Трикселион

      Гарри уже было поверил, что хоть на Рождество сможет отдохнуть от всех слухов, насмешек, сочувствующих и не очень взглядов. Но нет, не тут то было. Волдеморту приспичило именно в канун Рождества напасть на Хогвардс. И его, конечно же, тут же отослали, как и остальных учеников. Вот только у этих учеников был дом, а у Гарри нет. Так что он оказался в штабе Ордена. Хотя свои плюсы в этом были, например, там был Сириус. И при этом там был еще и один огромный минус по имени Северус Снейп. И эти двое чуть ли не каждые пять минут собачились.       И вот, Гарри сидел на кухне, задумчиво ковыряя им же приготовленный омлет и слушая очередную порцию оскорблений между Сириусом и Снейпом. Он не понимал, какого черта профессор Зелий забыл тут, разве он не должен был в Хогвардсе остаться? Да еще и из членов Ордена тут никого не было, так что разнять этих двоих мог только Гарри, но ему не охото было встревать в этот конфликт. И он сомневался, что профессор и крестный оценят, если он их обездвижит и оставит в обществе друг друга, пока сам пытается разобраться в переплетении математических формул. Он все пытался со всякими там уравнениями разобраться. Благо, с дробями было легче. Но этот шум… Порой, Гарри начинал тянуться к палочке, потом напоминал себе, что это не вежливо, и пытался куда-нибудь смыться. Увы, в замкнутом пространстве это было сложно.       Послышались оскорбления Вальпурги. Гарри уронил голову на стол. «Ну вот, еще и она… голова уже от них раскалывается». А Дамблдор сказал, что он тут до тех пор, пока защиту школы однозначно не усилят. Появился Кричер. — Плохой хозяин Сириус снова пререкается с… этим. Противный мальчишка, гость плохого хозяина, должен разобраться с этим. — Да щас. Сам ты противный, эльф. Тебе надо, ты и разбирайся, — ответил Гарри, не поднимая головы. Раз этот эльф собрался его оскорблять, то пусть и не надеется на тишину. Даже если Гарри сам будет от нее страдать.       Кричер с хлопком исчез. В коридоре прибавилось шуму. Теперь Снейп обвинял Сириуса в том, что тот не может приструнить своего домового эльфа. Взаимные обвинения вышли на новый виток. Кричер только подлил масла в огонь. Кстати, а вот и он. — Глупый Кричер просит прощения, гость молодого хозяина, Гарри Поттер. Глупый Кричер раскаивается.       Гарри посмотрел на эльфа. В глазах того горело отчаяние. Видимо и старый эльф устал от третьего дня ругани. Он вздохнул, придется идти и разнимать двух волшебников. — Не тебе, Нюниус, судит меня, ты своих учеников даже не учишь, третируешь! — Заткнись, псина, беглым преступникам слова не давали! — Предатели! Грязнокровки! Как ты посмел, Сириус, привести их в мой дом! — надрывался портрет, еще больше усиливая шум. Гарри просто бросил в него Импедименту. Портрет замер и заткнулся. — Вы прям как муж с женой. Стоите, собачитесь. Никакого от вас покоя. Силенсио, — Гарри пару минут полюбовался шокированными лицами двух взрослых волшебников. Потом Снейп направил на него палочку, что-то пытаясь сказать, но заклинание ему не давало. Впрочем, Гарри не обманывался, надеясь, что тот не владеет невербальными чарами. Как и Сириус, который вовсю хохотал, сняв с себя проклятие. Снейп злобно на него посмотрел, тоже снял с себя проклятие и как гаркнул: — Поттер! — Все-то у вас Поттер виноват, профессор. Вините себя! — Все это Гарри проговорил, спешно скрываясь в своей комнате. Еще и щит наложил на дверь. На всякий пожарный. Конечно, он мог бы и заглушающие чары наложить… но, видимо, кто-то не желал, что бы его так нагло не слушали в этом доме, поэтому они практически тут же рассеивались. А может это Кричер старался, не желая в одиночку слушать весь этот шум.       Хотя Поттер и поступил очень безумно, а смех этого Блэка жутко бесил, Северус должен был признать, что в чем-то мальчишка был прав. Они тут уже часа два обменивались не лестными комментариями. К сожалению, им обоим было нечем себя занять, у Поттера хоть домашняя работа была. Хотя зельевар сомневался, что тот ее делает. Ну, ему было не ведомо, что Гарри, желая посвятить математике как можно больше времени, сделал все еще в Хогвардсе.       Северус решил посмотреть, что есть интересного в библиотеке Блэков. Нашел какой-то старый трактат по зельям. И погрузился в него. Так погрузился, что не заметил, как наступил вечер и того, что он зверски проголодался. Впрочем, этого он бы тоже не заметил, если б не проходящий мимо Поттер. — Профессор? А вы тут что ли все время были? — удивленно воззрился тот на зельевара.       Пришлось отложить увлекательное чтиво и отправиться ужинать. Уж как так вышло, что все они питались на кухне, Северус не понимал. Так же он не понимал, когда это Поттер научился так хорошо манипулировать людьми, вовремя вставляя фразы, то уводящие мысли Блэка в сторону, то его. Он бы сам себе не признался, но этот Поттер восхищал его тем, как умудрялся поддерживать порядок хотя бы во время еды.

***

      На следующий день Северус уже не увлекался всякими книженциями настолько, что бы пропустить обед. Зато на обед не явился уже Поттер. Посверлив взглядом Блэка, зельевар все же пересилил себя: — Поттер считает прием пищи слишком обыденным, что бы явиться? — в привычной манере поинтересовался Северус. Блэк смерил его взглядом, думая, отвечать или нет… — Гарри сказал, что закончит и подойдет, — и потерял к присутствию Снейпа в комнате всякий интерес.       Северус задумался, стоит ли идти за Поттером, или итак сойдет? А если кто-то узнает, и будет утверждать, что он его голодом морил? Например, Молли… С тяжким вздохом, зельевар направился выуживать Поттера из его комнаты, что бы тот там ни делал.       На стук никто не ответил, поэтому Северус рассудил, что молчанье — знак согласия и вошел. Поттер что-то увлеченно чиркал в тетради. Потом зачеркивал и снова начинал что-то писать. Приглядевшись, зельевар заметил какие-то формулы, смысла которых он понять не мог. — Да что такое! — Поттер снова зачеркнул запись, и начал писать все заново. Северус кашлянул. Его проигнорировали. — Поттер! — и вновь мальчишка ничего не заметил. Тогда Северус забрал у него тетрадь. Тут уже Гарри его заметил и вперил в него возмущенный взгляд. — Обед, Поттер. Надеюсь, мне больше не придется вас звать, — и он вышел, чувствуя на себе чужой взгляд.       Когда Снейп вышел, в наглую прихватив его тетрадь, в которой он делал записи, и которая по несчастливой случайности был дневником Тома Реддла, Гарри заметил, что действительно неплохо бы перекусить. Но сначала… — Акцио дневник Тома! — книженция оказалась у него в руках, а снизу послышался возмущённый вопль Снейпа. Гарри самодовольно усмехнулся.       Северус потира ушибленный книженцией лоб, раздраженно поглядывая на довольного Поттера и злобно — на давящегося смехом Блэка. «Когда уже Альбус свои чары закончит?!» — мысленно простонал Северус.

***

      Так и шли дни. Гарри изучал математику, явственно понимая, что это, видимо, не его, но, тем не менее, не желал останавливаться. У него была цель, и он к ней стремился.       Снейп бурчал, если Гарри забывал поесть, Сириус же посмеивался над зельеваром, благо больше они своих словесных баталий не устраивали. Хотя порой можно было слышать что-то типа «Блэк! Псина блохастая, избавь меня от своей шерсти! Что она делает на моей мантии?!». Увы, но Сириусу очень нравилось носиться по дому в своей анимагической форме. И то, что это не нравилось Снейпу его только еще больше раззадоривало.       Хотя сам Северус уже не мог так легко признать, что жить в доме Блэка было ужасно. Здесь не было вечно ноющих первогодок. Не было директора с его чаепитиями каждое воскресенье. Правда, был Поттер, но он погряз в изучении своей математики, и на Северуса ему было плевать. Сириус же помирал от скуки, так что был рад любой компании. Как-то вечером он даже заставил его играть в шахматы. Обычные магловские шахматы. Что ж, это было увлекательно. Можно его вычеркнуть из списка врагов. Но и в друзья записывать тоже не стоит.       И вот, пятого января Дамблдор, наконец, закончил со своими чарами. До занятий оставалось пара дней, хотя Северус переделал уже все, что только можно. Успел даже упрекнуть Поттера в лени, но тот, увлеченно что-то опять чиркая в своей тетради, указал рукой на стопку пергамента на столе и больше не обращал на зельевара внимания. Северус не побрезговал взглянуть, подивился даже тому, что Поттер написал эссе для Амбридж. Написал он его на пергаменте, заклинанием перекрашенном в розовый. Чернила же не имели права так называться, они были белые. Пока он пытался прочитать, что там написано, у него голова разболелась. Хотя там вроде бы было все то, что так требовала эта министерская… ставленница. Похоже, ее ждет веселая проверка эссе. Не найдя к чему придраться, Северус решил поиздеваться над Блэком, и кинул тому палку. К сожалению, Блэку, видимо, тоже было скучно, и на провокацию он не повелся. Зато он принес трансфигурированный в ту самую палу зонт. Так и развлекались. К сожалению, Поттер, поганец, умудрился подкрасться и сфотографировать их найденным где-то фотоаппаратом. Не иначе, как у Блэка стащил.       И вот, помахивая этим компроматом, Поттер шагнул в камин, коварно улыбаясь. Северус ринулся за ним, но увидел лишь, как тот выскочил за дверь директорского кабинета, показав ему язык. — Мистер Поттер! Я до вас еще доберусь! — Что-то случилось, Северус? — поинтересовался смеющийся Альбус. — Нет! — свирепо. Северус надеялся, что Дамблдор не увидел ту фотографию. И как Поттер вообще ее проявил? Он же не знает, как это делается… или знает?.. Слишком уж все было странным.       Гарри, смеясь, спрятал проявленную фотографию во все тот же дневник. Там ее, по крайней мере, никто не найдет. А Снейп пусть понервничает немного. Так, улыбаясь, он дошел до башни Гриффиндора. Что ж, это Рождество было не таким уж и плохим, подумал Гарри, разглядывая подаренный Сириусом снитч.

***

      Пришло время учебы. Остро встал вопрос о ЗоТС. Амбридж все бурчала что-то себе под нос, все умело делали вид, что слушают ее, вместо лекции переписываясь на зачарованной бумаге. Гарри зачаровал ее так, что пергамент был соединён со всеми остальными, так что с мнением одного могли ознакомиться все остальные.       Но это не отменяло того, что Волдеморт вернулся. Хоть Гарри и хотел, что бы того не убили, но вряд ли он и его приспешники не будут никого трогать, что бы Гарри проще было выполнить его миссию.       Поэтому он согласился на предложение Гермионы. Хотя не стал называться Армией Дамблдора. Он придумал кое-что поинтересней. Общество Свободы. Членов ОС обязали подписать бумажку, скрепляющую договор о неразглашении. В их компанию даже несколько Слизеринцев попало, из тех, кто захотел, конечно. Ну и, конечно же, Гарри им преподавал. Кто ж еще?       Правда, была одна загвоздка. Малфой бдел. И бдел он для Амбридж. Приходилось шифроваться, как никогда. Порой студенты вместо самих уроков Амбридж шли в Выручай-Комнату. Это ей, понятное дело, не нравилось. Но Дамблдор все еще был в замке, и предпринять она ничего не могла… До тех пор, пока не поймает их. Ведь запрет на внеклассные занятия был введен еще с октября. Пока им удавалось избегать наказания, но увы, вечно это продолжатся не могло…       В один теплый апрельский денек Малфой застукал Парвати возле двери в Выручай-Комнату. И тогда он доложил об этом министерской жабе. К сожалению, никто не знал, что их заметили, пока они не попались. Гарри вышел первым, и так как ловушка была очевидна, дверь он за собой захлопнул, и она исчезла, открывшись в другом месте. — Мистер Поттер, — начала Амбридж своим противным голосом. — Следуйте за мной.       Гарри уж было подумал, что ему придется топать в этот отвратительный кабинет, но Амбриж зачем-то направилась во двор Хогвардса. И когда они вышли, она обернулась к нему. — Мистер Поттер, вы пытались поднять восстание и Министерство не оставит это без внимания, вы будете помещенный под стражу.       Вдали было видно, как к ним направляются авроры. Но, увы, их вмешательство ослабило защиту Хогвардса и Темный Лорд предстал прямо перед Амбридж. Гарри схватился за палочку. А эта министерская дура не придумала ничего лучше, как завизжать. — Силенсио! — Гарри направил свою палочку на Амбридж, и она, наконец, перестала издавать эти раздражающие звуки. Вондеморт сделал то же самое. — Поттер, — прошипел он не хуже змеи, его глаза сузились, наблюдая за тем, кого он считал врагом. — Сегодня ты умрешь. — Сомневаюсь, Волдеморт, — Гарри улыбнулся, несмотря на то, что шрам зверски болел, а голова чуть ли не раскалывалась напополам, мешая думать. И ему подумалось, что если бы его шрам сейчас был бы виден, то лицо Темного Лорда было бы незабываемым. Но игра не стоит свеч.       Гарри уже было подумал, что в него сейчас швырнут третье непростительное, но этот день полнился неожиданностями. В пространстве между ним и Волдемортом задрожало. Догадавшись, что это может быть, он с жадностью наблюдал за открытием червоточины.       Постепенно образовалась светящаяся точка, которая начала расширятся и стал виден черный портал, если его можно так назвать. Достигнув высотой пары метров, он остановился. Из червоточины вышел человек, закутанный в какой-то грязный серо-зеленый балахон. Оглядевшись, он посмотрел на Гарри. Шепнув что-то, он направил на гриффиндорца палочку и в Гарри полетел клубок светящихся нитей. Когда он попал в него, он понял, что тот долженствовал делать. Боль в шраме исчезла. Яркая вспышка чуть было не ослепила его, а в следующее мгновение он увидел, как незнакомец в балахоне вырубил Воландеморта, ударив того кулоком. И, так как предыдущий переход закрылся, он взмахнул палочкой, открывая еще один, и исчез с Томом на плече.       Гарри в шоке разглядывал пустоту. Он знал, кто только что появился из неоткуда. Это был он, но много позже. И это именно он должен найти способ открывать эти чертовы дыры во времени, и соединить разорванную душу. Теперь у него есть время на это, не обращая внимания на сторонние факторы. Хотя вон тот очень удивленный и безумный фактор явно хочет его убить. Беллатрикс вознамерилась отомстить за своего господина. К сожалению, это неведомое заклинание сбило Гарри с ног, и он выронил палочку, так что пришлось за ней подорваться. И когда он уже почти схватил ее, кто-то, как выяснилось позже, Регулус Блэк, поднял палочку, направив ее на владельца. — Нет, Поттер, ты все же умрешь сегодня, — оскал, отразившийся на лице, так напоминающем его крестного, нельзя было назвать улыбкой. Только Блэк открыл рот, что бы произнести смертельное проклятье, как… — Сектумсемпра! — кто бы мог подумать, что от верной смерти его спасет Снейп? — Предатель! — зашипела не хуже змеи Белла.       Гарри вдруг вспомнил, как пытался создать свое заклинание, способное вызвать червоточину. Он не знает пока нужных формул, так что у него не выходило вычислить нужное количество энергии. Но то, что у него было — каркас заклинания, уже могло создать мощное гравитационное поле. Если в нем будет не так много энергии, то оно не вызовет появления неконтролируемой червоточины.       Когда перед Северусом вспыхнул непонятный свет, он уже решил, что умрет, но, как ни странно, этот свет поглотил Аваду, а потом и попытался поглотить самого зельевара, так как он стоял слишком близко к воронке. Поттер вытянул его из эпицентра водоворота энергии. Воронка света начала разрастаться, занимая собой все пространство двора. — Упс… — произнес тихо Поттер, поднял свою палочку, выпавшую из рук проклятого Регулуса, который лежал на траве, истекая кровью. Северус и не подумал ему помочь, как и Поттер. — Что это такое? — повернулся он к гриффиндорцу.       Тот что-то обдумывал, с сомнением поглядывая на воронку. Потом направил палочку на стену света перед ними. — Была, не была… — с его палочки сорвался сгусток темной энергии, врезался в воронку, и она тут же скрутилась вокруг сгустка этой энергии. Поттер затаил дыхание, чего-то ожидая. Когда эта воронка, чем та напоминающая ту, из которой вышагнул и сам гриффиндорец несколько месяцев назад, схлопнулась, он чертыхнулся. — Что это было, Поттер? — спросил он снова. — Черная дыра. Неконтролируемая черная дыра, — досадуя на свою мимолетную надежду, Гарри рассеянно осматривал «поле битвы». Тем, кто стоял далеко от эпицентра, досталось не сильно, а вот тем, кто был ближе… им конкретно не повезло. Беллатрикс вообще исчезла, и Гарри даже думать не хотел, что именно с ней стало. Снейп на это ничего не сказал.       Как раз подоспели остальные преподаватели и авроры. Люди в алых мантиях связали Пожирателей. Кто-то из них был ранен, кто-то просто без сознания. Предстояло еще разобраться, что тут произошло. Подошел Дамблдор. — Гарри, что тут произошло? — Амбридж привела авроров, а они ослабили защиту, что бы пройти незамеченными. Она хотела меня арестовать. А потом… потом появились Пожиратели во главе с Темным Лордом. Он вырубил Амбридж, — Гарри умолчал тот факт, что он этому тоже посодействовал. — А затем… когда мы направили друг на друга палочки… Вдруг прямо передо мной вновь появилась та странная… воронка-коридор. Из нее вышел какой-то человек, — он засомневался, говорить ли правду, и тут, как громом пораженный, он вспомнил, как этот человек — он, но позже — что-то сказал, прежде чем бросить заклинание. И тут он понял, что тот сказал. «Отныне Темный Лорд мертв». — Гарри? Что это был за человек? — настойчиво требовал ответа директор. — Я не знаю, он был весь укутан в какой-то балахон, даже его лица не было видно, — Гарри не знал, был ли Снейп свидетелем этих событий, но положился на удачу. — Он огляделся, и повернулся к Волдеморту, — все вновь вздрогнули, кроме Дамблдора, разумеется. — Что-то блеснуло у него в руках, он ударил его. Кажется, я видел кровь… Он ударил его и Воландеморт упал… Его горло… там была ужасная рана. Этот человек… он взял тело и унес его в портал. Гарри сглотнул. Что-то воображение разыгралось, и внезапно тошнота подступила к горлу. — Что-то мне не хорошо, пойду, прилягу, — как сомнамбула, он направился в башню Гриффиндора. Тут Снейп развернул его в сторону Больничного крыла. Гарри подумал, что это, возможно, последствия заклинания. Впрочем, вряд ли мадам Помфри что-то заметит.

***

      На следующий день, когда он проснулся от долгого сна, первым, что он увидел, был Снейп. Гарри поморщился. — Проснулись, мистер Поттер. Извольте объяснить вашу ложь. И что произошло на самом деле.       Полюбовавшись спящей за столом мадам Помфри и переливающейся всеми цветами радуги от наложенных чар дверью, Гарри понял, что отвертеться сейчас не выйдет. Придется каяться. Но всего он и господу Богу не скажет. — О чем именно? Северус усмехнулся, даже сейчас мальчишка показывал, сколь сильно он в нем ошибался. Он не играл в незнайку. Но и раскрывать всего не хотел. — С того момента, как вы наложили на Амбридж Силенсио, — он сложил руки на груди и вперил взгляд в гриффиндорца. В этот раз он не отвертится. Северус видел весь инцидент от начала и до конца, но вмешался лишь тогда, когда Поттеру действительно грозила смерть. И ему очень интересно было знать, что побудило этого мальчишку ко лжи. И, чего греха таить, он чувствовал, что не может пренебречь ответственностью, возложенной на него директором. Так что пусть Поттер только попытается от него что-то утаить. — О… — Гарри понял, что Снейп видел все. Это несколько осложняло ситуацию, но не сильно. Вряд ли он откроет секрет червоточины в ближайшую пару лет. — Ну, Амбридж вырубилась. Как я и сказал, открылась червоточина… Из нее вышел… человек. — И вы знаете, кто он, — Гарри поморщился, но кивнул. — И кто же? — Я. Из будущего. Он, я, кинул заклинание в меня и боль в шраме, до того будто разрывавшая, исчезла. А потом подошел к Волдеморту и вырубил его. И создал еще одну в червоточину, в которой и исчез с ним. Все. — Любопытно. И почему же вы из будущего это сделали? — О, ну этого я вам не скажу. И не просите, и даже не пытайте, — судя по упрямому выражению, и вызывающему тону Поттер действительно не собирался ничего говорить. Ну да ладно. — Тогда что это был за свет, а потом и… не знаю, темный сгусток. — Заклинание, которое в будущем, когда я его доделаю, сможет открывать червоточины в нужное мне время. Оно не завершено, поэтому случилось… это. Неполноценная червоточина, которая, в конце концов, должна была взорваться, но я кинул в нее что-то вроде темной материи. Если не вдаваться в подробности, то гравитационное поле недочервоточины и темной материи скомпенсировали друг друга, создали переход Эйнштейна-Розена. В котором, видимо, исчезла Лейстрендж… — Любопытно. Очень любопытно. И зачем вам знать заклинание, способное открыть проход во времени? — Называйте это червоточиной, так короче. Что бы завершить круг, сэр. Я сам открыл себе первую червоточину. Во вторую тоже я себя толкнул. И забрал Волдеморта. — Что за заклинание было на вас применено, и что это была за вспышка? — продолжил допрос Северус. Неужели этот парень все же не был обычным бездарем? — И почему вы применили его в невербальной форме? — В этих заклинаниях не должно быть слов. Я не хочу, что бы кто-то еще ими пользовался. Никто, кроме меня не будет знать о том, как создать червоточину. По крайней мере, не в таком виде. А второе заклинание… — Поттер как-то грустно улыбнулся. — Оно соединило разорванную душу Тома Реддла. Вспышка — переизбыток энергии. И само заклинание… не луч, клубок лучей. Я не знаю точно, как его создать, но, думаю, мне на это понадобится не один год. Все. — Невероятно. Вы в курсе, что нарушаете негласный закон, не менять время? — А я его не менял, все так и должно было быть. Я должен был попасть в прошлое. Ведь я уже видел свои собственные записи. Просто схватил первую попавшуюся книгу и спрятался за ней. А из нее выпала пара бумажек, старых, исчерканных непонятными надписями. Я не обратил внимания. Пока сам их не написал. Я ничего не изменил. — Ваша уверенность поразительна. Что ж, не буду вам мешать в ваших исследованиях и разработках.       И Снейп удалился, сняв всю ту кучу заклинаний, что наложил на дверь и на мадам Помфри. Гарри только хмыкнул. Предстояло еще столько изучить…