Взаимовыгодное сотрудничество

Инспектор Клинт Роджерс слыл человеком здравомыслящим, толерантным и не склонным недооценивать проблемы других людей. Именно поэтому новичок достался ему. Капитан тогда лично вызвал его; когда инспектор зашёл в кабинет, там уже сидел Рэйли. Инспектор поморщился. — Вы хотите подсунуть мне какого-то желторотика, — с отвращением констатировал он. — Не просто желторотика, — капитан предостерегающе поднял палец. — Рэйли, рассказывай. Рэйли носил прозвище «Мамочка»: он панькался со всеми констеблями, а больше всего — с проблемными, которых в других участках предпочитали или не брать, или побыстрее выставить со службы, придравшись к какой-нибудь ерунде. Рэйли вывел в люди уже нескольких человек с роднёй по ту сторону решётки, или с личным бурным прошлым, или тех, кто с огромным трудом получил образование. И раз здесь сидит Мамочка, значит, сейчас именно кого-то из его подопечных собираются впарить... то есть, конечно, вверить заботам Клинта Роджерса. На самом деле детектив-констеблей не хватало катастрофически. С детектив-сержантами дела обстояли немногим лучше. Да, зарплаты им платили повыше, но и хоронили их почаще. Большинство смелых парней, готовых провести свои лучшие годы, ловя разных засранцев, предпочитали ловить засранцев, которые неправильно припарковались, спьяну обругали старушку или забрались голышом на дерево, а не тех, кто носится по городу с пистолетом, закладывает взрывчатку в метро или грабит банки. Поэтому департаментам уголовных преступлений приходилось плясать джигу на столах, чтобы сообразительные констебли проявляли недальновидность и соглашались стать сообразительными детектив-констеблями. Так что Роджерсу, откровенно говоря, привалило счастье, только вот возни с подобным счастьем всегда бывало немало, особенно если его приводил Мамочка Рэйли. — Расслабь булки, дружище, — рокотнул Мамочка, — это всего лишь Малфой. Ну, тот блондинчик, которого ты похвалил целых два раза. — А, — кивнул Роджерс и действительно немного расслабился. Малфой был перспективным пареньком, не пришёл с улицы, как многие, а закончил полицейский колледж, показал себя старательным и исполнительным. И всё же его опекает Мамочка. Роджерс опустился на стул и вопросительно посмотрел на Рэйли. — Он странный, — нехотя признался тот. — На первый взгляд даже слишком хороший. Бери кофе, долго рассказывать. Капитан, ни слова не говоря, придвинул ему стаканчик. — Там, где я вырос, — начал Мамочка, — таких называют «белые засранцы». Белые тоже называют, чтобы ты понимал. Никто не любит людей, уверенных, будто все им должны только потому, что они соизволили появиться на свет. Малфоя в колледже сразу заприметили. Он был сущим оборванцем, ни дома, ни счёта в банке, даже документы — свеженькие дубликаты, но на весь мир смотрел сверху вниз. При этом, как мне рассказывали, вёл себя дружелюбно, да только за такое дружелюбие ему порой хотелось засветить в табло. Ну, ты сталкивался, наверное, со всякими лордами-пэрами, они с тобой всегда очень вежливы, потому что ронять достоинство перед нижестоящим западло. Роджерс кивнул. С лордами-пэрами ему общаться приходилось. Но когда так себя ведёт нищий оборванец, поневоле задашься вопросом... Мамочка покосился на него и продолжил: — Сам понимаешь, в колледже к парню сразу прицепились. Подселили его вместе с чёрным, на пробу, — ничего. Поставили на проект в пару со свеженьким мигрантом откуда-то из стран отсталого шариата — ничего. Он с этими ребятами себя вёл точно так же, как с белыми, у которых родословная как у породистого жеребца. Ну, ладно, подумали там, если он и расист, то умеет очень хорошо держать себя в руках. Так бы всё и успокоилось, если бы не результаты проверки по бумажному направлению. Понимаешь, наш Малфой никогда не рождался и не въезжал в Британию. Ну то есть совсем. — Назвался чужим именем и имел наглость пойти учиться на копа? — изумился Роджерс. — Понятия не имею, но думаю, с мозгами у него всё-таки получше. В общем, в колледже, как ты понимаешь, стали копать. Поговорили с тем типом, который его привёл... — А его, значит, привели? — Не совсем. Там, в общем, как вышло: парень пришёл сам, но после того, как ему посоветовали это сделать. И тот, кто посоветовал, за него просил. Я тебе сразу скажу: я тоже с тем копом поговорил. И он мне рассказал то же, что ребятам из колледжа. Он Малфоя зацепил как свидетеля, парень ночевал на улице и случайно увидел кражу из магазина. И этот коп, Грег Саммерс, только глянул на него — и сразу подумал: э, парень, в следующий раз я тебя встречу в наручниках, к гадалке не ходи. Разговорил пацана, а тот в целом податливый оказался, ну ты видел Малфоя, он, ну, как это... милый. И в общем, Грегу сильно в память врезалось, что Малфой ему тогда сказал, когда он спросил, чего он хочет-то, куда его, дурака, пристраивать. Мне, говорит, нужна такая работа, чтобы меня толковые люди контролировали, потому что у меня — так и сказал! — непрочная моральная позиция. Трудно мне, мол, выбирать между добром и злом, нужны, понимаешь, моральные ориентиры. Саммерс, конечно, мужик рисковый, только ему могло прийти в голову предложить такому фрукту в полицию пойти. — И что Малфой, сразу согласился? Райли коротко хохотнул. — Он расспросил. И согласился, когда узнал про строгие инструкции, систему контроля и внутреннюю службу безопасности. Ну, и про то, что в колледже дают жильё. Ему Грег объяснил, что в констебли можно и сразу с улицы идти, но тот сказал, лучше в колледж сначала. Чтобы пообвыкнуться и научиться ориентироваться в этой системе ценностей, или как-то похоже выразился. Так вот, Грег считает, что имя у него настоящее. Только на самом деле его не Дерек зовут, а как-то более задуренно, выдуманное имя сразу нормальным выдумывают. Роджерс кивнул. — То-то и я думаю: Дерек ему не подходит. Это имя такое, ну, простецкое, что ли. — В общем, Грег уверен, что где-то в Британии живёт община странных типов без документов, которые непонятно где учатся и непонятно чем владеют. Хотя с владеют тут интересно, уже я пробивал. На фамилию Малфой зарегистрировано имущество, и немало имущества. Но никто из его владельцев никогда не рождался в Британии и не въезжал на её территорию, и паспортов с этими именами не существует. Как хочешь, так и понимай. Ребята в колледже это всё тоже выяснили, знаешь, не каждый день встречаешь человека, которого не существует. Я говорил с тамошним начальством, они очень крепко думали, не отказать ли парню. Но он, по сути, ничего плохого не совершил, пришёл не совсем без документов, а всё-таки с дубликатами, которые ему на каком-то основании выдали, и теперь обвинять его в отсутствии оригиналов не было возможности. И к тому же Грег Саммерс, просивший за него, у них на хорошем счету, уж не знаю, что там за дела, но его просьба в том колледже не пустой звук. Рискнули. Вроде бы неплохой констебль вышел, скажи? — Хорошо, допустим. А зачем этому парню детективный отдел? — Зарплата. Он гонится за деньгами, потому что привык жить на широкую ногу. Ему не нравятся наши пончики и наш кофе, а детектив-констебли больше получают и в силу большей текучки скорее движутся по карьерной лестнице. — И он не боится, что его убьют? — Боится. Но, по его мнению, от этого никто не застрахован. Как сказал Обама, больше народу гибнет, упав в собственной ванне, чем от терактов. Копов это тоже касается, если поглядеть повнимательней. Ты, в общем, присмотри за ним, ладно? Роджерс согласился, хотя загадочная история Дерека Малфоя ему не понравилась сразу. Но проблем новичок не доставлял, напротив, был старателен и учтив. Да, иногда действительно возникало ощущение, будто он смотрит на тебя, как лорд на дворецкого, но на качество работы детектив-констебля Малфоя это не влияло. Зато иногда Роджерсу начало казаться, что он сходит с ума. Малфой не знал элементарных вещей вроде того, кто был премьер-министром десять лет назад или кто такие хиппи, зато легко мог перейти с английского на латынь. Ему был неведом сленг британских подростков, зато формулировки законов приводили его в неописуемый восторг, как будто само понятие законодательства он встретил впервые в колледже; тексты судебных прецедентов Малфой читал, как приключенческие романы. А ещё он всегда чуть тормозил, прежде чем зажечь свет, и иногда странно улыбался, втыкая штепсель в розетку. Роджерс, конечно, был обычным занятым копом, но в кино он всё-таки иногда выбирался, особенно на что-нибудь нашумевшее. А увидав на экране надменного мальчишку со светлыми волосами, который протянул руку, словно дал сто фунтов, и произнёс: «Малфой. Драко Малфой», инспектор Роджерс прочёл все четыре книги про Мальчика-Который-Выжил и крепко задумался. Размышлениями своими он ни с кем не делился. Однако когда его вызвали в гараж на углу Барнсбери-стрит и Колледж-кросс, где лежал без сознания раздетый и, по-видимому, ограбленный юноша, и он увидел парня со шрамом в виде молнии на лбу и явным следом постоянного ношения очков на переносице, Клинт Роджерс не выдержал. Он вышел из гаража, подошёл к Малфою и тихо сказал: — Сходи туда, это, кажется, по твоей части. Детектив-констебль удивлённо посмотрел на него, но вопросов задавать не стал. Просто зашёл в гараж; дверь за ним тихо закрылась. А Клинт Роджерс присел на лавочку поблизости и в очередной раз пожалел, что бросил курить ещё раньше, чем закончил школу.