Сын Огня, дочь Солнца

— Ты?! — изумилась Каришма. — Зачем ты похитил меня? — Увидев сударшану на пальце Васудевы, я понял, что тебе не выиграть. И ещё я понял по выражению твоего лица, что перспектива свадьбы в Двараке тебя не обрадовала. Пока Дурьодхана препирался с Васудевой, я сбегал за своей лошадью, примчался и забрал тебя. — И теперь считаешь себя смельчаком? — с вызовом поинтересовалась Каришма. — Я должна быть тебе благодарна? — Нет. Просто выходи замуж. Всё равно я похитил тебя и отпускать не намерен. Каришма поперхнулась. — С какой стати? Ты отказался принять мой вызов. Ты не осмелился сразиться, когда я приглашала всех желающих померяться силами. Струсил, как другие, или, что ещё хуже, выказал презрение. Ты считаешь женщин низшими существами, как и все остальные? Тогда зачем я пойду за тебя? — Но у тебя всё равно нет выбора, — спокойно промолвил Арджуна, пригибаясь под очередной низкой веткой. — Когда завтра на рассвете мы вернёмся из этого леса вместе, никто больше не будет претендовать на твою руку и сердце. — Собираешься покуситься на мою честь? — сумрачно осведомилась Каришма. — Нет, и пальцем тебя не трону. Устрою в удобном месте, чтобы ты спокойно выспалась до утра… Но, как ты знаешь, дэви, проведшая время с похитителем от сумерек до рассвета, может потом выйти замуж только за этого человека. Меня подобное вполне устраивает. — Так вот, значит, какие методы у принцев Бхараты! То, что вы не можете получить честно, вы отбираете силой! И желание женщины ничего не значит? — А я разве не исполнял твоё желание? — невинно поинтересовался Арджуна. — Или, возможно, ты бы хотела попасть во дворец к Васудеве, затерявшись среди тысяч его жён? Каришма подавленно молчала. — Не прижимайся ко мне так крепко! — наконец, потребовала она.  — Прости, лотосоокая, но спина коня не слишком просторна. Здесь мало места даже для одного. Придётся потерпеть. — Остановись. — Для чего? Чтобы схлопотать сударшаной от Васудевы или булавой от принца Дурьодханы? Уверен, они оба гонятся за нами и будут рады, если мы остановимся. — Если продолжишь пререкаться, схлопочешь от меня. Не булавой и не сударшаной, но тоже больно, — пообещала Каришма. Арджуна натянул поводья, и конь остановился, как вкопанный, шумно отфыркиваясь. — Теперь довольна? Каришма ловко спрыгнула вниз, вытряхивая листья из волос. — Замечу, для жениха ты был не слишком любезен. — Ты тоже. Для невесты. Абсурдность сложившейся ситуации достигла пика. Подумать только, размышляла Каришма, её пытался сделать царицей Анги старший сын Дхритараштры, на сваямваре выиграл прославленный всеми Кришна, а в итоге она оказалась в лесу с третьим из братьев-пандавов. Это было не время, чтобы смеяться, но смех сам собой вырвался из груди. Она расхохоталась, не сдерживаясь, не смущаясь и не пытаясь прикрыть лицо рукой. Арджуна невольно поддержал её смех. Конь опасливо покосился на своих обезумевших всадников, опустил голову и начал меланхолично жевать траву. — И что теперь? — отсмеявшись, спросила Каришма. — Для начала надо найти ручей, потом фрукты. Или, — он указал на лук, притороченный к седлу лошади вместе с колчаном стрел, — можем подстрелить к ужину фазана или оленя. — Этим займусь я! — Вот ещё! Кто мужчина? — А кто хвастун? Я принесу дичь и приготовлю её на костре быстрее, чем ты прицелишься! — Хорошо, давай посмотрим, кто принесёт до заката больше дичи. И заодно выясним, кто лучший лучник. Ты же этого хочешь? — Нет, — остыла вдруг Каришма. — Это неправильный спор. Не хочу убивать никого, лишь бы доказать тебе, что я лучше стреляю. Кроме того, сейчас других дел полно. Надо до темноты успеть набрать хвороста и развести костёр, чтобы не стать добычей хищников. — Я отлично стреляю из лука в темноте. И я не буду спать всю ночь. Ни один тигр к тебе близко не подойдёт. — Опять хвастаешь? — Правду говорю. Великий ачарья Дрона выучил меня многому. Переночуем здесь, а утром я отвезу тебя в Чампу. Мама с братьями уже там, поэтому свадьбу сыграем, не откладывая. — А когда это я давала согласие на свадьбу? — нахмурилась Каришма. — Ты, между прочим, так и не выполнил главное условие сваямвары. Арджуна озадаченно посмотрел на неё. — Что ж, если тебе нужен поединок, я не против. Сразимся. Но не сегодня, а завтра. — Клянёшься?! — обрадовалась Каришма. Арджуна обречённо кивнул. — Впервые вижу девушку, которой вместо свадебной гирлянды нужны поединки! Но, по крайней мере, мы раз и навсегда выясним, кто из нас лучше владеет луком. Они собрали в лесу фруктов и насытились ими, напились воды из ближайшего ручья. Арджуна принёс охапку веток, постелил сверху свою накидку и предложил Каришме отдохнуть. Девушка улеглась и мгновенно уснула. Усевшись рядом с ней, поддерживая огонь в костре, Арджуна с улыбкой рассматривал точёные черты её лица. Нежность и восхищение переполняли его сердце. Отблески огня делали волосы Каришмы из чёрных медно-рыжими, и Арджуна вдруг подумал, что эта удивительная дэви такая же светлая и сияющая, как сам Господь Сурья на небе. Арджуна так и не уснул до утра, не давая костру погаснуть и оберегая сон той, кто всё же сумела довериться ему. *** — Сейчас я должна совершить омовение, — промолвила Каришма, открыв глаза задолго до наступления рассвета. — Я привыкла ежедневно поклоняться Господу Сурье и не собираюсь сегодня отступать от правил. — Разумеется, делай то, что привыкла, — разрешил Арджуна. — А я подожду здесь. Вода ручья была холоднее, чем воды Каусики, Ганги или Ямуны, но уж точно не холоднее снега на вершине горы, где она провела с учителем десять лет. Вернувшись, Каришма обнаружила, что похитивший её пандав уже не один. Рядом с ним стояли его братья, а напротив них в угрожающей позе и с булавой в руках — Дурьодхана. — Правила есть правила, — терпеливо втолковывал Дурьодхане знаток законов Юдхиштхира. — Несмотря на то, что ты их первым нашёл, дэви Каришма теперь принадлежит брату Арджуне. Даже Васудева отступился. — На самом деле я не принадлежу никому, — сухо произнесла Каришма, выходя из-за деревьев и вытирая на ходу пряди мокрых волос краем чадара. — Я не вещь. — Значит, ты отказываешься выходить замуж за брата Арджуну?! — радостно обернулся Дурьодхана и тут же залился густым румянцем. Пандавы тоже тактично отвели глаза. С недоумением Каришма взглянула на себя и, торопливо прикрыв грудь чадаром, снова заговорила, обращаясь к Дурьодхане. — Я не согласна выходить замуж ни за кого из присутствующих. Сегодня во время утренней молитвы я приняла решение. Я отменяю сваямвару, отказываюсь от любых притязаний на царство Анги и возвращаюсь на гору Махендра. Я собираюсь дать обет брахмачарьи и прожить остаток дней рядом с учителем. Но перед этим я собираюсь сразиться с Арджуной. Он уже обещал мне поединок. — А если я тебя позову замуж, пойдёшь? — послышался позади негромкий голос. Спешившись, к Каришме, пандавам и Дурьодхане приблизился высокий воин в блестящих чёрных доспехах. Глаза его были каре-золотыми, а волосы тёмно-каштановыми. Высокий ростом, широкоплечий он выглядел ровесником царя Дхритараштры. Дурьодхана с подозрением оглядел незнакомого кшатрия с головы до пят. — Я Арун, сын Агнидэва, — представился незнакомец. — Я обучал Каришму своему мастерству много лет подряд. Для меня не имеет значения, кем ты была похищена, как долго и где тебя удерживал похититель, — обратился он к девушке. — Я приму тебя своей женой, не задавая вопросов, ибо для меня ты всегда останешься чистой и невинной. Я виноват перед тобой в том, что по пути в Чампу попался в чью-то магическую ловушку и потому опоздал. Появись я вовремя на сваямваре, ничего этого с тобой бы не случилось. Ты согласна выйти за меня? — Учитель, — сложив руки, Каришма низко склонилась перед Арундэвом. — Я с великой благодарностью и любовью принимаю ваше предложение. — Постойте! Но не было ни состязания, ни победы! — возмутился Арджуна. — Или слово дэви, данное на сваямваре, ничего не значит? Тогда ты должна сразиться и с ним и лишь после победы стать его женой! Каришма лишь улыбнулась, не сводя глаз с учителя. — Как я могу сражаться со своим гуру? Поднять оружие против учителя — огромное преступление. Я сдаюсь ему безоговорочно. К тому же, его умение всегда было лучше моего, поэтому у меня нет шансов на победу. Но ведь только из-за этого принц Арджуна не откажется от обещания сразиться со мной завтра? — и тёмные глаза Каришмы вопросительно обратились к Арджуне. — Разумеется, нет, — пробормотал тот. — Я уже дал слово и в любое время готов к поединку. — Тогда необходимо начать приготовления к свадьбе, — промолвил Арундэв. — Надеюсь, никто из присутствующих не воспротивится этому? Дурьодхана опустил булаву и с невыразимой печалью взглянул на сияющее лицо Каришмы. — Нет, — ответил он со вздохом. — Никто.