В течение всего лета, По холмистым горам Выбирала и срывала цветы Приветливая красавица, я помню.
Он помнил, как она была рада встрече с ним, как неподдельны были ее эмоции… Лесли не умела притворяться, как притворяется сейчас самой-самой принцесса Репей. Невеста пыталась привлечь внимание жениха всей своей персоной, но зачем ему все это?..Себя тебе хочу отдать, Цветы жизни собирать для тебя. Я помню дни, когда мы беседовали О тайнах существования.
Чертополох закрыл глаза, вспоминая детство, проведенное с ней, игры, секреты… А как дружили их родители когда-то… Он помнил.На цветущих горах рассвело, Редкая звезда осталась на небе, А помнишь ли ты до сих пор, Как мы, обнявшись, переглядывались и смеялись.
А будучи наивными подростками, Принц фей и эльфийка из простого народа, встречались ночами, говорили о разном. Их любовь друг к другу была неподдельным, непорочным чувством, от которого, казалось, даже у бескрылой Лесли за спиной раскрывались два больших прозрачных крыла… Он помнил…Я нахожусь там и думаю о тебе: Я не разочарован. Пусть у сегодняшних жизнерадостных молодых Будут девушки, подобные тебе.
Он помнил, как она грустила о том, что цветок на ее шляпке так и не распускается, но когда он нашел ее мертвой в дубовой роще, с лицом, застывшим в гримасе ужаса, цветок пророс, возвышаясь на смертельным венцом. И это был золотистый цвет бессмертника.Лесли всегда будет жить в его сердце…
— Принц Чертополох и принцесса Астра, чета Репей дала согласие на венчание! Прошу пройти за мной в зал! — Восторженно объявила Няня Плам, войдя в комнату. И наследники престола покорно последовали за ней, выходя на лестницу…***
А несчастный приговоренный, в это время, уже был в заточен темнице.
Суровые феи стражники приковали запястья его рук к сырой каменной стене. Как сильно сжимали эти оковы… По просьбе Вектора, крылья Акониту подрезать не стали, хотя всех приговоренных фей ждала такая участь. Некоторых даже пытали те же стражники. Только когда они приковывали его, их каменные лица были какими-то задумчивыми, печальными. Казалось, суровые стражи сочувствовали Акониту, который был ни в чем не виноват. Они то видели сквозь дрему, как няня Плам летела куда-то ночью, потому у них не оставалось сомнений в его невиновности, но не смели перечить приказу королевы. Только молчаливый глубокий взор пленника был спокоен. Он, ведь, сам взял чужую вину на себя, и по его мнению — так поступил бы каждый, кто по-настоящему любил.Пока в замке проводили венчание, в темнице от ожидания мучился Аконит.
Он чувствовал запах плесени, гнили и сырости, слышал северный ветер, воющий в щелях. Так напоминал этот вой стоны приговоренных эльфов, убитых только за то, что они эльфы. А теперь камеры пустовали. Было тихо. Гнили нары, ржавели цепи, лежащие на настиле из отсыревшей плесневелой соломы… Вдруг, послышались тихие аккуратные шаги, шелест легких крылев со стороны входа. Аконит повернул голову и, сквозь прутья решетчатого окошка в гниющей двери камеры. Шаги приблизились, шелест крыльев затих… — Прости, Аконит. Это моя вина… — Прошептал знакомый голос за дверью. Приговоренный узнал ее — это была няня Плам… Ему было приятен и одновременно мерзок ее последний визит, ее слова раскаянья, казавшиеся отныне только ложью… — Я не сержусь на тебя. Это моя вина — я отдал тебе свой венок, не зная, для какой цели он тебе нужен… — Ответил фей, опустив голову. Черно-синие локоны сокрыли его лицо… — Аконит… — Прошептала она, желая объясниться ему в чем-то еще. — А я любил тебя, Плам — непорочный сливовый цветок… Ты пользовалась моими чувствами к тебе, а я-глупец, верил… Я должен быть наказан за такую оплошность… — Перебил он, смотря в пол — Иногда мне кажется, что не один я ядовит. Ядовито только мое тело, но не душа. У многих фей и эльфов душа, пропитана ядом, и травят они окружающих своими поступками, а не прикосновениями… — Продолжил он, и затих. Няня Плам тяжело вздохнула и, прижавшись спиной к двери камеры, медленно сползла на пол, оставшись сидеть с опущенной головой. Прикрыв ладонью глаза, она сказала: — Я не воспринимала твои чувства всерьез. Прости меня, Аконит. У меня не было выбора — королева дала мне приказ. Она хотела, чтобы я избавилась от Лесли любыми способами, и этот показался мне наилучшим… Как сильно не досталось, когда Ее величество узнала о тайной любви принца… Она хотела казнить меня, но… — Но казнит меня. — Закончил ядовитый фей, и добавил — Ступай, Плам, там, на празднике жизни, тебя, наверное, заждались… В тот же миг он услышал быстро отдаляющиеся шаги, отдающие эхом по коридору, проходящему меж пустых камер — она спешно покинула то место, где должна была быть сама… Скоро наступила ночь. Затих шум бала, голоса гостей, веселая музыка, доносящиеся сверху… Лишь капли, текущие с потолка падали на пол, разбиваясь о скользкие камни кладки. Ветер продолжал шуметь в щелях, будто голоса мертвых, зовущие пленника за собой.Аконит остался ждать нового и последнего дня…