Может, вы ещё не заметили, но жизнь несправедлива

      Магловские часы, которые притащил в общую комнату Римус в протест о том, что не стоит притеснять их изобретения, показывали без четверти пять утра, а на улице все еще было темно и накрапывал мелкий дождь, который вполне можно было спутать со снегом. Мрак, да и только. Такая же «погода» была и внутри Джеймса. По крайней мере, именно так он мог охарактеризовать свое состояние. Парень лежал на мягком диване, напротив камина, где уже угасали кедровые поленья, разнося по гостиной запах смолы и свежей росы. Он не мог уснуть и избавиться от мыслей о Северусе, с которым провел ночь. Такую искреннюю, снимающую все маски. Он мог в деталях вспомнить каждый диалог и с маниакальным упорством прокручивал их в голове. Как ему казалось, он сходил с ума. Тогда Снейп казался растерянным и слегка напуганным. Еще бы, не каждый раз его зажимали в темных коридорах замка и пытались сделать минет всякие там Поттеры. Гриффиндорец и сам от себя такого не ожидал. От таких воспоминаний начинало пылать тело, прося повторить все, что было. Джеймс угрюмо прикрыл пах подушкой, чтобы в случае чего, не привлекать к себе лишнего внимания. Не хватало еще того, чтобы кто-нибудь из студентов застал его с жутким стояком в пять утра, в общей гостиной, в одиночку. Почему он пытался уснуть именно тут, парень понять так и не смог. То ли ушел от жуткого храпа Питера, уставшего после целого дня, проведенного в лазарете, то ли от непонятной возни за пологом кровати Римуса. Хотя, скорее всего, ему нужно было размять гудевшие ноги. Перед взором стоял образ Снейпа, который тихим голосом беседовал с ним. Странно, раньше он казался ему грубоватым и язвительным, тогда как теперь, ничего прекраснее услышать было невозможно. — Я не сделал тебе больно? — спросил Джеймс, заглядывая в темные глаза собеседника, когда тот, все еще смущенно кутаясь в потрепанную мантию, присел напротив него, унимая сбитое дыхание. — За все эти годы? — Северус прищурился, с вызовом смотря на Поттера, который издевался над ним все время обучения. — Я готов просить за это прощение, — гриффиндорец стыдливо опустил голову и положил ладонь на колено Сева, отчего тот вздрогнул. — Мне никогда не искупить свою вину за травлю, но я могу быть рядом…я могу тебя поддерживать и все будет иначе. Больше никаких издевок.       Снейп с недоверием слушал его, припоминая их ожесточённые поединки и обидные фразы, летевшие ему в спину не только от мародеров. И все же, центром всех его проблем всегда был несравненный Джеймс, мать его, Поттер, который сейчас так самоотверженно наглаживает его колени и страстно шепчет о размытом прекрасном будущем. Он напрягся всем телом, чувствуя, что это может оказаться очередным подвохом. — С чего я должен верить тебе? — стараясь придать голосу грубости, спросил парень, смахивая отросшие волосы с лица. — Я не знаю, — Поттер ощущал себя зверем, загнанным в угол. То, чего он просил от Снейпа, по сути, было невозможным. Он причинил слизеринцу слишком много боли и страданий своим жутким поведением и поступками, которым невозможно было придумать хоть какое-то резонное оправдание. — Придурок. — буркнул Сев, пихая того в плечо, от чего Джеймс повалился на пол. Он выглядел таким невинным в этот момент, не ожидая такого поступка со стороны недруга, что Снейп хрипло засмеялся, косясь на ничего непонимающего Поттера. Ему тоже пришлось сдаться и посмеяться в этот раз над самим собой. Вот он — гроза Гриффиндора во всей своей красе, разлегся перед Нюниусом на грязном полу, так еще и подняться никак не может. — Сам такой, — сквозь смех, добродушно выдавил из себя Джим, протягивая тому руку в знак примирения. Сев потянул его на себя, чтобы помочь приподняться и принять более удобную позу. Еще одна неожиданность для Джеймса. — Если это очередная ваша с Блэком «шутка», я проломлю твою голову немытым котлом, полным отваром опарышей. — предупредил темноволосый парень, вздыхая. — Странное сочетание, почему бы тогда уже не с мазью для мётел? Она так воняет, что уже от запашка можно спокойно умереть! — подхватил Джеймс, усаживаясь по правую руку от собеседника. — Слишком просто. При соприкосновении с мертвым телом, опарыши оживают и становятся прожорливыми, как никогда, а на их спине нарастает панцирь, который невозможно сломать. От тебя даже подъязычной косточки бы не нашли при всем желании. — спокойно заверил его Снейп, поигрывая волшебной палочкой, пытаясь найти ею равновесие на указательном пальце. — Неплохо! — обрадовался Поттер, как будто не ему тут только что угрожали жуткой расправой, — если я захочу кого-нибудь убить, обязательно возьму тебя с собой на дело! — он по-приятельски пихнул Сева в ребра. — Мне не хочется отправляться с тобой в Азкабан, — слизеринец отрицательно помахал головой в честь протеста, скрещивая руки на груди. Все-таки, Джеймс не смог рассчитать силы и больно заехал ему по ребрам острым локтем. — Хооочется, — промурлыкал Поттер, — я же знаю, что небезразличен тебе. — И что с того? — Северус мгновенно посерьёзнел, его взгляд стал тяжелым и угрюмым. — Я не хотел тебя задеть, — произнес Джим, как бы извиняясь, — мне действительно это интересно. Я ведь небезразличен тебе? — Тебе виднее, — пробурчал напрягшийся Снейп, который уже продумывал пути отступления. Он уже готов был встать и уйти, чтобы не продолжать глупый разговор с человеком, о котором всегда так мечтал, когда гриффиндорец взял его за руку, поглаживая тыльную сторону ладони большим пальцем. — Ты мне тоже, — словно через силу выдавил из себя Поттер. Со стороны казалось, что ему здорово дали под дых. — Чего? — не понял Снейп, стараясь переварить услышанное, которое уж никак не вязалось с его представлением устройства магического мира. Вот есть Северус — угрюмый, язвительный одиночка, который полагается только на себя. С другой стороны, есть Поттер — популярный игрок в квиддич, душа компании, который и дня не может прожить без внимания к своей персоне. Они не подходят друг другу ни по одному из параметров. Ни на йоту. Кажется, сама судьба против этого, сам Мерлин, грифон подери его седую бороду. И тут, ни с того ни с сего, Джеймс вздумал признаваться Севу, что неровно к нему дышит. Мир явно сошел с ума. — Что слышал, — смущаясь пробурчал Джим, радуясь тому, что в темноте не видно то, как раскраснелись его щеки. — Ты мне нравишься.       Слизеринец готов был поклясться, что ему послышалось. Может он сказал что-то другое? Например: «Я тебя ненавижу, Снейп», «‎Ты мне противен, Снейп», «‎Я просто над тобой издеваюсь, Нюньчик». Но те три слова, что слетели с уст, подающего надежды охотника гриффиндора, которые означали нечто другое. — На самом деле, — продолжал смущенный парень, — мне нравятся твои волосы, они не выглядят сальными, они прекрасны, — он старался унять дрожь в голосе, — а твои глаза напоминают мне океанскую глубь, в которой так много жизни и неизвестности, — его дыхание то и дело сбивалось, — твоя мантия хоть и старая, но тебе до безумия идет, у нее такой необычный цвет и материал, я бы и сам не отказался от такой, — он и сам терялся в собственных словах, — к тому же, ты умный, это, пожалуй, главная твоя отличительная черта. Ну где ты видел такого талантливого зельевара? Я вот лично вижу его перед собой в единственном и неповторимом экземпляре. О Моргана, ты и сам не осознаешь, насколько ты невероятен, Северус! — его имя он произнес как-то по-особенному, как его еще не произносил никто и никогда. Так интимно и мягко одновременно, что дыхание захватывало, словно Снейп попал на горку с крутыми спусками. — Что? — почти шепотом спросил слизеринец, щипая себя за предплечье, чтобы убедиться, что он не спит. — Я влюблен в тебя, глупец! — Джиму уже было все равно услышат его или нет. Он сказал это громко и уверенно. — Ты не в себе, — убеждая скорее себя, чем Поттера, произнес Снейп, потирая лицо руками. — Я понимаю, почему ты так реагируешь на мои слова, — грустно улыбнулся Джим, — я ведь не давал тебе никакого повода задуматься об этом. — Ты давал мне повод ненавидеть тебя, — прошипел сквозь зубы слизеринец. — Я не знал, как иначе преодолеть то, что творилось у меня внутри. Я пытался загасить эти чувства к тебе, пытался убить их, прикончить тебя, убрать из своей жизни, чтобы больше не видеть и не желать быть с тобой. Это была моя самая глупая идея. Я идиот. Подлец. Я просто глупый мальчишка, который влюбился и не знал, что делать, как сказать об этом. — Поттер шмыгнул носом, — помнишь, как я вытащил тебя из-под лап Римуса той ночью? Я ведь так боялся тебя потерять, опасался, что ты погибнешь от травм, поэтому и сунулся туда, невзирая на опасность. — Я тебя ненавижу, Поттер. — холодно ответил Северус, чувствуя обиду внутри. — И ты имеешь на это полное право, — согласился Джеймс, поднимаясь на ноги, — я тебя понимаю. Ты можешь отомстить мне прямо здесь и сейчас, я безоружен, — парень привычным жестом, взлохмачивая себе волосы, откинул волшебную палочку в сторону, раскидывая руки в стороны, — делай со мной все, что пожелаешь нужным, хоть заавадь. Я заслужил. Бей, стреляй, терзай, я выдержу. Ради тебя, Северус. — снова он произносит его имя ТАК нежно и любяще.       Снейп молча встал, думая, что же ему делать. Он признался себе в том, что ему хочется немедленно убежать, оставив Джеймса тут вместе с этим нелепым разговором, который рушил его мир не по частям, как это обычно бывает, а целиком, словно сильный порыв ветра рушит хрупкий, карточный домик, который так долго и упорно возводили. Поттер закрыл глаза, будто показывая, что он готов принять любое наказание, которое только способен придумать слизеринец и доверяет ему. Северус неуверенной поступью приблизился к своему обидчику, который так много бед принес в его и так несчастливую жизнь. Парень внимательно осмотрел его лицо, заостряя внимание на подрагивающих веках. Его ресницы оказались достаточно длинными, а без очков он выглядел, также привлекательно, как и в них. Гриффиндорец надрывно дышал, втягивая запах Сева, пока это было возможно. Снейп вздохнул и прижался к Поттеру, согревая того своим теплом, крепко обнимая его. — Ненавижу тебя. — хрипло произнес слизеринец, удобно уложив голову у того на плече, благо, Джеймс был выше. — Я люблю тебя, — еле слышно ответил Джим, прижимая Сева еще сильнее. — Почему ты мне не отомстил? — уже более громко спросил он, не отпуская от себя парня и на миллиметр. — Потому что я не такой, как ты, Поттер, — немного помолчав ответил Снейп, зарываясь носом в просторный свитер охотника, который тому подарил оборотень на новый год.       Как слизеринец успел заметить, у Римуса вообще был своеобразный вкус в подарках друзьям. Он всегда красиво их украшал то бечевкой, то пергаментной бумагой, то листьями омелы и травянистой бузиной, идеально их сочетая. Порой в таких свертках находились старинные магловские книги, ароматные пирожные со всех концов света, (по признаниям Питера как-то за торжественным обедом в сочельник, он думал, что Люпин готовит их сам, выискивая рецепты в библиотеке, что потом оказалось чистейшей правдой, а помогала ему в этом Эванс), то пластинки с популярными магловскими группами вроде «AC/DC», «The Beatles» и «The Monkees», которые обожали слушать в гостиной все гриффиндорцы, то прелестные комнатные растения, которые, в особенности, приходились по душе Френку, который обожал с ними возиться и сооружал для них фантастические горшки. Не так давно, он даже умудрился Северусу всучить подарок, что-то быстро пробормотав и убежав невесть куда. Слизеринец был удивлен и с подозрением открывал коробочку, наставляя на нее палочку, чтобы в случае чего защитить себя магией. Этого не потребовалось. Удивленный парень обнаружил там корень волчьей ягоды с семью ответвлениями, что сплетались в единый узел. Это был отличный ингредиент для сложнейших зелий, который могли найти в полнолуние только оборотни, да волки, и, аккуратно разрыхляя носом землю, достать корень, напитав его слюной и лунным светом. Только при таких условиях ингредиент считался ценным. Это произошло уже после того, как Северус узнал его «пушистую» тайну. — Ты прав, ты особенный, — Поттер поглаживал Снейпа по спутанным волосам, — необыкновенный. — Ты не понимаешь, что ты сейчас делаешь. — Сев словно пытался его отговорить. — Я все прекрасно понимаю, жаль, что раньше не додумался просто с тобой поговорить. — спокойно парировал Джимми. — Будь со мной, Северус. Просто будь моим. — Его манящий голос был сладок, как никогда. — Я не знаю, — махнул головой Снейп, словно стараясь избавиться от лишних мыслей, — Ведь Люциус… — Из-за него ты не можешь быть моим? -Ревниво вопросил Джеймс, заглядывая в уставшие глаза собеседника. — Не перекладывай свою ответственность на других, — в привычной манере фыркнул Сев, поморщив нос, — но дело и в нем тоже. — Давай так, — серьезно начал Поттер, — я дам тебе время. Столько, сколько потребуется. Либо он, либо я. Выбирай. — он давно уже порывался произнести эти слова, да вот обстоятельства не позволяли. — Ты мне еще и условия ставишь? — возмутился Снейп, хмурясь. — Я прошу тебя. — уже более мягко оправдался Джим.       Они еще долго стояли в обнимку и говорили уже на более отвлеченные темы. В основном говорил Джеймс, рассказывая Северусу невероятные истории, которые с ним то и дело происходили. В голосе Снейпа все еще сквозила обида и злость, но все же, Поттер чувствовал, что он смог подобраться к нему так близко, как это возможно и радовался своей маленькой победе. Сейчас же, лежа на диване в гостиной, он думал лишь об одном — какое решение примет Сев и сможет ли он ему наконец довериться. Прошел всего лишь день с их разговора, а гриффиндорца уже разрывало тяжелое чувство ожидания, не давая ни спать, ни есть, ни сосредотачиваться на уроках.