Борьба за чувства

      В коридоре раздавалась спокойная и слегка мрачноватая мелодия, из-за которой по всему телу появлялись мурашки. Звуки органа, конечно, мне больше нравятся, ведь они очень вдохновляют большинство вампиров.       Я зашла в музыкальный кабинет. В нём по прежнему висели те же картины и стоял по середине помещения тот же рояль, около которого сидел Нацуме. — Здравствуй, Алиса. — сказал мумия, подняв свои тонкие худые пальцы с клавиш. — Доброй ночи, Нацуме. Почему ты перестал играть? — спросила я, продолжая стоять в дверях. — Я задумался. — холодно ответил он и посмотрел на меня своим фиолетовым глазом. — Тебя что-то тревожит? — Пожалуйста, присядь со мной и узнаешь. Я просто должен тебе рассказать кое-что и не удивлюсь, если ты убежишь от меня.       Промолчав, я медленным шагом пошла к нему навстречу. Сердце билось в бешеном ритме. В груди находился ком страха, который с каждым шагом все становился больше и больше, мешая нормально дышать.       Я села рядом с Нацуме. Он смотрел на свои белоснежные бинты потухшим грустным взглядом. Мы так просидели несколько минут, окутанные тишиной. Мое тело немного успокоилось, но все также было страшно. Также, как в ту ночь, когда я потеряла своих родителей. Задумалась. Задумалась так сильно, что снова впала с головой в те воспоминания. Перед глазами был всё тот же горящий особняк, а в ушах звенели те самые крики боли, несущие в себе зов спасения. И тут мумия прервал мои мысли и медленно и постепенно начал свою историю. — Очень давно, когда я был маленьким, вырос в семье русал, которые являлись самыми красивыми в нашем мире. В раннем детстве моя внешность была обворожительной. Родители даже радовались этому, говорили, что я очень способный для своего возраста. Учили играть на разных музыкальных инструментах, обучали всем языкам, рассказывали о людском мире и нашем и в чем их различия, обучили пению и другим занятиям. Мне все давалось легко. Наверное, из-за моей расы, так как большинство талантов передается по наследству. Ты знаешь, что мы живем не так долго, как вампиры, но достаточно, чтобы насладиться жизнью. Когда мне исполнилось пять лет, моя мама с папой познакомились с одной знаменитой вампирской семьей. У них была дочь. Говорили, что она очень красивая. Я хотел познакомиться с ней, но меня никогда не брали с собой. Я сидел у родственников и каждый вечер им играл на пианино… — и резко Нацуме прервал свою историю, будто задумался, не знав, как ее дальше продолжить, — Я помню отчетливо из своей памяти тот ужасный день, когда родители были слишком злы на меня. Они видели, как с каждым годом я становлюсь красивее их. Каждую ночь многие десятилетия моя мама пела мне ту самую колыбельную, которую я играю здесь. И в тот момент собирали в спешке свои вещи. Говорили мне, что переезжаем в другое место. Мы поехали. Впервые видел гнев на лицах своих родителей. Жестокую ухмылку. Яростные глаза. И мы приехали. Остановились. Мама сказала сидеть и не выходить из экипажа, а сама с отцом отправилась к одному особняку. Их не было очень долго. Я слышал крики. Я видел, как вспыхнул тот самый дом. Какое пламя тогда стояло! Мои родители чуть погодя вернулись. Резко сказали трогаться с места и ехать, а сами переодевались в экипаже. Я высунул голову из окна и смотрел на все происходящее. В далеке видел, как пожилая женщина с девочкой выбежали подальше от полыхающего особняка и смотрели на него, прижавшись к друг другу. И тогда я понял, что эта та самая девочка, о которой мне рассказывали. Она была такой красивой, что даже красота русал никогда бы с ней не сравнилась. Красивой даже в то раннее утро, когда плакала.       Нацуме замолк. Мое тело все трясло. Я смотрела с ужасом на него. Руки не хотели подниматься. Ноги не хотели идти. И внезапно мумия начал снимать свои бинты и посмотрел на меня. Его нежное белое лицо с слегка розоватыми губами и цветом василька глазами было настолько красивым, что нельзя было оторваться. Как будто оно так к себе притягивало. Пленило. Пленило всего тебя. — Алиса, вот моя тайна — я русал. Я сын убийц твоих родителей. — произнес он тихим голосом, полностью пронзив своим взглядом мое тело.       Я медленно начала вставать. Голова была наполнена разными звуками. По щекам текли слезы. Глаза были наполнены тихим ужасом. Тело трясло как в лихорадке. Я попятилась к выходу. Нацуме продолжал смотреть на меня. Я молчала и ближе к коридору начала ускорять шаг. — Алиса, прошу прости моих родителей. Я не причиню тебе боль. Верь мне. Прошу, не убегай от меня. — говорил русал, слегка встав и направляясь ко мне. — Нет. Нет! Не приближайся! Я никогда больше не подойду к тебе! — крикнула, вытирая ладонями горькие слезы со своего лица, которые лились проливным дождем.       Я выбежала из музыкального класса. Дыхание становилось трудным. Ноги ватными. Я задыхалась с каждым шагом. С каждым шагом в груди становилось очень больно. Много голосов в голове создавали импульсивную боль. Страх не покидал меня. Воспоминания оживляли старые раны. Стены как будто сжимались в центр. Картины словно смотрели на меня. Коридор становился длинным. Я не помню, как добежала до своей комнаты и рухнула в свою кровать, находясь в истерике. Помню только, как перед глазами горел особняк. Как он полыхал яростным огнем. И помню только лишь те крики о помощи. Те их душераздирающие крики…