Не время для чудес

Встречи невозможно забыть, их бывает трудно вспомнить. Х.Миядзаки. Унесенные призраками

      Мерлин не почувствовал ни холода, ни падения. Темные, почти черные речные воды сомкнулись над ним, унося с собой в гостеприимную глубину. Перед магом открылась вакансия стать частью придонного ландшафта Ламбертской набережной, и, судя по всему, тело его вполне готово было на нее откликнуться. Та же часть Мерлина, что отвечала за рассудок, душу, сердце и, главное, долг, на такое пойти не могла, хотя — кто ее спрашивал? Вода наполняла легкие, кровь из разодранного бока добавляла Темзе новых оттенков, и маг сам не понял, как сдался на волю победителей. Минут через тридцать адской боли от раздираемых легких — на самом деле, секунд, время для умирающих течет иначе, — Мерлину удалось сделать два дела сразу: открыть глаза и вдохнуть. Внезапно — воздуха, и еще внезапнее — воздуха чистого, а значит — совершенно точно не имеющего отношения к Лондону. Маг огляделся. Под ногами поскрипывали доски пустого почерневшего пирса. Вокруг простиралось озеро — то самое, поездку к которому он все никак не мог встроить в предновогодний график. Серело небо, в кристально чистой стоячей воде отражались облака. Мерлин ощупал древесину под ногой, прошелся вперед и назад. Прибрежный песок острова был мелким, теплым и серо–сиреневым.        — Эй, есть тут кто-нибудь? Привет! Это Ма… — маг помедлил, но все же назвался давненько не упоминаемым именем, — это Мерлин! Фрейя? — голос непроизвольно дрогнул, но мужчина сглотнул и продолжил, — Артур?       Авалон ответил ему тишиной. Мерлин глубоко вздохнул и пожал плечами. Что ж, это было в какой-то степени ожидаемо.       — Нда, вот уж не думал, что когда-нибудь побываю и на острове, — хмыкнул маг и неторопливо побрел вдоль кромки воды. Волн не было. Ветра не было. Декабрь на Авалоне не отличался от июня. На возвышенности, как и века назад, прорастала, забыв о времени, башня, в сотне шагов от мага мрачнели заросли можжевельника. Не дойдя до рощи около десяти футов, он уселся на прохладный камень и уставился на горизонт — тот оказался неожиданно далеким. Шоссе М12, по которому Мерлин обычно добирался к озеру и которое должно бы было здорово ограничивать видимость рождественской пробкой дальнобойщиков, отсутствовало напрочь.       Маг вздохнул и приготовился ждать: в конце концов, должен же его был встретить хоть кто-нибудь, он не последняя шишка в магическом мире. И еще, — Мерлину было странно себе в этом признаваться, но — еще он, похоже, умер. Для проверки этой несложной концепции маг ущипнул себя за руку. Получилось больно, кожа под рубашкой покраснела. Должны ли мертвецы испытывать боль? Или, вот, допустим, тепло солнца сквозь облака? Или голод? Или… Мерлин фыркнул. Кажется, еще немного, и первый вопрос, который он задаст любому местному Харону, будет «где здесь туалет». Впрочем, ждать пришлось недолго, за спиной послышалось чье-то тяжелое дыхание, звук бегущих шагов и шуршание платья по песку. Мерлин встал и, зажмурившись, обернулся на пятках. Сколько лет они не виделись? Тысячу? Больше?        — Мерлин! Мерлин, Мерлин, Мерлин! — зачастила бросившаяся к нему со всех ног девушка в развевающемся темно-алом, точь-в-точь морганином платье. Маг поймал ее, обнял и закружил, прижимая к себе со всех сил. Тонкая ткань трепетала на солнце, взмывали в воздух невесомые песчинки.        — Фрейя! Я так по тебе скучал! — только и смог выдавить парень, сжимая ее в объятьях. Между ними пролетели столетия, между ними успели рухнуть и вознестись государства. На глаза мага сами собой навернулись слезы.       — Я тоже скучала, очень скучала, Мерлин. И я рада, безумно рада тебя увидеть, но…  — хранительница Авалона отстранилась и с грустью посмотрела на волшебника, — но тебе еще рано быть здесь. Время встреч еще не пришло.       — Как это? — руки Мерлина еще лежали на талии девушки, но хватка уже ослабла, — я же, как видишь… Ну… — маг покрутил кистью в воздухе, — мертв? Иначе человеку сюда не попасть, я точно знаю.       Фрейя сочувственно погладила его по плечу.       — Человеку, может быть, и нет, но не тебе. Ты же сам когда-то говорил, — дева озера тихонько рассмеялась, припоминая, — что мы не обычные люди и что магия есть великий дар. Мерлин нахмурился, догадываясь, куда та клонит.       — Причем здесь магия? Фрейя, ты не представляешь, как я устал! Сколько я сделал! Скольких потерял! А теперь, — маг всплеснул руками, — я наконец-то здесь, с тобой! И единственное, о чем ты хочешь со мной говорить — это о магии?!..       Фрейя отвернулась к водной глади и едва заметно сжала пальцы Мерлина в своих. Неизвестно откуда взявшийся ветер тронул ее длинные пряди, на которых за сотни лет так и не прорезалась седина.       — Прости, Мерлин, но это так. Твой час еще не пробил. Твои чары в минуту крайней нужды отправили тебя сюда, но лишь за тем, чтобы ты мог исцелиться и продолжить путь — ведь рядом с тобой я чувствую ход времени, чему нет места в землях бессмертия.       Мерлин ошарашенно взглянул на отрешенное и печальное лицо Фрейи. Владычица озера закусила губу, ресницы ее дрожали, и в такт им воды Авалона покрылись мелкой рябью.       — Спасибо тебе за новости, что ты рассказывал нам о внешнем мире, — вновь заговорила девушка, — благодаря твоим рассказам мы смогли не забыть, как интересна жизнь. Приезжай почаще, Мерлин, ведь там, за гранью, все так быстро меняется! Я передаю твои слова остальным, но мне иногда просто хочется слышать твой голос.       Мерлин покраснел и задумчиво потер кончик носа. — В следующий раз я вам хоть газету почитаю. Или журнал, что-нибудь про современную моду. Не уверен, что тебе понравится, но я наверняка достал вас историями про политику.       Фрейя довольно улыбнулась, и глаза ее буквально вспыхнули от краткого мига счастья.        — Спасибо! Но и про политику тоже не забывай, Артуру нравится, он по тебе тоже, — тут волшебница заметила, как темнеет от веками накопленной скорби взгляд друга, и осеклась. — Он тоже очень скучает, Мерлин, правда. Но он не может прийти. Вам нельзя встречаться, пока мир не изменится, пока…       — Да знаю я! — плечи мужчины задрожали, а слова сами слетали с языка.— Пока гребаный Альбион не рухнет к чертям собачьим! Пока будет кому вытаскивать Лондон из всех передряг — Артур будет прохлаждаться на Авалоне! И даже, — Мерлин всхлипнул и автоматически вытер нос, и если бы кто-нибудь увидел его сейчас, то поклялся б — перед ним не мудрый волшебник, страж и верховный маг Британии, а потерянный мальчишка, — и даже не подумает проснуться!       Волны начали дотягиваться до лакированных ботинок мага и босых ног хранительницы. Фрейя успокаивающе обняла друга. — Прости его, ведь он, в отличие от тебя, и правда умер. Он бы хотел, я знаю как никто, я слышу его каждый день, и одно из самых сильных его стремлений — вновь с тобой увидеться, но — желаниям обитателей Авалона не суждено сбываться. Ты многое сделал, Мерлин, — Фрейя горько улыбнулась, — Артур благодарен тебе, и, — пена лизнула большие пальцы девушки, та вздрогнула, — я благодарна тоже. Улыбка Фрейи растаяла, хранительница Авалона глубоко вздохнула. — Но сейчас нам пора прощаться — начинается прилив, которого наш остров не видел уже тысячу лет.       Владычица озера и маг по имени Мерлин вместе взошли на пирс. Глаза Фрейи вспыхнули золотом, и из глубины поднялась маленькая серая лодка. Мерлин сел в нее. На прощание поцеловав волшебника в лоб, дева отвязала веревку, сдерживавшую ход суденышка, и оно медленно заскользило по озеру. Мерлин не отрываясь смотрел на постепенно уменьшавшуюся фигурку на пирсе. В руках он сжимал подарок — маленький флакончик, точно для зелий, что когда-то учил его смешивать Гаюс. Внутри склянки искрилась вода с побережья земель бессмертия. Лишь спустя четверть часа он оторвал взгляд от Фрейи и обратил внимание на то, что в лодке нет весел и что на дне ее потихоньку начинает скапливаться вода. Сунув флакончик поглубже в карман пиджака, маг начал судорожно вычерпывать ее, но воды внезапно стало слишком много — настолько много, что она поглотила и лодку, и Авалон, и самого Мерлина.       Из бессознательного и — маг тотчас пожалел — безболезненного состояния утопления в Темзе его выдернула чья-то сильная рука. К сожалению, дернули как раз за сломанную ключицу, и Мерлин попытался заорать, в результате чего расстался с остатками грязной городской воды, завтрака и самоуважения. Его куда-то потащили, его куда-то уложили, вокруг что-то выло и — это показалось странным, но что не покажется странным, когда тебя везут в реанимацию, — звенело. Потом перед Мерлином возникло чье-то лицо, и, присмотревшись через муть, заволакивающую зрение, маг нашел его безумно знакомым. Поздороваться так, как должно, с титулами и почестями, с приветствиями и дружескими тычками, не получилось, язык не слушался, а оранжевое одеяло укутывало настолько приятно, что маг даже не почувствовал, как в него воткнулись какие-то иголки и подключились какие-то аппараты. Так что в ответ на «Эй, мистер, не смейте вырубаться, мне за вас обещали премию!» Мерлин смог только простонать: «Ох, Артур! Как же ты долго!».       Рослый реаниматолог удивленно пожал плечами и затолкнул каталку в автомобиль скорой. Пациенты не так уж часто угадывали его второе имя.