Заново вместе

Утро наступило неожиданно и быстро. Казалось, что Миша вообще не спал, а лишь на минуту прикрыл глаза отяжелевшими веками. Вчера вечером, осмотрев домик полностью, он смог найти лишь бутылку водки. Постарались "друзья" или же она осталась тут с допотопных времен? Неизвестно. Да и Мишке до этого не было дела. Выжрав бутылку полностью, он завалился спать еще тогда, когда начало только темнеть. Оно, может, и к лучшему. Так вот, утро. Проснувшись и сев на старой кровати, на которой, разумеется не было ничего, кроме дырявого матраса, пахнувшего сыростью и телом старого человека, он откинул свою кофту, окрывавшую его этой ночью, и, достав пачку сигарет, закурил. В голове творился пиздец, а во рту - дикий сушняк. Горшенева жутко тошнило, ибо он совсем ничего не ел тот день. Но делать было нечего. Посмотрев на часы, он понял, что это было и не утро, а уже полдень. Докурив и затушив сигарету, он достал телефон и набрал номер таксита. - Ты свободен? - спросил он своим хрипловатым после сна голосом. - А я думал, что уже не дождусь тебя, - мужчина на том конце провода улыбался. - Свободен. Подъезжать? - Ага, - кивнул Горшенев, не осознавая, что водитель его не видит. Вновь послышались долгие гудки. До его приезда оставалось около трех часов. Как провел их Михаил? А как их еще провести, находясь в такой ситуации? Он походил по дому, измерив его вдоль и поперек широким шагом, побродил между оградок, высчитывая года жизни жителей этого огромного "города", вышел пару раз за пределы кладбища и вернулся обратно. Много курил и думал. О чем? О том, как иногда бывает важно сказать что-то. А о чем-то вовсе умолчать. О том, что в этой жизни он частенько зацикливался на каких-то вещах, которые, в целом, были бессмысленными. Куда-то спешил, куда-то бежал... А зачем? Никто не знает. Где-то в глубине себя он осознавал то, что косячил. И косячил очень сильно. И не замечал этого, причиняя боль тем, кто был рядом. Но пока этого был лишь где-то там, в глубине. Хотя... черт его знает. Сейчас он просто хотел увидеть друга. Живым, здоровым, таким же улыбающимся, со смешными ушами, которые почему-то розовели, как только тот видел самого Мишу. Но вот успеет ли Горшенев? Спасет ли?.. К воротам кладбища машина подъехала почти через три часа. Миша сидел на одной из оград и снова курил. Выкинув недокуренную, он вышел за пределы и сел в автомобиль. - Рад видеть, - таксит вновь улыбнулся. - И я, - Михаил выдавил из себя улыбку. - Едем? Мужчина кивнул. Машина поехала. - Слушай, что ты забыл то на кладбище? И зачем тебе ехать на эту ферму? - спросил сквозь разговор водитель. - Друга ищу, - честно ответил Горшок. - Потерялся? - Это я его потерял, - замялся Миша. - из-за меня его похитили. - Похитили? - машина остановилась. - Так это к ментам надо! - Нет, к ментам не надо... там все запутано очень. Нельзя к ним. Я сам, - отмахнулся музыкант. - Тебя то как зовут? - Рамик, - задумавшись ответил таксит. - А меня Миша. Слушай, дружище, у меня денег тут осталось всего ничего, а мне еще неизвестно сколько за ними гоняться. У тебя есть мой номер, да? Можно я тебе отдам, когда дома буду, а? - кареглазый посмотрел на Рамика. Его пальцы нервно сжали край футболки. - Брат, да какие деньги! - вдруг взмахнул руками водитель. - У тебя друг пропал, а ты о деньгах думаешь! Да если б у меня, то я б любого порвал! Знаешь, какой он у меня? Оооо, мы с ним с самой школы дружим! Мы с ним одно яблоко делили, сыновей вместе из роддома забирали, мы даже работаем вместе! Нет, мы ссоримся, конечно. Но это так редко! Что ты! Он никогда бы специально меня не обидел!.. А Мишка уже не слушал. Он почему-то вспомнил их первую встречу с Князевым. Он тогда был весь взъерошенный, потрепанный и с огромным таким фингалом под глазом. Он куда-то пробежал, задев плечом Мишку, а тот, хмыкнув, понял, что зацепило. Чем-то. Но зацепило. А потом они познакомились, стали дружить... вместе гуляли, клеили девчонок, дубасили отморозков, делились семками.. потом Андрей принес свои стихи, а Горшенев улетел в них. А потом... да много всего было! И только теперь Михаил понял, кого может потерять. Доехали они как раз через два часа. Ферма встретила их... никак. Просто стояла себе такая, с облупившейся краской на стенах, с побитыми окнами и гуляющем ветром внутри. Она была не особо большая, поэтому поиск прошел более менее быстро. Следующая подсказка находилась в кабинете кого-то важного. Лежала прям на столе. Мишка повертел ее в руках, а после снова отнес таксисту. - Это возле центра больница заброшенная, - ответил он. - Поедем? - с надеждой спросил Горшок. - Конечно. В этот момент снова зазвенел телефон. И опять Андрея. - Ну? Как продвигаются поиски, малыш? - медовым голосом поинтересовался бандит. - Скотина, - процедил сквозь зубы Михаил. - Ну же, Мишенька, зачем грубить? Ты сам виноват, а мы тебя предупреждали, - пропел мужчина. - Где гарантии, что он жив? - слегка приведя себя в чувства, спросил "Мишенька". В этот момент послышались странные шумы, а после голос Князева. - Миш, Мишка, это я! - кричал он то-ли в бреду, то-ли от чего-то другого. - Андрей! - вскрикнул Горшенев и тут-же на глазах его выступили слезы. - Андрюша, господи! К-как ты?! Где ты? Ты видел, куда тебя отвезли?! - Мишка, я не видел, - послышались всхлипы. - Это все из-за меня! - Боже мой, Андрей, - Михаил осел на землю. - Прости меня! Я.. я спасу тебя, слышишь?! Я убью этих сволочей! Да они землю жрать будут, понимаешь?! Держись только, господи, только держись!.. Что.. как.. нет, блять.. Что с тобой? - Я.. я не знаю.. мне плохо.. меня лихорадит пиздец как, а они держат меня на цепи блять.. - Андрей снова всхлипнул. - Приедь скорей, забери меня! Я согласен на твой театр, только приедь, прошу! Мне так много нужно тебе сказать!.. - Все хорошо будет, слышишь? Я найду тебя, мы объединимся, как раньше, помнишь? Держись только, умоляю! И прости меня за все! - слезы катились градом по смуглому лицу. - Я.. Да черт с ним, с театром. Мне ты нужен, понимаешь? Ты! Живой и здоровый! - Мишка! Я.. - договорить ему не дали. Видимо, телефон был отобран. - У тебя осталось ровно 36 часов чтобы найти его, - пробасил мужской голос. - Желаю удачи. - Сука! Я тебя ненавижу! Урою, псина паршивая! Да ты!.. - и вновь раздались короткие гудки. Михаил с силой впечатал кулак в стену фермы, верхний слой которой осыпался на зеленую траву. По руке потекла теплая кровь.