В это время замок покинули последние гости, слуги начали убирать со стола, мыть посуду и прибираться в залах.
Принц Чертополох успел вернуться как раз вовремя — до того, как ворота в королевский двор будут закрыты. Только вернувшись обратно в замок, принц вспомнил о том, что ему не разрешено было покидать королевский двор, потому встретив перед дверной аркой няню, понуро опустил голову. Ее высокий гордый силуэт возвышался над ним вытянутой жуткой тенью. Она стояла, недовольно сложив руки на груди опустив свои большие крылья, и смотря на воспитанника строгим взором, прикрыла веки, недовольно покачав головой. — Чертополох, я понимаю, что Лесли твоя лучшая подруга, но в первую очередь ты должен слушаться старших. Сколько раз я говорила тебе о том, что нельзя уходить без спросу? И в очередной раз ты меня не послушался. Принц виновато вздохнул и тихо сказал: — Извините, Няня Плам… Ему очень не нравились все эти ограничения. — Ну неужели что-то с нами может что-то случиться, если мы отойдем ненадолго от замка?.. — Думал он. Плам опустилась на колени, положив руки на плечи принцу, и смотря ему прямо в глаза, с грустью в голосе, проговорила: — Послушай, ты же не хочешь, чтобы твои родители меня казнили? Мальчик испуганно замотал головой, показывая свое явное несогласие с таким ходом событий и даже испуг. Он уже не раз видел что такое казнь и ему было очень больно смотреть на то, как только что живой слуга, которого он знал, теперь лежал и не двигался. Его голову без колебаний кинули в пыльный мешок, а обездвиженное тело унесли в сторону подвала. Плам улыбнулась, дружелюбно потрепав Чертополоха по мягким волосам, и продолжила: — Тогда делай все, о чем я тебя прошу, ведь если что-то с тобой случится — твои родители мне этого не простят и я отправлюсь на судное место, куда в прошлом году отправился Лотос. Надеюсь, ты помнишь своего первого учителя… Принц учтиво кивнул и ответил: — Хорошо, няня. Фея встала, выпрямилась и пропустив мальчика в замок, сказала: — Иди чистить зубы и ложись спать! Принц убежал, а фея, довольная своим умением ладить с детьми, облегченно вздохнула. Забота о принце, работа зубной феи и ночные дежурства по замку — были тогда ее единственными обязанностями, а дежурство было самым приятным временем, ведь она могла провести его с Аконитом.Вдруг она почувствовала, как чьи-то теплые руки обвили ее со спины, а чье-то горячее дыхание коснулось нежной чувствительной кожи шеи.
— О, Седрик… — Томным голосом проговорила фея, положив свои влажные ладони на его руки, сомкнувшиеся замком на ее упругой груди. — Прекрати! — Сменив соблазнительный тон на строгий, неожиданно добавила она, пытаясь разомкнуть эти крепкие эльфийские объятия. В такие романтические игры они играли не часто. Весь день они показывали свою неприязнь друг к другу, пуская пыль в глаза окружающим, что были знакомы с ними. В том числе и королеве… — Нет, красавица, теперь ты никуда не уйдешь, пока не поиграешь со мной… — Скрипучим тихим голосом ответил Седрик, начиная целовать ее в шею, опускаясь чуть ниже… — Прекрати! Ты не умеешь в это играть! — Немного постанывая от наслаждения, спорила она. Ее крылья были прижаты к спине его сильным, на вид тощим, телом, потому сопротивляться было бесполезно. Платье немного сползло с ее плеча, которое он теперь тоже нежно целовал. — Ну неужели тебе королевы мало?.. — Уже сдаваясь, простонала фея, которой были приятны эти прикосновения, но неприятно общество придворного мудреца, надоевшего ей за день своими совсем не мудрыми действиями. Особенно в эти мгновения, он вел себя слишком странно. — Этой ночью моей королевой будешь ты, негодница! Ты же не уследила сегодня на принцем, значит наказана должна быть именно ты! — Игриво отвечал Эльф, расстегивая пуговицы ее платья на спине. Взмахнув волшебной палочкой, Плам сделала их обоих невидимыми прежде, чем ее одежда упала у порога. В темнеющих небесах уже загорелись далекие звезды, а это значило, что с наступлением темноты на башню выйдет король, чтобы полюбоваться ночными светилами через телескоп. Нужно было успеть получить максимальное удовлетворение, но вместо стонов удовольствия, слышалось только: — Нет, не останавливайся, прошу!.. — Прости, я устал, и вообще — я пошутил и совершенно не хотел играть прямо сейчас… — Что?! Ну все, быть тебе лягушкой! — А, нет-нет! Я сказал, что пошутил? Прости, просто когда подходит время разрядки от удовольствия, я ничего не соображаю. — То-то же… В каком смысле разрядки?.. Ты… Ты куда ее выплеснул — эту разрядку, а?.. — Так и думал, что подумаешь об этом! Нет, не внутрь, а… На твое платье! — Седрик!.. Скоро минуты удовольствия закончились, слуги одели свои одежды обратно, убрав с одежды следы своих «игр» при помощи магии. — Извините, Госпожа Плам, я испытывал на себе действие нового заклинания, разработанного мной… — Виновато опустившись на одно колено, и поцеловав ее руку, тихо спросил: — Могу ли я быть прощен вами? — Я же вам говорила, Седрик, что вы не умеете в это играть, но вы опять спорили. — Брезгливо отдернув руку и вытерев ее о шелковую ткань своего платья, с раздражением ответила фея Дав Мудрому эльфу пощечину, Плам удалилась прочь — в замок, а Седрик, положив руку на ушибленное место, лишь провожал ее влюбленным мечтательным взором, полным грез и фантазий. Он страстно любил ее ночью и люто ненавидел днем, а с каждым новым днем эта ненависть угасала, становясь обычной неприязнью…