***
Как только стемнело, Принц Чертополох ринулся в деревню, прихватив с собой чашу с противоядием от смертельных вирусов.
Он, конечно, знал, как быстры чума и проказа, но очень надеялся, что Лесли еще не заражена, что зелье защитит ее. Этот отвар не мог вылечить зараженного, но мог защитить от заражения. Юный фей даже не успел одеться, боясь, что няня может заметить его побег, не обнаружив в прихожей вещей. Он бежал по снегу, пытался трепетать крыльями, чтобы взлететь, но февральский ночной снегопад безжалостно сносил его назад. Принц старался защитить чашу, чтобы заветный отвар не вылился из нее, чтобы Лесли получила противоядие и не заболела…С большим трудом он добрался до деревни, где в окошках маленьких домиков-грибов горели тусклые свечные огни.
Утопая по колено в снегу, Чертополох добежал до двери домика семьи Лесли и, слабо постучавшись в дверь, упал на колени у порога. Его прозрачные крылья покрылись морозными узорами, тонким слоем инея, уже не двигались, и исчез магический блеск загадочной волшебной пыльцы. На волосах уже оседали хлопья снега, веки тяжелели… За дверью послышались слабые шаги, под которыми скрипела древесина пола. — Кто ты, пришедший в столь поздний час? — Спросил строгий мужской голос из-за двери. — Это я… Принц Чертополох!.. Откройте, пожалуйста!.. — Отвечал юный фей, стуча зубами от зверского холода. На порог вышел высокий эльф мощного телосложения — это был отец Лесли. В руке он держал горящую свечу, загораживая ее огонек от ветра ладонью другой руки, строго глядел на пришельца, но, разглядев сквозь занавес снегопада корону на его голове, изменился в лице и скорее пригласил его в дом. — Что вы делаете в нашей деревне, Ваше Высочество? Здесь опасно, тут чума и проказа, которыми уже заражена половина деревни! — С волнением проговорил эльф-отец. — Не бойтесь, мистер эльф, я не заражусь. У меня есть отворотное зелье, которое не даст мне заразиться. Я принес его и для вас в этой чаше. — Немного согревшись, тихо ответил Чертополох, протягивая эльфу медную чашу с черно-фиолетовой жидкостью, которая сверкала магическим блеском и пузырилась, подобно шампанскому. Мужчина наклонился над чашей, отпил немного из края, и почувствовал странноватый сладкий вкус, похожий чем-то на цветочный нектар… — Теперь вы не заболеете. Дайте испить эту чашу вашей дочери и жене. — Тихо, с какой-то робостью проговорил Чертополох. Эльф-отец тяжело вздохнул и, прикрыв веки, ответил: — Увы, но моей милой уже ничто не поможет. Мудрый эльф, который прибежал к нам прошлой ночью, тоже пытался понять, что с ней происходит, но увидев ее чернеющие пальцы, поспешил уйти подальше — она уже заражена… — Мудрый эльф? Он жив?! — Встрепенулся принц, услышав знакомое прозвище. — Да, сынок, жив, только он был чем-то очень напуган, когда пришел, а на его глазах еще не высохли слезы. — Продолжал эльф, пристально глядя в усталые глаза гостя. Принцу стало намного легче от мысли о том, что Седрику удалось спастись, но где же он теперь?.. — Ладно, я сейчас позову Лесли. — Сказав это, он ушел, оставив Чертополоха в прихожей. Юный фей вздохнул, и посмотрел на зелье в чаше — оно было таким темным с синеватым оттенком, с горьковатым запахом… — Как оно похоже на волосы Аконита… — Подумал юноша, и вздохнул: — А вдруг он все расскажет няне?.. — Привет, Чертополох! — Раздался знакомый звонкий голосок, прогнавший прочь все тревожные мысли. — Лесли! — Воскликнул принц и, поставив чашу на пол, угодил в ее крепкие теплые объятия. — Я думала, ты не придешь. — С трепетом пролепетала эльфийка. — Я, в общем то, и не должен был приходить. Наши встречи теперь будут под запретом, потому что родители решили, что мы не должны быть вместе, так как я — фей, а ты — эльфийка. — Ответил принц, понуро опустив голову и крылья. Его взор упал на чашу, и тогда он, спохватившись, добавил: — Я чуть не забыл! Я принес тебе противоядие от хворей — Он поднял чашу с пола — Вот. Выпей. Тогда ты не заразишься. Девушка припала к медному краю и сделала глоток. Сладковатый вкус остался на языке даже после того, как жидкость была проглочена, но эта сладость была какой-то неприятной, напоминающий скорее что-то мертвое, пугающее… Только эта жутковатость была даже приятна от осознания того, что благодаря противоядию, не придется испытать на себе мучений от симптомов чумы и проказы, не придется пробовать приторность мучительной смерти дважды, ведь она уже испробована на вкус. И тут откуда-то из кухни послышался кашель и тяжелое хрипенье. — Это мама… — Объяснила Лесли, — Она уже заражена. В ее глазах читались страх и тревога, выступающие слезами. — Успокойся. Я буду приходить к тебе каждую ночь, минуя запреты родителей. Чума нас уже не разлучит, а от закона можно спрятаться… — Ласково прошептал парень, проведя холодной рукой по нежной коже ее горячей щеки. Лесли улыбнулась, поглаживая руку своего возлюбленного, и тихо ответила: — Я люблю тебя, Чертополох… И они просидели здесь — в прихожей деревенского дома простых рабочих, до самого утра. Так не хотелось, чтоб наступал неумолимый рассвет, так не хотелось расставаться, но, увы — скоро Чертополох должен был вернуться обратно в замок, где его ждали большие неприятности…</i>