Взаимовыгодное сотрудничество

— ...В последнее время серьёзных преступных группировок среди волшебников Британии нет. — Уильямсон говорил медленно и негромко, как будто снова и снова собирал имеющуюся у него информацию воедино. Аврор Уильямсон; Драко помнил его, он в числе других частенько приходил к ним с обысками. Никогда ничего не находил, конечно же. — Иногда молодые люди находят принадлежащую их семьям темномагическую литературу и пытаются воспроизвести заклинания оттуда или создать артефакт, чем наносят тот или иной вред. В большинстве случаев они действуют самостоятельно и не до конца понимают, что делают. Время от времени случаются происшествия из-за того, что Пожиратели по тюрьмам, а у них в домах остались хорошо спрятанные артефакты, за которыми не присматривают, а больше ничего по нашей части и не происходит. Например, недавно в доме Лестрейнджей фейерверк случился — рванул тайник с артефактами. — Их что, кто-то пытался украсть? — спросил Драко. Голос прозвучал, пожалуй, чуть резче, чем следовало. Уильямсон посмотрел удивлённо. — Украсть? Да нет, просто Лестрейнджи в последний раз были дома несколько лет назад. Такие вещи нельзя оставлять без присмотра. — Чушь какая, — пробормотал Драко и опустил голову на руки. — С чего ты взял? — отозвался Уильямсон — пожалуй, тоже немного резче, чем хотел. — Да так, я просто чуть-чуть разбираюсь в тёмной магии, — ядовито ответил Драко. — И в своих родственниках. Отец Лестрейнджей был видным артефактором, и в его доме это добро хранилось лет триста в тайниках, которые никто не открывал и без особой надобности вообще не приближался к ним. И почему-то никаких фейерверков, странно, правда? — А Абраксас Малфой был видным трансфигуратором, — обиженно заметила Дебора Смит. — Тебе это, помнится, не помогло. Драко скривился. Трансфигурация действительно была его слабым местом. — Мне лестно, что даже старшие курсы интересовались моей успеваемостью, — холодно парировал он. — Однако мой дед умер, когда я был ещё младенцем, а Лестрейндж-старший натаскивал сыновей на технику безопасности. Я их знаю лично, и они всегда крайне осторожно обращались с артефактами. Кроме того, за четырнадцать лет, которые они провели в Азкабане, почему-то ничего с их тайниками не случилось. Говорю вам, артефакты кто-то пытался украсть, а вы проворонили, как обычно. — Эй, полегче! — возмутилась Дебора. — Тебя там даже не было! — Мне не надо там быть, чтобы понимать очевидное. Авроры вроде бы тоже должны разбираться в тёмной магии, или я успел что-то позабыть о магическом мире? — Малфой, прекрати, — тихо сказал инспектор Роджерс. — Не знаю, забыл ты что-то или нет, — тон Деборы тоже стал ядовитым, — но я бы на твоём месте не стала идеализировать Пожирателей и так свято верить, что они бы никогда не пренебрегли правилами техники безопасности и не нанесли бы вред окружающим своей небрежностью. Мы все были бы счастливы, окажись они и в самом деле такими гуманистами, но, боюсь... Драко молча уставился в окно. Дебора, не дождавшись от него ответа, тоже замолчала. — В целом я хотел сказать, — мягко сказал Уильямсон, — что на территории Британии до сих пор не действовала известная нам организованная преступная группа. Однако представляется очевидным, что похищение у младшего аврора Поттера волшебной палочки и аврорского значка, а также очков, являющихся по сути боевым артефактом, имеет целью совершение преступлений в дальнейшем. — Расскажите, пожалуйста, — снова подал голос инспектор Роджерс, — какие преимущества даёт аврорский значок. — Человек в мантии и со значком аврора может зайти практически в любой дом, кроме того, значок сам по себе является артефактом, разрывающим антиаппарационный барьер. — С этим значком можно зайти куда угодно и удрать откуда угодно, — перевёл Драко. Ему очень хотелось прокомментировать незащищённость такого артефакта, но он смолчал. — А волшебной палочкой может воспользоваться любой, я правильно понял? — уточнил инспектор. — Да, — подтвердил Уильямсон, — кроме совсем маленьких детей, которые не умеют должным образом обращаться с собственной магией. — Спасибо, — кивнул Роджерс. — Сержант Иствуд, расскажите, что у нас есть. — Мы предполагаем, что в гараже время от времени расфасовывали наркотики. По крайней мере, в одном и том же месте регулярно просыпали немного порошка, который, согласно экспертизе, является героином афганского происхождения. Вместе с тем мы пока не знаем, куда этот героин потом девался. Нам известно о распространении в этом районе мета и экстази, а афганский героин... — У магглов бывают разные наркотики, — пояснил Драко. — Этих раньше поблизости не изымали. Или их увозят, используя наш район как транзитный, или мы плохо ищем. — Мы опросили жильцов окрестных домов, — продолжала Сара, — они говорят, что слышали шум в гараже два или три раза, обычно под утро... — Постойте! — встрепенулся Поттер. — Моя свидетельница, ну, которая вызвала авроров, говорит, что шумели там буквально каждую неделю, и начиная с самого вечера! — То есть звукоизолирующие чары, — кивнул Уильямсон. — Скорее всего, под утро открывали двери, чтобы вынести наркотики, и звуки становились слышны всем. — Чары только на стены? — не выдержал Драко. — Не на дверной проём? Почему? Их же обычно просто по периметру ставят, или вкруговую. Так в школе учат. Нет, можно поставить и только на стены, но зачем, особенно если двери планируют открывать? — У тебя есть другая версия, Малфой? Я с интересом её выслушаю. — Ну, я не претендую на истину, но я бы скорее предположил, что чары выветривались со временем. Возможно, наши клиенты — совсем молодые люди, не очень сильные волшебники. — А я соглашусь с Малфоем, — чуть виновато сказал Поттер. — Мисс Клеменс, моя свидетельница, говорила, что неизвестные не всегда задерживались до утра, бывало, управлялись за пару часов. То есть обычно силы их заклинания хватало. Если учесть, что шуметь они начинали часов в одиннадцать вечера, а значит, заканчивали около часа ночи, то... Ну, я бы сказал, что в час ночи услышать их может больше людей, чем в пять утра, когда все крепко спят. Сэр, вы просто слишком опытный и отвыкли от того, что волшебники бывают слабыми и их чары могут выветриваться. Драко закатил глаза. Неуклюжие попытки Поттера поддержать начальство способны были разве что привести его в ярость. Когда уже этот шрамоголовый тупица научится общаться с людьми? А ведь мог бы согласиться на Слизерин, его бы мигом научили. — Хорошо, — Уильямсон неохотно кивнул, — допустим, — это слово он произнёс с нажимом, — наши злоумышленники — совсем молодые люди. Но вряд ли студенты Хогвартса, им нельзя так часто покидать школу. — Интересно, — негромко спросила Сара, — в Хогвартсе распространяют наркотики? — Совершенно точно нет! — вскинулась Дебора. — Никогда там ничего подобного не было. Копы как по команде посмотрели на Драко. — Я не видел, — признался он. — Но в принципе это без проблем возможно. — Поддерживаю, — нехотя отозвался Поттер. — Близнецы распространяли всякие запрещённые штучки постоянно. — Я тоже не стал бы этого исключать, — согласился Уильямсон. — Список вещей, запрещённых в Хогвартсе, вряд ли содержит маггловские наркотики, а значит, их можно провезти беспрепятственно под видом ингредиентов для зелий. — Тем более что некоторые наркотические вещества или прекурсоры действительно являются ингредиентами, — вставил Драко. — Я, собственно, почему спрашиваю, — задумчиво сказала Сара. — Ваш Хогвартс — место, где детей практически никто не контролирует. Родители далеко, преподаватели заняты другими вещами... — Простите, — перебил её Уильямсон, — а можно полюбопытствовать, откуда вы всё это знаете? Такие подробности... Все замолчали, удивлённо глядя друг на друга. Потом Мэри Торнхилл медленно произнесла: — Так, кажется, нам стоит кое-что вам рассказать... *** — Малфой, что на тебя нашло? — спросил инспектор Роджерс, когда все вышли. — Простите, сэр. Я очень остро реагирую на некомпетентность, сэр. Я постараюсь держать себя в руках, сэр. Простите, можно я пойду? Очень надо. — Иди, — инспектор проводил его задумчивым взглядом. Драко догнал Поттера, положил руку ему на плечо. — Пошли, пива выпьем. — Что? — Поттер обернулся. Он уже не щурился — нацепил нормальные очки. — Идём, говорю. Я знаю тут одно тихое место. Правда тихое, там кабинет можно снять. Сядем с пивом, поорёшь там. Поттер открыл рот, потом подумал и закрыл. Молча кивнул и пошёл следом за Драко. — Знаешь, — сказал тот, глядя куда-то мимо Поттера, — когда я начал жить в маггловском мире, только ленивый не отпускал дурацких шуточек по поводу моей фамилии. Тем более я и внешностью, и возрастом подхожу. У меня есть несколько взысканий за драки, прикинь. — Ты так говоришь, будто гордишься этим, — буркнул Поттер. — А я и горжусь. Раньше я без палочки не мог ничего. Теперь могу. Я, собственно, хотел сказать, что сочувствую. Понимаю тебя и всё такое. Поттер зло блеснул очками, и Драко понял, что сейчас взрыв произойдёт в неположенном месте. Он быстро втолкнул Поттера в дверной проём — двери здесь открывались автоматически, — сжал его плечо и скороговоркой сказал подскочившему стюарду: — Добрый день, Ричард, пожалуйста, кабинет, два тёмных пива и меню. Смышлёный паренёк быстро кивнул и поспешил к лестнице наверх. Лавируя между столиками и не снимая руки с плеча Поттера, Драко пошёл за ним. Он часто бывал здесь — с осведомителями, свидетелями, потерпевшими. Этому фокусу его научила Сара Иствуд; она говорила, что людям часто бывает сложно разговаривать в участке, особенно когда они совсем недавно пережили насилие. Сара была уверена, что хозяин этого заведения прекрасно понимал, что делает, обосновываясь напротив полицейского участка. Так или иначе, Драко был знаком с большинством здешнего персонала, и для него всегда находилось укромное местечко. Ричард проводил их в один из самых отдалённых кабинетов. Здесь царил полумрак, посетители сами имели возможность отрегулировать освещение. Удобные диваны и обитые мягким стены помогали расслабиться, создавали уют. Драко мягко толкнул Поттера на диван, и тот, едва дождавшись, пока Ричард уйдёт, обхватил голову руками и стал раскачиваться взад-вперёд — так знакомо. Что же они там делают с тобой, а, шрамоголовый? Тебе что, вообще негде расслабиться? — Да сколько же можно, а? — голос Поттера звучал глухо, некоторые слова Драко скорее угадывал, чем слышал. — Новая знаменитость, теперь в каждом британском доме! Это когда-нибудь закончится, Малфой? Сначала я ничего не сделал, просто стоял в детской кроватке и почему-то не умер, но моё имя знала каждая собака в магическом мире. Теперь я опять ничего не сделал, просто кто-то решил написать о моих приключениях! А меня спросили? — Он поднял голову и посмотрел на Драко. — Меня спросили, хочу ли я, чтобы моё детство, мои мысли, мои чувства рассказывали всему миру?! Мне теперь вообще на улицу выходить нельзя, да? Над столом помигала мягким жёлтым светом лампочка. Драко подождал, пока она погаснет, потянулся к двери, повернул ручку вниз и через открывшуюся нишу в стене вкатил в кабинет столик с двумя пивными кружками и меню. — Всё не так плохо, Поттер. Книжки о тебе стали такими популярными, что если ты появишься на улице в мантии и с палочкой в руке, прохожие скажут: «О, смотри, вон тот чувак косит под Гарри Поттера!». Сейчас многие так делают. Драко понятия не имел, почему именно эти слова сорвали Поттера в истерику. Он хохотал до слёз, чуть с дивана не свалился. Через некоторое время смех ожидаемо превратился в слёзы; Драко сидел тихо и ждал. Похоже, этот тип не выпускал пар со школы. Чем там его Уизлетта занимается, интересно, квиддичной карьерой? А хвалёные друзья? Наконец Поттер успокоился. Посмотрел на Драко смущённо, пробормотал: — Извини, не знаю, что на меня нашло. — Всё нормально, — Драко изо всех сил старался, чтобы тон был нейтральным, — тебя просто сильно достали. Знаешь, иногда надо расслабляться, иначе можно рехнуться. Ты что, там у себя в постоянном стрессе живёшь? — Кингсли задумал реформы, ему сложно... Ему нужна поддержка, понимаешь? Его не понимают, все твердят: зачем это надо, Волдеморта убили и хватит, можно жить, как жили раньше, ведь мы жили так хорошо, у нас такое прекрасное общество... Зачем что-то менять? — Да не оправдывайся, чего ты. Ясно же, что ты не можешь стоять в стороне и смотреть. Поттер посмотрел на него с подозрением. — Это точно ты, Малфой? — Это продвинутая версия меня. Детектив-констебль Дерек Малфой, прошу любить и жаловать, — Драко усмехнулся. — Понимать людей — моя работа. Можно подумать, ты так не умеешь. Поттер смущённо улыбнулся. — Вообще-то если подумать, это не ты мне, а я тебе сочувствовать должен. Я-то могу назваться другим именем, спрятать шрам под иллюзией... А тебе куда деваться? Драко неожиданно для самого себя зло ответил: — Да куда уж тут денешься, я тут любимая мишень для шуточек. Эй, Малфой, найди нужный протокол, тебе же эта задачка на пару слов... Сказал бы я, что мне задачка на пару слов... Ничего, рано или поздно им надоест. — Или тебе, — тихо сказал Поттер. Он уже снова надел очки, и его глаза за ними смотрели устало и понимающе. Драко долго смотрел на Поттера в упор, потом медленно кивнул: — Или мне. Ты прав, мне тоже надо иногда расслабляться. Закажешь что-нибудь? — он кивнул на меню. — Да разве что сухариков к пиву. Знаешь, о чём я подумал... Надо мне в министерство, наверное. А то тамошним умникам может прийти в голову на эту Роулинг, кто бы она ни была, Обливэйт наложить... Драко побледнел. Он представил себе первые полосы газет, фото заплаканной Роулинг, забывшей, о чём должна была быть следующая глава, и слухи, слухи, слухи... А почему вдруг она всё забыла? Вы знаете, это так похоже на действие заклинания, которое волшебники в её книгах применяют к магглам, узнавшим о существовании магического мира... Не значит ли это, что?.. — Нет, только не это, — внезапно севшим голосом сказал Драко. — Тут такое начнётся... Они всю Британию по камушку переберут и сквозь сито пропустят! Сейчас-то все уверены, что это просто сказка, выдумка... — Вот именно, — кивнул Поттер. — Так что я допью пиво и пойду в министерство. — Там вообще есть кто-нибудь кроме Шеклболта, кому можно это всё объяснить? — Гермиона. Но Шеклболта, думаю, хватит.