Хёскульд - значит седой

Иккинг молча сидел и смотрел вдаль, на горы, реки, леса, снег и весну одновременно — и где-то вдали было море, Иккинг это отчётливо видел и понимал. Его карта была не большая, но достаточная для того, чтобы выжить. Хах, глупый Иккинг, ты забыл, что проклят богами? Иккинг прикрыл глаза и прислушался к тихому ветру, что шумел над головой и вокруг него; по кустам и деревьям, что спускался вниз и шумел рекой, снежными кронами и обычными, только-только зачатыми почками на ветках. Иккингу на данный момент было хорошо и он не хотел прерывать этот прекрасный момент. Драконы, лежащие рядом с ним, дремали и тихо-тихо, еле слышно, довольно урчали. Наконец, из леса послышался неторопливый хруст веток и листьев, и спустя пару мгновений где-то за спиной Иккинга объявляется Хёскульд с миской фруктов и ягод для него и его ученика, и большой корзиной рыбы за спиной для драконов, что будто неохотно и лениво оживились, завидев еду за спиной у главного. — Призрак, блять, — раздраженно воскликнул Хёскульд, взмахнув свободной рукой перед мордой слишком близко стоящего дракона, после чего строго произнёс. — Нахуй. Иккинг, всё же соизволив повернуться, увидел прекрасную картину дрессировки от Хёскульда. — Нахуй я сказал, — грозно, почти рыча, сказал седовласый. Дракон, наконец поняв невыгодность своего положения, смиренно отошёл на более безопасное для своего желудка расстояние. — Молодцы, — хвалит белобрысый и кидает корзину на растерзание огнедышащим гадам. Подойдя к Иккингу, Хёскульд плюхнулся возле и протянул миску с едой. — И ты молодец, — продолжает он. — Всё выдержал. Думаю, никакой Сморкала рядом с тобой и близко стоять не будет года через полтора, даже с «их» подготовкой. Иккинг уже не удивляется тому, что Хёскульд всё про него знает — просто зачем? Пустая трата времени. Иккинг прикрывает глаза и закидывает в рот ягоду, как позже оказалось — виноград. Он думает, что лучше наслаждаться спокойными секундами, чем пугаться и что-то в этом роде. Поэтому, распробовав новый вкус нового винограда, задаёт вопрос: — Зачем мне это? Зачем тебе это? — Просто так, — пожал плечами Хёскульд. — Просто… я многое знаю. Я знаю, как добыть огонь; я знаю, как убить гиганта; я знаю, как приручить такую тварь, которую невозможно приручить; в конце-концов, я знаю, как заключать союзы и знаю все секреты мира. Я хочу поделиться этим с кем-нибудь. Потому что… потому что когда я умер, никто не плакал по мне. Никто даже не знал о моём существовании. И я… я хочу, чтобы у меня был наследник. Который знал также всё, что знаю я. Который передаст свои знания кому-то ещё, который… передаст четвёртому, а тот — пятому. Вообще, никакой выгоды у меня не будет — я буду мёртв к тому времени. Они вновь замолчали, смотря на прекрасный пейзаж. Где-то вдали, ближе к снежной верхушке горы, громко ухнула птица, взмывая плавно в воздух и пролетая мимо ребят, почти тут же шарахаясь в сторону от драконов и исчезая из виду. Действительно. Просто создать ветвь в единицу, ничего более. И, возможно, когда-нибудь они прославятся. Их ветвь, кто-то из неё, а потом из-за этого у них будут проблемы. Иккинг что, тупой? Он мог раньше догадаться, но не желал думать. Иккинг понимал, что он не просто тупой — он идиот. — Бля, — вздыхает Хёскульд, — что ты себе там на хер мотаешь? — А? — не понял Иккинг, отвлекаясь от своих мыслей. — О чём думаешь, спрашиваю! — повышает голос, почти до крика, Хёскульд, а потом махает рукой и спокойно добавляет. — Дурдук… — Я идиот… — вздыхает шатен и опускает взгляд куда-то вниз, на более низкие скалы и стоящие на них деревья. — Не сразу понимаю, о чём ты говоришь; не думаю постоянно, как ты; не… — Цыц, — обрывает того на полуслове Хёскульд, — ты не обязан. — Но я же… — Нет, — фыркнул седой, вновь перебивая. — Ничего не обязан ни при каких обстоятельствах. Ты меня знаешь? Знаешь. Кто я знаешь? Знаешь. Где я нахожусь знаешь? Если да — да, если нет — нет. Тебе необязательно молчать об этом. Всё равно от них ничего не остаётся. Под «ничего» Хёскульд подразумевает, что даже пепла нет. Ну, то есть никогда и никак их не найдут. Вообще никогда. И вообще никак. Иккинг вздыхает и принимает поражение, пожимая плечами. Хёскульд морщится, понимая, что до ученика так и не дошло, что тот остался со своими мыслями. Не выбил их. — Завтра полетим на остров Охотников, — прерывает тишину седовласый, рукой зачесывая волосы назад. — Охотников? — переспрашивает Иккинг, удивлённо глядя на учителя. — Что же там живёт такое, что остров так назвали? Драконы такие? Или люди? Но это странно, называть так остров в честь ремесла проживающих на нём людей. Другое дело — драконы. Но какие у них качества? Чем опасны? Их всех ещё не истребили? Не опасно ли туда лететь? А если у них там улий, их дом? — Ох, Иккинг, — закатывает глаза Хёскульд. — Тебя просто врагам отдашь — они сами сдадутся и тебя передадут через третье лицо, если не сами. Ты, блять, потом давай. Когда завтра наступит и там окажемся. Сейчас просто давай не надо. Иди нахуй сейчас. И — с характерным хрустом отгрыз целый кусок от яблока, закрывая глаза и вздыхая морозный воздух. — Знаешь, из чего состоит воздух?