Холли пролистала несколько страниц летописи, где не говорилось больше ни о чем новом.
Она листала, листала, убегая вперед по времени. Проходили дни и недели, месяцы и годы, за веснами шли лета, а потом природа увядала, покрываясь саваном снега, чтобы снова воскреснуть весной…И вот прошло восемь лет. Теперь Чертополоху было 17, а Лесли 16.
Маленький смешной мальчишка теперь стал по-настоящему прекрасными принцем, будто бы вышедшим из сказки, а Лесли, над которой когда-то смеялись, теперь могла позавидовать любая из самых прекрасных придворных фей. Она была не менее грациозна, чем они, ее крупные льняные кудри струились по плечам и спине, иногда спадая на грудь. В ее глазах все так же оставался изумрудный блеск, осталась и детская наивность в их взоре…Многое изменилось за эти годы.
Седрик и Плам все так же любили друг друга, между делом ссорясь и ругаясь. Седрик изменил свое неприязненное отношение к Акониту, прочитав его книгу лечебных заклинаний, которую тот подарил на День Рождения принцу. Даже он — придворный мудрец, маг и советчик, не смог бы придумать и одного такого нового рецепта, не говоря уже о целой книге новых. Теперь они часто беседовали в его лаборатории по вечерам, пока Плам обслуживает господ, а король еще не пошел на соседнюю башню. Он уходил ночью, и тогда можно было смело идти к Миллисент, которая так страстно ждет свидания с рыжеволосым красавцем каждую ночь. Плам так и не воспринимала своего воздыхателя всерьез. Аконит был для нее только хорошим знакомым.А Лесли и Чертополох, как и раньше, проводили вместе каждый новый день.
Каждая зима была подобна отпуску для рабочего народа из деревни фей и эльфов. Собрав урожай осенью, они могли спокойно отдыхать всю зиму до самой весны, а далее снова работа на пашнях, снова высадка зерна, полив, окучивание… Но не сейчас. Лесли и Чертополох теперь были не просто друзьями — ими овладело возвышенное и прекрасное чувство любви, появившееся так незаметно и, согревающее их даже в эти февральские морозы. Этим снежным холодным утром, заметаемый лютой метелью, принц Чертополох прилетел на заснеженный луг. Его сносило ветром, но даже упав в снег, он продолжал лететь навстречу своей любимой, бегущей по снегу, проваливаясь в него, теряясь в белой холодной пелене… — Чертополох, как я рада тебя видеть снова! — Крикнула Лесли, выбираясь из пушистого сугроба. Принц улыбнулся, приземляясь на холодное снежное покрывало и, протянув ей руку, помог выбраться. — Как прекрасны эти хрупкие снежинки на твоих волосах… — Прошептал он, завороженно глядя на ее лучезарную улыбку, и улыбаясь в ответ. Они взялись за руки, и направились в Маленький замок, решив отложить прогулку, чтобы не продрогнуть окончательно, ведь февраль так коварен — еще вчера все начинало таять, а сегодня опять снегопад, но даже он нипочем, пока сердца греет пламень настоящей любви…***
А в замке, у теплого кухонного камина, грелись слуги.
В стенах готического строения было настолько холодно, что даже каменную кладку стен покрывал тонкий, но прочный слой льда. Няня Плам и Седрик всюду ходили вместе, но совсем не потому, что не могли расстаться ни на минуту, а потому что им достался один плед на двоих, который они не могли поделить, и каждый тянул его на себя. Каждый день они яростно спорили, превращая друг друга в лягушек со злости, срывая голоса, а вечером, когда слезы уже подсохнут, страстно мирились, оставшись наедине, но Королю Вектору эта нестабильность настолько надоела, что он решил хоть как-то заставить их быть терпимее друг к другу — такой уж странной парой они были в прошлом.А Аконит, все дни проводил в лаборатории Седрика.
Он так был увлечен изучением своего яда, изготовлением и тестированием эликсиров из него, что даже не замечал лютого холода, а вой ледяных ветров уже не казался ему таким ужасающим. Он даже не слышал голосов, кричащих его имя из подвала, где запретная дверь…***
Лесли и Чертополох скоро пришли в замок, темные каменные стены которого были окованы матовой корочкой льда, испещренного маленькими резными снежинками причудливых форм. Каждая из них была неповторимой, одной и единственной такой, непохожей на своих сестер. Все новые и новые снежинки падали с предрассветных небес, кружась в полете, вальсируя перед тем, как упасть в белизну пушистого снега — стать маленьким составляющим одного большого, целого и прекрасного… — Если бы они знали, что их жизнь — только полет… — Тяжело вздохнув, подумал Аконит, выглядывая из окна замка. То ли он смотрел на последний танец снежинок, то ли на Лесли и Чертополоха… — Лесли, останься у нас до вечера! Просто без тебя мне так одиноко в замке… Няня Плам намного больше времени проводит с Седриком и Аконитом, чем со мной… Пожалуйста! — Упрашивал принц, смотря на возлюбленную щенячьими глазами. Лесли, конечно же, согласилась. Она всегда была рада провести время с Чертополохом, независимо от того, был бы тот принцем фей, живущим в замке, или нищим эльфом-бродягой, колесящем на разваливающейся повозке по всему лугу. Она любила его просто так, без ожидания чего-то взамен от этой любви, а он отвечал ей тем же.Эльфийка и фей улыбнулись друг другу и зашли в замок…
***
— Отдай, это мое покрывало! — Раздраженно гаркнул Седрик, перетягивая плед на себя. Плам снова передернула плед на себя, и так же, с недовольством ответила: — Оно общее! Хочешь, чтобы я замерзла? — Не хочу… — Задумчиво ответил эльф, с трепетом смотря в ее глубокие глаза, обрамленные бахромой черных длинных ресниц. Как завораживал ее взор… — Иначе король заставит меня стирать его панталоны! — Вдруг, добавил Седрик, и залился громким хохотом, что раскатился эхом по холодному лестничному коридору. — Это не смешно, глупый эльф! — Стиснув зубы, ответила фея. Так Плам с Седриком и ходили по заледеневшей лестнице замка, и каждый перетягивал плед на себя. Это старое покрывало из мешковины, которое вряд-ли можно было назвать пледом, совершенно не спасало их от зверского холода, хотя на обоих были теплые вязаные одежды.Возможно, что это не февральская стужа мучает их, а стужа, царящая в их сердцах…
А Чертополох уже привел Лесли в свою светлую теплую комнату.
Когда-то три юные феи аристократки, пришедшие сюда на день Рождения принца, сильно обидели Лесли, расстроили Чертополоха и разрушили карточный замок, но все это было когда-то… Теперь влюбленных не волновало ни то, что было в прошлом, ни то, что будет в грядущем — они жили здесь и сейчас. Даже став подростками, они продолжали веселиться и играть на лугу, бегать к озеру вечерами, чтобы проводить закат, часто просили Вектора пустить их поздним вечером в обсерваторию, чтобы увидеть первую звезду в вечерних темнеющих небесах… И теперь, оставшись наедине, они снова строили карточный замок, мечтая о чем-то несбыточном, по-детски наивном, как и восемь лет назад. В комнате было не так холодно, как на лестнице, но слугам нельзя было заходить в комнаты господ не по графику уборки, потому все они продолжали толпиться у камина на кухне, тесно прижимаясь друг к другу, словно невинные овечки, бегающие пасущиеся на далеких зеленых холмах летом. Вся эта идиллия длилась бы еще долго, как и этот зимний день. Он прошел однообразно и скучно, совсем не так, как бывало весной или летом, потому вечер подкрался незаметно, плавно переходя в ту роковую ночь, разрушившую эту сказку…