Маски давно приросли к нашим лицам

— Я уже целовал сегодня такие…       «Кажется, Кот поймал мышку», — было первым, что пришло мне в голову, стоило Адриану нервно облизнуть губы и задумчиво, чуть прищурив пьяные глаза, уставиться на меня. Он смотрел так долго, будто читал в моих расширенных от ужаса зрачках все тайные мысли, всё мое прошлое, настоящее и будущее.       Первую мою мысль почти сразу вытеснила другая, вопящая во весь голос о том, что я вполне могла оказаться не единственной, кого этот Казанова почтил своим вниманием на сегодняшней вечеринке. Нет, а что? Не я одна пользуюсь вишневым блеском.       Боже, почему он продолжает так пристально меня разглядывать? Надо срочно его отвлечь. Ну же, Маринетт, действуй, пока он окончательно не сложил два плюс два.       Кивнув самой себе, я резко подалась вперед, отчаянно желая утянуть Адриана в новый поцелуй, который смог бы направить поток его беспорядочных мыслей в другое русло. Это ведь возможно? Правда?       Сомнительно.       Поцелуй получился ужасно неловким, поскольку губы, о которых я так долго грезила в ночных фантазиях, и не думали отвечать на мою ласку. Адриан замер, словно попал под луч Скульптора, с которым мы сражались в прошлом году, и сам стал каменным изваянием.       Скользнув ладонью по его шее, я отчетливо ощутила, как напряглись мышцы под моей перчаткой. Только я собралась хоть что-то сказать (да любую глупость, лишь бы не это натянутое молчание), как крепкие руки решительно поймали меня за запястья и отстранили от себя. — Это всегда была ты… Всё это время, — отчеканил он каждое слово до жути ледяным голосом, что прежде мне ещё не доводилось слышать. — Как… как ты могла, Маринетт?! — Адриан вскочил на ноги, практически выплюнув моё имя. Зелёные глаза с укором смотрели на меня сверху вниз, словно видели впервые. Пожалуй, в каком-то смысле так оно и было.       Вокруг моей шеи словно сомкнулись невидимые клешни, лишая столь необходимого сейчас воздуха. Я тысячу раз представляла себе этот момент. И каждый раз я виделась себе победительницей: решительной, с гордо поднятым подбородком и праведным огнём в глазах. Кот же неизменно опускал голову в полном смирении, ощущая всю степень своей вины передо мной.       Ха-ха-ха. На деле всё оказалось совсем не так, как в моих фантазиях.       Когда мы вообще успели поменяться местами и почему вину испытывала я?! Так не должно быть. Злость захлестнула меня так неожиданно, что я и не заметила, как тоже оказалась на ногах, крича на Адриана: — Как я могла?! А как ты, — я со всей силы ткнула кулачком ему в грудь, заставляя ойкнуть и отступить назад, — посмел мне врать?! — Прекрати орать, у меня голова и без того трещит, — схватившись за виски, взмолился Адриан. — Так тебе и надо, дурак! — я была так зла, что желчь сочилась буквально из каждого слова. — Эй-эй! — удивленно воскликнул Адриан, слегка пошатнувшись на нетвердых ногах. — Хорошо устроился, да? Думал, что можешь дурить мне голову, заставляя верить в искренность своих чувств, а сам… — я всхлипнула от досады, обхватив себя руками. — Я никогда не врал тебе! — возмутился Адриан. — Я просто запутался… Почему ты не открылась мне? — После того как ты признался в любви той, что знал лишь под маской своей напарницы? Как ты вообще себе это представлял?! А если бы я, будучи Маринетт, сказала бы Нуару, что люблю его?       Боже, неужели он до сих пор не понял, почему я промолчала тогда? — Ну, я бы… Не знаю, — замешкался Адриан, отворачиваясь в сторону ночных огней спящего города и зарываясь пальцами в волосы на затылке. — Мне лучше уйти, — дрожащими пальцами я схватилась за йо-йо, готовая спрыгнуть с этого проклятого балкона и скрыться в ночи. Как же хотелось сбежать. Куда угодно, лишь бы подальше от этого невыносимого разговора и мужчины, что перевернул всю мою жизнь с ног на голову. — Стой! — молниеносно выбив йо-йо из моих рук, он крепко схватил меня за плечи. — Отпусти! — процедила я сквозь сжатые зубы, безуспешно дернувшись в сторону, но Адриан полностью проигнорировал мой тон и просьбу. — Неужели ты настолько жестока? Я признался тебе в любви. Тебе! — выпалил он, слегка встряхнув меня, будто таким образом мог унять нарастающую истерику. — Не мне, Адриан! — горько усмехнулась я в ответ, помотав головой.       Мы настолько погрузились в выяснение отношений, что я пропустила писк своих серёжек. Темноту озарила алая вспышка, окончательно лишая меня последнего оплота уверенности — моего костюма героини. — Маринетт, прости, я не могла больше держать трансформацию, — виновато прошептала Тикки, зависнув у моего уха. — Ты не виновата. Я слишком задержалась здесь, — попыталась я успокоить Тикки, что крутила головой, не зная, на ком задержать свой сочувственный взгляд. — В моей сумочке есть печенье. Подкрепись, — добавила я, не теряя надежды убраться отсюда сразу же, как только моя квами восстановит силы.       Появление Тикки одновременно опечалило и успокоило меня. Я мягко улыбнулась своей крошечной подруге, что тут же юркнула за предложенным угощением, и не сразу обратила внимание на притихшего Адриана, наконец отпустившего меня. Кажется, до него только сейчас окончательно дошло, что его обожаемая Ледибаг и застенчивая Маринетт — это один и тот же человек. — Разочарован? — хмыкнула я, по-своему трактовав его молчание. — Наоборот, — твердо произнес Адриан, с каким-то обожанием и нежностью глядя мне в глаза… Нет, это определенно мне показалось! — Откуда вообще у тебя в голове такие мысли?! — добавил он с возмущением. — Ты серьезно?! Или это очередной дешевый каламбур? — Ну прямо ранила в самое сердце! — наиграно скривился Адриан. — Если оно у тебя есть, — прорычала я в ответ, взмахнув руками в картинном жесте. — Ой-ой. Сколько страсти в голосе. Где она была, когда мы встречались? — Там же, где твои плохие манеры, месье-идеальный-мальчик! — Вот так, значит? Тебе же именно такой «я» и понравился! Впрочем, как и всем. Подавай воспитанного, тихого, послушного пай-мальчика, чтобы можно было обсуждать новинки литературы, чинно попивать чай в кафе и смело знакомить с родителями. — Тебе нравилось обсуждать книги! — воскликнула я. — Может, я была бы не против… — Чего? — перебил меня Адриан, нагло прищурив глаза. — Да ты сама всегда была образцом морали. Этакая скромность во плоти. На людях лишь невинные поцелуи, а в постели… — Заткнись! — выкрикнула я, почти задохнувшись от обиды. — Я тоже думала, что понравилась тебе именно такой! Представляю твое лицо, если бы я вдруг утащила тебя в туалет ресторана и… и… — А ты хотела? — Конечно! — выпалила я смущенно, радуясь, что мои алые щёки в это время суток оставались незамеченными. — И что останавливало? — тихо поинтересовался Адриан, изогнув бровь и сделав шаг ко мне навстречу. — Ты! — пробурчала я себе под нос, отступив на шаг назад. — А меня ты. — Просто прекрасно! — я закатила глаза, покачав головой. — Отлично, что эти школьные отношения давно закончились. Ты изображал того, кем не являлся. Я подстраивалась под тебя, думая, что такой нравлюсь больше. Сейчас же… — …я тебя поцелую. — Ты меня… что?!       Стоило Адриану накрыть мои губы своими, как я инстинктивно начала брыкаться. Вот только поцелуй настолько отличался от всех предыдущих по своему напору и страсти, что я была вынуждена выбросить белый флаг, с позором капитулируя в плен собственных потаенных желаний. И почему мы раньше никогда так не целова… — Ой, — я буквально подскочила на месте, когда чужая ладонь смачно шлёпнула меня по заднице, а горячее тело прижало к прохладной стене. — Тебе не нравится?       Задумавшись лишь на секунду, я хитро сощурила глаза и притянула Адриана за шею, оставляя на его светлой коже довольно заметный засос. Чёрт, как же давно я хотела сделать это! Вот только каждый раз боялась, что Адриан оттолкнет и разозлится, а может, и вовсе сбежит в ванную, чтобы проверить последствия моей шалости. Про речи о предстоящих съемках и испорченном внешнем виде говорить и вовсе не стоило. — Как думаешь, твоя квами уже подкрепилась? — спросил Адриан в крошечный перерыв между новой волной поцелуев. — А что? — одновременно спросили мы с Тикки, которая с любопытством выглянула из моей сумочки. — Приюти бездомного Кота на одну ночь, — прошептал Адриан с таким несчастным видом, что моё сердце сжалось от умиления. Чёрт, и как ему только удавалось строить из себя само очарование? — Всего лишь на одну? — я вопросительно приподняла бровь. — Ты права, я поскромничал. Ну, так что?       И прежде чем мы слились в очередном жарком поцелуе, я заплетающимся от волнения языком смогла вымолвить лишь: — Тикки, давай!