***
Прошла мучительная неделя. Родители вернулись из Швейцарии. Но что-то между ними после этой поездки происходило до боли странное: они мало разговаривали друг с другом, а если и разговаривали, то только по поводу каких-то бумаг и многочисленных подписей, и все это прошедшее время задерживались на работе, так что я их совершенно не видела и была предоставлена сама себе. Но я дала себе цель все узнать, во всех подробностях. С Антоном я не разговаривала, ибо он старательно меня избегал, только изредка встречала на себе его прожигающий взгляд и то только на уроках. На перемене же он «тусовался» со своей податливой «сворой», не обращая на меня никакого внимания, но только без Чеховой Юлии, что меня хоть малость, но радовало: не видеть эту стервозную суку рядом с ним. Она же, заметив меня в коридоре или том же классе, постоянно тыкала, можно так сказать, пальцем и нашептывала что-то своим «подружкам», на что те громко смеялись, показывая свою образованность. Мне же было все равно. Интеллектом эти люди явно не блистали, зато набитыми кошельками – может быть.***
В субботу меня вызвала директриса по поводу факультативов. Я-то как раз про них забыла со всеми этими передрягами. – Ну что, ты определилась? Уже прошло практически две недели, – женщина все так же доброжелательно улыбалась. – Да, – кратко ответила я, натянув на себя улыбку. Настроения совершенно не было, хотя искренности во мне было хоть отбавляй. И все это только из-за одного-единственного парня. – В общем, я занималась вокалом пару лет назад и хочу ходить именно туда. Мне это по душе. – Это же замечательно, – Ирина Геннадьевна удовлетворенно хлопнула в ладоши и поднялась из кресла, явно что-то замышляя. – У нас в начале октября проходит осенний традиционный черно-белый бал, сможешь на нем спеть? Сказать, что меня шокировало ее заявление – ничего не сказать, но я постаралась сохранить самообладание и прокрутить в голове то, что она сейчас имела в виду. Спеть? Перед всеми? На это я не подписывалась. Пошла бы в кружок вышивания и забот бы было меньше. – Эм, я даже не знаю… – замялась я, переступая с ноги на ногу и постоянно поправляя выбившейся темный локон из «конского» хвоста. – Я послушаю тебя в понедельник после уроков и решу, договорились? – директриса обошла стол и принялась что-то усердно искать в шкафу. – Хорошо, – неуверенно пробормотала я. – Тогда я пойду? – Да-да, конечно, только не забудь, – она снова улыбнулась мне широкой улыбкой. Я уже начинаю любить эту женщину. Невероятная личность.***
И снова я выхожу из школы практически самая последняя. На улице всего лишь середина сентября, а похолодало уже практически до восьми градусов тепла, и ветер становится с каждым днем все сильнее, пробирая до самых костей. Уже на ходу застегивая кожаную куртку и наматывая шарф на шею, я услышала звук автомобильного клаксона, повторившийся несколько раз. Только не говорите мне, что это… он. Я продолжила свой шаг в сторону автобусной остановки, не обращая внимания на чертов гудок, и через несколько секунд, хвала Богам Олимпа, он прекратился, заставив меня облегченно выдохнуть скопившейся в легких воздух. – На это я не подписывался, Розанова, – мою талию неожиданно обвили чьи-то руки, и я вскрикнула, пытаясь вырваться, и только потом, осознав, кто это, перестала. – Отвали от меня! – парень развернул меня к себе лицом и снова сексуально ухмыльнулся, отчего колени начинали превращаться в желе. Хватило лишь одного взгляда, чтобы растаять, словно мороженое на солнце. – Что тебе надо от меня? Ты ушел тогда, вот и шуруй дальше! – Как мне помнится, это ты меня выгнала, разве не так? – он задумчиво почесал свободной рукой подбородок и снова посмотрел на меня. – Чего ты хочешь, Лика? – От тебя, – буркнула я, стукнув его в грудь, – ничего! – Мы стояли посреди тротуара, совершенно не обращая внимания на идущих или обходящих нас людей. Это было похоже на дежавю. – Правда? – блондин аккуратно заправил мне за ухо ту самую непослушную прядь и подался вперед, вжимая меня в свое атлетичное тело. Я нервно вздохнула. – Да отпусти… – и снова неуверенный ответ заставляет его пойти на кардинальные меры. – Сама напросилась, – Антон резко нагнулся и впился в мои губы долгим поцелуем. Чисто на инстинктах я поддалась ему и начала отвечать, легко, непринужденно. Постепенно он перерос в более страстный и… – Эх, молодежь, не стыда ни совести нет. Бесстыдники! Совсем обнаглели, лижутся посреди улицы. Тьфу на вас! – Какая-то бабулька лет под семьдесят с цветным платком на голове начала махать на нас своей клюкой и поминутно причитать о том, какие мы плохие и распоясанные. – Пойдем отсюда, иначе она нас точно пришибет своим костылем, – проурчал Антон мне прямо в губы, отчего я покраснела как свекла и отвела взгляд куда-то в сторону, тихо хихикнув. – Что ты творишь? – невнятно пробормотала я, хлопая ресницами. – Ты снова повторяешься, Розанова, – блондин быстро чмокнул меня в нос и, схватив за руку, потащил в сторону, где был припаркован его автомобиль. – И что это значит, Мистер Неожиданность? – А не слишком много вопросов? Мы не на интервью, – Прокопов потянулся, отчего послышался приятный уху скрип кожаной куртки. Я улыбнулась, скрестив руки на груди. – Ты избегал меня всю неделю, Антон, – наигранно хмуро заявила я. – Давай хоть сейчас без выяснений отношений, договорились? – Уговорил, – и снова улыбка от уха до уха, – но сначала я сделаю это, – моя рука приземлилась на его голове, ощущая мягкие волосы пшеничного оттенка, отчего даже пришлось встать на носочки, и дала ему легкий подзатыльник. – Вот теперь все, – мои щеки снова приняли порцию румянца а-ля Аленушка. – Ну, держись, – Антон приблизился ко мне с угрожающим видом, пожирая «золотистым» взглядом. – Сейчас я тебя проучу… – Возьми меня за руку, – неожиданно выпалила я, сама того не осознавая. Мне было приятно ощущать его прикосновения на своей коже: словно электрический разряд пробивает насквозь и взрывает тебя на маленькие кусочки. Невероятно и одурманивающее. Но не всякие такие моменты длятся вечность, но я-то как раз на нее и надеялась.