Возьми меня за руку

Антону оставалось только смотреть вслед убегающей девушке и мысленно корить себя за такую нелепую опрометчивость. Юноша издал приглушенный рык и, шумно выдохнув, стукнул ногой по стоящему близко к нему предмету – дубовому комоду. – Антоша решил угнаться за двумя зайцами сразу? Как же это мило, – брюнетка наигранно закатила глаза, перебирая в руках густой, волнистый локон. Ее заливистый смех распространился по всей комнате, что начинало выводить Прокопова из себя, да и чрезмерно выпитый алкоголь сказывался на его эмоциях, которые просто полыхали внутри, норовя вырваться наружу. Словно Демон старается скрыть свою истинную сущность, но у него ничего не получается. – Ну не злись, дорогой, – Юлия подошла к блондину со спины и вплотную прижалась к нему уже обнаженной грудью, обвивая руками рельефный торс и попутно оставляя на золотистой коже розовые полосы от длинных ногтей. Ей это казалось более чем сексуальным. – Я так хочу, чтобы ты вернулся ко мне и забыл эту безмозглую простушку... – Ты еще здесь? – грубо прервал Чехову парень, резко развернувшись и отталкивая ее подальше от себя. Девушка скрипнула зубами, прикрывая правой рукой свою грудь, а левой облокотилась на комод. – Выметайся. Быстро! – в словах Прокопова скользили сплошной лед и сталь. Гнев просто бурлил в нем новой силой. Он ненавидел Юлю, но в первую очередь он ненавидел себя за то, что позволил этой похотливой девице взять над ним верх и едва не переспал с ней сегодня. – Да что с тобой происходит, Прокопов? – взвизгнула брюнетка, прищурив зеленые глаза, словно кошка. – Как появилась эта шлюха, сразу про меня забыл, да? Забыл, как трахал меня, когда тебе это надо было? Ты заботился только о себе, – она быстро натянула бюстгальтер и начала оглядываться в поисках кружевного платья и замшевых туфель. – Шлюха здесь только ты, Юля. Не находишь? – Антон был настолько циничным и самовлюбленным, что спокойно мог выговорить человеку все в лицо, не исключая момента, когда перед ним стоит девушка. – И я знаю, с кем ты тогда переспала, хотя мне, честно, плевать, но за живое берет, – он быстро преодолел расстояние, разделяющее их, и прижал Чехову к стене за шею. Горячее дыхание опалило ухо девушки, отчего та издала хриплый стон, поддавшись вперед. – Откуда? – невнятно промямлила она, невинно хлопая ресницами. – Говори, Антош. – Сука, – его рука переместилась ниже, легко дотрагиваясь до груди, отчего Чехова заерзала. Затем начала опускаться ниже, прочерчивая невидимую полосу до небольшого золотого шарика над пупком. – Что же я в тебе нашел то, а? – Иди к черту, любимый. И тебе же нравятся сексуальные и привлекательные девушки? Так вот, я одна из них. Я ответила на твой вопрос? Мм? – спокойно выдохнула брюнетка, расплываясь в сияющей улыбке. – Возможно, – прошипел блондин, потянув Юлю на себя. – Но меня бесит, когда кто-то помыкает мной или моими друзьями, особенно бабы. – Что? – Рома, – одно только имя заставило ее прокрутить в голове события двухнедельной давности и сглотнуть подступивший комок в горле. – Тебе все равно с ним ничего не светит, да ты и не больно этого желаешь. Он твой запасной вариант? Я угадал, лживая стерва? – И кто это сейчас говорит о лжи? Ах-ах. Антош, тебя это ну никак не касается, – сладко протянула Чехова, вынырнув из его соблазнительной хватки, и надела на себя найденное платье и обувь, которые валялись возле кожаного кресла. – Ты и эта маленькая шлюшка глубоко пожалеете, а она в первую очередь будет страдать. Я устрою ей райскую жизнь. – Пошла вон! Смех Юлии постепенно растворился за дверью, и Прокопов, облегченно сползая по стене, приземлился на пол, крепко вцепившись в светлую шевелюру. «Дело – дрянь. Что же делать?» – мысленно спрашивал себя он: Лика застукала парня с Чеховой, хотя у них ничего не было. Простит ли она, или вообще не захочет поговорить? Вопрос времени, а лучший друг спал с этой похотливой стервой – его бывшей девицей. Но в данный момент этот инцидент его мало волновал. Отношение к Ромке у Антона не поменялось. Оставался один единственный вариант – сейчас или никогда. Он быстро натянул на себя футболку, взял телефон и вышел из пустой комнаты. И только сейчас Антон начал понимать, что скромная, милая Лика, которую он увидел в первый день занятий, ему была не безразлична. Он вспомнил, как они вместе собирали макет в биологии, как смеялись, как целовались, но сегодня шатенка была до одури странной: этот наряд, выпивка, «громкие» словечки. Это немного раздражало светловолосого и, одновременно, озадачивало. «Кто же скрывается внутри Лики? Ангел или Демон?»

***

Маша все так же сидела возле стойки и мило кокетничала с барменом Костей, попутно потягивая безалкогольный мохито. Девушка, совершенно не расспрашивая, отпустила подругу домой, но пообещала себе завтра утром к ней заехать и выяснить причину сего резкого ухода. – Надо уходить уже. Спать адски, как хочется, – пролепетала Архипова, поднося стакан с освежающим напитком к губам, и в этот момент ее кто-то то ли дернул, то ли толкнул за плечо, отчего прозрачная жидкость перекочевала на платье блондинки, оставляя огромный мокрый след. – Какого хрена ты прешь, как на танке, придурок? – заорала она, спрыгивая со стула и повернувшись лицом к тому самому виновнику, коим оказалась Юлия Чехова. – Захлопнись, сука! – брюнетка пошатнулась, но все же подошла вплотную к Маше, уперев одну руку в бок. Ее взгляд был настолько сумасшедшим и отрешенным, что казалось, она набросится на соперницу. – Ты слила моему парню информацию про ту вечеринку или твоя тупая подружка? Отвечай! – Во-первых, я тебе не калитка, чтобы захлопываться, во-вторых, иди, проспись или выпей успокоительного, – блондинка усмехнулась, сдув непослушную прядь волос с глаз. – Ну, а в-третьих, Юлечка, тупая ты, как пробка из-под шампанского. Лике хамить не смей, швабра, еще раз услышу в ее адрес от тебя «лестные» слова, собственноручно выдеру все твои искусственные космы, усекла? Или еще раз повторить для безмозглых? – Маша перешла в контрнаступление, отчего лицо Чеховой просто перекосилось от бурлящего гнева. Да, эта девушка умела заткнуть любого за пояс своим словарным запасом. – И что в тебе нашел мой сводный братец? Ты же типичная стерва, да к тому же еще и шлюха, – в помещении воцарилась тишина, даже ди-джей перестал выполнять свою работу, но через мгновение «гулянка» возобновилась. – Оборзела, да? – заверещала брюнетка, занося кулак и метясь в лицо голубоглазой. – Да я тебя с землей смешаю, овца! – но ударить девушка не успела. Ее рука была перехвачена только что подошедшим Антоном, который заломил ее за спину, отчего Юля взвыла, но не от боли, а от унижения. Публичного унижения. – Слушай меня внимательно, Юля, – парень наклонился, шепча многочисленные угрозы ей прямо в ухо и дернув за заломленную руку. Голос Прокопова был медленным из-за выпитого алкоголя, но достаточно понятным. – Еще раз ты выкинешь что-нибудь подобное, я не посмотрю, что ты баба, отделаю как бифштекс, уяснила? – Антооон, – засипела брюнетка, шмыгая носом. – Я же люблю тебя. Зачем ты так со мной? У нас же было все хорошо эти два месяца... – Не скули. Было, да сплыло, – Прервал ее парень и отпустил. – Пока ты не задела то, что мне действительно дорого, Юля, – Чехова смахнула слезы и, громко цыкнув, быстро убежала из комнаты, но все, кто наблюдал за потасовкой, знали, что просто так эта девица не успокоится. – Ничего себе. Жестоко ты ее, – Блондинка дружелюбно улыбнулась кареглазому, потирая затылок. – И тебе привет, Маш, – улыбки у них были до умопомрачения схожи. Пусть и сводные, но все же брат и сестра. – Иди сюда, – Прокопов заключил ее в свои объятия и по-братски чмокнул в светлую макушку. – Где мой вредный брат, и что ты с ним сделал, пришелец? – Маша подозрительно покосилась на юношу, и через мгновение они оба, залились пронзительным смехом. – Уже давно пора забыть старые обиды, Архипова. Нам не по пять лет, – Антон выудил из кармана джинсов пачку «Кент» с ментолом и закурил. – Мне поговорить нужно. Серое колечко дыма выпорхнуло из ноздрей блондина и смешалось с другими веществами, которые витали в гостиной. – По-любому девушка. Я угадала? – светлая бровь Архиповой дернулась вверх. – И что ты задумал, Холмс? – Элементарно, Ватсон, – передразнил парень, делая новую затяжку. – Мне нужно встретиться с Ликой.

***

Я совершенно не помню, как села в такси и как доехала до дома. Проснулась я оттого, что во рту образовалась огромных размеров пустыня, и до одури хотелось пить, а тело просто горело. Одежду-то я не удосужилась стащить с себя. Медленно скатившись, в прямом смысле, с кровати, я побрела на кухню в поисках живительной влаги, ну прям как Джек Воробей за источником вечной молодости. Точно спятила, раз об этом думаю. Налив в стакан чистой воды, я залпом осушила его, затем пришлось наливать второй и третий, ибо жажда совершенно не уходила. В животе неприятно забулькало, голова невероятно раскалывалась, как арбуз в руках Ашота, и тело срочно требовало холодного душа, куда я, собственно, и направилась. – Маша, черт тебя дери! – взвыла я, выскакивая из кабинки с более-менее ясной головой, попутно осматривая себя с ног до головы в зеркале. Бледное лицо, походящее скорее на болезненное, и опухшие веки с огромными синяками под глазами. – Отлично провела вечер, ничего не скажешь! – и с этих слов, произнесенных мной, начались плескаться воспоминания, которые с каждым новым моментом резали как нож по сердцу. Спустя пятнадцать минут я уже была полностью одета в домашнюю одежду: льняные шорты и широкую футболку. Волосы завязала в конский хвост и, взяв из холодильника клубничный йогурт, приземлилась снова на кровать, прокручивая в голове единственную сцену, которая навсегда въелась в мою память – двойное предательство парня, в которого я безоговорочно влюбилась. – Идиотка! – выкрикнула я, сминая пластиковый стаканчик в руках. – Круглая! – сейчас он полетел в стену и упал на пол, выложенный темно-коричневым паркетом, оставляя за собой розовые пятна. На душе было противно и мерзко. Даже никакое чудодейственное мартини не выкинет эту картину из моей головы – от этого становилось еще поганее. Лучше бы вообще не ходила на эту вечеринку. Я их никогда не любила, а тут решила выделиться, сходить, черт возьми. И скажите, для кого? Для белобрысого придурка, который не думает о чувствах других людей. Мои мысленные оскорбления прервал звонок в дверь. Сморгнув непрошенные слезы, я направилась открывать. – И кого принесло в такую рань? – бросив хмурый взгляд в сторону, где висели часы, показывающие двенадцать дня. – Понятно, – я повернула ключ два раза и распахнула «железяку». Мои глаза неестественно округлились, не желая признавать увиденную картину: за порогом стоял Антон с огромным букетом кремовых роз и виновато улыбался, а за его спиной с ноги на ногу переминалась Маша.