Огонь и Вода

Со дня смерти Азулона прошло три года... Если раньше мне казалось, что моя жизнь тяжёлая и безрадостная, то после смерти Азулона и последовавшего за ней загадочного исчезновения мамы все стало только хуже. Отец сосредоточил все внимание на Зуко, точнее, на его тренировках, и вообще всячески поощрял его стремление стать лучшим покорителем магии Огня. Способности брата росли день ото дня, хотя, должна признать, не все давалось ему с лёгкостью, и каждый приём он оттачивал по многу раз, до того момента, пока не овладевал им в совершенстве. Что же до меня, мои успехи были более чем скромны, и отец, очень редко приходивший посмотреть на мои занятия, всегда высказывал своё разочарование и неодобрение. Один раз он дал мне понять, что с такими слабыми способностями я не могу рассчитывать на то, что он назначит меня своей наследницей. Ну, а я, если честно, и не желала такой судьбы для себя. Будь моя воля, я бы ни за что не взяла на себя такую огромную ответственность. А после того, как отец в нарушение закона стал Хозяином Огня в обход дяди, я уже не сомневалась в том, что, когда придёт время, он назначит наследником Зуко. О том, какая судьба ждёт меня в таком случае, я не решалась даже и предположить. Я часто возвращалась мыслями к той ночи, когда умер дедушка. Я так и не смогла придумать хоть какое-нибудь объяснение тому, по какой причине и куда исчезла мама. С того дня её имя не упоминалось никем из придворных и дворян, её титул — "Принцесса Урса, супруга принца Народа Огня Озая" — был вычеркнут из всех официальных документов и стерт с семейного древа, как будто она никогда не жила на свете. Я никогда не забывала те слова, что сказала мне мама той роковой ночью, и это помогало мне жить дальше, хотя это и становилось все сложнее и сложнее. Зуко уже совсем не скрывал своего презрительного ко мне отношения, ведь теперь его все воспринимали как будущего наследника Хозяина Огня, а меня — всего лишь как неудачницу, которая лишь благодаря воле судьбы родилась раньше своего талантливого во всем брата. Никто не сомневался, что ради своего сына Озай легко нарушит закон снова, как это уже произошло с дядей. Что касается дяди, наши с ним дружеские и родственные отношения только укрепились. Дядя потерял сына, я — маму, и мы всегда друг друга поддерживали, проводили вместе много времени, которого теперь было у дяди с избытком. Он даже отправился в далекое путешествие куда-то вглубь страны, из которого вернулся отдохнувшим и, как показалось мне, даже немного помолодевшим и с некоторой надеждой в глазах. На мой вопрос о том, где он побывал и что увидел, дядя лишь загадочно улыбнулся и пообещал, что когда-нибудь мне расскажет, сейчас время для этого ещё не настало. Несмотря на своё отношение ко мне, отец разрешил мне присутствовать на заседании Высшего Военного Совета. Мне недавно исполнилось одиннадцать лет, и я, как наследница, имела на это право. Не то, чтобы мне сильно хотелось, но и добровольно сдаться, уступив первенство Зуко, я не могла, хотя бы из чувства долга перед своим народом. Злобность и жестокость в брате только выросли, и я с тревогой думала о том, что будет с нашей страной и людьми, когда он станет правителем... Дядя не хотел, чтобы я присутствовала на Совете, но я сказала, что желаю знать, какие планы разрабатывают наши военные стратеги, и он нехотя уступил. На прощание он сказал: — Но смотри, Азула, не прерывай никого из них и не противоречь: ни твой отец, ни генералы не одобряют такого поведения и не терпят возражений. — Но, дядя, я же наследница и имею право, если не соглашусь с чем-то, высказать своё мнение, — возразила я. — Племянница, даже и не думай! Твоё положение и так крайне неустойчиво, отец не видит тебя своей наследницей и ищет лишь повод для того, чтобы лишить тебя всех прав! Я не смогу защитить тебя, если это случится... — обеспокоенно ответил дядя. — Но ты же все равно будешь за меня, правда, дядя? — улыбнулась я. — Ну, конечно, моя дорогая, я всегда за тебя, — дядя похлопал меня по плечу, — но все равно, лучше держи рот на замке и, если захочешь что-то сказать, спроси разрешения у отца. Я успокоила дядю, сказав, что все будет хорошо, и вошла в зал, где уже собрались все члены Высшего Военного Совета. Ждали только отца. Я с любопытством разглядывала главных стратегов и тактиков, прославленных генералов и адмиралов, большинство из которых давно доказало свою верность и личную преданность Хозяину Огня, одни военными успехами, а другие — блестяще составленными планами кампаний по завоеванию новых территорий. Наконец пришёл отец и занял своё место во главе стола, я села по правую руку от него. Отец не удостоил меня ни словом, ни взглядом. Я, следуя советам дяди, только внимательно слушала все, что говорили присутствующие, и потихоньку начинала уставать, все больше клонясь ко сну. И вдруг я услышала что-то настолько ужасное и чудовищное, что навострила уши. Говорил генерал Буджинг, один из наиболее приближенных к отцу. — Мы должны атаковать врага именно с этой позиции, — генерал тронул на карте один из красных флажков. — Этот взвод молодых новобранцев появится как будто прямо из-под земли и оттянет на себя часть передового отряда Земли, — генерал передвинул красный флажок к зелёному. — Правда, конечно, это будет стоить им жизни, но зато остальные наши силы получат возможность перехватить инициативу, зажать силы врага и уничтожить их. — Великолепно, генерал! Так мы и поступим! — заявил отец. И тут я не выдержала и воскликнула: — Генерал, нельзя отправлять на смерть наших солдат! Генерал Айро так никогда бы не поступил, даже если бы это помогло выиграть сражение! В зале воцарилась страшная тишина, слышно было только, как потрескивает пламя вечно горящего огня вместо светильников. И тут раздался голос отца — никогда ещё я не слышала такого холодного и жестокого голоса. — Ты посмела перебить генерала, ты, недостойная, неспособная, ни на что не годная девчонка! — все взирали на меня с негодованием и осуждением. — За такую дерзость существует лишь одно наказание — Агни Кай! — процедил отец, с нескрываемым презрением глядя на меня. — Генерал, вы в своём праве, моя дочь поступила неподобающе и недостойно и понесет заслуженное наказание, — генерал Буджинг мрачно кивнул. — А теперь, Азула, убирайся вон и жди, когда закончится совет — сразу после него состоится Агни Кай. Я вышла из зала. — О, нет, племянница, зачем ты так поступила, я же предупреждал тебя! Теперь ты обязана защитить свою честь и принять бой, — с потрясенным видом произнес дядя. — Я приму его, я не боюсь генерала Буджинга, ведь он не владеет магией, а я, хотя и плохо, но владею, так что у меня есть шанс выстоять. Дядя ничего не ответил, только тяжело вздохнул и что-то пробормотал себе под нос, вроде "бедная моя девочка". Смысл слов дяди я осознала слишком поздно, когда на арене перед дворцом, на глазах у всего собравшегося народа, я с ужасом увидела, что против меня вышел вовсе не генерал Буджинг, а мой собственный отец! — Пришло время тебе узнать, какое наказание полагается за неуважение. Оскорбив генерала, ты оскорбила меня! — Отец, я не знала! Я — твоя самая верная слуга! — в отчаянии и страхе я распростерлась перед отцом на коленях, но отец лишь с презрением и яростью молвил: — Немедленно встань, принцесса Огня Азула! Прими своё наказание как подобает и сражайся со мной! — Нет, я не могу, отец! Прошу, прости меня, я никогда и ни в чем не возражу тебе! Зрители только разразились безжалостным смехом, а отец в гневе заявил: — Страдание и боль станут твоими учителями, дочь! Ты навсегда запомнишь этот урок! И тут я чуть сознание не потеряла от жгучей вспышки боли — я скорее почувствовала, чем поняла, что пальцы на моей правой руке (вместе с моими длинными ногтями) охватило горячее пламя. Неужели отец так поступил со мной, своей дочерью? Жжение продолжалось какое-то время и наконец прекратилось. — А теперь, — объявил отец, — я оглашаю во всеуслышание то, что изгоняю принцессу Азулу из Народа Огня и лишаю её всех привилегий, которые положены ей как наследнице. Моё решение может быть пересмотрено только при одном условии: если принцесса Азула найдёт и доставит ко мне Аватара. Пала гробовая тишина: Аватар исчез сто лет назад, и его никто и никогда не видел. Прадедушка Созин, затем Азулон искали его всю жизнь и не нашли. Я едва сдерживала слёзы от боли и обиды. В толпе я поймала два взгляда: дядин, наполненный жалостью ко мне и гневом на отца, и взгляд Зуко, светящийся дикой и злобной радостью... Я не помню, как добралась до своих покоев. Проснувшись посреди ночи, я поняла, что отец сжег все пальцы на моей правой руке ровно до половины, и теперь я не могу ни колдовать, ни что-либо сделать их остатками. Это так потрясло меня, что я не заплакала, а просто оцепенела от ужаса и так пролежала до рассвета. На рассвете ко мне зашёл Зуко. — Ну что, сестрица, — с издевательской усмешкой произнёс брат, — на этот раз ты превзошла саму себя. Теперь у тебя нет никакой надежды когда-нибудь вернуться домой, ведь Аватара никто не видел уже больше ста лет — Разве что я найду его к старости... — уныло поддержала я беседу. И тут меня пронзила неожиданная мысль, и я чуть не бросилась брату в ноги: — Зуко, только ты можешь помочь мне! Ты теперь наследник, отец сделает все, что ты захочешь. Пожалуйста, не мог бы ты его попросить... — Так-так, о чем же я должен попросить отца? Я внимательно тебя слушаю, сестра, — Зуко старательно изобразил сочувствие. — Попроси отца выделить мне корабль, любой, даже самый простой, и экипаж под командованием опытного капитана. Брат долго молчал, оценивающе глядя на меня, и наконец произнёс: — Ладно, я сделаю так, как просишь ты, сестра. В конце концов, даже ты заслуживаешь шанс на то, чтобы искупить вину перед отцом, хотя я ничего обещать не могу, но походатайствую перед отцом за тебя, — на прощание брат добавил: — Пожалуй, посоветую-ка я отцу, чтобы дядя Айро тоже отправился с тобой на поиски Аватара. Хоть займется чем-нибудь полезным, все равно от него никакого толку при дворе нет. Да, и ещё, сестра: почаще меняй повязку, а не то остатки пальцев воспалятся и сгниют, и тогда тебе придётся отрезать руку. Я так и не поняла, серьёзно сказал Зуко последние слова или же это была очередная издевка. Брат сдержал слово, и вскоре отец выделил мне корабль из резервного флота под командованием капитана Джи. Дядя даже не стал дожидаться приглашения и заявил, что никогда меня не бросит и отправится в изгнание со мной. — Куда бы нас ни забросила судьба, я всегда буду с тобой и во всем помогу тебе, моя девочка. Твоя мать, перед тем, как уйти, взяла слово с меня, что я не оставлю тебя, и я не нарушу его. — Дядя, а почему мама ушла? И главное, где она теперь, жива ли она? Дядя покачал головой: — Твоя мама спасла тебя от смерти, Азула. Ради этого ей пришлось убить моего отца, за это её изгнали. У меня потемнело в глазах, я потеряла дар речи, и я только и могла, что смотреть на удаляющийся берег. На пристани не было никого, кроме одной фигурки, и в ней я признала мою подругу Тай Ли: по её лицу бежали слёзы, и она махала рукой мне вслед... Я помахала ей в ответ и отвернулась, сдерживая навернувшиеся на глаза слезы и смотря вдаль, на бескрайнее морское пространство. Родина осталась позади, а впереди — лишь неизвестность и новая жизнь...