Трикселион

Пробуждение было не самым приятным. В сравнении с пронизывающим холодом улицы, который Гарри до недавнего времени испытывал, сейчас он ощущал тепло. А открыв глаза, даже понял почему — на дворе стояло лето и палящее солнце несколько слепило глаза, отражаясь от многочисленных трещин в очках. Пришлось их снять, но только он собрался их починить, как понял одну невероятную вещь — мир был четким! Он никогда не видел его таким… где каждая линия четко видна, и не кажется размытым пятном. Что бы с ним ни случилось, оно как минимум временно дало ему хорошее зрение. Но очки он все же починил и убрал в карман мантии, с твердым намереньем понять, что за дерьмо с ним приключилось на этот раз. Ему повезло оказаться все в том же Запретном лесу. Вот только что-то было не так… будто бы деревья были меньше, моложе… Гарри, не имея возможности понять, что произошло, оставил раздумья на потом. Хогвардс встретил его тишиной. Поттер выглядывал из чащи леса, прячась в тени и разглядывая замок и прилегающую территорию. Вот кто-то вышел из хижины Хагрида и он прокрался в здание. На его счастье, на столе лежала газета. Дата на ней очень удивила Гарри, ведь газета пятидесятилетней давности выглядела как новая. «Похоже, я попал в прошлое…без понятия, правда, как… Но сейчас важно другой… Воландеморт…нет, Том еще в Хогвардсе… я должен туда попасть. Может я смогу предотвратить… По крайней мере, стоит попытаться… Притворюсь потерявшим память…еще бы оправдать откуда я… Надо подумать, не стоит попадаться никому на глаза». Гарри вернулся обратно в лес, и сел, призадумавшись. Он не мог сказать правды, это было однозначно. И не мог выглядеть так же, как и в будущем. Пришлось немного замаскироваться. Вот только магия тут была плохим помощником, его бы тут же раскусили. «Нда, хорошо быть метаморфом…» И он решил действовать на пролом. Взяв палочку. Он приготовился использовать режущее заклинание, что бы изменить линию знаменитого шрама. Позже он собирался поискать чего-нибудь, что помогло бы изменить цвет волос. Это, конечно, не меняло его лица, но через столько лет люди будут помнить как раз таки только общие детали его облика. Главное избегать фотографий. Была, конечно, вероятность, что его запомнят... но Гарри уповал на то, что никто не поверит в путешествия во времени на такой большой срок! Итак. Маскировка. Так как зеркала не было, Гарри пришлось его наколдовать. Более менее вышло попытки с пятой. Но когда он все же решился ранить себя, что так-то было не легко, как вдруг его глаза изменили цвет с зеленого на карий. От удивления, Гарри выронил палочку. Он как-то смог изменить себя. Сосредоточившись, он вернул свой родной цвет, а потом обратно карий. Повторив эту процедуру несколько раз, гриффиндорец понял, что с ним произошло что-то более странное, нежели улучшение зрения и перемещение во времени. Он стал чем-то вроде метаморфа, хотя до той же Нимфадоры ему было далеко. Чуть-чуть корректируя свою внешность, он добился относительной неузнаваемости. Вроде он, а вроде и нет. Только шрам не хотел исчезать. Поэтому пришлось таки воплотить в жизнь часть старого плана. Если б у него был нож, Поттер бы, наверное, до второго пришествия Волдеморта решался плрезать свой лоб, а так... Теперь шрам был прикрыт новоявленной раной. Гарри слегка перестарался, и пришлось вообще голову перебинтовать. Теперь его мантия была немного короче. — Не знаю, что за бред тут происходит, но, по крайней мере, он мне на руку. Так… теперь легенда. Зачем британскому волшебнику лететь в Хогвардс? Да еще и без всякого багажа? По виду, чистый беженец. Надо еще немного по лесу погулять, для правдоподобности. Через неделю экстремального выживания («Да, не пропаду в лесах» — саркастично подумал Поттер в первую ночь в лесу, поджаривая пойманного кролика на импровизированном вертеле) он выбрел к Хогвардсу. И тут же отрубился. Для достижения такого эффекта он старался не спать как можно дольше. Богатый жизненный опыт и воображение неплохо этому способствовали. *** Проснулся Гарри уже ближе к вечеру, и обнаружил себя в Больничном крыле. Но, помня об осторожности и своей роли, он решил изобразить испуганного пацана, не понимающего где он. Не то, что бы у него был опыт в разыгрывании спектаклей... Как говорится, хочешь жить, умей вертеться. Поттер вскочил с постели и в «панике» заметался возле кровати, как бы не понимая, где его вещи. Впрочем, он так изодрал мантию, что ее нельзя было опознать как Хогвардскую, да и одеждой ее уже не назовешь. — Вы проснулись? Как вы себя чувствуете? — незнакомый женский голос обратился к Гарри, и тот подпрыгнул в непритворном испуге. — Кто вы? Что происходит? Где я?! — завалил он колдомедика вопросами. — Я заведую Больничным крылом Хогвардса, школы колдовства. Можешь называть меня миссис Уизли. Дама действительно была из семейства Уизли, ее ярко рыжие волосы явственно об этом говорили. — А как зовут тебя? — Я… я не помню, — в панике пробормотал мальчик, хотя для колдомедика чуть ли не все пациенты были мальчиками, будь им хоть пятнадцать хоть тридцать. — Что ж, тогда присядь, я тебя осмотрю. После всех манипуляций, она выяснила, что повреждения у ее пациента не было. Так что единственным возможным объяснения амнизии была какая-то травма. В последние годы это не было редкостью, так что миссис Уизли позвала зам.директора, профессора Дамблдора. Никто уже давно не рисковал беспокоить директора по пустякам, тот был очень стар, и, в основном, его обязанности выполнял Альбус, хотя все важные решения все равно принимал Диппет. — Здравствуй. Анабель сказала, что ты потерял память. Ты совсем ничего не помнишь? — осторожно начал расспросы Дамблдор. Он был не таким, как в его времени, в его глазах не было той наигранной веселости, которую Альбус всем демонстрировал, нет, в его глазах было искреннее беспокойство. Впрочем, Гарри предпочел бы наигранное веселье, тогда ему не казалось бы, что все вокруг такое мрачное. — Нет. Я помню только, как брел по лесу. А потом вышел к замку… дальше, я, кажется, потерял сознание. — Ты не помнишь своей цели, куда ты шел? — Кажется… в замок…нет, в школу… — пробормотал Гарри, стараясь избегать зрительного контакта, как бы в смущении. Он даже для убедительности схватил край одеяла и беспрестанно теребил его в руках. От части это помогало справиться со странным чувством, что все здесь знакомо, но неуловимо чужое. — Возможно, ты шел в Хогвардс, но что-то случилось. Возможно, через какое-то время память вернется к тебе. Мы можем предоставить тебе место в Хогвардсе, пока память не вернется. — А если она никогда не вернется? — когда парень посмотрел на Альбуса, то в его глазах был чистейший ужас. Он не сдержался, положил руку парню на плече и слегка сжал, подбадривая. — Мы сделаем все возможное, что бы помочь тебе ее вернуть. Думаю, через неделю ты поправишься, и мы все обсудим с тобой, ладно? — Хорошо… А вы…? — Альбус Дамблдор, заместитель директора и профессор трансфигурации. — А… а как на счет имени? Не могу же я быть безымянным? — Подумай над этим, может, ты вспомнишь хотя бы имя, — и Альбус покинул Больничное крыло, что бы подготовить все к поступлению нового студента, ему нужно было столько сделать. Уже не впервый раз за последнее время. *** Прошла неделя, Гарри осточертело валяться в Больничном крыле, и он не смог ничего придумать, кроме пресловутого Джона Смита. Но других вариантов ему в голову не приходило. В последний день его посетила миссис Уизли. — Ты уже полностью здоров, не считая амнезии. Ты смог вспомнить имя? — ласково спросила она. Гарри лишь покачал головой и опустил глаза на свои руки. — Ну, как на счет Джека? Мне кажется, это имя должно тебе подойти, — миссис Уизли решила нарушить тягостную тишину. — Наверное, я не помню… Не знаю… — голос его звучал тускло, будто он и в самом деле был этим расстроен. Гарри сам поражался тому, как легко ложь срывалась с его губ. «Видимо, место мне на Слизерине». — Думаю, хм… Может, Гринн? Джек Гринн? А? Как тебе? Гарри вскинул голову, и посмотрел Анабель прямо в глаза, думая, как можно ответить. — Я думаю, у меня все равно нет других вариантов? — он слабо улыбнулся. — Что ж, условимся на этом, Джек Гринн, — ведьма улыбнулась. Тут пришел Дамблдор, и Уизли отошла с ним переговорить. Когда они закончили, вид у Альбуса бы расстроенный. — Значит, Джек Гринн? Пойдем, прогуляемся? — предложил ему Дамблдор. — Пойдемте, профессор, — с легким вздохом, согласился «Джек». Они шли по знакомым им обоим коридорам, но Гарри приходилось усиленно делать вид, что он тут впервые, и совсем не догадывается, что вон за теми дверьми Большой Зал, а вот за тем поворотом башня Гриффиндора. Когда они прошли весь замок, Дамблдор пригласил его в свой кабинет. Для Гарри он был кабинетом Макгонагалл. — Что ж, ты сможешь учиться в Хогвардсе, пока к тебе не вернется память. Впрочем, ты в любом случае имеешь право доучиться, если, конечно, не захочешь покинуть нас. — И что нужно, что бы учится в этой школе, сэр? — полюбопытствовал Гарри, вновь поражаясь, тому, как легко было врать. «Слизерин плачет по мне горькими слезами» — мысленно усмехнулся он. — Обычно первокурсники проходят церемонию распределения, у нас для этого даже шляпа есть — зачарованный артефакт, определяющий, какой факультет больше подходит ученику, но все же учитывающий его желание. Если хочешь я… — Нет, что вы, я буду чувствовать себя как идиот… Простите, — сконфузился Гарри. — Ничего, Джек, я понимаю, — улыбнулся профессор. — Тогда я просто расскажу немного о факультетах. Только, боюсь, что мое мнение предвзято. — Ничего. Может, оно правильное. — Ты необычный молодой человек. Ну что ж. Гриффиндор — довольно дружный факультет, но часто на него попадают горячие головы, так что ему присуща некоторая…неспокойность. Хаффлпаф — спокойные, дружные ребята. Райвенкло, они все время стремятся к знаниям. Слизерин — на него чаще попадают отпрыски известных семей, но основным атрибутом, наверное, для них является амбициозность, желание чего-то добиться. Хотя некоторые слухи и утверждают, что с этого факультета выпускаются темные маги. И так, какой факультет, как тебе кажется, подойдет тебе лучше всего? Гарри задумался. С одной стороны, теперь, когда он загорелся желанием изменить будущее, ему самое место на Слизерине, но с точки зрения логики, подходил лучше всего Хаффлпаф. Впрочем, Поттеру не впервой делать нелогичный выбор, да еще и несколько опасный для его роли. — Думаю…мне бы, лучше было бы на Слизерине, — тщательно подбирая слова, произнес «Джек». — Слизерин? — удивился Альбус. — Ох, ну если ты считаешь, что он подходит тебе, я не могу изменить твоего выбора. Думаю, тогда тебе стоит показать Диагон Аллею, на ней можно купить все необходимое. Я дам тебе список, и, думаю, денег у тебя нет, так что вот, — он положил список и мешочек с галеонами на стол. — Мы отправимся сейчас? — поинтересовался Гарри. — Да, конечно, не зачем откладывать это дело в долгий ящик. И Гарри, тяжело вздохнув, шагнул в камин вслед за профессором. День обещал быть долгим. *** Как он выяснил в первые дни своего пребывания, на дворе стоял август 1942 года, разгар Второй мировой. Если ему не изменяла память, Реддл поступил на пятый курс. Поэтому, он изо всех сил старался убедить Дамблдора, что его знания достаточны для того, что бы учится на пятом курсе. Благо, то немногое, что он узнал за пару месяцев пребывания в Хогвардсе, не могло быть достаточным, что бы отправить его на шестой курс. Ну, и оставалось надеяться, что программа не сильно поменялась. Старания Гарри увенчались успехом, даже, наверное, слишком. — Невероятно! Вам нравятся Зелья, мистер Гринн? — поинтересовался как-то Слагхорн, от чего Гарри поперхнулся воздухом. — А почему вы спрашиваете, профессор? Дело было за неделю до занятий, когда Дамблдор попросил Слагхорна проверить знания «Джека» по Зельям. — Мне кажется, у вас талант к этому! — восхищенно продолжал Слагхорн. Гарри с трудом сдержал свое удивление, мало ли, вдруг профессору померещилось чего-то. — Ээ… мне казалось, что это не то, что я могу понять, — Гарри задумчиво почесал затылок, пытаясь понять, какое из его немного бездумных действий вызвали такой восторг Слагхорна. — Ну что вы, я вижу, если вы постараетесь, то достигните небывалых высот! — Если вы так этого хотите, то я постараюсь, — несколько дезориентированный, произнес Гарри, подумав, что без Снейпа с его вечными придирками будет проще. — О, молодой человек, как приятно слышать мне ваши слова, если бы каждый студент говорил так и исполнял свои обещания, я был бы счастлив! — Ну что вы, может, я в этом совсем бездарен, — покачал головой «Джек». — Ну, посмотрим, молодой человек, посмотрим, — глаза декана Слизерина лукаво блеснули. Остаток недели он провел, листая учебники, купленные им на Диагон Аллее. Сейчас, когда над ним не висела угроза в лице Волдеморта, он мог спокойно посвятить себя учебе, и влиянию на Реддла, разумеется. Признать честно, Гарри приходила в голову идея убить Тома. Но он отбросил ее как слишком бредовую. Он не мог так сделать, это было не в его правилах, и значило, что он уподобится Волдеморту. Поэтому, он подумал, что, возможно, сможет повлиять на него. Как-нибудь. Но пока из вариантов было только выводить его из себя. По крайней мере, это у Гарри получалось лучше всего. Но как-то само собой. А сейчас он собирался делать это намеренно. Для этого ему нужно было сыграть на его чувствах, используя все, что Поттер о нем знал. Не то что бы ему довелось так уж хорошо изучить прошлое Волдеморта, но он знал одно — тот рос в детдоме и был не то что бы очень популярен. Он определенно ценит свое личное пространство и не потерпит вмешательства в его дела. Гарри не знал, насколько точен его анализ, поэтому решил, что проверить его верность в полевых условиях. Вот и выяснится, насколько Снейп прав относительно его непроходимой тупости. *** Дамблдор настоял на том, что бы Гарри прибыл в Хогвардс на поезде. Не то что бы он возражал, но это выглядело несколько странно. Впрочем, профессор вообще решил не афишировать, что у «Джека» «амнезия». Мол, незачем народ лишний раз пугать. Он предложил сказать всем, что раньше он обучался на дому, и в этом году ему пришлось поступить в Хогвардс. Так как все предполагали худшее — что родители «Джека» мертвы (Гарри в этом был уверен, даже более того, что они еще даже не родились), и из-за этого он оказался в столь странной ситуации, все же времена были неспокойные. Хотя Гарри чувствовал себя тут так легко, будто тяжесть всего мира спала с его плеч. Временно. И из-за осторожности Альбуса, он и был вынужден сейчас торчать в самом дальнем купе. Благо, пока никто не рискнул присоединиться к нему. Угрюмый взгляд и мантия Слизерина отпугивали любого. Гарри и рад бы сидеть в обычной мантии, но, увы, другой у него не было. А так как эта одежда отпугивала многих, Поттер посчитал это даже плюсом. Хотя, возможно, они просто считали, что раз уж он сидит один, то так и надо? К сожалению, ему не суждено было просидеть всю поездку в одиночестве. К счастью, компанию ему составила его будущая жертва — Том Реддл. Он был одет в опрятную, но несколько поношенную одежду, взгляд был несколько уставшим, пока он не осознал, что человек, которого он видит в купе, которое всегда пустовало, ему не знаком. В синих глаза отразилось удивление. — А ты кто? — абсолютно прямо спросил слизеринец. Не достойно такой изворотливой змеи, как он, но он был слишком удивлен, что бы мыслить здраво и задумываться над своими словами. — Джек Гринн, новенький, — нахально ухмыльнулся незнакомец. В его карих глазах горели искорки веселья, видимо, он находил замешательство Тома забавным. Что того несколько разозлило. Как этот парень, с вороньим гнездом на голове, смел насмехаться над ним, Наследником Слизерина. Увидев, что одна лишь его фраза и ухмылка так разозлили Тома, Гарри почувствовал ликование. Сыграть на его гордости было легко. Что ж, это только начало, но пока не стоит слишком сильно переходить границы, это не должно выглядеть как намеренное издевательство, а быть всего лишь чертой характера. Сложность задачи, правда, возрастала, но когда это Гарри останавливали такие мелочи? — Том Реддл, староста. Могу я узнать, как так вышло, что ты поступил в Хогвардс так поздно? — стоило отдать Тому должное, он умел держать себя в руках, и довольно быстро скрыл свой гнев под маской пай-мальчика. Впрочем, он ни в какое сравнение не шел с Перси Уизли. — Раньше я обучался на дому. А когда они погибли я решил, что будет лучше, если я проведу пару лет в школе…мне будет легче, среди людей… и я… — его голос ослаб, будто он сильно переживал потерю. Что ж, не такая уж и не правда. Для этих нескольких мгновений ему пришлось очень сильно выложится, но, вроде, вышло достоверно. — Не думаю, что хочу обсуждать эту тему с кем бы то ни было, не то что со всякими незнакомцами. Легенда была немного дырявая. Так что Гарри надеялся, что сконает по принципу "такой бред выдумать невозможно". — Это твое право, — взгляд Реддла был задумчив, и больше в нем не ощущалось недовольства и неприязни. Впрочем, главное было, что б он не заподозрил ничего. Хотя никому бы и в голову не пришло, что Гарри путешественник во времени. Но было еще кое-что. Ему захотелось вывести этого волшебника из себя, посмотреть, как долго тот продержится против его выходок. Он собирался устроить будущему Темному Лорду прогулку в Ад. Какая-то темная сторона Гарри очень хотела отомстить, и выбрала для этого юного Тома Реддла, который еще, по сути, не так уж и много совершил. Но все же… Гарри мысленно предвкушающее улыбнулся, он выведет этого парня из себя, чего бы это ему не стоило, и заставит его показать свою истинную сущность, а не эту маску, придуманную для всех. А заодно Поттер отведет душу. — Если ты староста, может, ты и все секреты школы знаешь? — озорной огонек загорелся в глазах его собеседника, видимо, этот новенький был той еще занозой в заднице. — Возможно, и знаю, — чопорно ответил Том. — Но я не стану рассказывать тому, кто вознамерился нарушить школьные правила. — Ой, да ладно. Будто ты их никогда не нарушал, — Реддлу показалось, что этот парень видит его насквозь, но тут же отбросил эту мысль, как бредовую. Но, тем не менее, он несколько стушевался и все же не выдержал взгляда Джека. Он отвернулся. — Хах, вот видишь, даже старосты нарушают правила! Разве это не интересно? Ох, если знать тайные ходы, это же сколько шуток можно провернуть? После последних слов, Том окончательно расслабился и не заметил, как серьезно на него смотрел в этот момент «Джек», догадалси ли собеседник о 6амеке про Тайную Комнату? Впрочем, он тут же натянул свою маску, отметив иронию ситуации — два злейших врага, притворяясь другими людьми, вели почти светскую беседу. В следующие несколько часов Реддл завалил его всякими историями и правилами, существующими в Хогвардсе. Как минимум половину из них он чуть ли не ежедневно нарушал по мнению Снейпа. На самом деле он это делал лишь тогда, когда этого требовала необходимость. Профессор Зельеварения с этим был категорически не согласен, но кого волновало его мнение? Так что рассказ Тома повеселил Гарри, потому что на каждое правило, он находил причины, что бы его нарушить. Порою серьезные, а порой и вовсе совершенное детские. В принципе, беседа вышла приятно, лучше, чем предполагал Гарри, представляя себе разговор с будущим Волдемортом. И он с предвкушением ждал реакции учеников на его появление. Теперь его не будет преследовать слава Мальчика-Который-Выжил, хотя, наверное, некоторых заинтересует его история, но скупое описание, немного горя и грусти в голосе помогут отвязаться от излишне настойчивых. Реакция на его появление оказалась ожидаемой. Немного шепотков, удивленные взгляды, но больше ему внимания не уделяли, только его «однокурсники» поинтересовались, почему он присоединился именно к их факультету. Поттер только загадочно улыбнулся. Все понимающе покивали, будто что-то поняли. «Слизеринцы…» — мысленно закатил глаза Гарри. Им достаточно что-то недосказать, они сами тебе легенду придумают. А еще гриффиндорцев в наивности обвиняют. В общем, «Джек» вполне вписался в школьную жизнь. Хотя выглядеть слегка удивленным было сложно, все же, Хогвардс он знал, как свои пять пальцев. Но в обмане ближнего своего за последние недели Гарри поднаторел, и вряд ли кто-то мог бы его в этом уличить. Разве что Реддл, поглядывавший на него в гостиной факультета со смесью удивления, восхищения и злости. Над злостью Гарри голову поломал. Он же еще даже не начал, но уже умудрился чем-то не угодить Тому. Видимо у того со Снейпом было больше общего, чем они оба думали. Впрочем, немного поглядев на новоявленного старосту следующим днем, Гарри понял причины всех увиденных им эмоций — живший в приюте, Том стремился к всеобщему вниманию. Видимо, отсюда и шла вся театральность действий Волдеморта. Серьезно, он сто лет назад мог бы его убить, если бы не болтал столько и не по делу. Пока «Джек» ничем не выделялся, сидел себе в уголочке, зелья читал. Не как обычно, лишь бы было, а пытаясь понять. Все же, что-то в словах Слагхона его задело, да и по слухам, его мать была отличным зельеваром. Как Снейп. Эта мысль заставила его скривиться, будто он съел лимон. Сравнение ему не понравилось. — Что, не по душе наши разговоры? — холодно поинтересовался Том, увидев, как при словах Блэка о том, что маглорожденным не место в их обществе, на лице Джека отобразилось отвращение. — Смотря какие, — равнодушно заметил Гринн, видимо, погруженный в какие-то свои мысли и ставшие причиной столь явного выражения неудовольствия. Орион решил донести свою мысль до новичка. — Я говорю, что маглорожденные, — это слово он выплюнул, и шепотом добавил «грязнокровки», вложив в этот свистящий шепот все свое к ним отношение. — Не имеют никакого права находиться в нашем мире. Джек уставился на Ориона в упор. Через мгновенин его взгляд переместился на Тома. Минуту они пялились друг на друга. Реддл не знал, что этот новенький хотел на его лице увидеть, но не дал ни единой эмоции проступить. А «Джек».... Он долго смотрел в глаза своего будущего врага, думая, кто именно стал зачинщиком всего того кошмара, что убил его родителей. Не найдя во взгляде того же отвращения, что и у Блэка, Гарри сам себе кивнул. Все удивленно на него уставились, Том уже давно был их негласным лидером, и странный новичок, так панибратски порой обращающийся не то что к Тому, а вообще ко всем, их удивлял. — Моя мать была… маглорожденной. Я не считаю, что ей здесь не место. Я бы даже сказал, она прекрасно вписывалась в этот мир. Жаль, только, ее убили, — последние слова были произнесены с невероятной горечью и презрением. Мимолетный взгляд, брошенный на него, на Тома Реддла, ему совсем не понравился. Он не смог понять, чего в нем было больше, презрения, жалости или ненависти. Хотя ему не было понятно, отчего такая буря эмоций разыгралась в глазах Джека. Орион бросил на него недовольный взгляд, но Гарри даже не посмотрел на него, считая себя выше того, что бы отвечать таким, как он. Можно сказать, у Поттера на Блэков был зуб. Все же, это из-за них Сириус в свое время сбежал из дома. И пофиг, что Сириус тоже Блэк, он от них разительно отличался. Уткнувшись в Зелья, Гарри полностью выпал из реальности, погруженный в тот предмет, который был ранее для него запретным, потому что преподавался ненавистным учителем. Уже перед ужином, когда всю данную в первый же день домашнюю работу переделали, Гарри вновь вернулся к Зельям. Что-то такое притягательное в них было. Наверное, частично это был бунтарский порыв доказать, что Снейп не прав, говоря, что Поттер — совершеннейшая бездарность в зельях. — И что это сегодня было? — поинтересовался Том, когда все покинули гостиную. — Когда? На Защите? Экспелиармус, — ухмыльнулся Гарри, вспоминая смешную дуэль, которую им устроили на ЗоТС в первый же день. — Я об этом, — обвел гостиную рукой Реддл, явно намекая на их сегодняшний «разговор». — Ах, об этом, — протянул «Джек», по-видимому, вознамерившийся вывести Тома из себя. Поэтому Реддл постарался быть как можно более спокойным. — Да, и я хочу узнать, что это был за взгляд? — теперь уже Том вперился в Гринна подозрительным взором, буквально пытаясь просверлить в нем дырку. Насмешливый взгляд того говорил о том, что у него не получается. Впрочем, Реддл решил, что этот новенький не выведет его из себя. Не сегодня, по крайней мере. — Какой взгляд? Что, мне ходить с закрытыми глазами, вашество? — продолжал издеваться над Томом Гарри. Он нашел в этом какое-то извращенное удовольствие, их роли будто поменялись. Вперившись в него разъяренным взглядом, тот что-то невнятно пробурчал, и гордо удалился. Гарри же медленно потянулся, размяв затекшие мышцы, и пошел на ужин. Так как его нагло бросили, Поттер решил, что его ответ не понравился слизеринцам. Ну что ж, он и сам прекрасной найдет дорогу, вопреки их ожиданиям. Усмехнувшись, Гарри направился в Большой Зал. Похоже, это будет очень интересное приключение. *** Последние Зелья показали, что в чем-то Слагхорн был прав, Гарри все же не взорвал и даже не испортил зелье, а уж услышать «Превосходно» было просто невероятно. Пришлось подавить внутреннее ликование. Можно подумать, что Снейп стоит у него за спиной и скрипит зубами от недовольства. А пока он этого не сделает, в ликовании смысла нет. Впрочем, из-за того, что декан считал "Джека" талантом в своем предмете, он решил увековечить его в должности напарника Тома Реддла, чего Гарри и надо было. Уже через неделю он считался одним из лучших учеников Хогвардса. Он думал, это для него невозможно, а делов-то… всего-то и надо было, что б его никто не пытался убить, никакие Малфои не строили ему козни, всякие там профессора не сверлили злобным взглядом, будто он не сын его школьного врага, а этот самый враг и есть. Ну еще свою роль сыграло то, что в принципе, отвлекаться тут не на что. Ну разве что на Тома, но повыбешивать того можно и во время подготовки к урокам, все равно на это много ресурсов не надо. Всего лишь обращаться к нему так, будто он пустое место или ничего не значит. А значимым Реддл себя считал. Многие к нему обращались по разным вопросам, хотя вполне могли обойтись и без его подсказок, но, похоже, он развел на факультете некоторую диктатуру. И пренебрежение его авторитетом тоже было частью плана Гарри. Хотя он все же помнил об изначальной идее, хотя и был уверен, что она наивна до ужаса. Как можно заставить свернуть на иную дорожку такого упрямого барана? Для этого понадобится не один год, а Гарри хотел бы вернулся в свое время не естественным путем. Впрочем, поиском причин, почему он здесь, в прошлом, он решил заняться позже. Может быть, когда он встретит молодого себя, в образя дряхлого старика... Поэтому пока он наслаждался тихим бешенством будущего врага, словно купаясь в его недовольстве. И самое приятное — сбежать Том не мог, это бы подорвало его авторитет, да и Дамблдор бы такого не одобрил. Гарри усмехнулся. Альбус даже сейчас поглядывал на Тома с подозрением. От чего тот становился еще более нервным. А Гарри подливал масла в огонь, пытаясь того разговорить. И задевая самые неприятные для того темы. — Эй, Том, а ты ведь тоже не из этих, — «этих» он произнес с особым пренебрежением и презрением. — Ты ведь из маглорожденных, да? — Заткнись, и выполняй задание, — сквозь зубы прошипел Том. Гарри уж было решил, что тот перешел на серпентаго, но нет, показалось. — Ой, да ладно, тебе, ты что, тоже в это веришь? — так как Дамблдор теперь смотрел на него, Гарри перешел на заговорщицкий шепот. Впрочем, тут же выполнив задание: маленький брусок обратился мышкой и пробежался по столу, подвластный магии Гарри. Он широко улыбнулся профессору, и тот лишь кивнул. Том же, выведенный из себя, никак не мог сосредоточиться, и в результате, даже к концу занятия так и не смог ничего сделать. После занятия Дамбдлор подозвал Поттера к себе. — Профессор? — поинтересовался Гарри, зная, что от Дамблдора не ускользнуло его поведение. — Джек, я бы настоятельно попросил вас впредь не мешать мистеру Реддлу на занятиях. Как бы я ни был лоялен к студентам, я не могу позволить, что бы мои ученики мешали друг другу. — Каюсь, профессор, я не удержался. Больше этого не повторится, — он виновато опустил голову, ничуть не сожалея. — Я сделаю вид, что верю, но в следующий раз вы так легко не отделаете, — пригрозил Дамблдор. — Я запомню. И учту. Я могу идти, профессор? — Да, конечно. Воспоминания не вернулись? — Нет, — сокрушенно пробормотал Гарри. «Похоже, пора выдумывать легенду, на всякий случай». — Что ж, прошло еще слишком мало времени. Иди, а то опоздаешь на обед. — До свидания, профессор, — он отправился обедать, погрузившись в воспоминания. Он видел, как сильно Хогвардс отличался от того, что он видел в настоящем. Даже Пивз практически не высовывался, а призраки по большей части прятались по темным уголкам. Хотя, стоит отдать им должное, в настоящем, глядя на их безумства, забываешь, что за стенами замка идет война. Даже в самом замке было спокойнее. В родное для Гарри время он слышал разные слухи. Одни шептались за его спиной, называя его безумцем, другие же боялись, что его слова — правда и Сами-Знаете-Кто вернулся. Но здесь, в прошлом, такого не было. Хоть и шла война, и среди маглов и среди магов, но помимо немногочисленных беженцев в Хогсмиде больше ничто не указывало на идущую войну. Может быть, такие как Том и видели следы войны, но в магических семьях такого не было заметно, и от того большинство студентов были расслаблены, в то время как Гарри видел совершенно другую картину в своем времени. Хоть не все верили словам Поттера, но зато все читали газеты, в которых говорилось, что Пожиратели смерти сбежали из Азкабана. Он и дальше мог бы сравнивать это время с настоящим, но излишне задумчивый вид портил бы все впечатление, и, к тому же, не мог вывезти из себя Реддла. Том уже было подумал, что сможет спокойно поесть, пока Дамбдлор отвлек Гринна, но, увы, тот чуть ли не следом за ним зашел в большой зал. Еще и уселся напротив, раздражающе улыбаясь и чуть ли не жмурясь от удовольствия, как нажравшийся сметаны кот. Это выводило из себя еще больше, но гордость не позволяла Тому так легко попасться на провокацию. Потому что, по-видимому, этот парень решил, что может развлекаться, как ему захочется и делать, что вздумается. Поэтому Том решил, что проучит этого выскочку, и покажет всем кто тут главный. Главное дождаться момента, когда этот Гринн останется один. Наслаждаясь злобными взглядами Реддла, Гарри пообедал и направился на Зелья, нутром чуя, что там его ждут неприятности. Но он уже к ним давно привык и был готов встретить их не то, что лицом к лицу — он готов был встретить их с радостью. И действительно, как он и чувствовал, его и Тома зелье готово взорваться. Похоже, Гарри умудрился ввести Тома в то состояние, в котором Невилл обычно пребывает на Зельях. А ведь в сегодняшней программе у него было ничегонеделанье. Увы, пришлось поднапрячь память, вспоминая, что Том натворил. Злобно зашипев на свою невнимательность, Гарри кинул в котел следующий по списку ингредиент, и несколько изменил рецепт, отчего зелье перестало изображать вулкан и приняло нужный вид, цвет и консистенцию. Удивленный, Гарри только затылок почесал — по инструкции зелье оставалось варит еще около пятнадцати минут. Теперь он сомневался в его пригодности. Это было Обезболивающее зелье, но действительно ли оно выполняло заданные функции… — Мистер Гринн, как вы это сделали?! — удивленно воскликнул зельевар и набрал зелье в мензурку, проверяя то или не то сварил его студент. Гарри подробно объяснил, что произошло, сохраняя на лице выражение, в узких кругах известное как «морда кирпичом». — Ох, молодой человек, а вы еще заверяли меня, что вы ничего не смыслите в Зельях, да у вас же талант! Талант! — он торжественно поднял указательный палец, подчеркивая важность своих слов. "Говорят, удача - тоже талант" - философски подумал Поттер. А потом он подумал, что не быть ему обычным зубрилой, похоже, неприятности преследуют его всюду. Эта мысль пришла ему в голову, когда тридцать пар глаз уставились на него. Особенно недовольными выглядели райвенкловцы. Для Гарри это было чуть ли не оскорблением, он, конечно, ленив, но не настолько же, что б была такая огромная разница в результатах. Да, он валял дурака в своем времни, но ведь не всегда же! Так почему тут он учится чуть ли не лучше Гермионы, а в своем времени болтается где-то между дураком и идиотом?! В общем, такие мысли преследовали его, пока он брел куда-то в сторону общежития. Что куда-то в сторону Гарри понял по тому, что его теперь окружали паутина и запустение. А так же гулкое эхо чьих-то шагов. Этот кто-то видимо не обладал богатой практикой нарушения школьных правил и не шлялся ночью по темным коридорам, рискуя нарваться на Снейпа. Или Филча, тут уж как повезет. Поняв, что свершено заблудился, Поттер решил посмотреть, кто ж его так упрямо преследует, уже догадываясь, кто это может быть. Том пошел за Джеком в тот момент, когда понял, что погруженный в свои мысли Гринн свернул не в тот коридор и побрел в заброшенную часть подземелий. И теперь он шел за ним, морщась на каждом стуке его ботинок по полу, потому что, в отличии от этого новенького, каждый его шаг отдавался эхом в пустынных коридорах. Так что он не удивился, что Гринн вдруг остановился, и, развернувшись, посмотрел на него так, будто совсем не удивился его присутствию. — Ты что-то хотел, Том? — полюбопытствовал этот наглец, не обращая внимания на палочку, зажатую в побелевшей от напряжения руке Тома. Все же, ему бы не хотелось, что бы кто-то узнал, что он собирается применить на Джеке. — Преподать тебе урок, — злобно прошипел Реддл, уже чуть ли не перейдя на серпентаго. Он думал, что его тон, и направленная в лицо палочка запугают этого парня, но тот лишь рассмеялся ему в лицо, абсолютно проигнорировав угрозу. Разозлившись, Том послал в Гринна Диффиндо, решив не рисковать более темными заклинаниями, а уж тем более непростительными. Но заклинание не нанесло противнику никаких повреждений, тот лишь взмахнул палочкой и вокруг него замерцал щит, тут же исчезнув. Еще один взмах палочкой и Том не может пошевелиться. — Я разочарован, я думал, ты более хороший боец, но, видимо, я ошибся. Невербальные чары — отличный способ скрыть свои намерения. А знаешь, это выражение твоего лица… я запомню его надолго, — пропел Джек, чуть ли не вприпрыжку удаляясь. И, уже почти уйдя за поворот, он повернулся и вместе с Финитой бросил: — Я бы на твоем месте поосторожней следил за своим питомцем, а то оставляет очень уж характерный след, — и, ухмыльнувшись выражению шока на лице Тома, Гарри направился в гостиную факультета Слизерин. А Реддл еще некоторое время задумчиво разглядывал змеевидный след в пыли, гадая, что именно этот Гринн знает. Видимо, без непростительных тут не обойтись. *** Где-то неделю Гарри наблюдал за мечтательны выражением на лице Тома, в принципе догадываясь, что его вызывает. Подтверждали это так же и ухмылки его самых близких «товарищей». Видимо, клуб под названием «Вальпургиевы Рыцари» уже существует. По крайней мере, об этом говорила записка, которую Поттер нашел как-то вечером в своем учебнике по гербологии. В ней было приглашение на закрытую встречу некоего закрытого собрания в эту субботу на седьмом этаже. В записке не говорилось, как называется собрание, но подпись «ВР» явственно об этом говорила. Да и почерк был знакомый — почерк из дневника, который он уничтожил на втором курсе. Собственно, суббота наступила, и Гарри, памятуя о пристрастиях будущих Пожирателей во главе с Томом, ожидал, что в Выручай-Комнате его уже будут ждать. Но, так как он тут новенький, и, соответственно об этом чуде замка «не знал», пришлось истуканом стоять и любоваться на трех троллей. И, задумавшись, Гарри начал предпологать, что бы могло стать причиной их безумных действий на картине. Первое место занял Снейп, разозленный тем, что три студента нарушали правила уже в который раз. Правда, этот вариант предполагал, что один из этих троллей, это он — Гарри Поттер. «Нда, странные сравнения приходят на ум… и почему-то все о Снейпе… » — подумал он, и тут как раз явились «Пожиратели Смерти». Лестрейндж, Блэк, Нотт, Малфой и Реддл. — И? Что за ВР? — с ходу полюбопытствовал Гарри, ожидая, что в любой момент в него могут запустить Круциатус. Том заметил, что при их появлении Джек как-то весь подобрался, будто зверь, вот-вот готовый напасть… или отразить атаку. — Вальпургиевы Рыцари, — бросил мимоходом Том, проходя мимо стены трижды. Взгляд Гринна выражал недоумение, что благоприятно сказалось на гордости Реддла. Появилась дверь, удивленный Джек обошел ее со всех возможных сторон, убедился, что она настоящая и сказал только одно слово: — Чудесаааа… — и тут же вновь стал таким же как всегда: раздражающе веселым и непрошибаемым. Для всех, кроме Тома, тот очень внимательно наблюдал и видел, что Гринн все еще настороже. — Заходи, — приглашающе махнул рукой Реддл, ожидая, что новенький откажется. Но он, будто и не учился на Слизерине, легко подставил спину под удар, пройдя первым. Абрахас запустил в него Таранталлегрой — такова была традиция, воспитывавшая в них осторожность. Стоит зазеваться, и схлопочешь заклинание в спину. Но, вопреки ожиданиям, Джек отразил и эту атаку, вновь выставив невербальное Протего. Малфой присвистнул. — Офигеть, ну и реакция. Где ты так научился? — Дома, — коротко ответил Гарри, думая, что, в принципе, он не соврал, хотя дом номер четыре по Тисовой он бы в последнюю очередь назвал своим. — Сурово. Кем же были твои родители? Параноиками? — полюбопытствовал совсем не тактичный Нотт. Гарри чуть не ляпнул про Аластора Грюма, но вовремя прикусил язык. — Если б они ими были, их бы не застали врасплох, — Джек вошел в комнату, притворяясь, что этот вопрос его совсем не волнует. Том думал о том, почему тот так хладнокровно реагирует, если его родители погибли совсем недавно, но так и не нашел ответа. — И что вы тут делаете? У вас тут клуб любителей магловской литературы? — с искренним интересом, будто действительно интересовался только литературой маглов, произнес Гарри. Блэк бросил на него недовольный взгляд, но слово предоставил Тому, в глазах Ориона светилось благоговение. — Кхм, почти, — Том увидел крайне скептичное выражение лица Гринна, и раздраженно дернул головой. — Мы считаем, что маглорожденным не место в нашем мире. И им никогда не понять настоящей магии. — Мы? — еще больше скепсиса. — А настоящая магия это…? — Та, что недоступна этим грязнокровкам, — на этих словах лицо Джека стало нечитаемым, и тот, вплотную приблизившись, не хуже змеи прошипел Малфою прямо в лицо: — Никогда. Не смей. Произносить. Это. Слово, — он говорил обманчиво спокойным, мягким шепотом, в котором угадывалась явная угроза. Гарри непроизвольно скопировал манеру речи Снейпа, будучи совершенно выведенным из себя. Малфой отшатнулся, такой жути он даже от разозленного Тома не ощущал. В темных, почти черных глазах плескалась такая ярость, что казалось, еще немного, и она оживет и задушит Абрахаса насмерть. — Кхм, — вновь обратил на себя внимание Том, и вздрогнул, когда Джек посмотрел на него. Хотя с его лица почти тут же исчезли все эмоции, будто и не было этой вспышки ярости. — Мы практикуем темную магию, и я хотел бы, что бы ты к нам присоединился. — Хм, дай подумать… Нет. Мне не интересна темная магия. Я и с нормальной любого к окончанию Хогвардса раскатаю. — Думаю, тебе не помешает время подумать… — начал было Блэк, но его прервало заклинание Тома. Тот решил доказать, как сильна темная магия. — Империо! Глаза Джека на несколько секунд затуманились, а потом он сбросил заклинание и с яростью посмотрел на посмевшего наложить на него заклинание подчинения. — Непростительными балуешься, Реддл. Может и более отвратительная магия тебе не чужда? Наследник Слизерина, — Гарри покачал головой. — Ты слишком возгордился, для представителя своего отвратительного рода. Гарри знал, что выдает свою излишнюю осведомленность, но остановится он не смог. Реддл выглядел растеряным. Хотя мог бы, на самом деле, еще в подземельях догадаться. Сейчас, зная, насколько уязвлена гордость Тома, Гарри рискнул применить заклинание, которое услышал в этом (ну, то есть в 95) году от Снейпа. Правда, слышал он его пару раз и всякий раз его им атаковали. Еще один повод ненавидеть Зельевара. Но, злость и досада Гарри пересилили остатки разума, вытесненные из его головы словами Малфоя. — Легилиментс! Пред ним замелькали кадры из жизни его злейшего врага. Гарри осознал, что он видит воспоминания своего врага и вдруг его посетила одна мысль… Если сосредоточится на воспоминании, можно почувствовать эмоции, наполняющие их. И тогда Гарри нашел, то, что искал. Четверокурсник Том Реддл открыл Тайную Комнату и выпустил василиска, даже не думая о последствиях. «Истинный гриффиндорец» — хмыкнул голос в голове, найдя одно воспоминание, которое Том пытался закопать как можно глубже. Все попытки выкинуть гостя из головы не увенчались успехом, Реддл запаниковал и не смог применить даже те крохи знаний об окклюменции, что имел. Он мог лишь вновь переживать тот день. *** В тот день Том ликовал, он наше доказательство того, что ему есть место в этом мире, ведь он — Наследник Слизерина. И он открыл Тайную Комнату. Он даже не подумал о том, что за чудище там может обитать, просто решил, что оно давно уже испустило дух, и поэтому даже не подумал закрыть комнату. Этот день был самым обычным, разве что Реддл сумел, наконец, добиться уважения своих однокурсников. Хотя они сказали, что должны обучиться темной магии и продолжить дело Салазара и избавить мир от грязнокровок. Эта идея Тому не очень нравилась, он и сам был на половину маггл, но он не хотел лишиться этой шаткой дружбы. Поэтому Реддл сделал вид, что согласен с остальными слизеринцами. Нотт решил поиздеваться над Миртл, отчего та, вся в слезах убежала в женский туалет — опять рыдать. Том не придал этому значения — в этот день его новоявленные «друзья» обещали открыть одну тайну. Ему нужно было подойти к картине с троллями на седьмом этаже и пройти мимо стены несколько раз, повторяя про себя, что ему нужна комната. И Том весь день провел там со слизеринцами. Поняв, что их заинтересовала темная магия, он кое-что спросил у Слагхорна на его еженедельных посиделках. И нарыл несколько интересных заклинаний в библиотеке, а потом, отрепетировав их, он научил остальных этим заклинаниям. Постепенно, его авторитет сможет возрасти гораздо выше. А потом случилось ЭТО. Тело Миртл нашли в женском туалете на втором этаже. В ТОМ САМОМ туалете, где Том открыл Тайную Комнату. Дождавшись, когда беготня вокруг туалета прекратится, он закрыл комнату. Зверь уснул. Но кто-то мог узнать, что это он ее открыл. Ужас, страх, и понимание того, что он совершил, тяготили его. Боясь быть пойманным, он отчаянно искал выход из этой ситуации. И очень кстати ему подвернулся этот полувеликан, Рубеус. Он где-то умудрился раздобыть яйцо акромантула и вырасти этого монстра в стенах школы. Том кое-как свалил вину на бедного полувеликана. Еще где-то с полгода его преследовали во снах осуждающие Миртл и Рубеус. Просыпаясь в ужасе, Том начал боятся, что они вернутся, что бы убить его. Страх овладел им. Идея разорвать душу, что бы получить бессмертие стала все больше привлекать его внимание, но он так и не смог на это решится. Впрочем, он не знал, что даже такого действия было достаточно, что бы создать крестраж. Условиями было убийство, осознание того, что ты отобрал жизнь, и желание создать крестраж. Мгновенного желания перепуганного кошмаром подростка хватило, что бы создать первый крестраж. *** Вынырнув из воспоминания, Гарри пролистнул несколько моментов из жизни Реддла, задержавшись на воспоминаниях из приюта — картина не приятная, но получше, чем у Дурслей. Том хотя бы был одним из многих брошенных детей, в отличие от Гарри. И поэтому, видимо, хотел выделиться. Кажется, они все же были в чем-то похожи. Тут Том, наконец, взял себя в руки и попытался выкинуть незваного гостя из своей головы. Гарри не стал сопротивляться, хотя и чувствовал, что как окклюмент Том Реддл очень слаб. Видимо он был в этом искусстве так же бездарен как сам Поттер. — Ты! Как ты посмел! — со смесью ужаса, удивления и злости выдохнул Том, переводя дыхание. — А вот так. Взял и посмел. Пожалуешься Слагхорну? — Гарри чуть было не добавил «Нюниус», но решил, что Том шутки юмора не оценит. Кажется, его начинало заносить. — Что за черт?! Какие безумцы будут учить своего сына такому?! — продолжал возмущаться Том, совершенно забыв, что перестал играть свою роль перед будущими Пожирателями. То, чего добивался Гарри эту пару недель, хотя, он думал, что это займет больше времени. — А, никакие. Я о нем прочитал в одной интересной книженции, и решил, что это прекрасная плата за попытку наложить на меня Империус. Ноги моей здесь больше не будет. Точно не в вашей на голову пришибленной компашке. Встретимся на зельях, Том. И, ах да, попробуй в этот раз не взрывать зелье, кто знает, может это не мой талант в зельях, а всего лишь мое везение спасло нас от взрыва. Пущенное следом проклятье разбилось о закрытую дверь. — Ты в порядке, Том? — спросил Лейстрендж. — Да! — так яростно ответил Том, что все сразу поняли, что не в порядке, но лучше об этом не говорить. День выдался тяжелый для «Вальпургиевых Рыцарей», хотя Том и не рискнул применять непростительные, но дуэль вышла не то что жесткой — жестокой. Начинался новый виток противостояние двух магов. Только сильнее теперь был Гарри Поттер.