Она летела и, подобно ястребу, хищным взором высматривала жертву-Лесли.
А милая эльфийка в платьице светло-салатового оттенка, провожающим взглядом смотрела на тропу, по которой ушел Чертополох. Няня Плам, заметив ее, призелилась и, притаившись за сволом дерева, выжидала момент. Фея, взглянув на аконитовый венец, что был в руках, вздохнула — то ли до нее дошло осознание всего того, что она натворила, то ли она подумала о Чертополохе… Но это было не важно, когда ей самой угрожала смерть. Она расплела свой пучок, и черные волосы с загадочным фиолетовым отливом, заструились вниз по спине, доходя, примерно до пояса. Увы, но темную магию нельзя было творить с заплетенными волосами, иначе она не сработает так, как полагается. Наконец, черной тенью вылетев из-за дерева, окутанного сероватыми талыми сугробами, няня Плам грациозно приземлилась и, с какой-то осторожностью подошла к Лесли. Как только девушка обернулась к ней, хитрая фея упала на колени и стала пропевать свой темный заговор. Это было уже не заклинание феи, а настоящее ведьминское проклятие, звучащий, на первый взгляд, безобидно:Головой рискуя, В страхе я целую Землю у ваших ног. Дерзость мне простите, Госпожа, взгляните — Я сплела вам венок!
— Ой, ну что вы, няня Плам, какая же я госпожа? Не стоит стоять на коленях, встаньте. — Смущенно пролепетала Лесли. Но Плам продолжала, а ее фиолетовые глаза стали приобретать какой-то темный оттенок, словно недобрая сила вселилась в нее, но безропотная Лесли не видела ее взора из-за волос, упавших на лицо феи, и закрывших его, будто бы маска.Знаю я — к лицу вам синий, Не сочтите, герцогиня, Скромный мой подарок простым — Синие, как глубь морская, Нежные, как небо в мае, Совершенны эти цветы!
Обвенчав аконитовым кольцом светловолосую голову эльфийки, Плам пропела главную часть проклятья:Сапфировым светом Ярко пылает Цветок мой заветный, Мой аконит!
Лишь промелькнул промеж дубовых стволов первый лучик зари, как вдруг, Лесли почувствовала слабость, побледнела, будто снег вначале января, и упала на мокрую от капели, холодную землю. А крылатая убийца продолжала неистово выкрикивать слова заклинания, улыбаясь и радуясь тому, что выполнила приказ господ:Дар мой вы надели… Как вы побледнели! Я пугать не хочу, Но нельзя, миледи, Доверяться ведьме — Злом я вам отплачу!
В глазах многих жителей королевства она бы действительно была самой настоящей ведьмой, убийцей и последней сволочью, если бы не одно последующее обстоятельство…Сапфировым светом Ярко пылает Цветок мой заветный, Мой аконит!
Пропитанный ядом, Жизнь отнимает Цветок мой заклятый, Мой аконит!
Няня Плам, засмеявшись, будто ведьма, взмыла в небеса, озаренные лучами утреннего сонного солнца. Глаза феи стали темны, как ночь — исчез в них тот светло-фиолетовый загадочный блеск — остался только темный аконитовый отлив, едва заметный при свете дня…***
Холли с ужасом наблюдала эту картину из-за огромного сугроба. Она не могла поверить, что ее няня в прошлом — убийца. Она всегда была добра к ней и ее друзьям, а сама убила возлюбленную своего воспитанника… Но почему же все молчат? Неужели никто так и не узнал об этом? А может, этого не должна была знать только она — Холли?.. Так много вопросов, и так не терпелось узнать на них ответы…
***
Лесли же осталась лежать там — среди могучих дубов. Сердце билось все быстрее, по телу холодный пот… Несчастную эльфийку бросало то в жар, то в холод, а суженные от ужаса зрачки глядели в небо в последний раз. Девушка, судорожно дыша, уже ничего не чувствовала, кроме приближающейся смерти, но ее каменеющие губы до конца пытались твердить имя возлюбленного: — Чертополох… Скоро перестало биться трепетное любящее сердце — оборвалась жизнь невинного существа, которое посмело любить. Рассыпались по земле пышные кудри цвета льна, изумрудный взор, устремленный к небесам, окаменел, а на бледном лице застыла маска ужаса.И только темно-синий аконитовый венец, подобный короне принцессы, остался на ее голове…