Анна и Штольман. Дело №1. Смерть на Волге

В кабинете начальника затонского угро и его зама царила мрачная тишина. Ее нарушало только звяканье ложек, которыми Штольман и Коробейников помешивали свой чай. Штольман думал, что этот город в кратчайшие сроки умудрился преподать ему урок нового уровня начальственных требований и давления. Он-то полагал, что за годы расследования преступлений, находившихся на контроле на самом высоком уровне, привык ко всему. Но сегодня ему впервые в его карьере было высказано неудовольствие руководства по поводу того, что, спустя меньше суток после того, как стало ясно, что произошло убийство, он до сих пор не закрыл дело. Артюхин умудрился поставить ему на вид, что убийство Савельева в Слободке он раскрыл за пять минут, а с делом Кулешовой ясности все еще нет. Таким образом, Штольман на собственном опыте убедился, насколько безоговорочным приоритетом была общественная безопасность Затонска. Убийство Кулешовой всколыхнуло город. Дело было не только в том, что это оказалось первое убийство в городе за более чем десять лет. Главными были обстоятельства произошедшего. Женщина была убита неизвестным – или неизвестными – во время прогулки в общественном месте в вечернее время. Учитывая, что гарантия безопасно гулять по всему городу в любое время дня и ночи рассматривалась жителями Затонска как сама собой разумеющаяся, факт убийства нанес удар по их картине мира. От полиции требовалось быстро найти убийцу, чтобы жизнь города вернулась в привычную колею. В итоге вот уже сутки они рыли носом землю. Предстоящая ночь обещала быть такой же бессонной, как и предыдущая. Штольману были приданы все возможные резервы, включая патрульные экипажи. Главным было получение результата, и быстро. А вот с результатами-то как раз и наблюдались серьезные проблемы. Накануне, сразу после разговора с Милцем Штольман направился к Мироновым. По итогам опроса Петр Миронов был задержан на сорок восемь часов по подозрению в убийстве Татьяны Кулешовой. Первые двадцать четыре часа истекали прямо в данный момент, а просвета в деле не наблюдалось и близко. Миронов твердо стоял на своем. Он утверждал, что после совместной прогулки Кулешова решила подышать свежим воздухом в одиночестве, попросила оставить ее одну – и он выполнил ее просьбу. Петр Миронов клялся, что, когда он уходил, та была жива и здорова. На вопрос об интимной связи после некоторых колебаний он признал, что у них с Кулешовой действительно был секс – в парковой беседке на набережной, куда она его увлекла. Причем Татьяна себя вела так, как будто это не был первый подобный опыт с ее стороны. В частности, презерватив с собой принесла именно она. Миронов категорически утверждал, что между ними не было никаких романтических или любовных отношений. Они были просто светскими знакомыми, которые встретились после нескольких лет безо всяких контактов. А случившийся у них в тот вечер секс, по его впечатлению, был просто формой развлечения для Татьяны. Будучи опытным и зрелым мужчиной, Миронов, по его словам, отнесся к произошедшему аналогично. После этого Штольман с Коробейниковым опросили знакомых мужчин Кулешовой, и еще трое, прося о конфиденциальности, признались им, что Татьяна время от времени, вот также спонтанно для них занималась с ними сексом. Оставалось только догадываться, сколько еще мужчин было охвачено этим хобби убитой женщины. Против Миронова работали весомые свидетельства, однако доказательств его вины у следствия не было. Перспективы дела в суде были крайне туманными. Но для Штольмана дело было не в суде. У него лично не было никакой уверенности, что Петр Миронов причастен к убийству Кулешовой, а внутреннее чутье нашептывало, что тот скорее невиновен. А с учетом сексуального хобби Кулешовой круг потенциальных подозреваемых расширялся настолько, что одна отработка ее случайных связей могла занять огромное количество времени. Не говоря о том, какую волну грязи подобное расследование всколыхнуло бы в городе. Когда Штольман сообщил Артюхину о том, в какую сторону он планирует вести следствие, тот аж побледнел от осознания перспектив и намекнул, что на Петра Миронова вполне достаточно материала и нет необходимости копать глубже. Однако материала ни на Миронова, ни на кого другого было явно недостаточно. Главное, что так и не удалось найти орудие убийства – предмет, которым Кулешову ударили по голове. Полицейские по приказу Штольмана уже сутки ползали по окрестностям дома жертвы и в районе набережной, осматривая каждый сантиметр, заглядывая под каждый куст. Все было безрезультатно. Штольман с таким раздражением поставил кружку с чаем на стол, что в тишине кабинета звук получился неожиданно громким. В этот момент раздался весьма требовательный стук в дверь. Начальник городского угро с заместителем понимающе переглянулись. У них обоих возникла общая догадка, кто стоит за дверью. Штольман увидел, как лицо Коробейникова начало расплываться в улыбке, и почувствовал, что у него самого уголки рта упорно ползут вверх. Усилием воли он привел их в горизонтальное положение и сдержанно произнес: - Войдите. Дверь открылась. Они с замом догадались правильно. В кабинет с самым решительным видом вошла она. Барышня Миронова.