Кэтлин

Ночь. Где-то в туманном лесу бегут еле спасшиеся от колдуна женщина с сыном и младенцем на руках. — Скорее, Олли, сюда, — пригнувшись, она садится в дыру в дереве, напоминающую маленькую берлогу. Холодно — в этих краях в ту ночь даже в марте было, как в январе: все замело снегом, трудно было бежать по сугробам, и ничего не видно. Мальчик старался скрывать от матери дрожащие от тревоги коленки, поэтому он быстро сел возле нее, обхватив ноги. — Мам, мы скоро отсюда выберемся? — Он испуганно поднял на нее глаза, сдерживая наступившие на светло-карих глазах слезы. — Да, дорогой, все будет хорошо, — женщина натянула улыбку, тем самым придать и сыну, и себе уверенность и вселить надежду. Она его укутала подолом своего длинного теплого плаща, прижимая сына к себе. Малышка в руках матери, на удивление, спала, как убитая, мило дергая крошечными пальчиками, когда женщина до них дотрагивалась. От сильного мороза Оливер заснул, пока мама нервно смотрела по сторонам и гладила его по голове. — Тише, тише. Солнце, ты чего? — Оливер во сне начал плакать и проснулся от того, что мама начала его гладить по лицу, говоря что-то ласковое шепотом. — Мы все еще тут, — заключил он, увидев горы снега, которые чуть скрывались за корой дерева. Женщина потуплено посмотрела сначала на сына, потом куда-то вперед, а после и вовсе опустила грустно голову, кинув взгляд на синюю атласную ленту, которая связывала ее длинные темно-русые волосы в косу. — Знаешь, когда все закончится, — начала она, развязывая одной рукой ленту, — мы будем сюда приходить и играть на этой опушке, — она посмотрела вперед на сугробы. — Я знаю, что тут летом, обычно, очень красиво: все такое зеленое, и места много. А чтобы узнать это место, я завяжу эту ленту вот здесь, — аккуратно положив младенца на колени, она обвязала ленту вокруг большой надломленной ветки, которая скрывала их.

***

— Оливер, подожди, — переводя дыхания, Рут остановилась, опершись руками о колени. — Ты же сама кричала, что хочешь быстрее вернуться в деревню, — парень обернулся и подошел, протирая рукой лоб от пота. — Я похожа на чемпиона по бегу или что? — Рут недовольно подняла левую бровь. — Давай немного передохнем, — сказала она в ответ на непонимающие выражение лица брата. Не смотря, девушка потянула руку к дереву, чтобы опереться, но ее ладонь нащупала лишь воздух, и в тот же миг она упала на промерзшую землю, схватившись за сломанную ветку. Оливер дернулся от неожиданности и подбежал к сестре. Он предложил ей помощь, подав руку, но рыжая, будто бы не заметив это, сама встала. Взгляд парня пробежал по сестре: не ушиблась ли, но взор остановился на небесного цвета рваном куске ткани. — О, святой, я её помню! — Внезапно воскликнул шатен, отодвинув сестру, совсем забыв, что за ними могут следить. Рут странно на него посмотрела. Присев на корточки, Оливер очень нежно взял ленту между пальцами, аккуратно прощупав её. Рыжая из любопытства присела рядом с ним, продолжая ничего не понимать. Пожалуй, она впервые за долгое время видит брата, смотрящего на что-то так внимательно, кроме книжек. — Тогда было очень холодно, — у парня от воспоминаний пошли мурашки по коже, — ты была совсем маленькая, день отроду. В тот день и она исчезла. — Кто она? — Мама. — Ты что, серьезное? — Рут резко вскочила, встав в позу. — Какая лента? Она, как и отец, нас просто оставили у фей и ушли. Не выдумывай. — Как они нас просто оставили, если я четко помню, как я, мама и ты у нее на руках сидели здесь, — он указал на дыру в дереве, у которой от времени вся кора стала черной и покрылась мхом. — Она нас тогда спасла, а ты неблагодарная… — Тыкая в сестру указательным пальцем, Оливер хотел и дальше гневаться на нее, но услышав топот лошадей, он затих. Сестра с братом переглянулись, а топот и голос наездника стали отчетливее слышно — приближаются. — Скорее полезай, — шатен толкнул девушку в дыру. — Что? Нет, я туда не полезу, — она брезгливо поморщилась, заметив кучу всяких противных насекомых, лазающих по коре. На это Оливер лишь сильнее её пихнул и сам залез. В это время по тропе, которая проходила мимо них, верхом проезжали рыцари Владислауса, облеченные в такие же черные, как и их кони, доспехи. Их было намного меньше, чем несколько часов назад их видел Оливер из окна, около пяти. Но и этого достаточно, зная, на что они способны. — Куда дальше? — Крикнул один из них, оглядывая тропу, которая разделилась на три другие. — Без понятия, — ответил ему другой и спрыгнул с лошади. Пройдя несколько шагов вперед, осмотревшись, рыцарь еще раз убедился, что дорога ему дальше неизвестна. — Нечего было карту терять, — строго проговорил третий, на что первый хотел ему ответить, но его перебили. — Оставить разборки! — Приказал второй. Похоже, он их предводитель, так как его сразу же послушались и замолкли. — Уже вечереет. Переночуем здесь, с восходом двинемся, — заключил он. Черные рыцари спрыгнули с коней и по-скромному соорудили лагерь на ночь: открыли небольшие припасы с едой, верхнюю одежду расстелили, как спальное бельё, коней накормили. — Они направляются в деревню, — отвлекаясь от стражи, Оливер повернулся к Рут. — Если этот дурацкий маг такое устроил на военной базе, уже страшно представить, что будет в простой деревушке, — девушка аккуратно выглядывала из-за старых листьев и веток, внимательно наблюдая за действиями мужчин в черном. — А как же Майлс и Грэйс? И этот старый гном Грэг, и все остальные? Оливер, мы должны их предупредить, — она испуганно заглянула ему в глаза. — Ты думаешь, им это как-то поможет? — Нет, но… Они хотя бы успеют сбежать в город. — На счёт этого не знаю, но мы точно должны отсюда выбираться. Оливер снова аккуратно выглянул. Ничего не изменилось: чёрные рыцари травили байки у костра и готовились ко сну. — Надеюсь, они быстро уснут. — Думаешь, за ночь мы успеем добежать? — Поняв к чему клонит брат, спросила Рут. — Или предлагаешь украсть коня? — Да именно это я и предлагаю. Холод постепенно проникал под кожу — становилось зыбко. Одеяло ночи, как густые сливки, укутало небо и лес, дул противный северный ветер. Стража Владислаус спит. Вряд ли мужчины будут спать долго: чем быстрее они выполнят задание колдуна, тем меньше шансов, что их заморозят и выбросят, как мусор, со скалы. — Кажется, уснули, — через время прошептал Оливер и ткнул в плечо усыпающей сестре. — К коню подходим сбоку так, чтобы он не смог понять, что это кто-то посторонний. В случае чего сразу убегай. Первым вылезал Оливер. Чтобы добраться до лошадей, надо было пройти мимо стражи. Ничего сложного, но стало так страшно, что зрение в темноте обострилось, а дышать было тяжело настолько, что воздух казался ядовитым, а на легкие будто давило дерево. Лишь тишину прерывал рыцарский храп. Оливер жестом указал сестре залезать на лошадь, пока тот ее отвязывает. Рут заметишилась — она никогда не залазила на коня да еще и в таких обстоятельствах, когда при каждом твоем движении немеет все тело. Она нервно облизывала губы и тянулась к животному, думая, как бы аккуратно запрыгнуть, пока брат возмущенно не вскинул руки и всем своим видом говорил: «Чего стоишь?» Показав, как нужно обхватить лошадь и куда закидывать ногу, парень, обхватив сестру за талию, помог ей сесть на лошадь. Он уже положил руки на спину животному, но вспомнил о голубой ленте, которая осталась висеть на ветке. — Олли, нет! — Гневно прошептала Рут, когда ее брат двинулся по направлению к дереву. «А все так хорошо начиналось», — подумала девушка. Оливер на цыпочках пробежал мимо пока еще спящих мужиков. Отвязав ленту, он повернулся возвращаться, но перед его лицом вырос один из стражей мага. Опершись кулаками о бока, мужик спросил: «Ты кто такой?» И пока до него не дошло, что это именно тот, кого и ищут он и его напарники, Оливер одной правой дал ему в лицо. Услышав восторженное сестринское «ого», он обошел рыцаря и побежал, но сзади послышалось чье-то «а что тут происходит». В следующий миг Оливера схватили за ноги, что он под визг сестры бревном упал на холодную землю прямо перед лошадью, что та, испугавшись, встала на задние копыта и сбросила испуганную Рут. На парне сверху оказался тот второй. Он бил его кулаками по лицу, и как молодой воин не пытался удерживать руки более опытного бойца, в глазах уже совсем поплыло, а во рту было много крови. Послышался глухой металлический звон — рыжая девчонка схватила железную решетку, на которой рыцари еще недавно готовили ужин, и, закрыв глаза, ударила что есть силы по голове того, кто только что до полусмерти избивал ее брата. Мужик свалился набок, а Рут продолжала стоять затаив дыхание. В миг она бросает решетку, понимая, что могут проснуться остальные. Она уже наклонилась помочь Оливеру встать, как кто-то неожиданно обхватил ее вокруг шеи локтем и сильно сзади прижал к себе. Это был тот первый мужик. Оливер, сплевывая кровь, мигом поднялся и снова продемонстрировал свои боевые навыки, дав по роже обидчику. Глаза брат и сестры встретились на миг — испуганные девичьи глаза никогда прежде не видели гнева в карих глазах Олли. Придя в себя, Рут побежала к лошадям, а за ней Оливер. Она хотела отвязать коня, потому что тот первый от страха убежал, но дрожащими руками ничего не выходило. Брат оттолкнул ее, быстро развязал узел и усадил сестру на лошадь. Кажется, когда они убегали, кто-то из стражи проснулся и что-то крикнул им вслед. Так они и ехали: Оливер гнал лошадь и смотрел только вперед, а Рут, вцепившись в его одежду, еще еле дышала и долго оборачивалась.