Взаимовыгодное сотрудничество

— Малфой! — инспектор Роджерс вышел из кабинета; тот офицер из МИ-5, который сидел у него, остался на месте. — Да, сэр? — Драко резво вскочил. — Поедешь сейчас с офицером Болтоном, поговоришь с задержанным. — Сэр... У меня пока нет разрешения... Уильямсон пошёл оформлять, но... — Потом не будет возможности, парень, иди сейчас. Драко почувствовал, как кровь отливает от лица. — Сэр, — тихо сказал он, — если мне сломают палочку, я не смогу потом сделать что-нибудь полезное. Это насовсем. — Я не объясню это МИ-5, — так же тихо сказал инспектор Роджерс. — Мне и так надо будет вертеться как ужу на сковородке, чтобы придумать, зачем мне это. — Иди, парень, — Дебора Смит положила руку Драко на плечо. — Прикроем. — Обещания аврората — самые пустые обещания в мире, — криво усмехнулся Драко. — Ладно, я понял, сэр. Ещё какие-то задания на сегодня будут? — Пока нет, но могут появиться. — Хорошо, сэр. Офицер МИ-5, неприметный тёмно-русый человек в сером костюме, словно почувствовал, что разговор полицейских окончен: встал и подошёл к Драко. — У вас будет несколько минут наедине, — безэмоционально сказал он. — Я надеюсь, что это даст эффект, иначе моё начальство может не понять, зачем нам сотрудничать. — Я сделаю всё от меня зависящее, сэр. Ехали в машине МИ. Драко молча смотрел в окно; офицер не трогал его. Мысли медленно ворочались в голове Драко. Конечно, он прекрасно знал, что о применении магии в присутствии магглов не станет мгновенно известно министерским. Драко же совершеннолетний и не под надзором, его палочка не отслеживается. Просто... Он мотнул головой, прогоняя обрывки неудачных формулировок и ловких отмазок. Просто он привык не нарушать... правила. Закон — здесь это называли так. Прийти к магглу и наложить на него пару-тройку заклинаний, пока никто не видит, казалось теперь неправильным. И если он сделает это... Ну, это как переступить черту. Как первая авада. Драко хмыкнул. Опять драматизирует. Собственная любовь к театральным эффектам смешила его самого. И Рэя, с которым он делил комнату с самого колледжа, тоже. Как-то Рэй притащил пылесос и торжественно вручил его Драко, заявив: — Он чудовищно воет, громко и очень заунывно. Ты можешь пылесосить и страдать о своей тяжкой доле, он тебе подпоёт. Из вас выйдет потрясный дуэт, ты увидишь! Дуэт и правда вышел что надо. Но Рэй всё равно засранец. Итак, если отставить в сторону заламывание рук и завывания, Драко Малфой, у которого в активе все три Непростительных, страшно страдает из-за того, что нарушит Статут за полчаса до того, как ему выдадут на это разрешение. При том, что у него есть прямой приказ начальства. Как сказал бы Рэй, ну охуеть теперь. Или, как выразился бы драгоценный папенька, это, несомненно, весьма своевременные угрызения совести. — Сэр, — сказал Драко, чуть переменив позу, — я слышал, когда этого человека задерживали, он кричал «Аллах акбар», это правда? — Да, правда, — Болтон чуть заинтересованно посмотрел в его сторону, словно поощрял к продолжению беседы. — Он мусульманин? — Мы ничего не знаем об этом. Вообще-то он обычный белый парень из семьи прихожан англиканской церкви. Он мало говорит с нами, по крайней мере, говорил, когда я уходил от него. Возможно, что-то успело поменяться. — Я правильно понял, что раньше инцидентов с наркотиками у него не было? — По нашим данным, никогда. Он никогда ни за что не привлекался, даже свидетелем не проходил. — Спасибо, сэр. Имени задержанного Драко не знал — не тот уровень доступа. Довольно того, что им дадут пообщаться. Этот парень — добыча МИ-5. — Твой полицейский значок даст тебе право войти внутрь, констебль, — снова заговорил Болтон, когда машина въезжала в ворота, знакомые каждому лондонцу, — но там держись меня и не самодеятельничай. Я проведу тебя к задержанному и потом выведу наружу, все разговоры внутри — не твоё дело. — Да, сэр, — послушно ответил Драко. — И молчи побольше, ехидина, — внезапно широко улыбнулся офицер. — Да, сэр. Молчать пришлось довольно долго. Болтон препирался с какими-то младшими офицерами, которые «просто выполняли свою работу и дайте им бумагу», кто-то куда-то бегал и кому-то звонил, но наконец Драко пропустили на второй этаж. — Это — допросная, — негромко пояснял ему Болтон, — там сейчас находится наш горе-террорист. Ему оказали медицинскую помощь, так что он достаточно вменяем, чтобы отвечать на вопросы. Но особого желания сотрудничать я за ним не заметил. Не уверен, что ты сможешь чего-то от него добиться, но попробуй. — Я попробую, сэр. — Я понимаю, что ваше дело — расследование оборота героина, и его теракт вас интересует мало. Но если тебе удастся объяснить ему пользу общения с нами... Думаю, тогда мне будет легче при случае привести тебя сюда ещё раз. — Не могу ничего обещать, сэр. Болтон вздохнул и открыл дверь. Усталый светло-русый мальчишка сидел за столом, подперев голову руками. На вид он был не старше Драко. Теракт, говорите? Взрывчатка, торговый центр, «Аллах акбар»? И героин, афганский героин. — Привет, — сказал Драко, опускаясь на стул напротив парня. Тот не отреагировал. — Меня зовут Дерек, и мне, откровенно говоря, нет дела до тех, кто должен был сегодня умереть в том торговом центре. Это их вина, что они там оказались, я не хожу по таким местам в рабочее время. Меня интересует героин. Ты ведь раньше никогда не употреблял его, верно? Теренс сейчас скорчил бы гримасу и проворчал: «Малфой, незачёт!». Слишком грубо, любой вменяемый человек немедленно поймёт, что полицейский не может так говорить. Но этот тип не был вменяемым, а Драко требовалось как можно скорее вернуться туда, где ему едва исполнилось пятнадцать. Тогда он был точно таким же и принял бы эти слова за чистую монету. Опасная игра, на самом-то деле. Переносить свои проблемы, своё прошлое на другого человека — неправильно, это не даёт увидеть человека правильно. Но Драко готов был поставить на кон все деньги, которые у него имелись, и грядущую зарплату заодно: горе-террорист напоминает его самого так сильно, как один человек вообще может напоминать другого. И наверняка те ребята, которые говорили с ним раньше, напирали именно на ценность человеческой жизни, на чувство вины, просто обязанное появиться у него... Это не сработало. Значит, жизни других для него ничего не стоят. В отличие от его собственной, самой важной на свете жизни. Мальчишка молчал. Драко сделал паузу и продолжил: — Тебе никогда не было нужно. Ты же не такой, как эти ничтожества, которые дрожащими руками пихают шприц в вену. У них нет смысла в жизни, и они подменяют его мыльными пузырями. Но у тебя же был смысл! Что же случилось? Как ты попал в это дерьмо, парень? — А это имеет значение? — он медленно отнял руки от лица, задрал подбородок — Драко продолжал узнавать в нём себя, как в зеркале. — Какая разница теперь? — Ну, кто-то же сделал это с тобой. Какие-то ублюдки, которым стало тошно от того, что ты — богатый, умный, успешный, что у тебя впереди будущее. Они захотели лишить тебя его и преуспели. Ты не находишь, что они должны ответить? Пальцы Драко медленно, словно нехотя вытягивали из рукава палочку. Дерево знакомо тыкалось в руку, гладкая поверхность... Он всё не решался. — Их вы всё равно не поймаете, — презрительно скривился парень. — Вы на это неспособны. — Ты говоришь так, потому что они годами орудовали возле тебя и их никто не ловил, да? Слушай, ты ведь достаточно умён, чтобы понимать: мы знаем больше, чем делаем. Где-то мелкую рыбёшку не трогают, охотясь за крупной; где-то засел продажный коп... Я могу тебе поклясться, что найду их. Для меня это дело чести, знаешь. — С чего вдруг? — в голосе парня звучала откровенная издёвка. Драко весело оскалился. Говорить с самим собой оказалось так просто. И так болезненно, но это сейчас не имело значения. — Я тоже в своё время нарвался на таких ребят. Они почти сломали мою жизнь, но в последнюю секунду я спрыгнул. Нет, вру: через пару минут после последней секунды. И знаешь, что было дальше? Я выкрутился, а они умерли. Я смогу. — Ты пацан, который слишком много о себе возомнил. — Не больше, чем я в самом деле стою. — Все вы так говорите. Докажи, что можешь хоть что-то. Драко задумался. — Они ведь не верят тебе, да? Ну, те, кто говорил с тобой до меня. Они не понимают... не поймут, если ты просто скажешь им, как всё было? Что однажды к тебе пришли ублюдки, которых ты знал давно, но брезгливо сторонился, и вдруг заставили с ними сотрудничать? Тебе расспрашивают: почему, да как, да с чего ты вдруг... И не верят, что бы ты ни ответил, верно? Мальчишка снова вскинул голову; в его глазах мелькнула ярость. Сколько ему лет, шестнадцать? Меньше? Мерлин всемогущий, как давно это... — Ты не понимаешь ни хрена! Я послал их нахуй, а они ржали и говорили, что я приползу к ним сам, и насмехались, как будто я уже у них в кармане. А потом я внезапно словил приход, и это было... Я не понял, как! Я не помню, чтобы брал у них что-то! Но это было круто, и я потом сидел такой и не понимал, зачем отказывался. И всё изменилось, даже эти чёртовы домашние задания вдруг обрели смысл. Я знал, зачем делаю каждый шаг в своей жизни, я впервые чётко знал, что... Зачем всё это. Передо мной было будущее, ясный путь, я просто шёл по нему... А потом он куда-то делся. Пропал, остались только эти ребята, дозы, исполнение глупых ритуалов, чтобы родители ничего не заметили. И тогда меня привели к этим... Ну... Не знаю, кто они. В тюрбанах. Они сказали, что пришло время мне сделать то, зачем я послан сюда... Я не помню, какую чушь они несли. Я знал, что это чушь. Но когда я принял дозу, их слова, именно их слова вдруг обрели смысл. И я пошёл и... Ну что, как ты это к делу пришьёшь, а, умник? — Пришью. Кто дал тебе наркотик самый первый раз? Он скривился. — Чёрные у нас этим занимаются. Если ты не знаешь, кто, то ты ничего не знаешь. Драко коротко кивнул. — Я знаю. — Ну вот они. И если ты спросишь меня, почему я взял, клянусь, я зубами тебе горло перегрызу. — Я знаю, почему. Драко очень старался выглядеть уверенным, спокойным, — тем самым типом, которого в своё время не хватило ему самому. Снейп пытался им стать, но не сумел. Не его образ совсем. Парень был близок к истерике, и это было хорошо. Пальцы Драко наконец уверенно сжались на рукояти палочки, и невидимый луч заклинания мягко ударил в сидящего напротив. Теперь Драко знал, что проверять. — Ты не первый, — спокойно говорил он, — с кем такое происходит. У профессиональных пушеров свои секреты. Но если мы найдём их — когда мы найдём их, — мы сможем доказать, что ты был жертвой в этом раскладе. Ты же не соображал ничего, парень! Они просто поимели тебя. Не говори ничего, я знаю, что ты скажешь. Игра в злого и доброго копа, я тоже смотрел сериалы, все дела... Я ничего от тебя не хочу. Я получил своё. Просто знаешь, у тебя ещё не всё потеряно. Вспомни мои слова, когда тебя выпустят отсюда. Драко поднялся и вышел. Мальчишка провожал его недоверчивым взглядом исподлобья. — Ну, как? — спросил Болтон. Всё это время он торчал у дверей. — Нормально, спасибо. Особого доверия не добился, но кое-что узнал. Я пока ничего не могу доказать, вот иду раздобывать доказательства. Но на самом деле наши пушеры работали на ваших терров. Парень был под гипнозом. Сначала его заставили взять наркоту, потом, растормозив его сознание хорошей дозой, внушали ему... всякое. Он не понимает, что произошло, но не скажет вам об этом. Он пафосный тинейджер, ему важно быть крутым... Ну, вы понимаете. Реагирует на всякую детскую ерунду, а не на нормальную человеческую речь и логические аргументы. — Он точно не задурил тебе голову? — прищурился Болтон. — Точно, сэр. Я видал таких. Я... немного разбираюсь в гипнотехниках. Простите, закрытая информация. — Даже от нас? Драко пристально посмотрел на офицера. — МИ-18. У вас есть их уровень доступа? Болтон сморгнул. — Да ты не так прост, как кажешься, парень. Нет, у меня нет их уровня доступа. Ты знаешь пушеров? — Пока нет. Узнаю — доложу. — Хорошо. Пошли, я выведу тебя отсюда. До дверей они дошли молча. Открывая замок своей электронной картой, Болтон сказал: — Найди их, ладно? Раз уж ты можешь. Драко открыл рот, чтобы сказать: «Я не могу, я пока ещё недостаточно компетентен», но вдруг понял, что эти слова сейчас — совершенно не то, что нужно самоуверенному офицеру МИ-5. — Хорошо, сэр, — кивнул он и вышел. *** — Конфундус это был. Парень растерялся, потом ему всунули дурь и внушили, что он хотел её принять. Потом ещё и ещё. И конфундили под кайфом. Бьюсь об заклад, это не наши чёрные пушеры делали, они магглы. — То есть волшебник или под разиллюзионным, или под обороткой? — понимающе спросил Уильямсон. — Именно, — кивнул Драко. — Парень не видел никаких посторонних, пока его не познакомили с арабами. Экспертное заключение по Конфундусу я могу дать. — А в департаменте по связям с магглами из него легально сделают экспертное заключение о применении гипноза, — поддакнул Уильямсон, — чтобы вы могли дать ему ход у себя. Я узнавал, как это делается. — Тамошних пушеров я беру на себя, — угрожающе сказала Сара, — я их хорошо знаю, объяснимся. — Если они ещё живы, — задумчиво добавил Теренс. — И помнят что-нибудь, — скептически произнесла Дебора. — Я другого не понимаю, — подал голос инспектор Роджерс. — Героина было много. Куда дели остальной? — Постараемся сегодня выяснить, сэр, — отозвалась Сара. — У меня есть подозрение, что его в основном везут транзитом куда-то дальше, а небольшую часть толкают здесь наиболее удачливые пушеры, уже достаточно наглые, чтобы связаться с героином. Малфой, с тебя допрос Холдена. — Да, мэм. Я поеду прямо сейчас. — Можно с тобой? — внезапно встрял Поттер. Драко посмотрел на него озадаченно. — Ну, валяй. Только иллюзию какую-нибудь наложи, а то смеху будет — на пару месяцев хватит. Поттер скрипнул зубами, но кивнул. Драко покосился на него и возблагодарил небеса, что шрам от метки у него под рукавом, а не на лбу, и выглядит, как обычный шрам. Все засранцы района реагировали на копа по фамилии Малфой одинаково: насмешками. Драко дорогого стоило не дать выхода своим эмоциям и не объяснить им наглядно, почему констебль Д. Малфой — это не смешно, а страшно. Может, и хорошо, что сейчас с ним будет Поттер? А то сорвётся ещё... Сейчас это легче, чем раньше. — Нет более наглого народа, чем малолетки, — говорил Драко, когда они шли к дому Холдена. — Они знают всё про свои права и твои обязанности, и им страшно нравится заставлять тебя говорить с ними, как будто они крутые дядьки. А с чувством меры у них совсем плохо, и с инстинктом самосохранения тоже. — Да уж, — буркнул Поттер, — с пожилыми леди намного приятнее общаться. — Однозначно, — кивнул Драко. — Не сомневался, что тебя тоже к ним гоняют. — Чаще, чем тебя к котятам, — уверенно подтвердил Поттер. Драко ухмыльнулся. — Котятами я горжусь. Если честно, пожилыми леди тоже. Здравствуйте, мэм, можно нам поговорить с Джеймсом? — Он ничего не сделал, — с вызовом заявила высокая худая женщина с убранными в пучок волосами. — Он совершенно точно ни в чём не виноват. — Мы не собираемся предъявлять ему обвинения, мэм. Просто хотим уточнить пару деталей, и всё. — Очень жаль, что мне нельзя просто выставить вас отсюда, хотя я вроде как и имею на это право, — с чувством произнесла женщина. — Заходите, чёрт бы вас побрал. Джеймс! Иди сюда. Постарайтесь не отнимать слишком много нашего времени, пожалуйста. — Спасибо, мэм. Джеймса Холдена Драко помнил плохо. Имел с ним дело пару раз, когда был ещё патрульным и выслушивал глупые шуточки от группы подростков. Зато Джеймс Холден помнил его хорошо и, конечно, не преминул это показать. — А, констебль Малфой. Здравствуйте. Хорошо, что вы зашли, я всё хотел спросить, вас в маггловские копы сослали или вы сами сбежали, чтобы в Азкабан не сесть? — Джеймс, ты говорил, что не знаешь имён тех людей, которые продали тебе героин. С тех пор, как ты это сказал, ничего не изменилось? — А гиппогрифов вы до сих пор боитесь? — Джеймс, если ты не будешь отвечать на мои вопросы, мне придётся притащить тебя в участок, и разговор станет несколько менее вежливым. — Кстати, а экзамены из школы своей вы сдали? Судя по всему, учились вы не очень. — Джеймс, ты меня слышишь? — О, я понимаю, реалии маггловского мира слишком сложны для вас. Так я объясню: пушеры не приходят к тем, кто попался на крючок, чтобы сообщить, как их зовут. — От кого исходила инициатива? Ты искал возможности купить или тебе предлагали? — Мне предложили. Я не стал отказываться. В жизни всё надо попробовать, знаете. — Ты знал, что именно тебе предлагают? — Нет, конечно, я что, похож на идиота? Думал, это что-то полегче. — Больше они к тебе не подходили? — Я вообще их не видел после того, как меня загребли ваши коллеги. И, предупреждая ваш следующий вопрос: нет, я не знал точно, что в моей школе продают наркотики. Предполагал, потому что все говорят, будто их можно купить на каждом перекрёстке. Но точно не знал. Всё? — А до того ты видел их? Не зная имён? — Да, думал, они старшеклассники. Не знаю, так ли это. — Белые, чёрные? — Двое чёрных и белый помладше на побегушках у них. Я это всё уже говорил, вы плохо читаете не с пергамента? — Бывает. Когда пишешь гусиным пером, буквы выходят крупнее, чем когда применяешь лазерный принтер. Спасибо, Джеймс. Надеюсь, ты больше не попадёшь в подобные неприятности. Когда они вышли, Гарри тихо спросил: — И часто у тебя такое? — Постоянно. Итак, это, скорее всего, банда, которую хорошо знает Сара. Кстати, копам он сказал, что вообще не помнит тех ребят. «Я не обращаю внимания на расы, я не расист, а вы?» Поттер, не надо так на меня смотреть. Да, прикинь, не только тебе доставляет неприятности мировая слава. Ты вообще неуникальный персонаж. Надеюсь, это была благая весть. — Может, посидим где-то? Драко рассмеялся. — Из тебя отвратительный психоаналитик, серьёзно. Не надо, я в порядке. Если честно, меня куда больше нервирует необходимость снова работать с волшебниками. Я как будто возвращаюсь назад, мне это не нравится. — Палочку всё время с собой носишь? — Конечно. Мало ли, что случится. — Приходилось применять? — Буквально пару раз. — А... Прости, что я спрашиваю, но... Тому стрелку ты глаза отводил? Драко дёрнулся. Ненавидел себя за это, но дёрнулся. — Ты не можешь не копаться в жизни других людей, Поттер? — Извини, — шрамоголовый придурок покаянно опустил голову. Драко немного помолчал, потом нехотя ответил: — Нет, не отводил. Я упал неудачно, правую руку мне ребёнок придавил... Я говорил безостановочно, успокаивал его. Я не умею колдовать, не прекращая говорить, мне надо хоть мысленно заклинание произнести. И рукой дёргать было тогда... Опасно. Малец плакал, у него только что маму убили, лишнее движение могло заставить его заорать. Я ответил? — Да. Извини. Злость пришлось унимать долго. Драко шагал по улице, а в голову упорно лезли воспоминания о той ночи. Вечер, людная улица, чокнутый стрелок, палящий во все стороны, и острое чувство бессилия. Оружия у патрульного полицейского не было, только палочка, да и ту применить бы не удалось: ублюдок стоял так, что авада угодила бы в дерево или в стену. Женщину неподалёку от Драко убило рикошетом. Она грузно осела на землю, и её малыш сначала испуганно застыл, а потом заплакал, тихо, но явно расходясь. Драко привык ориентироваться в боевых ситуациях: он мог бы выйти туда, откуда авада достанет убийцу, но шансов, что тот увидит движение раньше и дёрнет дулом, было больше. На аваду нужно хотя бы несколько секунд, а палец стрелка уже на спусковом крючке... Малыш плакал, и Драко ясно понял: убийца слышит звуки и идёт сюда. Его не было видно, но выстрелы приближались. Сейчас он застрелит мальца, потом Драко... Успеет ли Драко его заавадить раньше? Сомнительно. Времени на то, чтобы преодолеть страх, тревогу, превратить их в узконаправленное желание убить, слишком мало... Нет, он бессилен. Осознав это, Драко сделал шаг в сторону, дёрнул на себя ребёнка... Точно как на тренингах. Упасть, прикрыть ребёнка собой, лежать тихо, как мышь. Он шептал на ухо малышу какую-то чушь, неважно какую, лишь бы успокоить. Маленькое тело давило на его руку, в неё впивалась палочка, и в голове Драко мелькнула отстранённая мысль: «Не сломалась бы». Потом ему стало смешно: сколько раз он сам всем весом налегал на палочку, когда катался по земле от круциатусов Лорда, и ничего, выдержала, а тут четырёхлетка. Малыш всхлипывал всё тише, выстрелы раздавались и раздавались... Но они отдалялись. Стрелок ушёл. Пошёл дальше, убивать других, а Драко всё лежал и успокаивал ребёнка. Потом он слышал резкие крики, другие выстрелы, и винтовка убийцы перестала стрелять. Драко подождал ещё немного, пока не услышал своё имя. Его звали коллеги — знали, что он должен быть здесь, его маршрут. Тогда он встал, отряхнул брюки, взял малыша на руки и пошёл к копам. Убийца лежал на асфальте, в луже крови, как и его жертвы. Драко отдал ребёнка врачам, а потом, ничего не понимая, смотрел, как его обнимают, хлопают по плечам и говорят, что он молодец. Он ничего не сделал. Он был бессилен и не смог этого изменить — в который раз. Но они все почему-то говорили, что он молодец, что его надо ставить в пример другим, что он осознал свою беспомощность в этой ситуации и вместо того, чтобы по глупости нарваться на пули, спас ребёнка... Он — спас? Этот тип продолжал стрелять, а он ничего не делал! О чём они все говорят? Драко до сих пор не понимал, за что ему тогда объявили благодарность и почему так сиял инспектор Роджерс. Какая-то извращённая, совершенно непостижимая маггловская логика. Но обсуждать это с Поттером он совершенно точно не собирался. Только не с Поттером. *** Дома было тихо и темно. Рэй ещё не вернулся — впрочем, так и планировалось: у него вечерняя смена в патруле. Они с Драко служили в соседних участках, но расписание друг друга знали назубок. Рэй не рвался в детектив-констебли, ему и так работалось вполне неплохо. Патрульный из него вышел хороший, но не фанатичный; по крайней мере, на девочек он всегда оставлял время. А ещё — на визиты домой, в большую и дружную родительскую семью. Его мама, большая чёрная женщина, работала директором одной из местных школ, а отец — менеджером по персоналу в сети супермаркетов. Приличная семья, отправившая старшего сына в колледж и искренне переживавшая, что младший растёт обалдуем. Но Рэй преподнёс родителям сюрприз, подавшись не в преступники, а в полицейские. Мать им гордилась, отец переживал за него. А сам Рэй вдохновенно мечтал о головокружительной карьере, которая должна была закончиться в кресле начальника участка. Когда Драко сказал, что не метит в начальники, Рэй страшно удивился. — А куда ж ты хочешь тогда, чудик? — спросил он. Драко посмотрел на него насмешливо. — В Ярд, конечно, — ответил чопорно. Рэй заржал. — А, точно! Как я сразу не сообразил-то! Ну конечно, это самое то для тебя, биг босс! Рэя ему подсунули сразу, как только он поступил в колледж. Весёлый чёрный парень беззлобно смеялся на неприспособленностью Драко к жизни и учил его разговаривать «нормально», взамен требуя научить его самого говорить «как премьер-министр». Они подружились быстро и так крепко, что в полицейском общежитии тоже стали жить вместе. Драко от этого, по его собственному мнению, была только польза. Например, Рэй никогда не мешал ему пафосно страдать, хотя иногда сбивал настрой, сообщая что-нибудь вроде: — Эй, ты же всё равно глубоко несчастен, так помой заодно посуду, хуже не станет. Это достойный фон для настоящих страданий, бро! Трагично мыть посуду, а также трагично вытирать пыль и трагично завывать на пару с пылесосом Драко научился довольно быстро. Единственное, что до сих пор не удалось Рэю, — это заставить его трагично мыть сортир. Драко упорно утверждал, что делает достаточно работы по дому и Рэй может взять на себя хоть что-нибудь, а трагичность предполагает публику, что в случае с сортиром невозможно. В общем, жилось им вполне весело. Особый колорит добавляли девушки Рэя, постоянно меняющиеся, но всегда чёрные, и внезапные — всегда без предупреждения — визиты его родни. Драко уже привык держать в холодильнике лишнюю еду, чтобы даже в самой критической ситуации не остаться голодным после тяжёлого рабочего дня. Вообще-то вечерние дежурства Рэя его более чем устраивали: он использовал их для упражнений в зельеварении. Нормальную лабораторию обустроить было, конечно, негде, котёл на газовой плите — убогое оборудование, но что есть, то есть. Драко постоянно помнил, что Грейнджер обходилась и меньшим, и это придавало ему уверенности. В конце концов, точно известно, что сварить сложное зелье в таких условиях возможно. Но Феликс фелицис... Это была наглость. Драко честно планировал начать с веритасерума и рассчитывал, что тот удастся раз на третий, но... Смешно сказать: Поттер раззадорил. Если быть совсем уж откровенным с собой, выходило ещё смешнее. Драко отчаянно не хотел ударить в грязь лицом перед Поттером, прямо как в детстве. Вроде бы уже давно другие авторитеты появились, ан нет: тому, кто вечно у него выигрывал, всё так же хочется что-то доказать. Легче всего было доказать, что Драко — лучший коп, чем Поттер, но это не годилось. Больно просто оказаться лучшим, когда ты учился два года, а он — три, ты сначала бегал по улицам, узнавая не только каждого живущего здесь человека, но каждый канализационный люк и каждый кирпич в каждом доме, а он сидел в кабинете и принимал вызовы, чтобы передать их другим. Это всего лишь опыт и больше ничего. С таким же успехом можно гордиться, что отлично питавшийся и развивавшийся физически Драко в тринадцать лет был выше недоедавшего в детстве Поттера. Впрочем, в зельях Драко всегда был сильнее. Ерунда какая-то выходила. Вроде как он пытался что-то доказать Грейнджер. Вспомнилось понимающее лицо Теренса, и стало противно. — Дурак ты, Малфой, — зачем-то сказал он вслух. — Поттер, Грейнджер... Себе ты опять что-то доказываешь. Сколько можно уже? Самому-то не надоело? Зелье вело себя подозрительно хорошо. Драко следил за ним со всё возрастающим недоверием, но оно старательно скрывало истинные намерения, несомненно, преступные. И даже цвет поменяло правильно, нагревшись в последний раз, поднявшись к самому верху котла и опав, словно снятое с огня закипевшее молоко. Теперь ему следовало настояться, и если верить рецептуре, готово оно будет намного позже, чем они раскроют это преступление. Драко перелил зелье в прозрачную колбу и ещё раз пристально осмотрел. Золотистое, как и положено. И запах тот же. Очень осторожно Драко попробовал Жидкую удачу на вкус — совсем чуть-чуть, буквально пару капель. Хм, вроде нормально. Не может такого быть, с первого раза сварить нормально Феликс фелицис с его уровнем? Глупости. Надо подождать несколько дней и посмотреть, что пойдёт не так. И сходить за растопырником, а то последний извёл на эту глупость. Ну блажь ведь — вместо чего-то нужного потратить время и ингредиенты на зелье удачи! Драко отнёс колбу в свою спальню и пристроил на стеллаже, за книгами. Температурный режим там соответствующий. Теперь надо завести таймер, чтобы не прозевать мясо... Звонок в дверь был внезапен. Не то чтобы такие внезапности редко происходят в полицейском общежитии, но на миг Драко растерялся. Он успел распланировать вечер, и вдруг что-то вмешалось. Наверняка не очень приятное: со дня встречи с Поттером с ним не происходило ничего приятного. Однако открыв дверь, он расплылся в улыбке. На пороге стояла Нэнси Линкольн, мать Рэя. С этой достойной женщиной Драко познакомился, когда у неё лопнуло терпение. Рэй всё обещал привести домой странного белого парня, с которым его свели судьба и администрация колледжа, но обещаниями всё и ограничивалось. При первой же встрече с миссис Линкольн, которая в конце концов пришла в гости сама, Драко понял, почему Рэй так странно себя вёл. Рэй был весёлым, шумным, наглым, но вместе с тем — удивительно деликатным. Он никогда не расспрашивал Драко о его прошлом, не смеялся, когда тот не знал каких-то элементарных вещей. Достаточно было сказать: «Это связано с моим прошлым», и Рэй прекращал расспросы. Он видел, что Драко неприятно вспоминать, и уважал его чувства. Не такой была Нэнси Линкольн. Она задавала тысячу неудобных вопросов и настаивала на ответах. Она лезла в твою жизнь бесцеремонно, хотя и у неё были принципы: она никогда не сплетничала о тебе с посторонними (а с тобой — о посторонних) и всегда искренне старалась помочь. Драко стоило немало нервов выстроить границы при общении с ней и втолковать ей, что они нерушимы. Нет, Нэнси Линкольн не была дурочкой. Всего лишь директором школы в не самом благополучном районе. Если директор не знает чего-то о своих учениках, это может стоить им жизни или свободы. Поэтому миссис Линкольн больше всего напоминала Драко большой, выкрашенный яркой краской асфальтоукладчик. — Привет, парень, — сказала она, и Драко поскорее отпрыгнул от двери, чтобы его не снесли с дороги. — Рэй всё ещё на работе? — Да, мэм. Будет через час с небольшим, если ничего не случится. — Вот и прекрасно. Мне надо поговорить с тобой. — Почему именно со мной? — Драко послушно пошёл за решительно устремившейся в кухню миссис Линкольн. — Потому что Джей-Би — твой клиент. — О, — сказал Драко, не придумав ничего более умного. Джей-Би он помнил. Они с Сарой работали над тем делом вместе: наркоторговля и осторожное налаживание связей с торговцами людьми, с явным намерением в дальнейшем работать более плотно. Возглавлял преступную группу ни много ни мало директор школы; сейчас он отбывал свой немаленький срок, а подростков, замешанных в этом, распределили по разным школам и присматривали за ними. В частности Нэнси Линкольн и присматривала. Джей-Би был одним из тех подростков, развязный чёрный, легко внушаемый, падкий на лесть и преклоняющийся перед авторитетами. Отличная мишень для преступников. Драко в своё время удалось найти с ним общий язык, но потом он перешёл в школу миссис Линкольн, то есть на территорию другого участка, и дальше им занимались другие копы. — Слушай, я не хочу сразу кого-то обвинять, — миссис Линкольн уселась за стол и стала выгружать гостинцы, без которых никогда не приходила, — но я практически уверена, что он толкает дурь. А ещё у меня в школе происходят странные вещи, я не знаю, связан ли с этим Джей-Би, но кто-то же это делает. Вот послушай, что я тебе скажу. Одна девочка — я тебя с ней познакомлю, если захочешь, — заказала дозу. Она на самом деле в завязке и сделала это специально для меня. Ей сказали принести деньги после уроков в пустой кабинет, а через пару часов зайти туда и забрать товар. Мои ребята дежурили у кабинета, спрятались под лестницей, со двора следили за окнами. У меня там целая организация, «Армия директора» они себя называют. Драко поперхнулся. — Зря смеёшься, — с вызовом продолжала миссис Линкольн, — они правда хорошее дело делают. Много хороших дел. Но тут... Понимаешь, они клянутся, что в кабинет никто не заходил. Но в назначенное время Тиша зашла туда и взяла из тайника в парте пакет с дурью. — Могу я на него взглянуть? — Тебе-то зачем, экспертам отдай. Вот, я принесла, — к румяным булочкам, выложенным на стол, присоединился небольшой пакет с белым порошком. — Знаешь, я хочу, чтобы ты пришёл к нам, именно ты, и я объясню почему. Уж прости, тебе эта тема неприятна, я понимаю, но о тебе ходят всякие... слухи. И Джей-Би, к слову, один из тех, кто их распространяет. В школе хватает людей, которые верят, будто ты можешь больше, чем другие, а значит, врать тебе бесполезно. — Но это не помешало Джей-Би толкать дурь, верно? — Ты не понимаешь. Он панически боится, что ты придёшь за ним. Именно ты. Не полиция, не судья. Ты. Он впечатлительный мальчик, ты же знаешь. — Хорошо, что за чушь они обо мне рассказывают? Миссис Линкольн закатила глаза. — О, если я начну пересказывать всё, мы просидим здесь до утра! Ты убил трёх насильников, которые издевались над девочкой, дочерью эмигрантов, не понимающей по-английски. Так зелёными вспышками — раз, раз! — и все попадали. Ты приказал вору занести всё, что он украл, обратно в магазин, а потом отжаться двести раз, просто так, потехи ради. Когда какой-то тип попытался сбежать от тебя, ты просто притянул его к себе заклинанием, он летел по воздуху, дико вереща. А если задержанные не дают тебе показания, то, о-о, они страшно жалеют об этом, да! Потому что ты знаешь такие штуки, которые развяжут язык любому, только сначала он обделается пару раз и сорвёт голос. По вечерам ты превращаешься в белого хорька и подслушиваешь разговоры в бандах. В общем, страшный ты человек, вот что. Слушай, устрой им там какие-нибудь спецэффекты, хочешь, я помогу. Мне надо, чтобы это прекратилось. — Я понял. Я завтра же зайду к вам в школу, мэм. Мне понадобится место, где мы сможем потолковать с Джей-Би наедине. — Мой кабинет подойдёт? — Вполне, если там никого не будет. И, если можно, демонстративно выключите всё электрическое. — Хорошо, а зачем? — Ну, в книжках написано, что магия несовместима с электричеством. — А, ладно, повыдёргиваю все штепсели из розеток и оставлю на видном месте. Ну, всё, я побежала, оставь Рэю хоть пару булочек. Проводив миссис Линкольн, Драко зашёл в спальню, вытащил из-за книг едва остывшую колбу с золотистым зельем и озадаченно повертел в руках. — Этого не бывает, — убеждённо сказал он колбе и поставил её на место. Постоял немного, усмехнулся. — Ну надо же. И пошёл на кухню. Основная часть булочек должна быть уничтожена до прихода Рэя, у него диета. Да. Диета Рэя — отличная отмазка.