоял у окна во время её работы. Он шёл следом где-то в толпе, когда она была на улице. Он был в каждом магазине, куда она заходила. И, конечно, он был в темноте клуба и наблюдал за ней из дальнего угла. Она могла бы списать всё на паранойю, но его письма подтверждали её версию. Сегодня в 18:32 ты примеряла короткое красное платье. Боже, как ты в нём сексуальна! Ты не купила его, поэтому я решил сделать это сам. Ты найдёшь его в своём шкафу. Выйди как-нибудь в нём. Тот парень, который пытался подкатить к тебе в клубе в 22:19… Больше он в тот клуб не вернётся. Будь осторожна. Тебе не следует общаться с другими парнями, когда у тебя есть я. Твоя фотография, которую я сделал вчера в 16:47, просто что-то! Ты на ней стоишь полубоком, а ещё улыбаешься. Знаешь, у тебя такая мягкая кожа. Ты никогда не думала, как это было бы здорово — снять её с твоего лица и носить навроде маски?.. Как-то утром Мэйбл, расчёсывая волосы перед зеркалом, заметила, что одна прядь сбоку короче остальных почти на половину. Уже вечером и этому нашлось объяснение. Прости за испоченную причёску и поблагодари за то, что в последний момент передумал снимать с тебя скальп — это было бы не интересно. Может, будешь так добра и подаришь мне свой пальчик? Хотя бы мизинец. Сочту это благодарностью за мою бесконечную любовь к тебе. Когда Мэйбл так и не смогла найти в шкафу свой любимый пастельно-розовый свитер, её чаша терпения переполнилась. Она схватила лист бумаги и размашисто написала следующее послание: Ты, псих, вообще в курсе, что рыться в чужих вещах неприлично? Хватит воровать мою одежду! Хватит! Скоро мне уже будет действительно нечего надеть. Тебе разве мало того, что ты и без того своровал?! А лучше вообще отстань от меня. Я готова дружить со всеми, кроме поехавших! Собравшись с духом, девушка оставила записку в своём почтовом ящике и отправилась на учёбу. В тесных коридорах университета призрак преследователя тоже не оставлял её — Мэйбл всё время казалось, что кто-то за ней наблюдает. Наверняка тоже небезосновательно. Когда лекции кончились, девушка, вместо того, чтобы пойти домой, спустилась в библиотеку. Теперь она часто тут сидела — иногда даже не читала, а просто листала что-нибудь в телефоне до самого закрытия, чтобы лишь потом неохотно плестись обратно под пристальным взглядом неизвестного психа. Зимнее солнце просачивалось сквозь высокие окна и освещало бесконечные стеллажи. В запахе книг Мэйбл почувствовала себя более уверенно. Здесь преследователь не найдёт её. Она в «домике». Она прошлась вдоль полок и выбрала одну из книг наугад. Название Мэйбл прочитала только когда села за стол. «Коллекционер», Джон Фаулз. Поморщившись, она принялась читать, перелистывая сразу по нескольку страниц со «скучными» описаниями. Постепенно какое-то тревожное чувство начало нарастать в её душе. Не столько от того, что Миранда напоминала её саму, Клегг — её таинственного преследователя, а вся история в целом — последние несколько месяцев её жизни с каждой страницей всё больше и больше, но больше от того, что кто-то до неё слишком увлечённо читал этот роман. Кто-то подчёркивал отдельные слова, иногда и абзацы, карандашом и делал маленькие закладочки на уголках. Этому кому-то особенно нравилась та часть, где описывалась подготовка к похищению Миранды и та, где девушка начинала симпатизировать похитителю. Остальные части были лишены подчёркиваний. Мэйбл уже не столько читала, сколько искала ещё какие-то следы кого-то на жёлтых страницах — будь то карандашные линии или закладки. Библиотека должна была закрыться уже через десять минут, когда она дочитала роман и захлопнула книгу. Мэйбл задумчиво повертела её в руках, и вдруг из неё что-то вывалилась. Какая-то бумажка. Видимо, она пряталась между теми страницами, которые она перелистнула, не читая. Мэйбл с интересом развернула записку, и её глаза тут же округлились от ужаса. ПОХИЩЕНИЕ Стерпится — слюбится Моя дорогая станет моей, она полюбит меня, она обязательно меня полюбит, если лишить её выбора Конец — ЛОЖЬ!!! Мы будем счастливы вместе навечно В МОЕЙ коллекции будет только ОДИН экземпляр Мэйбл узнала этот почерк. Сложив два и два, она догадалась, кто на самом деле был этим кто-то и кто читал этот роман до неё. По спине поползли мурашки. Мэйбл выскочила из библиотеки и, ёжась от холода, быстро пошла домой. Ей было как никогда не по себе. По привычке открыла почтовый ящик. Её записка пропала. Зато на её месте была другая — скомканная, помятая, написанная всё тем же рваным-корявым почерком, что и записка из библиотеки. Твои вещи — это и мои вещи тоже. Слова «личный» НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ! Ты МОЯ, значит и твои вещи — тоже. Если у тебя мало одежды, напиши список того, что ты хочешь, и я куплю тебе. Или примерь её в магазине, а потом выйди из примерочной, чтобы я тебя увидел (я не скажу тебе, где именно я прячусь) Твоё излишнее дружелюбие может тебе навредить. Никому нельзя доверять. (Кроме меня) Ты будто доверчивый щенок, который тычется носом в руки любого — даже того, кто только что задушил пять его братьев. Мне не нужна твоя дружба. Мне нужна ты. И я получу своё, хочешь ты этого или нет. А ты захочешь.

***

Алтарь был уже почти готов. Настоящий храм единственной богини. Билл с нескрываемым удовольствием оглядывал своё произведение — количество фотографий уже перевалило за сотню, но, что самое главное — появились вещи. В центре гордо лежала розовая зубная щётка — Билл временами облизывал её, и внутри разливалась приятная до боли дрожь. А ещё там были носки. Два серых и два тёмно-бордовых. Не стиранные, с лёгким запахом пота. С запахом её тела. Билл прижимал их к раздутым нозрям и вдыхал головокружительный аромат, дышал так часто, что начинало темнеть в глазах — лишь бы не упустить ни малейшей частички её запаха. Со временем запах становился слабее, и Билл переходил к голубой пижаме в цветочек — она, в отличие от носков, хранила запах всего тела. С закрытыми глазами прижимаясь носом к той или иной части пижамы, он воображал соответствующую часть её тела. В его руках — её локоть, ниже — её тонкие хрупкие пальцы, снова наверх — к выпирающим ключицам, на которые падают тёмно-шоколадные пряди, ниже — к округлой груди с нежно-розовыми сосками, потом — плоский живот; мягкая кожа, которую так и тянет распороть чем-нибудь острым, под его пальцами. Это сводило с ума. Вот она — в его руках, вся, целиком, без остатка, она — живая, тёплая, настоящая… Именно настоящая, в отличие от остальных девушек, которых встречал Билл. Такая простая, обыкновенная, и именно потому — такая необычная. Она — уникальная посредственность. Она — падающая звезда на ночном небе. И Билл хотел забрать эту звезду. Забрать, сделать так, чтобы на его пустом чёрном небе-бездне была лишь одна звезда — она. Сайфер задумчиво поднимается с затёкших колен и отступает на шаг от алтаря, который теперь занимал почти три метра. Он поправляет пару свечей, переставляет одно фото — застывает на несколько секунд, рассматривая каждую каштановую волосинку в её причёске. Затем медленно отходит спиной вперёд, пока не натыкается на что-то холодное. Манекен. Манекен был изготовлен по индивидуальному заказу — его рост и пропорции идеально подходили под размеры Мэйбл. На голове — парик из длинных каштановых волос, настоящих — Билл настоял на этом. На лице манекена налеплена фотография её лица, правда, на месте губ фото едва не порвалось — всё же страстные мокрые поцелуи и бумага несовместимы. Между её ног Билл пристроил искусственную вагину, что ещё с его подросткового возраста валялась без дела где-то в шкафу. Манекен был неплох, но… он был холодным и мертвым. А Биллу не нравился секс с трупами. Биллу нравилось, когда под ним кричат, плачут, умоляют отпустить, извиваются, брыкаются и дрожат от страха. Билл с нетерпением ждал того дня, когда их первая брачная ночь с его Падающей Звёздочкой станет явью. Когда демон и человек, добро и зло сольются в единое целое, тогда и только тогда наступит конец всего. Уже приблизившись к выходу из подвала, Сайфер бросает последний взгляд через плечо и зацепляется им за одно фото, сделать которое было труднее всего — силуэт Мэйбл из-за полупрозрачной занавески в душевой. Пришлось пробраться в её дом, пока она была внутри, предварительно тщательно высчитав время. Она, кажется, что-то заметила, но Билл готов был поклясться, что этот риск того стоил. Ведь у неё не должно быть секретов от него. Ухмыльнувшись себе под нос, Билл с лязгом захлопнул дверь в подвал.