А для детей время шло медленно, неспешно… Они наслаждались пением птиц, звоном росы на травах…
— Знаешь, Няня часто говорила мне, что утренняя роса — это самый сладкий и непорочный напиток в мире. — Тихо, будто бы боясь спугнуть утро, прошептал Чертополох на ухо подруге. Девочка-эльфийка улыбнулась и наклонившись над капелькой, сверкающей на листке, что склонился к земле, попробовала. Роса и правда была сладкой, кристально-чистой… Этот напиток не был способен одурманить, подобно игристому нектару, не был способен убить, будто яд — от него только появлялась радость жизни, навеянная ее свежестью и сластью весеннего тумана, растворившегося в первых лучах зари. — Твоя няня была права, Чертополох, роса и правда сладкая. — Так же тихо прошептала Лесли в ответ.Маленький фей улыбнулся. Он был рад этой дружбе, этому новому дню и детству.
Принц Чертополох и Лесли еще бы долго любовались восходом, пока он окончательно не поднимется из-за холма, но утренняя идиллия была нарушена звоном колокола.Пора было идти завтракать, потому дети побежали в замок…
***
А тем временем Аконит писал новые заклинания. Он не знал, откуда ему известно столько лечебных заклинаний и рецептов зельеваренья, но что-то, скрывающееся в истоке его жизни, будто бы подсказывало ему, что эти знания смогут по-настоящему помочь королевству. Аконит, как и многие придворные, виртуозно владел магией своей цветочной волшебной палочки, потому без труда двигал волшебной палочкой, при помощи магии управлял пером, выводящим чернилами на бумаге слова на древнем языке. Именно на древне-эльфийском Седрик писал все свои многочисленные тома, после чего такое написание магических книг стало эталонным. Акониту так хотелось бросить свою волшебную палочку в сторону и писать пером, но яд, которым он весь, казалось, был пропитан до костей, не давал такой возможности. Темно-синий фей не хотел бы ненароком отравить принца, потому продолжал писать пером при помощи магии, пересиливая желание сделать все своими руками. В эти времена магией могли пользоваться не только феи, но и эльфы, но Аконит, на момент написания рецептов, был томим единой мыслью: — Разве же можно вложить душу в книгу, написанную при помощи магии? — Аконит! — Неожиданно прозвучало за спиной. От испуга фей вздрогнул и выронил волшебную палочку из рук. Перо упало на стол, а страницы книги, будто бы взбесившиеся, начали быстро перелистываться сами собой. Вдруг, из книги, к ногам темного фея на каменный пол упала ветхая страница, вложенная туда, видимо будучи вырванной из какой-то другой книги. Аконит наступил на страницу, чтобы та не улетела, и обернулся. В проходе, облокотившись на каменную арку и, сложа руки на груди, стоял Седрик недовольно глядя на того, кого в его лаборатории быть вообще не должно. — Я, кажется, много раз просил тебя не заходить в мою лабораторию без спросу! — Буркнул он, после чего с какой-то дерзостью, сдул с лица свой огненный локон, спадающий на глаз. — Извини, Седрик. Это Плам велела мне сделать Чертополоху подарок, вот я и делаю его. — Объяснил парень, присев на колени, чтобы поднять свою ядовитую волшебную палочку и ветхую упавшую страницу, зажатую каблуком его сапога. Седрик устало вздохнул, закатив глаза, затем развернулся и ушел высокомерной походкой по лестнице вниз, оставив безнадежного, на его взгляд, фея, в полумраке лаборатории, освещенной дневным светом из небольшого смотрового окошка. Седрик не воспринимал Аконита всерьез, считал общение с ним унижением собственного достоинства, как, впрочем, считала и большая часть прислуги, кроме Няни Плам… Она часто общалась с ним после заката, тоже, как и Король Вектор, делила с ядовитым феем свои переживания, радости и печали, однако сам Аконит не знал, что ее любовь к нему наиграна. Он уже начинал о чем-то догадываться, но в это так отчаянно не хотелось верить… А потому он продолжал внушать себе о том, что у него есть шансы достучаться до ее непреступного сердца. Дождавшись пока Седрик уйдет, Аконит аккуратно поднял с пола палочку и страницу, и спрятав свой магический инструмент в карман кружевного сюртука, принялся изучать саму рукопись. Этот почерк уже был ему знаком — почерк отца Вектора. В этих завитушках ему удалось разобрать суть текста: — Удобное заклинание. Испробую его как-нибудь на своих слугах. Молодцы бродяги. И ребенку легче будет забыть их навсегда. Как оно там пишется-то, а?Сначала нужно доделать подарок Принцу Чертополоху…