Знакомьтесь, ваш тан

      Вообще-то Лидии было неприятно даже прикасаться к ворованным вещам, но клятва хускарла связывала ей руки. Потому она безропотно открыла инвентарь для очередных побрякушек, стянутых из карманов посетителей «Смеющейся крысы».       — Ну не смотри так зловеще, — каджитка с удовольствием глотнула из бутылки краденого же молока. — Это ради пользы дела. Этим же ребятам будет лучше, если их Довакин будет жить в тепле и комфорте…       — Ты и Дом теплых ветров ещё не приобрела, — чуть ядовито отметила Лидия. — А Высокий шпиль стоит в пять раз дороже. Уж не намерена ли ты обнести весь Скайрим?       — Я и в Морровинд загляну, если надо будет, — усмехнулась Мартах. Что-то в её тоне заставило хускарла безнадёжно махнуть рукой. — Но ты, кстати, могла бы надеть вот это ожерелье, — каджитка подцепила когтем красноватую побрякушку.       Женщина поморщилась:       — Ты его украла, мой тан. При всём моём уважении…       — Я приказываю его надеть, — каджитка стянула с головы помощницы рогатый шлем и надела ожерелье той на шею. Поверх стального доспеха оно болталось весьма странным контрастом. — Эта штука снижает урон от огня. Сколько маны я влила в твоё восстановление, когда мы тырили Крапивник у той ворожеи?       — Ммх, — нехотя согласилась Лидия. Она тогда и правда немного сглупила — двигалась недостаточно быстро, отвлекая ворожею, и умудрилась знатно обгореть. К счастью, вместо того, чтоб как обычно подбежать к врагу и начать его рубить, Мартах Крикнула — свою излюбленную Безжалостную силу, насколько Лидия поняла из речи Седобородых (удивительно, как они не выставили её, непосвящённую, за дверь с тренировки Довакина). Ворожею сбило со скалы, на которой та устроила себе жилище, и снизу послышался характерный хруст ломающейся шеи. — Хорошо, мой тан. Но ты всё равно слишком… Очень… Очень много воруешь.       — А ты часто горишь, — каджитка засмеялась. — Все мы грешны, по вашим человеческим меркам.

***

      — Слева!       Дракон завис над Медовиком и обдал стену таверны потоком огня. Пока Довакин набирала воздуху в грудь для ту’ума, Лидия забралась на крышу бывшей стойки Бриньольфа и посылала в ящера стрелу за стрелой.       — Fus ro dah! — дракона немного качнуло, он рявкнул что-то, непонятное Мартах, и за пару взмахов крыльев оказался прямо над дворцом ярла. — Да сюда иди, ящерица! — каджит метнулась к стене, из-за которой им стрелами помогали стражи. Её хускарл, как всегда, немного забывшись, метнулась вперёд тана с древним нордским двуручником наперевес и попала как раз под очередную огненную струю. — Да Лидия! — скорее испуганно, чем сердито, крикнула Мартах и бросилась добить дракона.       Пока тело крылатого ящера догорало, окружая Довакина золотистым сиянием драконьей души, та смотрела на хускарла, хлопавшую по загоревшимся штанам.       — Самоубийца ты, а не хускарл, — пробормотала каджит. Лидия улыбнулась:       — Ты была весьма предусмотрительна с этим… Ожерельем. Спасибо.       — Угу, — облегчённо выдохнула Довакин. — А у тебя волосы дымятся.