Сын Огня, дочь Солнца

— Ты собираешься это сделать? — Кунти охнула и прижала к лицу свою миниатюрную ладошку. — Участвовать в сваямваре, чтобы жениться на дочери Адиратхи? Но зачем, сынок?! — Мама, мне не нужен никто другой! Остальные братья застыли с красочными выражениями лиц, демонстрировавшими разную степень удивления. У Юдхиштхиры округлились глаза. У Бхишмы отвалилась челюсть и вытянулась шея. Младшие братья молча уставились друг на друга: у Накулы слегка подёргивалась левая бровь, у Сахадэвы — правая. — Сынок, — Кунти отчаянно опустила руки, — но она ведь даже не принцесса. — Она станет царицей сразу после замужества. — Но зачем тебе маленькая провинция в качестве царства, сынок? Вы же с братьями боретесь за своё право воссесть на трон Хастинапура. — Мне не нужен Анг Прадеш, мама. Но и Хастинапур не нужен. Я собираюсь жениться на Каришме, это моя единственная цель. Брат Юдхиштхира пусть и дальше старается победить брата Дурьодхану. Мой лук, стрелы и умение всегда поддержат его, и, я уверен, однажды мой старший брат, показав свою доблесть, станет царём Хастинапура. Но почему я должен отказываться от личного счастья? Растерянная Кунти не нашлась, что ответить сыну. Ей со вчерашнего дня не давало покоя ещё одно обстоятельство: когда девушка, назвавшаяся дочерью Адиратхи, появилась на арене дуэлей, золотые серьги в её ушах показались царице Кунти удивительно знакомыми. Она не была уверена, но, кажется, точно такие же подарил при рождении её старшей дочери Господь Сурья. Если бы знать, есть ли у этой Каришмы золотой доспех, защищающий её от опасностей? Но у кого можно спросить о таком? — Ох, дурное у меня предчувствие, Арджуна, — Кунти прижала руку к сердцу. — Неспокойно мне. Оставь эту девушку. В Бхарате живёт множество красивых принцесс, посватайся к ним! — Я видел много девушек, мама, но ещё ни одна не бросила мне вызов! И ни одна не смотрела так, словно видит меня насквозь! Какие у неё глаза, мама… Если бы ты только увидела их вблизи! Нет, другой такой я не найду. Кунти отчаянно посмотрела на Юдхиштхиру, но тот только развёл руками и покачал головой, и царица поняла: он не будет отговаривать брата, а Арджуна сам никогда не откажется от своей затеи. Кунти вздохнула и попросила сыновей оставить её одну. *** — Никогда бы не подумал, что хоть в одном из миров Арджуна не обратит на меня ни малейшего внимания, — с горьким вздохом признался Вишну. — Узнав о сваямваре Каришмы, я приехал в Хастинапур, чтобы увидеться с пандавами чуть раньше запланированного срока и заодно проверить своё влияние на них. И мне впервые стало жутко, Боленатх. Мой страстный преданный смотрел мимо меня и не желал внимать моим словам. Все его мысли витали вокруг прекрасной лучницы. На мгновение мне показалось, будто магические изумрудные серьги получила не Амба, а Каришма. Но что я мог поделать? Мне оставалось лишь одно: самому участвовать в сваямваре, чтобы избавить Арджуну от иллюзий. Однако я не учёл, что махаратхи Карна в его женской ипостаси всё же решится отправить весточку на гору Махендра. И ещё большим сюрпризом стало, что Арундэв вздумает поехать на церемонию выбора жениха, забыв о своей клятве продолжать аскетический образ жизни. Включив мистическое зрение, я увидел, как Каришма написала в письме, отправленном с гонцом-слугой, своему бывшему гуру: «Я не жажду ни власти, ни короны. Но я должна показать своё мастерство этим заносчивым принцам. Позвольте мне осуществить мою мечту! Однако это станет возможным лишь после того, как на моей сваямваре будет выбран муж, которого назначат царём Анги. А я и не мечтаю о другом супруге, кроме вас. Я знаю, вы дали клятву, что на всё время моего обучения у вас я буду вам словно сестра, и вы сдержали слово. Но я перестала быть вашей ученицей, а моя любовь к вам, о которой я доселе молчала, по-прежнему жива. Приезжайте на сваямвару, где я изберу вас мужем и пройду с вами семь раз вокруг жертвенного огня, иначе мне придётся стать несчастной на всю жизнь, подчинив своё тело и душу тому, кого не любит моя душа». Прочитав её послание, Арундэв в ту же минуту вскочил на коня и помчался в Ангу. В попытке исправить этот странный мир, Боленатх, и пустить его по привычному пути, мне пришлось задержать Арундэва своей иллюзией замкнутого пространства, чтобы он опоздал к началу сваямвары… *** Её волосы убрали драгоценностями и цветами, руки отяжелели от браслетов и колец, ноги еле передвигались под тяжестью золота. Разве это её тело? Её жизнь? Всё чужое, неправильное! Высокая, пышная грудь, объект зависти других девушек, для неё лишь раздражающий фактор. Если бы тогда учитель не остановил её, она бы точно расправилась с этим мешающим куском плоти! Ей всегда хотелось стать намного выше ростом и шире в плечах, намного сильнее физически, но у женского тела всегда находился предел, который не преодолеть, несмотря на тяжёлые тренировки. Почему она не родилась мужчиной? За что боги так наказали её?! И даже сейчас, выйдя замуж и став царицей, что она даст своему супругу? Царю любого государства нужны наследники, а её бросает в дрожь при мысли о том, что придётся вынашивать другого человека в своём чреве целых девять лун! А если первой родится девочка, то её вынудят проходить то же испытание снова, потому что царю нужен сын. Ей внезапно захотелось сорвать с себя все драгоценности и отменить сваямвару. Но тут же Каришму остановила другая мысль: а как же мечта всей жизни? То, за чем она отправилась к Парашураме? Ради чего она обучалась так долго у Арундэва? Она ведь хотела доказать отцу и всем остальным, что может стать великой лучницей! А доказать это можно только в поединке между воинами. Отец пообещал, что простит её, примет обратно в семью и возьмёт назад свои жестокие слова, сказанные при их расставании десять лет назад. Значит, ей придётся принять эту долю, несмотря ни на что. Выйти замуж и стать матерью? Нет, если учитель не приедет, за другого она замуж и не пойдёт! С любым другим будет совсем невыносимо! Вошли служанки, которые должны были сопровождать её к месту проведения сваямвары. На открытой местности, неподалёку от леса и реки были установлены шатры, куда съехались приглашённые. Теперь все цари и царевичи выходили из шатров и рассаживались по четырём сторонам площади, в центре которой должно было проходить состязание. Каришма вышла последней, когда суета и представление женихов закончилось. Стоило только ей поднять глаза, и она услышала восхищённые возгласы со всех сторон. Как объяснить этим людям, что ей всегда хотелось совсем иного? Как бы она счастлива была, если бы восторженные вздохи раздавались после демонстрации её умения стрелять из лука. А они восхищаются её нарядами, внешностью, не видят в ней ничего, кроме женского тела, которое она отторгает… Чей-то взгляд был особенно пристальным. Он обжигал кожу. Повернув голову, Каришма удивлённо посмотрела на принца Дурьодхану, пожиравшего её глазами. Он-то что здесь делает? Неужели вопреки воле отца и деда решил участвовать? Всё возможно. Что его остановит, если совсем недавно ему пришлось распрощаться с мечтой стать наследным принцем? После победы над царём Друпадой наследником царя Дхритараштры был объявлен старший из братьев Пандавов — Юдхиштхира. Каришма вздохнула. В политических играх царей справедливости никогда не будет. Дурьодхана был единственным, кто не смотрел на неё свысока на арене дуэлей. Только благодаря ему у неё сейчас появился шанс стать вторым исключением из правил, как принцесса Шикхандини. Женщиной, которой не просто дозволено носить оружие, но той, кто получит уважение за свои способности. Рядом с Дурьодханой сидел Шакуни, безуспешно пытаясь обратить внимание принца на себя, но Дурьодхана, не отрываясь, смотрел на Каришму, и от его взгляда на мгновение та почувствовала несвойственное ей смущение. Девушка заставила себя успокоиться, отметив про себя, что прежде на неё так откровенно никто не глядел. Оторвавшись от Дурьодханы, она перевела взгляд в другую сторону, и там в кругу собравшихся заметила ещё одни жадные глаза, направленные на неё. Арджуна? И он здесь?! Зачем? Она ведь бросила ему вызов, а его старший брат Бхимасена посмеялся над ней! Более того, если верить слухам, доходившим до Анги, сыновья Панду и царица Кунти должны были вчера отправиться в Варнаврату, чтобы участвовать в торжественном поклонении Шиве. Взглянув левее, Каришма убедилась, что в Варнаврату не поехал никто из пандавов. Рядом с Арджуной на золочёном кресле сидела, скромно сложив на коленях руки, царица Кунти, а позади неё расположились остальные сыновья. Интересно, кто ещё собрался участвовать в сваямваре? Не может быть, чтобы все пятеро? С другой стороны, не исключено. О сыновьях царя Панду ходили забавные слухи. Якобы они некогда поклялись матери всё поровну делить между собой и никогда не отступают от этой клятвы. Интересно, своих будущих жён они тоже будут делить на пятерых? На лице Каришмы при этой мысли невольно мелькнула улыбка. Арджуна, вероятно, решил, что этот знак внимания адресован ему. Глаза его просветлели, и он тоже улыбнулся. Каришма невольно прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Сваямвара обещала быть интереснее, чем она полагала вначале. Зато теперь всё встало на свои места. Она поняла, зачем на протяжении нескольких недель Арджуна и Дурьодхана, словно соревнуясь, присылали ей пряности, дорогие ткани, благовония и гирлянды редких цветов. Каришма снова посмотрела в сторону Дурьодханы. Надо же, его глаза золотисто-карие, почти как у учителя… Нет, надо прекратить искать сходство с ним в других воинах! Если Арундэв не приедет, она отменит сваямвару, а тех, кто возмутится, вызовет на поединок. И пусть попробуют отказать! Это её мероприятие, и ей решать, надевать гирлянды или сражаться. Кстати, насчёт сражения мысль чудесная и одухотворяющая. И почему ей раньше это в голову не пришло? Каришма усмехнулась, но задорное настроение от случайно придуманной затеи пропало, стоило внимательнее вглядеться в лица родителей. Адиратха и Радха выглядели встревоженными. Судя по всему, они чувствовали себя среди царей не в своей тарелке. Сейчас ей придётся ввергнуть их в ещё большее смущение. И лучше не смотреть в их сторону, чтобы не испытывать угрызений совести. Каришма с покаянным вздохом отвернулась и взглянула ещё на одного участника сваямвары. Её глаза встретились с пронизывающим взором Васудевы Кришны, и внутри всё оборвалось. На неё глядели так, словно желали раздавить её суть. Страшные, нечеловеческие зрачки, похожие на провалы в бездну. Но потом, когда девушка начала приглядываться внимательнее, пытаясь понять, почему взгляд Кришны кажется столь жутким, глаза сына Деваки вдруг потеплели, и из них стал лучиться притягательный свет. Внезапно Каришма почувствовала себя лучшей, особенной, любимой. Захотелось броситься вперёд к этому удивительному человеку, поклявшись ему в верности, сдаться, раствориться, исчезнуть в нём… Каришма встряхнулась. Неужели правду говорят, что Васудева владеет магией? Многие женщины теряют голову, бросают женихов и мужей и бегут в его объятия. Похоже, в этих слухах есть доля правды. Но она не позволит никому сбить себя с толку! В поисках Арундэва она снова обвела взглядом ряды присутствующих. С удивлением заметила великого Бхишму, который, вероятно, пришёл понаблюдать за происходящим. Обнаружился здесь и царь Друпада с дочерью, которая сидела на месте, прямая, как струна и невыносимо напряжённая. Что ж, надо решиться, иначе весь план пойдёт прахом… И прежде чем взволнованный отец успел сказать хоть слово, обращаясь к собравшимся, Каришма встала с места и сама объявила условия сваямвары. Её мужем станет тот, кто в поединке сумеет одолеть её. Наступила тишина. Все претенденты на трон Анги стали ошеломлённо переглядываться. Подобного никто не ожидал. Как дочь колесничего Каришма не имела права требовать подобного, но как невеста на сваямваре могла выдвинуть любое условие. Дочь Адиратхи заинтересованным взглядом обвела собрание. Она ожидала, что сейчас большая часть кшатриев, оскорблённых её предложением, покинет Чампу. Но вопреки её предположениям, никто не двинулся с места, вместо этого со всех сторон послышался насмешливый шёпот. Похоже, никто из царей не верил, что предложение поединка — это не шутка. К лучшему! Значит, она либо покажет здесь своё мастерство, либо не пойдёт замуж ни за кого из присутствующих. Она не потеряет ничего.