***
29 сентября 1942 года. Хогвардс. Гарри что-то задумчиво напевал себе под нос, абсолютно увлеченный процессом готовки зелья. Сегодня они не работали в парах, и Гарри, наконец, осознал, что полная концентрация на процессе варки его очень даже увлекла. Никаких тебе Волдемортов, Томов Реддлов, Малфоев и прочей шушеры, что мешала ему спокойно жить. И было в этом что-то необычно… из таких странных, разрозненных элементов получалось что-то цельное. Но самым увлекательным оказалось искать иные способы создания зелья. Читая очередной рецепт, Гарри продумывал, что можно сделать, что бы улучшить зелье или скорость его создания. Иногда получалось совместить оба эффекта. Пока он боялся даже думать о том, что бы создавать свои Зелья, Гарри даже не представлял, с чего начать, но уже знал, что вряд ли сможет остановиться, если поймет, что именно хочет сделать. И он старался в эти моменты не думать о Ремусе и его проклятии. Но где-то в душе он знал — ничто не остановит его от попытки вылечить этого оборотня от его проклятия. Закончив, он перелил зелье во флакон, подписал, поставил на стол Слагхорна и покинул кабинет. Минутой позже свое зелье закончил Том Реддл, и поспешил за этим наглецом. — Я сделаю все, что бы ты понял — тебе меня не победить! — прошипел он ему, догнав. Он даже не осознал, что сказал это на серпентаго. Джек удивленно приподнял брови. — Что, прости? Я по вашему, по-Слизерински не понимаю, природа не наделила меня способностью говорить со змеями, знаешь ли, — спокойно произнес Гарри. — Ты пожалеешь! Гарри лишь рассмеялся ему в лицо. — Что заставит меня пожалеть? Глупец, мне даже терять в этом мире нечего, у меня ничего нет. Можешь даже пытать меня, мне не впервой сталкиваться с Круциатусом. Тебе меня не запугать, и не старайся. Я не поведусь на твою игру. Даже не пытайся. Том удивленно моргнул. Этот парень что, не боится боли? — Я? Боюсь боли? Кому как ни тебе знать, что физическая боль ничто, по сравнению с душевной, — тут Реддл понял, что произнес свой вопрос в слух. И уже с уважением гланул на сокурсника - сам он очень даже боялся боли. Гарри чуть чувств не лишился, увидев уважение в глазах своего врага. Он видел в них презрение, ненависть, злость, насмешку… но уважение? Неужели этот монстр, ну ладно, пока еще не монстр, может уважать кого-то? — Тогда ты очень смелый человек, — тихо произнес Том, решив, что противостояние ничего не принесет. — Мы могли бы много добиться, если бы стали партнерами. — Ну, нет, уж договоров я ни с кем заключать не буду, — Том уже было решил, что Гринн очередной человек, не желающий иметь с ним дело из-за того, кто он, но тут Джек протянул ему руку. — А вот если ты станешь моим другом, я всегда готов поддержать почти все твои начинания. Почти. Гарри и сам не верил, что он только что ляпнул, но подумал, что это не так уж и плохо. Даже если он не сможет повлиять на будущее, он, по крайней мере, сможет повлиять на Волдеморта. Том с удивлением смотрел на протянутую руку. Этот Джек предлагает ему свою… дружбу? Слизеринец впервые на своей памяти растерялся. И тут же всколыхнулись подозрения. Может он хочет над ним поиздеваться? Со вздохом, Джек взял его за правую руку, сжал в крепком рукопожатии и отпустил. — Будем считать, что ты с радостью согласился быть моим другом. И тут же развернулся и отправился восвояси. Том на несколько секунда подвис, а потом осознал, что Джек — первый, кто предложил ему дружбу, остальные же его всегда скорее сторонились. — Эй! Какого черта? Что это значит? — он догнал Гринна, тот посмотрел на него с некоторым пониманием. Будто знал, что чувствовал в этот момент сам Реддл. — Как что? Я твой друг, если что обращайся, помогу даже закопать труп и скрыть твою причастность к его появлению, — лицо Джека было серьезным. Но, посмотрев на ужас на лице Реддла, тот добавил. — Да шутка это, шутка. Господи, у вас на факультете вообще никто не шутит, что ли? Как вы живете… ах, да, у вас же даже товарищество не практикуется! — Да ложь все это. Слухи, — поморщился Том. — Да? — с сомнением протянул Гарри и выразительно посмотрел на Реддла. « Господи, что я творю? Мерлин… я свихнулся. Ну что ж… будет просто еще один безумец в этом не менее безумном мире. Буду хохотать как Лейстрендж, и пытать всех заклинанием щекотки». — Кхм, на этом факультете таких как я не приветствуют. — Я заметил только одно: на этом факультете одни упрямые бараны, упершиеся в свои ворота и не видящие, что забора то нет. Глупо все это про маглорожденных. — Если появилось такое мнение во времена Основателей, то видимо имеет смысл, — убежденно произнес Том. — В их времена считалось нормальным, что в каждом камушке может свой маленький дух обитать. Они любую силу Богу причисляли, а магию — Дьяволу. Иногда перемешивая свое мнение. Не думаю, что мнение одного может быть правдивее мнения трех. — Он был гением… — Да? Я не слышал такого. Говорили, что Райвенкло — невероятно мудрая женщина. Она не была против маглорожденных. Одарен может быть кто угодно. — И все же… — Трудно наплевать на то, что тебе твердили четыре года? Мне как-то пришлось забыть о том, что мне твердили на протяжении десяти лет, так что тебе лишь достаточно понять. Но если ты не хочешь понимать… что ж, что поделать, сложно быть чьим-то другом, когда тебе не доверяют. — Ладно-ладно, но я все равно не понимаю твоей уверенности. Гарри понял, что обрел ключ давления на Реддла. «Возможно, мне удастся все изменить…» — промелькнула надежда… Но потом Гарри понял, что тогда он не станет тем, кто есть сейчас, а это значит, что ему места в новой реальности не будет. Но, со свойственным ему легкомыслием он отложил этот вопрос на потом. — Ну, начнем с того, что и маги и маглы — люди. Если маг попадет в больницу к людям, их разве что его одежда удивит, но внутри он такой же человек, как и все… просто более чувствительный. И значит, что маги, кроме своей магии ничем не отличаются. Не думаю, что это предубеждение о «грязной крови» имеет место быть. Это просто остаток прошлого. Еще с тех времён, когда балом правил феодализм. Маги забирали крестьян, вызывая недовольство феодалов… Конфликты были постоянными. Но тогда было слишком мало тех, у кого родитель были магами, большинство было маглорожденными. Мнение Салазара Слизерина привело бы к полному вымиранию магии. — Если посмотреть с этой точки зрения… То, возможно, ты прав… Наверное. Мне надо над этим подумать… Том удалился в Выручай-Комнату, а Гарри взял школьную метлу и отправился развеяться. В воздухе он чувствовал себя как рыба в воде. То, что вытворял Гарри, могло бы назваться показушничеством, если б его кто-нибудь бы видел. Полет позволил ему проветриться и понять, что не так уж все и плохо. Ну да, он назвал своего врага другом. Но, опять же, еще не все решено. Хотя… все может обернуться не так, как хотелось бы. Если он сейчас привяжется к Тому, а тот про эту давнюю дружбу забудет, то магический мир обречен. Впрочем, это должно быть довольно яркое воспоминание. Более успокоенный, Гарри отправился в библиотеку — Зелья были последними на сегодня. Побегав между рядами книг, Гарри нашел что-то, что могло бы ему помочь. «Прошлое и Настоящее», Альберт Эйнштейн. * «Ого, Эйнштейн… он был магом или случилось чудо, и в библиотеке появилась книга знаменитого магловского ученого?» — Теория черных и белых дыр… Мост Эйнштейна-Розена… Так, а это интересно. «Мост, между Черной дырой, всепоглощающей, и Белой дырой, всеотдающей и является переходом. Но этот переход не является таковым, прохождение через него невозможно. Невероятное скопление энергии приводит к самым неожиданным результатам. Начиная от активного излучения и заканчивая неизученными до сих пор явлениями. Мы можем лишь гадать, где появится белая дыра, и как она будет выглядеть. Если рассматривать Черную дыру как возможность путешествовать на далеки планеты… Рассмотрим саму Черную дыру, или червоточину. Она образованна колоссальным скоплением энергии, и при достижении определенной массы в одной конкретной точке накопленная энергия начинает активно притягивать окружающие объекты. Масса растет, а с ней растет и гравитационное поле, затягивающее все. Но ни что не может увеличиваться бесконечно, у всего есть свой предел. И по достижении этого предела червоточина как бы схлопывается. Но энергия не может уйти в никуда, следовательно, есть и обратная Черной дыра — Белая. Их связывает некий тоннель, мост, через который проходит энергия. И сама идея перемещения через червоточины состоит в том, что бы переместиться через этот тоннель. Но люди не чистая энергия — они состоят из материи. И для прохождения дыры необходимо решить эту проблему, иначе человек не переживёт сильнейшего гравитационного поля в тысячи раз превышающего земное тяготение. Так же, на концах этого моста время отличается. Мы верим, что время линейно и недвижимо. Но оно существует лишь в нашем воображении. Время — лишь способ понять, что мы живем, что наша жизнь не застыла на месте. Но энтропия в червоточине может не только останавливаться, она может пойти вспять, или ускориться в несколько раз. Так же, в тоннеле между дырами, как и во всей вселенной существует так называемая темная материя — та самая гравитационная сила, что и создает мост Эйнштейна-Розена. Ее влияние так же нужно учитывать, при исследовании червоточин». — Нда, вот это дела… а главное, как увлекательно… — пробормотал себе под нос Гарри. — Что увлекательно? — спросил какой-то девичий голос. Гарри аж подпрыгнул и посмотрел на говорившую. У него чуть челюсть не отвисла, когда он осознал, что перед ним сидит его декан! Минерва была юна, но, в общем, выглядела почти так же, как и Макгонагалл. — Теория Эйнштейна о Черных дырах. — О, я думала, слизеринцы магловской литературой не увлекаются. — А ты увлекаешься? Кстати, я Джек Гринн. — Минерва Макгонагалл. Нет, но я знаю, что есть такой ученый в Америке. — Жаль, интересные вещи пишет. Я, наверное, пойду, надо всю эту теорию осознать… — Ну что ж, удачи, — и она уткнулась в книжку по анимагии. Гарри сам себе кивнул, она уже сейчас увлеклась этим разделом трансфигурации. А вот самого Поттера он не увлекал. «Еще один камень в огород Снейпа, я больше похож на мать, а не на отца», — мстительно подумал Гарри. Всю дорогу он думал, возможно ли, что он прошел через мост Эйнштейна-Розена, который являлся ничем иным, как порталом во времени. Если рассуждать логически, порталы чем-то похожи на тоннель… хотя Гарри сказал бы, что это скорее труба. Ужасные ощущения. Если суметь понять, как создать черную дыру маленьких размеров, он сможет вернуться обратно. Но на это нужно время. Что ж, можно позволить себе учиться, если этот тоннель, конечно, не обладает какими-нибудь неприятными побочными эффектами, типа быстрого старения или же наоборот омоложения. А то вдруг он как возьмёт, как превратится в младенца, кто мир спасать тогда будет?! Не Том Реддл же. Но уже месяц прошел, а он ничего такого не заметил. Так что, наверное, все нормально. Гарри приступил к расчётам — нужно создать заклинание, которое позволит ему вернутся в настоящее. Через часа три он вдруг заметил, что у него в двадцатый раз ничего не получилось. — Черт, слишком много математики, и я почти ничего не знаю… нужно разжиться учебниками, — Гарри задумался. Сейчас его не выпустят, но зимой он сможет попасть в Лондон. Правда, денег у него нет, придется поискать работу. Без математических формул у него ничего не выйдет. Арифмантика, конечно, тоже вариант, но там совсем уж все дикое. И предназначено для заклинаний. Гарри же решил сделать то, что пока никто делать не решался — он решил соединить магию и науку. Попал же он как-то в прошлое? А по всем законом магии такое невозможно, в то же время маглы считают иначе. Значит, нужно объединить две силы. Уничтожив все лишнее, и оставив свои заметки, Гарри пошел проветриться — он слишком засиделся, и теперь у него болела голова. Думать совсем не хотелось. Очень кстати пришлось кресло у камина. Бездумно наблюдая за огненным танцем, Поттер не заметил, как гостиная заполнилась слизеринцами. Перед его лицом кто-то помахал рукой. — Эй, ты живой или все, помер? — спросил его Нотт. — А? Что? — очнулся Джек от своих раздумий… или просто очнулся, слишком уж пустым и бессмысленным был его взгляд. — Вроде живой… — с сомнением протянул Лестрейндж. — А вдруг оживший мертвец… инфери? — свистящим шепотом произнес Блэк. — Когда я помру, вы об этом, несомненно, узнаете. Если сами к тому моменту не помрете, — многозначительно посмотрел на них Гринн. А потом резко вскочил с кресла — Бу! Остальные с вскриком отскочили в стороны. Любуясь их лицами, Джек засмеялся, и все остальные подхватили его смех. Редкий случай — Гарри оживил мертвенную тишину гостиной Слизерина. Том подумал, что до этого он не замечал всеобщего веселья да притом еще и столь искреннего. Этот парень был истинной душой компании. А Гарри подумал, что если продолжать в том же духе, возвращаться станет несколько… жаль.***
*** 5 ноября 1995 года. Запретный Лес. Северус открыл какое-то жутко старое заклинание на не менее старой бумажке. Его несколько смущало, что почерк казался таким знакомым, но сами чары были очень даже удобной вещью. Они показывали прошлое определенного места. Правда, за сегодня Северус применил его раз пятнадцать — на каждой развилке, где мог бы свернуть Поттер. Хотя, оказавшись в лесу, он заметил отчётливые следы гриффиндорца и шел уже без заклинания. Лишь убедился, что это точно его следы. На какой-то поляне следы резко обрывались. Какой-то корень торчал из земли. Снова наколдовав эти чары, Северус изумленно наблюдал за тем, как Поттер что-то увидел и пошел как раз к центру поляны. Сначала профессор решил, что этому идиоту что-то померещилось, но когда мальчишка споткнулся и полетел вперед он… исчез. Изумленный, зельевар обошел корень кругом и обнаружил, что на самом деле в воздухе висел или не висел, а существовал… какой-то круг… провал в черноту. По краям его кружился свет. Какое-то время он еще существовал, а потом на поляну вышел другой человек. Это был мужчина с карими глазами, его волосы были достаточно длинными и собранными в хвост. Он воровато огляделся и взмахнул палочкой, что-то пробормотав себе под нос. — Поттер?! — удивленно произнес Северус, решив, что перед ним его школьный недруг, но затем пригляделся и увидел на лбу этого человека старый шрам… Будто перечеркнутая молния. Как если бы Гарри Поттера кто-то повторно ранил, перечеркнув уже существующий шрам. А видение тем временем продолжало движение. Вновь воровато оглядевшись, Поттер закрыл на мгновение глаза, а когда открыл, то они были как всегда зелеными. Виновато улыбнувшись, он положил какой-то треугольный предмет в траву и, кивнув на него, будто знал, что Северус его видит, снова взмахнул палочкой, открыв очередную черную воронку, шагнул в нее, и она закрылась. Отменив заклинание, зельевар подошел к том месту, куда указал Поттер. Там лежала маленькая черная пирамидка. Осторожно проверив ее на всякие сюрпризы, Северус потянулся за ней, но стоило ему ее коснуться, как что-то укололо палец, и пирамидка раскрылась, подобно цветку. Над ней открылась очередная воронка. Зельевар с суеверным ужасом ждал, что из нее выйдут какие-нибудь демоны. Но из нее вышли не они…