Ноябрь 1995. Хогвардс
Вновь Гарри пристуствовал на Зельях. Хотя на этот раз он понимал, что за бурду он варил. Пусть он и не был знаком с этим зельем, но услышав название и узнав об ингредиентах… Он вдруг понял, что даже инструкция ему не нужна, он и так знает, что делать. Было ли это талантом, как сказал Слагхорн или же побочным эффектом червоточины Гарри не знал, но раз уж ему дано понять зелья настолько, чтобы шокировать Снейпа, то он не собирался от этого отказываться. Правда, профессор скорее обзовет его жуликом, ну да ладно. Северус внимательно наблюдал за оживившимся Поттером. Это его насторожило, гриффиндорец раньше не показывал такой радости от присутствия на его предмете. Еще больше он насторожился, глядя на задумчивость Поттера. Тот в наглую нарушал рецепт зелья, хотя Северус должен был признать, что и ему рецепт тоже не нравился, и он его уже очень давно игнорировал. Да и большинство зелий претерпели в его исполнении изменения и приобрели несколько более лучшие свойства. Поэтому он и считался одним из лучших зельеваров своего времени, да еще и самым молодым. Раньше молодым считался волшебник в возрасте семидесяти двух лет! Да он по сравнению с ними младенцем выглядел. А Поттер сейчас изменял рецепт на ходу и похоже, у него получалось. «Что же на самом деле произошло? Человек не может так измениться за четыре дня…» Придраться было не к чему. Хотя Северус мог бы обвинить Поттера в игнорировании правил, но гордость зельевара нашептывала ему, что не стоит касаться святого. Пришлось отпустить его восвояси, даже и слова ему не сказав. Хотя Северус еще долго будет скрипеть зубами, вспоминая довольную ухмылку Чеширского кота на лице Поттера. Видимо он понял, что не просто превосходно справился с заданием. И что профессор не нашел, что ему сказать. Но ничего, сегодня вечером у Поттера занятия окклюменцией и он все узнает, гриффиндорец ему все расскажет, добровольно или нет. Гарри задумался, что же ждет его вечером. Допрос с пристрастием или Легилиментс? Видимо, все вместе… Придется изворачиваться, Дамблдор категорично приказал прийти, ведь связь между Гарри и Волдемортом с каждым разом все сильнее. Отвертется не получится. Разобравшись за пару часов с домашними заданиями, Гарри пришел к Снейпу, задумавшись, мог ли тот найти забытые им записи в библиотеке? Иначе как он смог выйти именно на ту поляну… Постучавшись, он без разрешения вошел. Снейп уставился на него подозрительным взглядом. — Сядьте. Пожав плечами, Поттер сел напротив. Взгляд у него был спокойный. Да и сам он выглядит как… ну, как студент, уверенный, что точно ничего не натворил. — Где вы были эти четыре дня? — Я же сказал, что нигде я не был, я просто сразу оказался перед вами. — Поттер, я не верю в ваш рассказ. Путешествие во времени невозможно, — на этих словах мальчишка удивленно моргнул. Видимо, об этом он не знал, когда придумывал свою ложь. — Да? С чего бы, я же переместился во времени. Абсолютная уверенность мальчишки его несколько покоробила, но он ведь знал, что говорил, не так ли? — Не лги, я не терплю лжи. Это невозможно. — Да? А если б это вам кто-нибудь другой сказал, вы бы ему поверили. Вы так предвзяты по отношению ко мне, что если бы я вернулся седым стариком, вы бы назвали это уловкой Уизли, — видимо, Поттер был оскорблен, что несколько выбивало из колеи, но Северус хотел знать, что именно произошло. — И все же, я хочу знать, что произошло, и почему вы солгали. Гарри призадумался. Конечно, профессор ему не нравился, но он точно не был его врагом, хоть и недолюбливал. Да и Снейп, это не Дамблдор, он не будет свои «великие» планы проворачивать. Так что Поттер решил, что если рассказать, хуже не будет. В крайнем случае, можно откосить от занятий по окклюменции. А то не дай Мерлин Снейп еще увидит, как Гарри относится к Тому Реддлу. И угораздило ж его… теперь фиг его на произвол судьбы бросишь, придется спасать, друг как ни как. Такими мыслями Гарри утешал внутренний голос, что нашептывал ему о том, что он привязался к человеку, который убил его родителей. Ну, тогда он этого еще не сделал, правда… — Вы так уверены? Ну ладно. Вы, наверное, видели, с чего все началось? Ну, как я споткнулся и улетел в червоточину. — Вы так это называете? — с искренним интересом полюбопытствовал Северус. — Какая разница? Хотите, назовите это разломом, дырой во времени. Как хотите. Но факт остается фактом. Я переместился во времени. — Но не на четыре дня, — заметил Северус. — О, нет, намного больше. Я оказался в тысача девятьсот сорок втором. В августе. И вот, иду я себе такой по лесу и думаю, что делать. Ну и пришел в Хогвардс. Притворился, что ни черта не помню. Ах, да… шрам, — Поттер провел рукой по новой линии, перечеркнувшей старый шрам. Вот почему он был таким странным, отстраненно подумал Северус. — Я открыл, что могу менять свою внешность… не значительно, но все же. А вот шрам изменить не получалось, видимо из-за его природы… Поэтому я просто рассек себе лоб. Правда, немного перестарался… ну, никто ничего не заметил. Попритворялся немного ничего непомнящим, а потом вновь увидел червоточину на поляне. Правда, в нее меня уже кто-то столкнул… И все. — Да? Мне что-то подсказывает, что нет. — Мелочи не важны. Единственное, я понял, что вы, профессор Снейп, — тут Поттер мерзко ухмыльнулся. — Отвратительно преподаете. Северус сдержал порыв послать поганца, назначив тому отработку. Эта история вроде как все объясняла… но ведь нельзя перемещаться во времени так далеко! — О, вы, наверное, нашли записку в одной книге. «Прошлое и настоящее» Альберта Эйнштейна? Ну, так вот. С точки зрения науки, это вполне возможно, — видимо, вопрос столь явно отразился на его лице, что даже Поттер его распознал. — Как вам история? Правдоподобная? А я ее выдумал. Гарри бросил последние слова наугад, проверяя, насколько Снейп был готов ему поверить. Сначала на его лице отразилось понимание. Потом злость. Сомнение. Подозрение. Осознание, и наконец, тот просто уставился на Гарри. — Вы серьезно? — поднял левую бровь Северус. — О да. Я даже видел профессора Макгонагалл за учебником по анимагии. А колдомедиком была Анабель Уизли. Лондон был разгромлен, а положение в нем было военное. Еще что-нибудь вам рассказать? — Вы… видели Темного Лорда? — боясь ответа, спросил Снейп. Что-то ему подсказывало, что ответ ему не понравится… — Тома Реддла? Да. Представляете, он не выглядел кровожадным убийцей. Обычный всеми брошенный парень… прям как я. Знаете, втереться ему в доверие было проще простого. Гарри немного занесло, видимо сказывалось нервное перенапряжение последних дней. Снейп уставился на него так, будто Гарри был чем-то невозможным. Белым фестралом, например. — Можете быть свободны, — мысли Северуса так перепутались, что ему было нужно время, что бы осознать, что происходит. И с Поттером, и с этим безумным миром. Уже уходя, Поттер как бы невзначай бросил: — Он знает. И был таков.***
Вечером следующего дня у Северуса было запланировано расследование. Что-то такое странное его преследовало последние пару дней. В конце концов, он вынужден был признать, что это совесть. Он поклялся защищать сына Лили, но при этом не знал о нем практически ничего. Вариант спросить у Альбуса сразу же отпадал, он ни за что ничего не расскажет. Оставалось пообщаться с Петуньей. Ну как пообщаться… легилименцию еще никто не отменял. И Обливиэйт. Собственно, сама улица угнетала своим видом. Дом был не лучше. Серый, унылый. «Как камеры в тюрьме» — подумалось ему. Мысль была неприятная. Сразу казалось, что и Поттер был тут как в заключении… А это означало, что Северус был не прав! Ох, как не хотел этого признавать… но… Но воспоминания Петуньи явственно показали, что Гарри Поттер уж точно не Джеймс Поттер, и похож на того только внешне. Серьезный, умный. Зарыл свой талант к зельям из-за отношения к нему своего учителя. Но так же он увлекался наукой… пока ему не запретили. Посмотрев некоторые воспоминания Петуньи Дурсль, Северус пришел в недоумение… «Эти люди совсем ненормальные?». Если честно, за их поведение они заслужили как минимум Азкабан. Но, памятуя о нелюбви Северуса к Поттерам, их можно и просто казнить. Не должны люди так обращаться с родными. А уж тем более с детьми. Что за пренебрежение. И еще. Северус готов был поклясться своей репутацией, что директор знал об этом. Хотя, против него никто не рискнет пойти. И как ему его клятву исполнять?***
Еще неделю Северус терзался сомнениями. «Прожил же мальчишка как-то четырнадцать лет с этими маглами?». Но во снах ему виделись Лили и Джеймс, смотрящие на него с немым укором. Это было хуже, чем ругань. Верность клятве и нелюбовь к Поттеру разрывали его. Хотя мысль о том, что он во всеуслышание расскажет о том, как же его родственники ненавидят Поттера, приводила его в некоторый ужас. Дамблдор его точно по головке за такое не погладит… Другим вариантом было бы взять опеку над Поттером… Но эта мысль пугала еще больше, чем смерть от круциатусов Лорда… Он и Поттер в одном доме… Ужас. Но просто так он это оставить не мог. Особенно учитывая его уязвленную гордость… Он всегда считал, что умеет читать людей… но, ненависть к Джеймсу ослепила его. Он просто налепил образ школьного недруга на Поттера. Гарри нервировал Снейп, кидающий на него задумчивые, а порой и виноватые взгляды. Иногда ему казалось, что тот узнал что-то, что знать ему не положено, например о Дурслях. Вот уж что точно было бы неприятно. Они его не любили. Даже, наверное, ненавидели. И вроде бы особых границ не переходили… Хотя Гарри знал, что они были к нему несправедливы, он так же и осознавал, что никогда не поймет насколько. Впрочем, он предпочел бы не знать. И что бы никто другой не знал. Особенно Снейп. Но что бы то ни было сделать он точно не сможет, даже если профессор зелий что-то узнал, вряд ли он растрезвонит об этом всему свету. К сожалению, тот сделал нечто более ужасное. Как-то в субботу, когда Гарри предавался блаженному ничегонеделанию, впервые за долгие месяцы, Дамблдор позвал его к себе. И Гарри был совсем не рад увидеть в кабинете директора крайне недовольного Снейпа. Северус, в конце своих метаний, решил наорать на Альбуса, и заставить его что-нибудь с этим всем сделать. К сожалению, он понял, какую ошибку совершил слишком поздно. Внимательно выслушав мнение Северуса, директор пришел к выводу, что если Поттер не может больше оставаться у Дурслей, то пусть портит лето Северусу. Когда Дамблдор сказал, что из-за отношения к нему он больше не может жить у Дурслей, Гарри предположил худшее, и оно неприминуло оказаться правдой. Из каких-то своих побуждений Дамблдор назначил Снейпа ответственным за Гарри Поттера. «Совсем у него крыша поехала?». — А моего мнения вы спросить не хотите?! — возмущенно спросил Гарри. Хотя по лицу Снейпа понял, что мнение того тоже не учитывалось. «Нда, похоже, мне конец. Умру молодым, пойду на ингредиенты для зелий» — Гарри мысленно хихикнул. Эта мысль показалась ему забавной. — Ну что ты, Гарри… — Конечно, нет, ваше мнение никого не интересует, — оборвал директора Северус. «Как и мое, впрочем».***
Новость осталась тайной. И слава Богу, Гарри бы не пережил, если б кто-нибудь прознал об этом. Хотя Рону и Гермионе он все же об этом рассказал. Мнения разошлись. Рон ему посочувствовал, а Гермиона мрачно пошутила, что это все из-за его успехов в Зельях. Но она не считала это такой уж ужасной новостью. Ну да, это же не она была самым не любимым учеником Снейпа. Хотя новость была не из приятных, разговор, состоявшийся перед следующим занятием окклюменцией был еще хуже. Просто потому что… был. — Эта ситуация… не должна стать достоянием гласности, вам это понятно, мистер Поттер, — начал Северус. — Да. — И в связи с возникшим положением… — он почувствовал, что следующие слова ему ну очень сложно из себя выдавить. — Если вам что-то понадобиться, обращайтесь. Снейп поморщился, видимо сама мысль о том, что Гарри на него хотя бы посмотрит не как на отвратительного преподавателя Зелий, вызывала отвращение. Возникла неловкая пауза, во время которой оба ощущали себя не в своей тарелке. — Сэр, давайте лучше вы опять будете размахивать палочкой и говорить, что я бездарность, — Гарри уже не знал, куда деться от этого странного чувства неловкости, и решил как-нибудь подтолкнуть Снейп к самим занятиям. Северус немного растерялся. Но пришлось пересилить свои эмоции, и вернутся к реальности. — Кхм. Я пересмотрел свое отношение к вам… в связи с последними открытиями. Поэтому… Что вы знаете об окклюменции? — неожиданно задал вопрос Снейп. Гарри как-то выпал в осадок от такого поворота. — Эээ… ну, это защита разума от атаки легилимента… вроде. И… контроль над эмоциями, — Гарри подумал, что именно отсутствие контроля над эмоциями сделало разум Тома в тот раз таким уязвимым. — Хм. Тогда почему у вас раньше не получилось? — вдруг лицо Снейпа перестало быть таким… привычно раздраженным. В какой-то момент Гарри осознал, что это интерес… Необычно, что бы Снейпа интересовало хоть что-то помимо снятия балов с Гриффиндора за провинности его, Гарри Поттера. — Потому что я этого не знал. Сэр, — ляпнул Гарри. Тут же заткнув себе рот рукой и досадуя на свою излишнюю грифиндорскую прямолинейность. Северус склонил голову, с интересом изучая лицо Поттера. Где тот мог узнать об окклюменции? Вряд ли он интересовался ею добровольно. — О, и откуда же вы узнали? Ведь не могло у вас это знание появиться сейчас. — Если я вам скажу, вы на меня наорете. Как обычно, в общем, — последнее Гарри пробормотал себе под нос. — Я вам клятвенно обещаю, что просто сниму баллы и назначу отработку… до конца этого года. Гарри возмущенно уставился на Снейпа. И тут же у него чуть челюсть не отвисла. Снейп улыбался! Не то что бы Гарри считал его каким-то роботом… но Снейп и улыбка… это были для него несовместимые вещи. — Вы! Вы издеваетесь надо мной! — Да? А вы только заметили? Я был о вас лучшего мнения, мистер Поттер. Ну? Вы ответите на мой вопрос? — О, ну раз вам так хочется… Реддл применил на мне Империо… и я разозлился. В тот момент использовать на Реддле легилименцию показалось мне… равновесной местью. И я проник в его мысли. Он был плохим окклюментом… А воспоминание, которое я вытянул… оно вывело его из душевного равновесия еще больше, чем мои слова до этого. Это вполне говорит о том, что окклюмент должен контролировать свои эмоции. — Вы… применили легилименцию на Темном Лорде? — удивился Северус. Уж чего он от Поттера не ожидал, так это того, что тот рискнет залезть в чьи-то мысли. — Какие еще сюрпризы вы в себе таите? — Вам лучше не знать, профессор. Вернемся к занятию? — голос вышел несколько более жалобным, чем того бы хотел Гарри, но уж больно шатка тема. Северус задумчиво посмотрел на парня. Тот что-то скрывал. И если он вызнает этот секрет через легилименцию… летом его ждет Ад. Поттер умел не только выводить людей из себя, похоже, он таил в себе талант бить по больному. «Как по-слизерински». — Если вам так этого хочется. Итак… Снейп, на удивление, довольно хорошо сумел объяснить, как защищать свой разум. «Если б он нормально преподавал, то хороших зельеваров было бы больше…» — пронеслось в голове Гарри.***
Отношения между Гарри и Северусом перестали походить на готовый взорваться вулкан. И именно поэтому Гарри и рискнул обратиться к Снейпу с просьбой. Ему позарез нужно было изучить математику. Снейп минут пять молча разглядывал его как какую-то диковинку, а потом просто сказал: — Ладно. «Ладно?! И это все? А где вопросы? Где удивление?! Что с этим миром не так…» — думал Гарри, возвращаясь в башню Гриффиндора. К сожалению, он снова свернул не туда и притопал в дурацкое пустынное ответвление подземелий. Пыль тут все еще была. А еще там была какая-то книженция. «Что это?» — Гарри воровато огляделся. Хотя тут никого лет пятьдесят не было. Собственно, слой пыли на книженции не уступал слою пыли на полу. Что это книга, а не камень, он скорее догадался. Когда он уничтожил пыль в коридоре, то смог прочесть и название книги. Дневник Тома Реддла. Но это был другой дневник, не тот, что стал крестражем. Проверив его на всякие проклятия, гриффиндорец наше лишь защитные чары. «И зачем он его тут оставил?». Немного изменив обложку, Гарри унес дневник с собой. Но теперь он шел в совятню. Там было потише, чем в башне Гриффиндора. Усевшись на окне, Гарри открыл первую страницу. «Довольно странно мне вновь начинать дневник. Даже не потому, что я его уже начинал вести… Тогда у меня не было других собеседников, и та черная книжка стала для меня единственным другом. Но… Вчера человек, ставший мне другом, исчез. Мне кажется, это кара за мои грехи. Я совершил ошибку… И хотел бы ее исправить. Но… остальные считают, что я смогу стать лидером их восстания против маглорожденных. Не думаю, что теперь у меня есть другой выбор. Я вынужден присоединится к ним, я не вижу других вариантов. Но я оставлю этот дневник. Я оставлю его здесь, в этом заброшенном подземелье. Надеюсь, кто-нибудь найдет его. И мне бы хотелось, что бы кто-нибудь понял меня так же, как когда-то понял Джек Гринн. Я связал страницы этого дневника с другим дневником. Все, что я напишу там, появится и здесь. Дальше я буду писать обо всем, что я буду делать. Может, этот дневник станет приговором для меня… кто знает. Тогда я буду знать, что это мое искупление. Если нет… я буду надеяться, что я прощен». Дальше шли записи о делах Пожирателей. Среди них было и немного о пророчестве, о котором Гарри и не догадывался. « Северус подслушал пророчество… Он не смог услышать его полностью, его заметили… но то, что он сказал… Похоже, или сын Поттеров или Лонгботтомов по пророчеству сможет меня победить. Услышав пророчество, я подумал, что это было бы неплохо, это могло бы стать искуплением всех грехов, совершенных мной… Но в планы остальных это не входило. Они разработали план. И приставили ко мне Регулуса Блэка. Он следит за мной и за моими действиями. По плану, я проникну в дом Поттеров… Их Хранитель предал их. А Лейстранджи нападут на Лонгботтомов. Дамблдор считает, что пророчество о Поттере, но Орион слишком параноидален, как и остальные. Мне придется снова убивать, так привычно… Постепенно я превратился в чудовище… даже если они больше не будут на меня давить, я уже не смогу свернуть с этого пути». Эта запись была последней. Либо Том потерял вторую часть дневника, либо вообще забыл о нем. Гарри еще в прошлом нашел ту книгу, в которой говорилось о крестражах. Если что-то шло не так, могло случиться так, что часть воспоминаний могла остаться в крестраже. Так что он вполне мог не помнить об этом. Это была любопытная информация, впрочем, пока он не поймет, как соединить разорванную душу, она бесполезна. Но пока можно ее сохранить. Гарри спрятал дневник подальше в сундук, и вновь вернулся к реальности. Следующее лето обещает быть сложным… «Ну чем Дамблдор думал, принимая такое решение?!»***
Странная ситуация, которую создал между Гарри Поттером и Северусом Снейпом директор, должна была оставаться в секрете, но Альбус решил, что если что-то делать, то доводить до конца. Даже безответственным магам свойственна любовь к бумажкам, поэтому Дамблдор умудрился надавить на Министерство и еще и официально назначить Северуса опекуном Поттера. Северус, узнав об этом, был шокирован. Что этот безумный старик творит?! Так еще об этом прознали в «Пророке», вездесущая Рита Скиттер поизгалялась над его репутацией. Убила его шпионскую карьеру в стане Темного Лорда. Тот факт, что Гарри Поттеру тоже досталось, зельевар проигнорировал. Когда Гарри увидел статью в пророке, единственное, на что хватило его на тот момент — это закрыть лицо рукой, поражаясь тому, куда способна зайти эта репортерша ради статьи. Это все, конец. Опять эти шепотки за спиной. И ухмылка Малфоя… Гарри очень захотелось его проклясть, но он сдержался, лишь проходя мимо, благо, он был один, сказал: — Радуйся, пока Темный Лорд не призвал тебя. Тогда ты будешь ползать перед ним, лишь бы он тебя не пытал. Малфой удивленно посмотрел такому странному Поттеру в след. Пожалуй, было в нем что-то пугающее. Или, может, ему показалось? В общем, новость была шокирующая, Гарри был отстранённым, Северус был зол, ну, а школа жила своей жизнью. Жизнь все так же текла своим чередом.